Soul of Yokai: the Last of the Onigen

Где-то далеко, в глубинах своего сознания, я видела яркий сон. Моё тело невесомо парило в пространстве, принимая полупрозрачные черты. Я словно обернулась призраком, и как невесомое пёрышко, плыла вдоль океана из бесконечного тёмного бархата, называемого космосом. В моих глазах отражалась вся жизнь этого мегамира. Искрящиеся созвездия пролетали и встречали меня своим бурным искристым сиянием. Все звёзды были такими удивительно разными — красными, голубыми и жёлтыми; одни были громадными, а другие совсем маленькими. Я ощущала биение ядер каждой из всего множества этих прекрасных звёзд. Незабываемые ощущения… Среди миллиардов небесных тел, я слышала частоты звуков космоса: шум астероедных колец и мелодичное пение планет, в каждой из которых протекала своя неповторимая жизнь. Одни миры были холодные, словно вечные ледники, для которых экстремально низкая температура была в порядке вещей. Вторые же были наоборот — горячие, словно ад, разрывающиеся от рёва тысяч и миллионов вулканов, изрыгающих плотную и густую лаву. Третьи обдувались сильными ветрами и неистово мощными ураганами, что сносили всё на своём пути, подобно бедствию. А четвёртые — молчали. Были спокойны, одиноки и пусты. Я чувствовала энергию и тех планет, на которых либо только начиналась, либо уже существовала жизнь в привычном понимании. В некоторых из таких миров только-только зародились крошечные, не видные обычному глазу, организмы, а в других уже вовсю процветали различные цивилизации, которые сквозь время увядали и возрождались заново. У всех этих миров была своя природа, и с каждым стуком моего сердца, я ощущала её жизненную и мистическую энергию. Это был бесконечный круговорот жизни, создаваемый прекрасным, и в то же время опасным бескрайним космосом. Мне не верилось, что обычный сон может быть настолько красочным и захватывающим. Это настоящая сказка — такая прекрасная, но в то же время необычайно таинственная, глубокая и непостижимая. В ней крылось нечто высокое, величественное и недосягаемое. То, что превосходило даже всех на свете Богов в мире вместе взятых. Стоило мне только посмотреть на космос во всей его красе, у меня замирало сердце. Галактики, кометы и астероиды, оставляющие в вакууме огненные следы; сияние звёзд, и блеск туманностей, переливающихся загадочными оттенками малиновых и красных цветов. Для меня это казалось настоящим волшебством. Видеть картинки в книжках это одно, а находясь в объятиях реального космоса, пусть и во сне, это совсем другое. Я видела всю красоту вселенной без приукраса и слышала, как она живёт и бурлит, словно кровь в венах. Это невероятно! Мне ещё никогда такое не снилось! Кажется, будто я могу любоваться этим целую вечность! Внезапно среди бесконечного обилия небесных тел и космических туманностей, меня отвлёк полупрозрачный женский силуэт. Он мелькал посреди всей этой красоты так же умиротворённо и легко, как и я. Вскоре странная точка начала приближаться, и я увидела призрачную девушку. Моё сердце застыло в оцепенении, ведь её внешность была точно такой же, как и моя. Поначалу я подумала, что это Кагеро, однако сразу же отвергла эту мысль. Пусть я и была её двойником, в наших чертах всё же прослеживались различия, однако в этом случае всё было не так: девушка являлась моей точной копией — от пальцев ног и до самых кончиков волос. Это точно не Кагеро! Она прямо как моё отражение в зеркале! — Н-неужели, это… я? — Не совсем. — вдруг эхом раздался голос девушки. Она была полностью обнажена и только остатки туманностей скрывали её сокровенные места. Её лицо было таким же полупрозрачным, как и тело, и выглядело холодным и беспристрастным. По виду она напоминала куклу: спокойную и лишённую эмоций, но безумно красивую. — Подойди ближе, — проговорила она, и моё тело мгновенно подчинилось. Приблизившись, я ещё раз убедилась, что девушка и правда была полностью на меня похожа. Даже яркость и блеск космоса отражался в её глазах так же прекрасно, как и в моих. — Кто ты? Девушка-копия устремила на меня свой холодный взгляд и ровным тоном заговорила: — Я — Матерь. — Что? Матерь? Девушка невозмутимо приложила руку к груди и продолжила говорить своим астральным и кристально чистым голосом: — Я Матерь всего сущего. Моя энергия создаёт и питает всё, что ты видишь вокруг: звёзды, планеты, галактики… Я есть материя и антиматерия. Я создательница Жизни. Имя мне… Вселенная. Я ошеломлённо замерла. Ч-что?! Я что сейчас разговариваю с самой Вселенной?! Разве так бывает?! Мои глаза были распахнуты до предела. На моём лице застыло бескрайнее, хватающее за душу удивление. В ту же секунду в моей голове возникла масса вопросов. — Н-но почему ты выглядишь так же как я? Почему я здесь? Мне правда всё это снится? Образ Вселенной незамедлительно ответил: — У меня нет своего тела и лица. Я позаимствовала их у тебя, чтобы ты могла слышать мой голос. Твой дар привёл тебя на мой зов… — Ч-что?.. В-всмысле мой дар привёл? Она имеет в виду моё шестое чувство и эмпатию? Как так? — Ты же поняла с самого начала, что это не просто сон, — проговорила своим эхом Вселенная. — Твой дар очень силён, раз ты смогла увидеть и почувствовать меня. На такое способны лишь избранные. — Избранные? То как выразилась девушка немного смутило меня. Мне было не по себе от того, насколько был величественным и всепоглощающим её голос. Но затем, я замотала головой: — Нет. Никакая я не избранная. Не называйте меня к тем, кем я не являюсь. — И тем не менее, ты сейчас здесь… со мной. — отозвалась девушка. Я вновь подняла на неё свои глаза, обеспокоенно приобнимая себя за плечи, чувствуя ими холод. Я не могла подать голоса от страха и благоговения одновременно. От образа этой девушки, до дрожи в костях, веяло могуществом и безграничной силой. Я не знала, как себя с ней вести и что говорить, ведь не каждый день слышишь голос самой Вселенной. Мне оставалось лишь ждать, когда великая Матерь всего сущего сама расставит всё по местам и начнёт вновь распространять своё эхо. Мои мышцы дрожали против моей воли. Это чувство неуверенности начало вызывать во мне некоторую боязнь, ведь по всем ощущениям я осознавала, что этот сон являлся вещим. — Почему ты дрожишь? — вдруг спросила Матерь. Её лицо оставалось таким же безэмоциональным и невозмутимым. Она как будто задала этот вопрос не из любопытства, а по алгоритму, будто робот. — Я-я боюсь… В ответ Вселенная никак не изменилась в лице: — Я не знаю, что такое страх. Ваши чувства мне неведомы. Я лишь созидаю и забираю, но я не умею причинять боль. — Л-ладно… В её словах прослеживалась правда, поэтому я не стала продолжать трястись, словно пугливый щенок и постаралась унять дрожь. Пусть не сразу, но мне всё-таки это удалось. Я протяжно вздохнула и вновь устремила на собеседницу своё внимание. — И зачем же вы меня позвали? Что могущественной и бескрайней Вселенной понадобилось от песчинки, вроде меня? — Я хочу открыть тебе одну истину. — Истину? Девушка равнодушно кивнула. Её сверкающий взгляд внимательно был устремлён прямо на меня. — Всё, что ты знаешь, и всё, что видишь: звёзды, галактики, миры… Вся живая и неживая природа строится и живёт благодаря Равновесию. — загадочным голосом начала рассказывать Матерь Сущего, — Она неотъемлимая часть жизни и без неё не смогу существовать даже я. Призрачная девушка сделала короткую паузу. Я с замиранием сердца слушала её, не смея перебивать, но затем она вновь продолжила: — Всё противоположное стремится друг к другу, чтобы слится в одно целое, при этом оставаясь неразрывным между собой сквозь бесконечное течение времени. Свет и тьма, разрушение и созидание, Инь и Ян… Равновесие существует внутри всего и каждого, образуя материю и антиматерию: то есть Меня… Я повторяла в голове каждое её слово, чтобы понимать смысл, который она хочет донести. Я всё так же молча и с интересом наблюдала за ней. — Однако… — продолжила Матерь, — Если одна чаша весов упадет вниз, то Равновесие начнёт разрушаться, и то или иное тело, будь это планета или крохотная частичка, неизбежно устремится обратно в Чистый Хаос. Последнее словосочетание она выделила как имя собственное. Моё лицо отразило замешательство. — Что такое Чистый Хаос? — Это пустота, которая породила меня. Она не имеет жизни, и внутри неё не бывает ни света, ни тени. Чистый Хаос, это то, что существует вне Равновесия. Это есть абсолютное «ничего» и в то же время оно «всё». Над ним не властно даже Время… Мне потребовалось несколько минут, чтобы обдумать её слова. Было очень сложно описать и представить понятие Чистого Хаоса, и чем именно он является, поэтому чтобы понять, я начала прокручивать в голове слова Вселенной заново. Чистый Хаос — это всё и ничего одновременно… Что-то, что живёт вне времени… Я начала рассуждать: Если так подумать, во всех учебниках пишут, что Вселенная появилась в результате Большого Взрыва, и до него ничего не было. Но разве взрыв мог появиться просто так? Для этого нужно огромное количество энергии, а она, в свою очередь, не могла возникнуть из ниоткуда. Она может петлять и накапливаться, затем рассеиваться, но никак не исчезать насовсем. Если Вселенная родилась из Чистого Хаоса, то выходит, что и он имеет свою собственную энергию. Мой вывод полностью подходил под описание Чистого Хаоса — абсолютная пустота, но имеющая свою собственную энергию. «Всё» и «Ничего»… — Скажите мне, э-эм… — призадумалась я, чтобы понять как обратится к своей собеседнице, — Матерь… Ты родилась из Чистого Хаоса… Разве после этого он не исчез? — Нет. — сразу ответила она, — Порождённая им, я имею его частички, поэтому всё созданное мной так же содержит их в себе. — То есть как гены родителей, которые передаются своим детям, так и Чистый Хаос есть в тебе и во всём? Просто в мелком количестве? — Звучит странно, но в общем и целом, ты рассуждаешь верно. Только благодаря Равновесию частичкам Чистого Хаоса не дают разростись и поглотить тот или иной мир. Весы Равновесия сдерживают Чистый Хаос. — Понятно. Выходит, если Равновесие пошатнётся, то частичкам Чистого Хаоса больше ничего не будет мешать, чтобы забрать себе своё? — Именно. Я — Вселенная, и я бесконечно расширяюсь, однако если Чистого Хаоса станет слишком много, я начну становиться всё меньше и меньше, а затем исчезну вместе со всем, что я создала. Я прислушалась к её словам. Они напоминали теорию учёных о расширении Вселенной, и они же выдвинули гипотезу, что однажды она начнёт наоборот уменьшаться. Что ж… Люди и правда оправдали труды эволюции, а я думала, что все эти научные споры великих умов просто очередная бредятина. Но раз Матерь подтвердила их предположения, то мне даже становится немного страшно. Меня поражал тот факт, что теперь я знала больше о рождении и жизни Вселенной, однако в то же время мне хотелось истерично смеяться. Хах… Учёные мира людей годами изучают теории сужения Вселенной, и до сих пор гадают по какой причине это произойдёт. И вот, мой антинаучный дар к ясновидению открывает с ноги дверь и приводит меня к самой Вселенной, которая взяла и раскрыла мне, получеловеку-полудемону тайну мироздания… Вот вернусь домой, напишу статью и отправлю в научную газету. Все учёные в мире сопьются, а я получу билет в один конец до психушки. Вот так и придёт конец Равновесию. Да, здравствует Чистый Хаос! Я и правда засмеялась от того, насколько иронично это прозвучало. Эти эмоции начали брать надо мной верх. Я думаю любого бы на моём месте человека от таких откровений о сущности бытия съехала бы крыша и началась истерика, ведь это вполне естественно. Человеческий разум настолько приземлён и далёк от всего возвышенного, что все представления о Вселенной и Чистом Хаосе находятся за гранью понимания простого обывателя. И пусть я не совсем человек, но даже для Ониген или любого ёкая это слишком замудрёно. Спустя некоторое время меня отпустило. Я перестала хохотать, как психопатка, и вновь устремила своё внимание к образу Вселенной. — Кхм… Зачем вы мне всё это рассказали? Разве такая информация не доступна только высшим существам? — Не заставляй меня повторяться, — всё так же невозмутимо холодно промолвила Матерь, — Я открыла тебе эту тайну, потому что тебя ко мне привёл твой дар. Дар избранных… — Мне это ни о чём не говорит, — напористо ответила я, но затем мой голос стал мягче, — Вы тоже заставляете меня повторяться… Я ведь говорила, что никакая я не избранная. Пожалуйста, скажите мне правду. Почему я удостоилась такой чести? Впервые на моих глазах, Матерь протяжно вздохнула, и вместе с её дыханием, я почувствовала как из сверхновой родилась новая звезда. Я застыла от представления, насколько была велика сила Вселенной. Кажется… с ней лучше не шутить… Матерь вновь заговорила настойчивым голосом, будто пытаясь вдолбить в голову мне, глупому ребёнку, одну простую мудрость, которая для меня пока что оставалась сложной. — Я открыла эту занавесь для тебя, потому что ты должна понимать одну важную вещь. Равновесие любой ценой должно оставаться целым, и любой, кто посягнёт на него должен быть уничтожен. Иначе вы сами будете поглощены Чистым Хаосом и встретите свой закат. Я и сама вас уничтожу, если буду видеть угрозу Равновесию. Её слова заставили моё сердце уйти в пятки. Уж слишком устрашающе она произнесла эту фразу. Я вдруг задумалась. А что в конкретно нашем мире может пошатнуть Равновесие? Ответ пришёл сразу же: — Бесконечная Война? Матерь уверенно кивнула, подвердив правильность моего вывода. — Свет и Тьма. Ками и Акума… — вслух начала рассуждать я, вспоминая пересказ былины от владелицы книжного магазина, — Ни одна сторона не могла одолеть другую… Боги и Демоны были в шаге от того, чтобы исчезнуть… — Я чувствовала как сильно расшатались Весы тогда. Для вас это произошло давно, но я до сих пор ощущаю нанесенный Равновесию урон, — проговорила Матерь, — Я хотела вас уничтожить за это, но вы вовремя одумались. Я тревожно взглотнула. Она имеет в виду Пакт Ками и Акума? Он был создан, чтобы усмирить две стороны и восстановить Равновесие. Выходит, что Тамэн и Кагеро, да и наверняка все боги и демоны, знают о Вселенной и Чистом Хаосе. Я вспомнила гравюру, которую мне показывала госпожа Акира, вспомнила строки из былины и свой сон о бесконечной войне, который показывала мне Кагеро из ночи в ночь — мир, сгорающий в пламени войны и шедший навстречу верной гибели… Вселенная словно прочла мои мысли: — Вот, что бывает, когда нагло плюешь в лицо Равновесию. И недавно, весы вновь колыхнулись… То, что имела в виду Матерь я поняла сразу же. Перед глазами возникла недавняя битва с Тамэном. — Выходит, становление Тамэна полубогом-полудемоном пошатнуло Равновесие? — Именно так, но ему не удалось совершить задуманное, так как его собственное Равновесие было уничтожено. Ненависти в нём было больше, чем любви, и поэтому демоническая суть поглотила божественную и начала пожирать его изнутри. Теперь мне стало понятно, почему сила Тамэна во время битвы начала выходить из-под контроля. Значит победить его мне помогла не только Ариса. Он и сам, можно сказать, вырыл себе яму… Но… если бы этого не произошло? Тогда… Пакт был бы разрушен, весы нашего мира бы задребезжали, а боги и демоны вновь начали бы воевать. Только уже не друг с другом, а с Тамэном… Даже представить не могу, какое из этих двух зол наихудшее. — Это твоя заслуга. — вдруг промолвила Матерь, и я с любопытством на неё взглянула, — Ты смогла вовремя остановить неизбежное. Вот почему, я решила открыть тебе истину о Чистом Хаосе. Её слова заставили мои глаза заискрится блеском. Теперь мне была ясна причина. Цепочка наконец выстроилась, и вроде как, моё любопытство начало угасать, однако в голове продолжили петлять мысли. Идею стать Ками и Акума одновременно Тамэну наверняка навязал демон в маске. Иначе, он не подставил бы Кагеро и не заставил бы этим обманом ступить Тамэна на кривую дорожку. Он однажды проболтался, что его цель — уничтожить Пакт и возродить Бесконечную Войну. Он сказал, что ему плевать на Равновесие. Демон в маске… Что же это за тварь такая? Какая для него выгода разрушать Равновесие, если от этого он сам исчезнет? Задать этот вопрос Вселенной я, к сожалению, не догадалась. Внезапно силуэт Матери всего сущего начал по-немногу отдаляться от меня и расстворяться в красоте космоса. — Постойте! Почему вы уходите? — Я уже рассказала тебе всё, что хотела. Невесомое тело Вселенной всё быстрее начало меркнуть прямо на моих глазах. — Но у меня ещё так много вопросов! Прошу, останьтесь ещё ненадолго! Я начала тянуть к ней свою руку, однако образ уже был совсем далеко и почти исчез. — Моё крохотное дитя, моя песчинка… Помни, что Равновесие сдерживает Чистый Хаос, а он всегда будет стремиться вернуть себе своё. — напоследок раздалось эхо, — Равновесие — это ваша жизнь и ваша надежда… Облик великой Вселенной исчез. Исчез и сон. В мои глаза вдруг ударил приглушённый свет. Я ощущала под собой мягкую и чистую постель, а из открытого окна проскальзывал тёплый ветерок, приносящий аромат цветочного сада. — М-м-м… Подать голос мне удалось не сразу. Он захрипел и застоялся, как будто я не разговаривала целую вечность. Из-за долгого отсутствия деятельности мои голосовые связки начали атрофироваться, поэтому сформировать простой вопрос «где я?» пока что было невозможным. — М-м-м-м… — Тяф? По ощущениям, мои веки весили целую тонну, и потому поднять их было крайне тяжело. И даже когда мне удалось сделать это, мутная пелена не давала ничего разглядеть. Однако слух работал хорошо. Знакомый тяфк эхом прозвенел в моей голове, отчего я поморщилась. Я сразу же узнала, кому он принадлежал. — А-о? — Тяф! — М-м-м… Сознание всё ещё отказывалось просыпаться. Всё тело ломило и болело тугой болью в мышцах, не давая и шанса пошевелиться. Постепенно глаза разлепились, зрение вернулось, а голос восстановился. — Г-где я? Ох… Всё тело болело и ломило. Меня одолевала ужасная слабость, хотелось спать. Даже пальца не могу поднять… Мне ещё никогда не было так плохо… Перед тем, как вновь отключится, я успела мельком разглядеть комнату, но она была мне незнакома. Ао подошёл к футону, на котором я валялась и заботливо начал лизать мои щёки, как будто волчонок специально хотел забрать мою боль и усталость. — М-м-м, Ао… Перед тем, как поддаться сонливости, на долю секунды в моей голове проскользнула мысль: Если я слышу Ао и чувствую эту боль, значит я выжила… Я выжила! Приятные ощущения от ласк волчонка накрыли меня с головой, и моё сознание вновь погрузилось в крепкий сон. Мне снился Хаято, и день, когда он стал правителем. Это было грандиозное событие: весь город сиял и пировал с вечера и до самой ночи, вплоть до рассвета. Вся площадь была переполнена ёкаями и добротно украшена к этому событию, а закусочные, рестораны и трактиры были набиты посетителями. Я никогда не забуду, как красиво и статно Хаято был одет тогда. Глаз было не отвести. Никогда не забуду, как он был счастлив в тот день, и как была счастлива за него я. Все воодушевлённые возгласы ёкаев, весь украшенный город и празднества — всё было посвящено в его честь. После церемонии весь народ пил и гулял, и мы с Хаято не были исключением. Он показал мне как празднуют ёкаи: на широкую ногу и со всей душой. Тогда был день, когда мы признались друг другу в любви и официально стали парой. И пусть каждая деталь праздника была посвящена Хаято, он, в свою очередь, дарил эти мгновения только мне. Я чувствовала себя такой счастливой… До этого я и не думала, что отношения могут приносить радость, быть приятными, значимыми… Мы гуляли всю ночь и очень много разговаривали. Хаято показал мне свои любимыые места в городе: свою деревню, площадки, где он обычно тренировался в детстве… Но больше всего ему нравилось сидеть на самом верху ворот торий, которые величественно стояли при входе в город. Оттуда можно было наблюдать, как он расстилался, и как бурлила в нём жизнь. Как мерцали его огни… Забраться туда для Хаято не представляло никакой сложности. Я помню как он ловко подхватил меня в свои сильные мускулистые руки и запрыгнул наверх, подобно кузнечику. Мне было чертовски страшно, но я знала, что Хаято ни за что не позволил бы мне упасть. Мы сидели на верхушке торий и разговаривали обо всём на свете, узнавая больше друг о друге. Я о многом его расспрашивала, и он делал то же самое в ответ. Мне было интересно и приятно рядом с ним. Мы общались аж до рассвета, а ещё… Очень… и очень много целовались. Когда я что-то рассказывала, стоило мне заметить в его глазах янтарный отблеск, я сразу понимала, что сейчас последует поцелуй. После того, как я согласилась быть его девушкой, Хаято перестал себя сдерживать и мог спонтанно начать меня целовать, когда ему захочется и как ему захочется. Судя потому, как часто наш разговор прерывался на поцелуи, хотел он этого очень много. А я была вовсе не против давать ему очередную возможность вскружить мне голову. Хаято ярко продемонстрировал мне, что является мастером не только в боевых искусствах. Кайто даже и близко рядом не стоял… Честно признаться, каждый раз, когда он касался меня своими губами, внизу живота приятно тянуло, а по коже пробегала дрожь. Я хотела его. Мне хотелось ему отдаться. Хотелось, чтобы он взял и любил меня, но я сдерживала своё желание, потому что было необходимо, чтобы прошло немного больше времени. Конечно, после вступления в должность, работа стала занимать у Хаято львиную долю его времени, и порой ему было сложно уделять мне внимание. Да, и я, стыдно сказать, не всегда это понимала и даже расстраивалась. Да, было время, когда мы ссорились, но это лишь были огонь, вода и медные трубы. Это естественно… Но… Когда я вернула свои воспоминания, то очень сильно боялась открыть Хаято правду о том, что являюсь одной из Ониген. Я испугалась, что его отношение ко мне могло измениться, но это был глупый страх. Наша любовь друг к другу только укрепилась. Сквозь сон я чувствовала как к моим пересохшим губам прислонилось что-то влажное, похожее на мокрую тряпочку. Может быть это Хаято?.. Может быть сейчас он поцелует меня снова? — Хая-то… Последним, что я увидела в этом сне стали его перепуганные янтарные глаза и рука, которую он тянул ко мне; как я оттолкнула его, встречая свой конец; как напоследок дрогнули мои губы во фразе: «Я люблю тебя.» — Я… люблю тебя… Постепенно сон начал развеиваться и через секунду исчез, подготавливая сознание к пробуждению. — П-прости… м-меня…

***

Девушка время от времени ворочалась во сне и беспокойно звала чьё-то имя. Девочка-неко сидела рядом с футоном и с нежностью приглаживала пряди розовых волос, в надежде, что девушке станет хоть чуточку легче. — Ох, бедняжка… Девочка окунула чистую тряпочку в таз с водой, а затем промокнула ей губы, выпуская внутрь живительную влагу. Вслед за этим она положила на неё ещё одну тряпочку, но уже на лоб.

***

Лучи солнца вновь вывели меня из царства сновидений. Мои глаза медленно открылись и уже были более привыкшими к дневному свету. Я не помнила, что уже приходила в сознание раньше, поэтому была удивлена, что моё зрение, слух и голос работали как ни в чём не бывало. Конечно, ломота в теле ещё присутствовала, но уже не такая сильная. Я чувствовала лишь приятную усталость, как после усердной тренировки. — Ой, Гинноске, смотри! Она просыпается… — Тяф? Тяф! Я расслабилась, уловив ушами знакомый лай Ао, но второй голос, что заговорил первым, был мне неизвестен. Я осторожно повернула голову, чтобы лучше рассмотреть незнакомку. Я увидела перед собой милую маленькую девочку-нэко в красивых и расписных одеждах с множеством ярких и красивых детских заколочек на голове. Окрас девочки состоял из шоколадного каштанового оттенка, а её большие выразительные глазки отливали в свете комнаты мягким оттенком спелого зелёного винограда. Она напоминала маленькую добрую принцессу. Ао смирно сидел рядом с ней и вилял хвостом. — Как ты себя чувствуешь, дорогая? — вдруг поинтересовалась она с улыбкой. Девочка явно была рада моему пробуждению. — Н-не знаю… вроде… норм-мально… — Я очень рада, что ты наконец проснулась! — Сп-спасибо… Я потёрла свои глаза, затем медленно и аккуратно поднялась с футона, упираясь рукой в пол, чтобы опять не упасть. Я заметила, что на мне был лёгкий хлопковый халат. Девочка сразу же объяснила: — Это я тебя переодела. Прости, я не смогла зашить твою старую одежду… Она была вся порваная и грязная, пришлось выкинуть. — Не велика потеря… Как только я поднялась, меня начала одолевать жуткая отдышка. От усталости я рухнула головой прямиком в свои ладони. — Ох… Долго я спала? — Где-то четыре недели… От её слов, я сразу забыла об усталости и пришла в шок: — Что?! Почти месяц?! Боже-боже-боже! Ребята наверное с ума сходят! — Прости, но мне нужно идти. Я должна… — Стой! Тебе ещё рано встава… Не давая девочке договорить я принялась неуклюже подниматься на ноги, но у меня ничего не вышло. Я с шумом рухнула вниз. — Боженьки, что же ты так себя не бережёшь! — причитала девочка, помогая мне усесться обратно на постель. — Гинноске привёл тебя в таком ужасном состоянии! Тебе ещё слишком рано вставать и куда-то идти! Взгляд девочки был строго устремлён на меня. Я только что убедилась в правдивости её слов. Моё тело продолжала одолевать жуткая слабость. Похоже, я и правда не смогу сейчас идти. Вот же… Я решила послушаться и села обратно на постель. — Вот и хорошо, — довольно улыбнулась девочка, — Тебе здорово досталось. Пожалуйста, не перетруждай себя. — Л-ладно, просто… — вздохнула я с тревогой, — Со мной много чего произошло. Мои друзья наверняка очень волнуются. Я за них беспокоюсь. А вдруг, они думают, что я погибла. Это ещё хуже… Тяжело вздохнув, я вновь обратила внимание на девочку. Её взгляд перестал быть строгим и теперь, из-за моих слов, были наполнены сочувствием. Я осознала, что повела себя невежливо, да и вдобавок не представилась, поэтому решила извиниться: — Прости меня, пожалуйста, и спасибо, что позаботилась. Меня зовут Ари. — Я знаю. — мягко улыбнулась девчушка. Я с вопросом подняла бровь. — Откуда? — Гинноске рассказал. — Гинноске? Какой ещё Гинноске? Ответ не заставил себя долго ждать. При упоминании этого имени Ао залаял и прыгнул мне на колени. От удивления я расскрыла глаза: — Ао, что ты здесь делаешь? Как ты тут оказался, малыш? Я взяла волчонка на руки и прижала к себе. Было приятно видеть хоть одно знакомое лицо. Глядя на нас, маленькая нэко мило улыбнулась: — Так вот, как ты его назвала? Ао? Хорошее имя. — Что? А разве не… Призадумавшись на секунду, я наконец поняла кто такой Гинноске. Я подняла щенка и посмотрела в его голубые, словно океан, глазки: — Значит тебя зовут Гинноске, да? — Тяф! Тяф-тяф! Р-раф! — Он говорит, что ему больше нравится имя Ао. — к моему удивлению перевела девочка. — Ты его понимаешь? — Конечно! Мы живём бок о бок с кланом Маками уже многие века, поэтому знаем их язык! Её фраза вызвала во мне целую гору вопросов. Маками? Я слышала нечто подобное, но, не точно не знаю… И, стоп, что?! Это девочка живёт здесь много веков? И кто это «мы»? Моё замешательство заставило девочку умилённо засмеяться: — По твоему лицу видно, что ты многое хочешь спросить. Я с радостью отвечу на твои вопросы. Пожалуйста, зови меня Нáна. — наконец-то представилась девочка. Раз она так сказала, то глупо этим сразу же не воспользоваться. — Спасибо ещё раз, что позаботилась обо мне, Нана, — отблагодарила я её кивком, — Скажи, где я сейчас? Здесь далеко до столицы Мира Ёкаев? Поток моего любопытства показался для Наны немного наивным. Она улыбнулась, словно маленькому ребёнку, а её лицо выражало предвкушение поскорее открыть мне истину. — Ты только не пугайся, ладно? — насторожила меня юная нэко, — Ты сейчас не в Мире Ёкаев, и не в мире людей, тем более. Это место — прямой путь к царству великих Ками. — Ч-что? — Добро пожаловать в Священный Лес Шинсенамóри, моя дорогая Ари! Моё тело ошеломлённо застыло, а сердце колотилось отбойным молотком. Пусть Нана и ответила на мой вопрос, их количество ничуть не убавилось. — Священный Лес? Путь к Царству Ками? О ч-чём ты? Погоди, я не понимаю… Каким ветром меня сюда вообще занесло?! От такого обилия эмоций сердце забилось чаще, и меня начало трясти от тревоги неизведанного, что руки машинально ухватились за голову. Нана поспешила меня успокоить. — Успокойся, милая, всё намного проще, чем ты думаешь… — принялась объяснять девочка, — Мы не причиним тебе вреда. Я взглянула в её глубокие зелёные глаза и увидела в них искреннее желание помочь. Пусть моё лицо всё ещё отражало замешательство, вежливость и забота девочки помогли мне немного прийти в норму. — Прости, я мало что слышала о Священном Лесу… — тихо заговорила я, а затем меня вдруг неприятно осенило, — Ты говоиишь путь в Царство Ками? Это что, получается я всё-таки мертва и теперь иду на небеса? Мой наивный испуг рассмешил девочку, однако она смеялась не над моим неведением, а над тем, как странно и по-детски я выразилась. — Всё хорошо, никто не собирается забирать тебя на небеса, моя милая, — по-доброму усмехнулась она, а затем принялась объяснять, — Ты ведь наверняка знаешь, что Царство Ками, как и Царство Ёми, имеет своё особое место, где располагаются врата. — Н-ну? — Мы и есть такое место. Гинноске рассказывал, что ты уже была в Долине Тишины… — Что? Ао рассказал? Раз Нана хорошо его понимает, то получается, что мой пушистый друг выдал меня с головой, как бы странно это не звучало. — Да. — подтвердила Нана, — Гинноске мне объяснил, что ты была в Царстве Ёми, ох, это такое ужасное место… Нана беспокойно сжала ладошки, а меня при воспоминании о путешествии в Подземное Царство передернуло. — Да… Не курорт это уж точно. — сморщилась я. — Эм? Что такое «курорт»? Людское словечко? — с вопросом приложила пальчик к губе Нана. Я лишь обезоруживающе ей улыбнулась: — Вроде того… Что ещё Ао рассказал? — Э-это… — неловко осеклась нэко. Её лицо стало выглядеть немного грустным. — Ещё я узнала от Гинноске, что натворил Бисямонтэн. Я думала, что он уже давно исчез, но… Девочка-нэко внезапно начала беспокойно дрожать: — Ты сражалась с ним, и из-за этого так сильно пострадала… Мне так жаль. При упоминании одного из имён Тамэна в сердце начало болезненно колоть. Перед глазами всплыли моменты битвы: его переполненное ненавистью лицо, его демонический облик… То с каким удовольствием он истреблял моих родных, причинял боль моим друзьям, то как отнял у меня самое дорогое в жизни — семью. Эти чувства вновь заполнили меня, что хотелось начать драть когтями пол, но обеспокоенное лицо девочки затмевало это желание. Я поспешила её успокоить. — Всё нормально. Тамэна больше нет, и я жива, а это значит, что больше не о чем беспокоится. Почти… Демон в маске всё ещё остался на плаву… Но я была слишком обессилена, чтобы продолжать сейчас размышлять об этом. — О, боже… — шумно вздохнула я. Моя голова устало рухнула на ладони. Нана заговорила спустя напряжённую паузу: — Я знаю, что ты не обычный человек. Гинноске поведал мне, что в тебе течёт кровь акума… Я слабо подняла на девочку свой взгляд: — Ясно. Я тебя пугаю? — Нет! Вовсе нет… — понизила голос девочка, — Ты сделала очень многое, на которое не каждый отважится. Конечно, я впервые встречаю кого-то, кто связан с акума, но я вижу, что ты очень добрый и храбрый человек. Её искренние слова заметно подняли мне настроение. Я мягко улыбнулась ей: — Спасибо. Для меня самое главное, чтобы другие мне доверяли. Девочка ответила мне той же улыбкой. Спустя коротенькую паузу я вновь принялась её расспрашивать: — Выходит… Если в Долине Тишины находятся врата Подземного Царства, которые охраняет Некомата, то по логике, и священный Лес кто-то оберегает? Это ты? — Нет-нет! Что ты! — смущённо зарделась девочка, — Хранителем Священного Леса является моя любимая госпожа — Девятихвостая тéнко Курама! Курама? Кажется Карасу однажды упоминал это имя… Я ненадолго задумалась. Точно! Гора в Киото названа в её честь! Там же располагается и Священное Древо, которое мне показывал Карасу! А Тенко — это божественная кицуне, достигшая вершины могущества, обретя все девять хвостов! Это кицуне, которая наиболее близко находится к лисьей покровительнице, богине Инари. — Значит, госпожа Курама — это страж врат в Небесное Царство, как и Некомата? — Правильно! Кстати, Некомата — это мой дорогой дядюшка! — Э? Дядюшка?! Нана — племянница того вредного здоровенного котяры?! — Ох, боже, как тесен мир… — со вздохом приложила я ладонь ко лбу. Хотя их глаза и правда похожи, разве что окрас отличается, и размеры… Некомата и правда был похож на кота, а Нана имеет только звероподобные черты. Я вздохнула и оглядела комнату. Она освещалась светом солнца из открытого сёдзи. Стены комнаты были украшены фресками с изображением кицуне, а пол состоял из обычных татами. Моё спальное место располагалось у одной из этих расписных стен. Помимо футона в комнате так же располагался шкаф и туалетный стол с зеркалом. Обычная гостевая комната в традиционном стиле. Так же я заметила, что из открытой расдвижной двери торчал вид на каменный сад, освещаемый тёплым солнцем и наполненным пением птиц. Какое спокойное место… Я вновь вернула внимание к Нане: — Кстати, ты говорила о каком-то клане Маками, с которым вы давно здесь живёте… — Ага! — А кто такие Маками? Я понимаю, что это волки, но скорее всего какие-то непростые волки, так? Нана положительно кивнула. Её привлекал мой интерес: — Маками — это древний клан божественных волков. Они живут в нашем лесу уже больше пятисот лет, и мы с госпожой с ними очень дружны. Гинноске один из Маками. — Тяф! — вставил свои пять копеек Ао. Он так мило встрял в разговор, что я не могла не улыбнуться. — Получается здесь твой дом, да, малыш? — заботливо почесала я Ао за ушком, а затем вновь оглянулась к девочке, — Почему тогда он оказался в Мире Ёкаев? Там совсем другие волки… — Гинноске потерялся. Он отбился от стаи несколько месяцев назад, и мы нигде не могли его найти. — рассказывала Нана, а затем она присоединилась наглаживать волчонка вместе со мной. — Наверное, он увлёкся бабочками и убежал… Мы так волновались. — Тяф… — с сожалением проскулил Ао, виновато поджимая ушки. — Не переживай, Ао, — нежно проговорила я, — Теперь ты наконец вернулся домой. Я прижала его к своей груди и начала ощущать исходящие от Ао приятные вибрации. Он был рад находится в моих объятиях. Я чувствовала это своей эмпатией. Внутри Ао царило спокойствие и безмятежность. Он видел во мне маму. — Тяф… Я мягко улыбнулась. Ао как будто прочитал мои мысли и согласился протяжным тихим тявканием. — Я так и знала, что ты особенный. — Так и есть! — довольно подтвердила Нана, — У Маками много способностей… — Например, появляться неизвестно откуда, я знаю… Нана забавно ухмыльнулась: — Хах, не только это. Маками способны поглощать людскую боль, успокаивать их души и избавлять от гнетущих мыслей… Слова девочки заставили меня вспомнить. Так было и со мной. Когда я вернулась из Царства Ёми, я пребывала в глубоком отчаянии, а моё сердце сжималось от жажды мести. Эти чувства переполняли меня так сильно, что затмили мою любовь к друзьям и Хаято. Но Ао пришёл мне на помощь и успокоил меня. Заставил вспомнить хорошие моменты… Тогда я и убедилась в том, что он совсем не такой, как другие ёкаи из клана оками… — А ещё… Маками являются проводниками в наш Лес, — с загадкой договорила девочка. Я взглянула на неё с искрящимся любопытством: — Проводниками? Нана кивнула: — Белая Гладь — это вход в Священный Лес, — начала объяснять девочка, — Однако не каждый может попасть сюда. Путник должен пройти испытание — пережить свою другую судьбу. В голове по щелчку вспыхнули картинки из той иллюзии. Моя семья… Мой клан… Мой дом… Все это жило, как будто ничего не произошло. Ариса говорила, что эту иллюзию создала Белая Гладь. «Это испытание, пройдя которое, ты сможешь вернуться назад и выжить…» — словно вспышка врезались в память слова сестры. Так вот, что она имела в виду… Я опустила голову вниз, и в душе вновь разразилась тоска по Арисе. Она сразу всё поняла. О, Ариса… Насколько же много ты знала об этом мире? Сколько же много ты умела? Насколько же ты была сильна? Мне ни за что с ней не сравнится… — Тяф! — встрепетнулся Ао. Он почуял смену моего настроения, и начал по-своему беспокоиться. Я пригладила его вдоль шерстяной макушки и глядела в глубокие волчьи, будто бесконечный океан, глаза… — Испытание… — вполголоса повторила я. — Как правило, Белая Гладь показывает и делает реальностью самые сокровенные желания, поэтому многие остаются в этой иллюзии, и Гладь поглощает их своей бесконечностью. Однако… — сделала короткую паузу девочка, — Чтобы отказаться от самого желанного, нужна огромная сила воли. Те, кто обладают ею, проходят испытание, и Маками приводит того в наш лес, чтобы дать шанс на спасение. Вот таким образом ты и появилась здесь. Я подала тихий голос, а моё лицо немного помрачнело: — Значит, я всё-таки упала в Бесконечную Гладь… Но с другой стороны я смогла выжить… пусть и оставила самое дорогое позади, за той прозрачной стеной… Моё сердце болезненно сжалось в ком. Вслед за ответом о моём появлении в Священном Лесу. Возникли вопросы как мне отсюда выбраться. И когда?.. Ломота и боль в теле отозвались ответом на этот вопрос, и я съёжилась. — М-м-м… Нана посмотрела на меня с сожалением в глазах: — Твои раны… они будут очень долго заживать… Я опустила голову и ещё сильнее помрачнела. Пусть на моём теле почти не осталось синяков или порезов, чтобы залечить эту дыру в сердце, мне понадобится очень много времени. В этом Нана безоговорочно была права. Мои пальцы тревожно сжались. В таких случаях у меня была привычка теребить кулон, но когда моя рука прикоснулась к груди, я вздрогнула, обнаружив отсутствие своего украшения. О, нет! Мой кулон! Я его потеряла! Моя сжатая ладонь едва заметно затряслась. Точно… Камень в кулоне разбился, когда Ариса умерла, а цепочка скорее всего порвалась посреди битвы. — Вот же… — М? Что-то не так? — приподняла бровки Нана, на что я лишь устало вздохнула. Я встревоженно замотала головой, а затем взглянула на неё глазами, полными тревоги и волнения: — Нана… — с мольбой уставилась я на неё, — Мне нужно вернутся домой. Пожалуйста, скажи, как мне выйти отсюда? — Н-ну…я… Я не могу. — робко заёрзала она. — Что? Но почему? Мои глаза были наполнены непониманием. Я с болью смотрела в её лицо, и Нане от такого внимания с моей стороны, стало очень неловко и неудобно. В этот момент со стороны двери послышались шаги. Сёдзи распахнулись и внутрь шагнула неземной красоты женщина, никто иная как великая кицуне. Она выглядела так ярко и роскошно, что моё сердце в ту же секунду замерло. Женщина имела высокий статный рост и яркие рыжие пышные кудри, которые ниспадали до самого пояса и были украшены различными заколками и аксессуарами из драгоценных камней и яшмы. Она была одета в шикарное кимоно-фурисодэ, чей длинный подол следовал за ней вдоль пола. Одежды были вышиты из красного сатина, расписанные сложными узорами из золотых цветов и листьев, а подкладки, торчащие из-под основной ткани, переливались в свете ярко-оранжевым шёлковым отблеском. На женщине висело множество украшений и атрибутов из тех же дорогих на вид камней. Каждый элемент её образа отражал величие и силу. Женщина так же имела того же цвета, что и волосы, пушистые лисьи уши, а за её спиной красовались массивные и длинные девять хвостов, как символ, причисляющий женщину к божественной кицуне. Она имела правильные красивые черты: пухлые в меру губки, накрашенные красной помадой, милый курносый носик и вытянутые хитрые глазки с пышными густыми ресницами. На её щеках также виднелись по паре тёмных полос с каждой стороны, похожих на лисьи усики. Однако больше всего меня завораживал цвет её янтарно-огненных глаз. В них будто переливалось тёплое оранжевое солнце, вместе с отблесками сияющих малайских гранатов, которые смешивали в себе множество красно- и жёлто-оранжевых оттенков с разной степенью темноты и светлоты: такие же прекрасные и чарующие, как и сам драгоценный гранат. Красота девятихвостой лисицы была не сравнима ни с одним, и ни с одной кицуне, которых я встречала раньше. Весь её образ отражал тот факт, что вот она — самая главная лиса. — Вот значит, что это был за шум: наша гостья наконец проснулась! — приветственно промолвила она своим очаровательным лисьим голосом. — Госпожа Курама! — радостно поприветствовала её Нана, преклоняясь перед тенко. И тут её взгляд упал на меня. От образа этой кицуне у меня перехватило дыхание и пропал дар речи. Я с явным интересом и завороженностью рассматривала её. Лисица гостеприимно приложила свою руку к груди и слегка поклонилась: — Моё имя — Курама. Я являюсь хранительницей Шинсенамóри и защитницей Небесных Врат. — уважительно представилась тенко, и я поспешила сделать то же самое: села на колени и поклонилась чуть ли не в пол. — Здравствуйте! Меня зовут Ари. Нана рассказывала мне о вас. Глазки госпожи Курами довольно засияли: — Вот как! Это очень хорошо! Ты так долго спала… — Простите, что доставила неудобства… Мои слова немного удивили госпожу Кураму, а затем она прислонила ладонь к своим губам и игриво засмеялась: — Да будет тебе, дорогая! Какие неудобства? — дружелюбно замахала она своей изящной рукой, — У нас тут редко появляются гости, так что мы рады, что ты пришла разбавить нашу скуку! Её улыбка развеяла моё напряжение, и я начала чувствовать себя более расслаблено. Хорошо, что приём оказался тёплым. — Спасибо, что помогли мне. — благодарно кивнула я. — Я ничего не сделала, — сразу призналась лисица, — Это всё Наночкина заслуга! Она целыми днями над тобой хлопотала! Я обернулась на Нану и начала горячо её благодарить: — Спасибо тебе большое. Правда, если бы ты не помогла бы, то кто знает… Я бы скорее всего просто-напросто умерла от полученных ран. В ответ девочка лишь развела ручками, говоря этим жестом, что волноваться не о чем. От похвалы со стороны госпожи, она раскраснелась, словно спелая вишня. — И тебе спасибо, — обратилась я к волчонку, нежно почёсывая ему макушку. Госпожа Курама взглянула на нас и сразу почувствовала связь между мной и Ао. — Интересно… — загадочно ухмыльнулась тенко, — Маками редко привязываются к какому-то определённому человеку, уж тем более с демонической кровью… — проговорила госпожа Курама, отчего я оторопела. — Значит… вы знаете об Ониген? — Естественно, дорогая, я ведь не первый век живу на этом свете и многое повидала, — с долькой хвастовства промолвила она, но затем её лицо начало выражать сочувствие, — Я знала о существовании Ониген и глубоко уважала их стремление жить в мире с людьми и с самими собой. Я молча кивнула ей в ответ. Разумеется вместе с благодарностью за спасение у меня возникли и протеворечивые чувства: Если знали и уважали, то почему не помогли? Почему не сняли с нас божественное проклятие? Я зажмурилась, чтобы прогнать эти негативные эмоции прочь из своей головы. Хватит винить всех вокруг! Никто не мог предугадать нападения на Ониген. Госпожа Курама тут не при чём. Не она же наложила на нас это чёртово проклятие. Это вопрос уже к самим Ками, но я не знаю будет ли у меня возможность получить ответ. А пока… — Госпожа Курама? — тихим голосом позвала я её. — Да? Есть одна проблема, которую осталось решить. — Мне нужно как можно скорее вернутся домой. Пожалуйста, расскажите, как мне вернутся? Девятихвостая кицуне смерила меня пристальным серьёзным взглядом сверху вниз и задрала бровь: — Вернуться? Зачем? Её слова заставили меня застыть. Что значит «зачем»?! — Я-я понимаю, что вы долго здесь живёте вместе, и вы мне рады, н-но… Я должна вернутся, потому что есть те, кто ждёт меня. Я печально опустила голову вниз и с волнением сжала простыни. Воцарилась недолгая тишина, но ее тут же прервал тяжёлый вздох. Госпожа Курама подошла ближе и опустилась к моей постели. Она взглянула в мои глаза и мягко положила свою ладонь на мою макушку. Я почувствовала её живительную энергию. Девятихвостая тенко начала перебирать воспоминания в моей голове и читать меня, словно книгу. То же самое однажды проделала со мной и Амэрю. Тогда Владычица Тьмы нагло ворвалась в мою голову, вызывая тем самым страшную боль. Помню как её горящие лавой демонические глаза заставляли мои мозги плавится под их напором. Я зажмурилась, морально подготовив себя вновь испытать это чувство, что кто-то сейчас опять перероет моё личное, однако напряжение быстро пропало, чему я удивилась. Проникновение в моё сознание госпожой Курамой напрочь отличалось от вторжения владыки Амэрю. Чтобы узнать всю мою поднаготную, демоница грубо рылась внутри меня и бесцеремонно считывала обрывки моей жизни, в то время как госпожа Курама, мягко и осторожно, будто судмедэксперт, узнавала и раскладывала по полочкам всё, что хранила моя память, в попытке узреть всю картину произошедшего. Лисица брала только то, что касалось Ониген и Тамэна. Спустя какое-то время лисица отстранилась и убрала руку с моей макушки. — Вот значит что. Ну и наворотил же Бисямонтэн делов… Значит, клана Ониген больше нет? — Я последний представитель… — хриплым голоском проговорила я. Во мне разгорелось чувство некой обиды. — Прошло уже десять лет, как мы были уничтожены. Прошло десять лет как мы перестали молится. Неужели Ками были настолько к нам равнодушны? Мы ведь… были и людьми тоже… — снизила я голос. Конечно, не все из Ониген предпочитали ездить по храмам и молится, умолять богов смиловаться и дать им прожить на год больше, но именно наша семья была именно такой. Папа каждое лето возил нас в божьи обители, потому что верил; потому что не хотел, чтобы его дети умерли так рано. — Ари… — тревожно сжала ручки Нана, а в этот момент лисица продолжала внимательно за мной наблюдать и спустя секунду заговорила: — Я думала… и все Ками думали, что Бисямонтэн давно исчез, никто и представить не мог, что этот падший вздумает на вас напасть. — Но тем не менее, Ками наложили на нас проклятие, чтобы лишить нас возможности себя защищать. — Не забывай, что Ками всё ещё злы на твою прародительницу за убийство Дайкокутэна. — Но Кагеро не виновата! — Я знаю, милая, — успокоила мой пыл Курама, — Я только что прочла это в твоей голове, но Ками всё ещё находятся вневедении. — Они должны узнать всю правду. Должны знать, кто за этим всем стоит. Демон в маске… — Конечно, дорогая. Тебе повезло, что ты оказалась здесь, моя хорошая, — ласково промолвила лисица, не стесняясь давать мне милые прозвища, — Я поговорю с ними. Пакт едва не был разрушен, а Равновесие пошатнулось, так что придётся постараться, чтобы замять этот «инцидент». Её слова о пакте и равновесии заставили меня вспомнить о словах Вселенной. Значит это всё-таки был вещий сон. — Я рада это слышать. Теперь вы всё знаете. Я могу вернутся домой? Госпожа Курама с напряжённым вздохом поднялась на ноги и со всей серьёзностью посмотрела мне в глаза: — Я не могу тебя сейчас отпустить, Ари. — Но почему? Я больше не хочу во всём этом участвовать! Я хочу вернутся! Лисица никак нк отреагировала на мой словестный порыв, а лишь протяжно вздохнула и начала объяснять. — После битвы с Бисямонтэном на твоей духовной энергии осталась опасная рана. Это не простой синяк или порез, а самый настоящий глубокий рубец, который очень сложно почувствовать… Моя надежда померкла и я помрачнела: — Что это значит?.. Госпожа Курама наградила меня серьёзным взглядом: — Ты должна знать, что у Ониген, коей ты являешься, магия крови не такая, как у чистокровных áкума. После сотворения она оставляет на духовной оболочке шрамы, и чем могущественней магия, тем больше и глубже эти рубцы. Если использовать силу чрезмерно, то шрам не выдерживает и разрывается. Это и есть ничто иное, как Проклятие Ониген… Я обеспокоенно сжала ткани простыни. Кагеро предупреждала меня, что я могу умереть от рук своей же магии, но в то же время, если задуматься, о проклятии я знала лишь со слов Арисы. А она говорила другое… С момента первого превращения начинается обратный отсчёт до нашей смерти, которая наступит в 36 лет. Но почему тогда я едва не умерла? Может суть проклятия куда глубже? Кагеро ведь говорила, что чем больше сил использует Ониген, тем быстрее приближает свою смерть. Так какая из этих трактовок более правильная? Я взглянула на лисицу. Может госпожа Курама знает? Она ведь очень близка к Ками… Это ведь логично, ведь она страж врат в Небесное Царство, а проклятие наложили на наш род именно Боги… — Я думала суть проклятия заключается в том, что первое обращение, означает, что смерть наступит в тридцать шесть лет. Мне так сказали… — И в этом есть капля правды, — промолвила лисица, — Первое превращение даёт возможность начать использовать Магию Крови. Но сколько раз за всю жизнь Ониген её использует? В поселении было разрешено пользоваться силой только в случае опасности. — Очень редко. — ответила я. — И даже этого достаточно, чтобы заработать духовные рубцы и обречь себя на раннюю гибель. Скорее всего так и появилось неполное представление о том, что все Ониген умирают в 36 лет, — сказала лисица, — Рубцы на вашей духовной оболочке — это бомба замедленного действия. Это и есть проклятие Ониген, и оно очень опасно. Теперь ты осознаёшь, насколько серьёзный урон себе причинила? Её слова заставили меня чувствовать себя неуютно. — Теперь да, но… Весь мир или я? Вы сами понимаете, что у меня не было выбора. — подняла я на неё свой взгляд, — Если этот рубец настолько опасный, как вы говорите, то почему я ещё жива? Почему проклятие Ониген ещё не забрало мою жизнь? Учитывая сколько сил я потратила, и вдобавок сам Тамэн один раз вызвал приступ — я должна была погибнуть сразу после битвы и рассыпаться, но вместо этого я упала в Бесконечную Гладь и очутилась здесь. Может быть эти облака из мистической энергии и отложили мою смерть? Может сам этот мир не хотел, чтобы я умерла? — Всё может оказаться совсем не так, как ты ожидаешь дорогая, — заговорила тенко словами, которые точь-в-точь повторяли фразу, некогда сказанную мне Карасу. — В отличие от Долины Тишины, Священный Лес это безвременное место, где не работают никакие проклятия. Но стоит тебе вернутся назад… — вдруг нахмурилась она. Госпожа Курама не стала договаривать, я сделала это за неё: — Проклятие сразу сработает и рубец разорвётся… Тенко удовлетворённо кивнула: — Хорошо, что ты понимаешь это. Будет очень жаль, если ты просто погибнешь после всего, что пережила, ты так не думаешь? Я напряжённо обдумала её слова, признавая, что госпожа Курама абсолютно права. Лисица сразу прочитала это на моём лице. — Вот и славно, — отстранилась она, затем начала направляться в сторону двери, но перед этим оглянулась, — Пока ты не поправишься, чувствуй себя здесь как дома. После этих слов госпожа Курама покинула комнату. Я чувствовала, что она хотела добавить что-то ещё, но не стала больше нагружать меня информацией. Несмотря на то, что госпожа Курама и Нана приняли меня радушно, моё сердце было вдребезги разбито. Я не знаю сколько времени буду восстанавливаться. А что если это займёт месяцы или годы? Что мне тогда делать? А что если этот рубец никогда не затянется? Получается, я останусь тут навсегда? От осознания своего бессилия над неспособностью вернутся к любимым, мои глаза налились слезами. Я тихо и жалобно заплакала, зарываясь лицом в ладони, совершенно не стесняясь Наны и Ао. — Я… пережила так много боли… Я столько страдала… Неужели я прошу слишком многого? Почему это всё так несправедливо? Каждая моя слеза сопровождалась рваными вздохами. Неожиданно Нана подвинулась ко мне ближе и заключила меня в объятия. — О, Ари, меленькая… — Тяф… — принялся утешать меня Ао, касаясь моей кожи своим мокрым носиком. Нана крепко прижала меня к себе и гладила мне спину своими маленькими ладошками: — Всё будет хорошо. — Я знаю но, ч-что если я не поправлюсь?.. Что если мои друзья и правда думают, что я погибла?..Что если они меня не дождутся?.. — Они дождутся, я уверена! — со вселяющей душу надеждой промолвила девочка. Нана слегка отстранилась, чтобы посмотреть мне в глаза. Девочка заботливо начала вытирать мои слёзы. — По рассказу Гинноске, я поняла, что твои друзья очень сильно любят тебя! Они обязательно тебя будут ждать. Твоя обязанность сейчас — поскорее поправится. А ты обязательно поправишься! — Нана… Но как, если стоит мне выйти, и я погибну… — Это не значит, что ты никогда не вылечишься! Просто верь мне. — снизила она голос, а затем придвинулась, — Хочешь расскажу тебе один секрет? Тебе сразу станет легче. — Угу… хочу… Нана приблизилась к моему уху и заговорила: — Здесь в лесу целебная энергетика, так что твои духовные рубцы точно заживут, а ещё… — опустился до шёпота голосок девочки, — Я и госпожа попробуем уговорить верховного Бога снять с тебя проклятие. Я широко распахнула глаза, сразу забывая про слёзы. — Э-это правда? Ты не шутишь? — Конечно, нет. Ты ведь одолела Тамэна и сохранила Пакт в целости и сохранности. Я уверена, что Ками не останутся у тебя в долгу. Тем более, когда они узнают всю правду. Её слова быстро успокоили меня, и я ощутила тёплое чувство освобождения. Я пепестала плакать и чуть подумав приняла решение. Нана права. Хаято, Юкио и Карасу всегда верили в меня, я тоже должна в них верить. Если с меня и правда снимут проклятие, тогда я смогу спокойно вернутся домой. Хаято, ребята… прошу дождитесь меня. Я обязательно вернусь! — Хорошо. Спасибо тебе за поддержку, Нана, — с благодарностью улыбнулась я. — Не за что, Ари. Я же сказала, что тебе станет легче. Ты восстановишься быстрее, если не будешь грустить. — Тяф! Я довольно ухмыльнулась и уже начала чувствовать, как внутри всё начало затягиваться. Внезапно наш трогательный момент прервало громкое урчание. Я смущённо покраснела и потёрла живот. — Ой… Из-за этих важных разговоров я думать забыла про голод. Нана в ответ звонко рассмеялась: — Вот же, я такая невнимательная! Ты наверное очень голодна? — Как волк, — проговорила я, мельком подмигивая своему пушистому другу. — Я сейчас тебе что-нибудь принесу, а ты отдыхай пока. — Мне вроде уже лучше. Тут есть расчёска и зелкало? — Конечно, всё вон там, — указала Нана на небольшой деревянный столик возле окна, — Ты только поаккуратнее, хорошо? Как покушаешь, Гинноске покажет тебе наш Лес! — Хорошо, — с мягкой улыбкой ответила я. Нана убрала всё лишнее от моей постели и ушла за обедом. — Так. Давай попробуем встать. — Тяф! — Ао, если я вдруг брякнусь, зови 911. — Вуф! Я собрала волю в кулак и с шумным вздохом начала подниматься. Из-за того, что мои мышцы долго пребывали в покое, заставить их сразу начать работать было тяжело. Спустя несколько минут, я смогла разогреть их и начать двигаться. Я поднялась с футона и осторожно зашагала к низенькому туалетному столику. Рядом с ним уже лежала подушка, на которую уже можно было присесть и начать прихорашиваться. Надо хотя бы взглянуть на себя. Надеюсь я не выгляжу слишком ужасно? Ао шел за мной хвостиком и тоже уселся рядом. На столике лежал обычный деревянный гребень и баночка с какой-то мазью. Небольшое прямоугольное зеркальце висело на стене и было украшено позолоченной рамкой. Наконец-то спустя месяц я посмотрела на своё лицо. Оно было слегка покрасневшим от недавних слёз, но особых изменений я не заметила. Было видно, что Нана и правда очень трепетно за мной ухаживала; единственное только кончики волос были слегка посечены и обломаны. Внезапно моё внимание привлек кусочек маленького светлого пятнышка, которое скрывалось за чёлкой. Я отодвинула пряди, чтобы лучше рассмотреть и вдруг увидела на своём лбу какой-то загадочный рисунок. Маленький золотой узор располагался между бровей. Он был похож на маленькую татуировку, нарисованную золотыми чернилами в виде точки, обрамлённой волнистыми линиями, напоминающими колосья. — Что это? Прямо как в китайских дорамах про небожителей. У них такие же рисунки были… Я потрогала метку, но никакой энергии от неё не исходило. Может быть это Нана наложила на меня какое-нибудь исцеляющее заклинание? Надо будет потом спросить… — Ох… Взяв расчёску я начала приводить свою шевелюру в порядок. На удивление не было спутанных колтунов. Это значило, что обо мне позаботились в полной мере. Спустя некоторое время вернулась Нана и принесла мне свежеприготовленный обед и сменную одежду. Я переоделась в удобную хлопковую белую юкату, а на обед отведала вкусный рис с овощами и пряностями. Как только я положила в рот еду, меня будто накрыло. Я почувствовала себя такой голодной, что желудок моментально прилип к позвоночнику, и я начала сметать одну порцию за другой. Так же Нана угостила меня вкусным зелёным чаем. Нана решила пообедать вместе со мной, и мы принялись много болтать. Я узнала, что она в основном много хлопочет по дому. Нана умеет вязать и шить одежду, умеет вкусно готовить, в чём я уже убедилась, ухаживает за новорождёнными Маками и исполняет капризы госпожи Курамы. Вроде маленькая, а уже такая видная хозяюшка! — Фкажи, Нана… — с набитым ртом пробубнила я, — А когда я фмогу вернутся, мне придётся лететь через Белую Гладь? — Не совсем, — ухмыльнулась девочка, — Белая Гладь это только вход. Выход находится в Небесной Арке. — как бы невзначай ответила кошка. — Небесная Арка? Впервые слышу… — Она находится на востоке Мира Ёкаев. Что? На востоке? И как прикажете потом домой добираться? На лету, если только… Хотя, подождите-ка… Я озабоченно замешкалась в своих собственных мыслях. Когда я проходила испытание Белой Глади, одного крыла не было. — Нана… — Да? — отвлеклась от трапезы девочка. — Мне нужно кое-что проверить, ты только не пугайся, ладно? — Ладно. А что проверить? Оставив её вопрос без ответа, я слегка приспустила сзади юкату, заставляя крылья появиться. И вот, спустя секунду, за спиной раздался шорох. Я оглянулась и воспоминания из иллюзии подтвердились. — А где твоё второе крыло? — поинтересовалась Нана. — Не знаю… Наверное его оторвало взрывом… Кажется теперь я не смогу летать. Я печально вздохнула, спрятала крыло обратно и поправила одежду, снова возвращаясь к еде. — А ты разве не можешь регенерировать, как акума? — спросила Нана, и я призадумалась. Помню, как наш сосед, дядя Саджима, рассказывал, что отрубил себе палец, когда работал на заводе. Превращаться он умел, но отрастить новый палец так и не смог, сколько не пытался, в то время как акума отращивают конечности на раз-два. Как например тот бугай Зузу. Сенри ему всю руку оттяпала, а он её за секунду отрастил. Как вспомню, аж плохо становится. Нелицеприятное зрелище… — Вряд ли, — безнадёжно ответила я, — Мои раны заживают быстро, когда я в демонической форме, но Ониген вряд ли умеют отращивать конечности, ведь мы не чистокровные акума… — Мне жаль. — Да, ладно… Я пол жизни протопала по земле. Обойдусь как-нибудь… Хотя я очень многого не знаю о своём клане. Когда к нам пришёл Тамэн, я была ещё маленькой и в тонкости меня не посвящали. Даже сестра не успела мне всё рассказать. Тамэн истребил Ониген меньше чем через неделю, как я впервые превратилась. Закинув палочками последний комок риса в рот, я сложила приборы и поблагодарила за еду. Крыло и правда жалко, конечно… Единожды рассекая облака, хочется вновь испытывать чувство свободы. Прости, Карасу… похоже мы уже не сможем полетать наперегонки. — На всякий случай, спроси у госпожи. — тоже закончила обедать Нана. — Ладно. Неожиданно в голове зажглась лампочка и я вспомнила, что хотела спросить про рисунок на моём лбу. — Кстати, скажи, это твоих рук дело? — подняла я ладонью чёлку, демонстрируя татуировку. Нана взглянула на неё и замотала головой. — Нет. Этот рисунок был на тебе с самого начала. Я думала ты знаешь, что это… Я с явным замешательством поджала губы и прислонила подушечки пальцев к рисунку. Эта штука выглядит довольно необычно. Надеюсь, она никак не отразится на моём выздоровлении. Вслед за этой мыслью, перед глазами вдруг всплыл момент битвы. Перед тем, как исчезнуть, Тамэн поцеловал меня именно в это место. Я помню, как мой лоб тогда начало сильно жечь. Может это как-то связано с этим рисунком? Перед смертью Тамэн кажется что-то говорил… Он вроде сказал, что должен напоследок сделать что-то важное… Интересно, что же он имел в виду? — Ари, почему ты хмуришься? Что-то стряслось? — А? — отвлеклась я от собственных размышлений, — Н-нет, всё в порядке. Просто в моей голове очень много мыслей и вопросов. На меня в последнее время столько навалилось: Ками, акума, битвы, магия… Для меня, девушки, которая совсем недавно жила обычной человеческой жизнью, всё это тёмный лес. А теперь понимать всё стало ещё тяжелее. С тех пор как я очнулась, знания и умения, которые Кагеро передала мне перестали ощущаться. Осталось только то, чем я уже пользовалась. Скорее всего после того, как исчез Тамэн её заклинание развеялось, и Кагеро вернула всё обратно себе. — Я тебя понимаю, но я уверена, что ты очень умная девушка. К тому же ты сказала, что живёшь в Мире Ёкаев довольно долго. — Это так… Но надеюсь мне больше не нужно будет во всём этом разбираться… Я слишком устала от всего этого сверхестественного. Боги, Демоны… я вообще не должна была с этим всем связываться. — Спасибо за обед! Было вкусно! — с энтузиазмом поблагодарила я, — Я прямо чувствую, как мне становится лучше! — Хах, это ты ещё наши горячие источники не испробывала! — Ну, раз уж я здесь задержусь, то обязательно попробую! — Хорошо! — ярко заулыбалась Нана, затем повернулась в сторону Ао, — Я пойду пока приберу посуду, а ты покажи Ари наш Лес, хорошо Гинноске? — Тяф-тяф! Раф-ваф! Аваф! — Ладно-ладно! — ответила ему Нана, — Ао, пожалуйста, покажи Ари наш Лес. Только ты ничего не забудь! — Уфь! Со стороны их переговоры выглядели очень забавно. Меня умилял факт, что нэко, принадлежащая к семейству кошачьих, отлично понимала язык волка. Их общение было похоже на символ того, что даже совершенно разные личности могут разговаривать и дружить. Это ли не настоящее волшебство? Они такие милашки! Мне бы тоже хотелось понимать язык Ао. Кто знает, может пока я буду выздоравливать мне это удасться? Вскоре Нана отправилась по своим делам, а Ао начал исполнять её просьбу. Он воодушевлённо затявкал и повёл меня на улицу. Выход из комнаты встретил меня длинным открытым коридором-верандой, и затем мы вышли в красивый традиционный сад камней. Мой слух сразу же уловил спокойное журчание бамбукового фонтанчика. Недалеко от каменного сада располагалась протяжная цветочная клумба из пионов, роз, лилий и множества других красивых цветов. Область вокруг дома госпожи Курамы была так же украшена мраморными столбами, которые изящно овивали лозы вьюнков. На улице было тепло, совсем как летом, хотя в Мире Ёкаев, судя по моим расчетам, уже зимовал декабрь. Атмосфера этого места говорила о том, что здесь круглый год царило лето. Но не жаркое и не палящее, а спокойное, тёплое и ласковое… Как только я вышла за порог красивого дома меня встретили стаи прекрасных разноцветных бабочек. Ух ты! Они все такие красочные и прекрасные! Моя рука невольно потянулась к бирюзовой бабочке-лесянке, чьи верхние крылышки были укражены синими и жёлтыми пятнышками. С свете солнца они сияли и переливались волшебным перламутром. Бабочка поприветствовала меня в ответ и мякго присела на мой вытянутый пальчик. — Какая красивая… Маленькая по размеру бабочка сверкнула своими черными глазками и затем улетела вместе с сородичами. Я провожала их взглядом и встретилась лицом к лицу с бескрайним лазурным небом. — Тяф! — подозвал меня Ао. — Иду-иду! Ао проводил меня к выходу с обширного двора и вот перед моими глазами предстала тропа, обрамлённая тем самым лесом, который прозван Священным, где солнечные лучи иглали в танце с листьями и ветвями, создавая волшебный уголок природы. Лес состоял из множества видов листовых и хвойных, высоких и маленьких деревьев. Величественные ели, кедровые и ореховые деревца стояли наравне с высокими и статными японскими ясенями и толстоствольными мудрыми дубами. Я была удивлена, что среди обычных лесных деревьев встречались и стройные пальмы, длинные лианы и амазонские густозелёные экваториальные джунгли. Прямо не лес, а настоящая смесь из деревьев со всех уголков мира. Флора этого места по-настоящему поражала своим разнообразием деревьев и кустарников, которые оставляли в воздухе букет из цветочных, свежих, травянистых и древесных ароматов. Каждый листок, каждая иголочка и каждая веточка отливала нежным золотистым светом, будто имели внутри себя своё маленькое солнышко. Фауна Священного леса так же не уступала. Птички напевали мелодии, заставляющие сердце трепетать, повсюди мерцали дневные светлячки, по веточкам ореховых деревьев прыгали белочки, а по тропинкам скакали пушистые серые зайчики. Волшебный лес будто полноценный живой организм бился в своём жизненном ритме, как и сердца тех, кто здесь живёт. Если это не рай, тогда что? Умиротворённая атмосфера леса принесла в мою душу спокойствие и умиротворение. Этот лес был немного похож на тот, что расстилался в мире ёкаев, однако здесь природа отдавала куда большей загадочностью, божественностью и разнообразием. Если честно, что там, что здесь — для меня всё кажется таким прекрасным! Вот бы Хаято был здесь сейчас… Ао провёл меня вдоль тропинки, затем мы пролезли через массивные кусты здоровенного папоротника. Чем дальше Ао уводил меня в лес, тем больше природа приобретала черты влажных тропических джунглей. Я услышала вдалеке шум воды, похожий на водопад. Постепенно звук становился более громким, и когда я отодвинула последний широкий лист незнакомого мне тропического кустарника, перед глазами предстал край живописного утёса, впереди которого раскинулся величественный водопад. — Ух ты… Ничего себе! Он такой огромный! Подобную красоту я могла видеть только на картинках в книжках про самые знаменитые природные чудеса света! Никогда не думала что смогу когда-нибудь увидеть такое! Конечно, в Мире Ёкаев есть водопад, за которым располагался древний зал для медитаций, но по размеру с этим он ни за что не сравнится! Я словно попала в тропическую амазонскую сказку! Могучие струи широкого водопада игрались в лучах солнца, будто бриллианты, отражая радужный спектр в каждой своей капле. Громкий шум падающей воды наполнял воздух силой и энергией, а её брызги наполняли воздух влагой и достигали аж до моего лица. У меня не было слов, чтобы выразить всё моё восхищение. — Тяф! — вновь привлёк моё внимание Ао. Он подбежал к поваленному толстенному стволу дерева, которое служило мостом от одного края утёса к другому. — Ох… Выглядит страшновато. — Тя-яф! — Хорошо, только чур я не смотрю вниз! Я смело выдохнула и забралась на толстое бревно. Поначалу меня передёрнуло от ощущения огромной высоты, но затем я развела руки в стороны и аккуратно зашагала по «природному» мосту. Благодаря своему маленькому размеру Ао быстренько перебрался на другую сторону и стал ждать, когда я доберусь. Я передвигалась маленькими шажками вдоль бревна с замиранием сердца. Такой экстримальный способ прохода с одной стороны на другую неплохо так щекотал нервы. Только бы не упасть! Только бы не упасть! Через несколько минут я наконец-таки достигла края и осторожно спрыгнула с бревна. Моё сердце учащённым пульсом дребезжало в груди, а эмоции вскружили голову. — Оп! Я перебралась! Перебралась! Вот это ощущения! — Тяф! Тяф! Тяф! Хах, кажется Ао со мной согласен! Может быть я всё-таки хорошо его понимаю? Ао вновь принялся сопровождать меня вдоль волшебных джунглей и вот наконец, спустя какое-то время мы оказались на поляне, сплошь и рядом усеянными деревьями акации. Запах этих цветов тут же врезался в мой нос, заставляя слизистую начать зудеть. — Апчхи! Ао, а ты уверен, что я смогу здесь пройти? Акация очень вредная для демонов. В прошлый раз когда я коснулась одного из бутонов на руке остался ожог, страшно представить что будет со мной, если я зайду в эти заросли целиком. Ао сочувственно проскулил, а затем начал осматриваться, чтобы найти путь и обойти эти цветы. И кажется нашёл. — Аф! Я подошла поближе и действительно под здоровыми листьями торчал узкий вход, до которого не доставали цветы акации. Заитригованная, я последовала за волчонком и поползла вдоль этого прохода. Вскоре передо мной открылся прекрасный вид на летнюю золотистую лужайку. Её окружали густые и вечнозелёные деревья, украшали полевые цветы и росли неизвестные мне кустарники с золотыми листиками. Внезапно Ао принялся громко и восторженно лаять и через какое-то время на поляну выбежало множество волков-маками разных размеров. Ух ты! Их так много! Каждый волк имел схожий белый окрас, и такие же синие, либо голубые глаза. Щенки были такими же маленькими, как и Ао, однако более взрослые особи достигали таких объёмов, что мне на них запросто можно было сесть и кататься, как на лошади. Я заметила, что в отличие от щенков, некоторые взрослые маками имели на своей шерсти красные полоски. Волки поглядывали то на Ао, то на меня. Поначалу мне было тревожно от такого пристального внимания божественных зверей, и я боялась, что маками воспримут меня как врага, однако несмотря на то, что в глубоко внутри меня скрывалась демоническая сущность, маками выглядели достаточно спокойными, и не проявляли никакой агрессии. Вероятно они чувствуют, что Ао мне доверяет, а значит и им нет смысла считать меня врагом. Я дружелюбно улыбнулась, ощущая насколько были сильны маками. Даже на расстоянии, они вселяли в меня только приятные чувства. Внезапно к нам вышла здоровая волчица, из-за спины которой выскочило несколько таких же, как и Ао, волчат. Мой пушистый друг приблизился к волчице, и та начала тереться о него своим носом и облизывать. Ао выглядел очень счастливым. Эта волчица… неужели это его мама? А эти волчата, получается, его братики и сестрички? Это так мило! Пристанище маками выглядело, как самый настоящий рай. Ао весело бегал и прыгал вместе со своими собратьями, а я сидела под деревцем и нежилась в объятиях тёплых солнечных лучей. Наблюдать за резвящимся Ао было усладой для моих глаз. Через какое-то время нас нашла Нана и присоединилась ко мне. Мы много болтали, и девочка задавала много вопросов о моей жизни. А потом она показывала мне лес, рассказывала о редких растениях и животных, что обитали здесь. Я помогала ей собирать целебные травы. Под вечер наша троица вернулась в особняк госпожи Курамы. Я быстренько привела себя в порядок в своей комнате и вызвалаь помочь Нане приготовить ужин. Девочка рассказала мне много своих кулинарных секретиков, и я не заметила, как за готовкой пролетело время. Пока Нана подготавливала стол в одном из огромных залов, в традиционном японском стиле, я задумчиво смотрела в окно и провожала взглядом уходящее солнце. Ни секунда моего времени не обходилась без мыслей о друзьях. Я очень сильно волновалась о том как у них дела. Наверное, не очень хорошо из-за меня. От этой мысли сжалось сердце. Кроме того меня переполняла тревога за Юкио, Рэнмару и остальных некогда похищенных ребят. Даже за Хебионну я беспокоилась. Я применила то скрепляющее душу и тело заклинание, но не уверена, что оно сработало. А вдруг у меня не вышло? Что если Юкио и остальные погибли? От этих вопросов я закусила губу. Проклятый рубец давай заживай быстрее! Мои мысли внезапно прервало появление госпожи Курамы. Лисица выглядела как всегда роскошно и прекрасно, как и подобает хранительнице Небесных Врат. Тенко пригласила меня за стол, и вскоре мы все вместе принялись ужинать. Госпожа Курама и Нана болтали без умолку. Лисица то и дело нахваливала свою маленькую подчинённую, а та в ответ робко краснела. Похоже они очень близки. Это понятно, ведь они долго живут вместе. Конечно атмосфера была очень дружелюбной и все те замечательные места, которые я сегодня увидела поразили меня, но моё сердце было совсем в другом месте. — Ари-чан, тебе не понравился ужин? — спросила лисица, замечая грусть в моих глазах. — Н-нет, что вы… — робко ответила я, — Ужин очень вкусный, просто я немного устала. — Тогда доедай и ложись отдыхать, — заботливо улыбнулась женщина, я только кивнула ей в ответ и неуверенно улыбнулась. Как будто я смогу спокойно спать, после всего пережитого. Покончив с ужином, я помогла Нане прибраться и отправилась в свою комнату. Я была удивлена, что даже в таком светлом месте существует ночь. Я переоделась в лёгкую белую ночнушку и завалилась на футон. Ао решил остаться со мной и составить компанию. Я прижала его к своей груди и начала гладить. — Я подумала ты останешься со своей семьёй. Разве ты не соскучился по маме, Ао? — Тяф-тяф… Я ухмыльнулась. — А что ты хотел? Это ведь твоя мама, конечно, она будет ругаться, тебя ведь так долго не было. — М-м-уф! — Переживёшь. Она ведь тебя любит. Я уверена, что она рада, хоть этого и не показывает. В ответ Ао тихо проскулил и сильнее прижался ко мне. От его шерсти запахло лесом. — А я вот, скучаю по своей маме… но я больше её не увижу. Я даже представить не могу, как сильно мне будет её не хватать… Как и папы, и Рёты… и Арисы… Всех. На мои глаза накатились слёзы. Ао заёрзал на постели и повернул ко мне мордочку. Я почувствовала кожей его дыхание. — Тяф… — грустно провыл он, — Р-р-раф… В моей груди вдруг что-то щёлкнуло, и я поняла, почему не зная языка Маками, я могла легко понимать Ао. Потому что я чувствую его эмоции своей эмпатией. И сейчас я узнала, что Ао очень тяжело. Он сказал, что моя боль настолько велика, что ему сложно избавить меня от неё всей. Ему было жаль. — О, Ао… Спасибо, что ты так стараешься… Но эта боль останется со мной навсегда. Пусть мама и папа велели мне оставаться весёлой и всегда улыбаться, но разве я могла? Иллюзия Белой Глади заставила меня увидеть не только мою другую судьбу, но и их судьбу тоже… И я не знаю смогу ли избавится от ненависти к этой судьбе. А судьба такова, что все они останутся там… в прошлом, и их будущая жизнь, которая мне показала гладь, так и останентся иллюзией. На мои глаза накатились слёзы, и я накрыла их рукой. Меня ожидала длинная и бессонная ночь, заполненная одними лишь мыслями. На следующее утро я обнаружила отсутствие госпожи Курамы. Дом Янтарной Кьюби — так назывался её особняк. Величественный и красивый, но в то же время простой и не вычурный — хозяйка покинула его с первыми лучами Солнца. Я не могла уснуть всю ночь, поэтому слышала, как тенко ушла. Лишь потом я заставила себя хоть немного поспать, ведь если Нана вдруг увидит тёмные круги под моими глазами, то будет ругаться. Я не хотела её расстроить, так как она приложила немало усилий, чтобы меня откачать. Поспала я всего лишь пару часов, но я чувствовала себя вполне бодрой. Ещё бы… я проспала целый месяц. Я быстренько умылась и переоделась. Ао всё ещё мирно спал, поэтому я не стала собирать футон. Меня одолевало волнение. Госпожа Курама ушла разговаривать с Ками. А что если они не поверят? Тогда я сама должна буду рассказать им правду о Тамэне и Кагеро, да? Это меня и волновало: как я буду себя вести, и что я буду говорить? Почему-то в последнее время я чувствовала себя абсолютно ни в чём не уверенной. Покончив с водными утренними процедурами, я присела на порог веранды и наслаждалась спокойствием каменного сада, за которым расстилался бесконечный Священный Лес. До возвращения госпожи Курамы я начала считать минуты. Что если Ками не примут меня из-за демонической сущности? И как там дела у ребят? Как там Хаято? Что сейчас происходит там, снаружи? — Я так больше не могу! — топнула я ногой и отправилась на кухню, чтобы приготовить завтрак и попробовать отвлечься от мыслей. Когда Нана проснулась, она была удивлена, что завтрак был уже готов. Нана похвалила мою стряпню. — Ари, я и не знала, что ты так хорошо готовишь! — Просто я очень рано стала жить самостоятельно… вот и научилась. — Спасибо тебе, что похлопотала. — сложила она палочки. — Не за что. Просто мне было нечем заняться. — Я тебя понимаю. У нас в лесу редко что-то происходит, мне тоже иногда бывает скучно. — И чем ты занимаешься тогда? — Играю на сямисене. Хочешь спою тебе вечером свою песню? Я её сама сочинила! — Конечно! — с энтузиазмом воскликнула я, — А чем займёмся до вечера? — Поможешь мне по дому. — Хорошо! — вздёрнула я палец вверх. Мы помыли за собой посуду и отправились заниматься бытовыми хлопотами. Нана стирала постельное бельё, а я подметала и мыла полы. Затем девочка принялась поливать цветы, а я в это время принесла воды из кристально чистого родника. Мышцы ещё немного болели, поэтому я тащила по половине ведёрка. Проводя время за работой я и не заметила, как начало вечереть. У Наны больше не было для меня поручений. Оставалось только ждать возвращения госпожи Курамы. Ао убежал к водопаду, обратно домой. Он всё-таки решил пойти и помириться с мамой, поэтому в комнате я осталась сама с собой наедине. Я нашла в комоде у стены традиционную бумагу и кисти с чернилами, предназначенные для каллиграфического письма. Мысли всё ещё одолевали меня, поэтому чтобы в очередной раз отвлечься, я принялась рисовать. Проходили часы. Небо за пределами дома покрылось ночной вуалью, а я всё ещё продолжила отражать на бумаге все свои мысли и чувства. Поле из Хиганбаны, зал Хиганбана-иэ, тот каменный валун за холмом. Все мои картины я рисовала быстро, и каждая из них выглядела на бумаге точно так же, как в реальности: моя память чётко выразила это, а моя рука изобразила. Я поняла, что очень долго не занималась тем, что любила. Как же давно я не рисовала… Я уже и забыла какого это, испытывать удовлетворение искусством. Бумаги было немного и она быстро закончилась, но я успела отобразить все мои любимые места в поселении. Если в реальности всё превращено в руины, так пускай хотя бы на бумаге они продолжат жить. Внезапно сквозь открытые сёдзи в комнату ворвался прохладный сквозняк. Лёгкая бумага запросто поддалась ветру, и мои рисунки разлетелись по полу. Я захотела их поднять, но вдруг почувствовала, что не могла пошевелится. Изображения родных мест словно обрели свои собственные глаза и смотрели прямо мне в душу. Я вспомнила снег, который вдруг превратился в метель. И теперь эта метель укрывала моё поселение. Вернее то… что от него осталось. Мои колени дрогнули, и я рухнула на пол. По моим щекам начали течь слёзы. Я хочу домой. Черт, это так по-детски звучит, но я хочу к маме. — Чёрт! Чёрт! Эмоции переполнили меня, и я начала просто стучать кулаком по полу до тех пор, пока костяшки не растёрлись в кровь. Меня всё ещё не отпускал образ их повзрослевших лиц из той иллюзии. Я начала проклинать всех. Ками, Акума, Тамэна и прочих. Я проклинала судьбу. Уже в который раз. Опять. Придаваясь чувствам я и не заметила, как во дворе засияло.Свет на мгновение озарил всё вокруг, а затем быстро погас. Это означало только одно. Госпожа Курама вернулась! Я быстро собрала свои рисунки, попутно вытирая лицо от слёз. Вскоре я выбежала на веранду через сёдзи, затем зашла в другую дверь. Я бежала к комнате госпожи Курамы и когда достигла нужного места, то застала лисицу в коридоре. Тенко собиралась зайти в свои покои, но остановилась, услышав мою громкую отдышку за своей спиной. — И что? Вы просто так пойдёте отдыхать и ничего не расскажете? — переводя дух промолвила я. Со стороны такое обращение могло показаться невежливым, но госпожа Курама никак не отреагировала. — А что рассказывать? Ками хотят сами с тобой поговорить. От услышанного я застыла. — Правда?! — Правда. Нас прервала недолгая пауза. Тишину нарушал только шум ночи, доносящийся из открытой позади меня двери. — Госпожа, если я поговорю с Ками, они снимут с меня проклятие? Я смогу вернутся домой? Лисица продолжала стоять возле двери. По какой-то причине она перестала источать прежнюю теплоту. Её голос вдруг зазвучал холодно, сосредоточенно и очень серьёзно: — А какой именно ты хочешь вернутся? — вдруг спросила она, и этот вопрос сбил меня с толку. — О-о чём вы? Я хочу вернутся к друзьям и жить как обычно, как простая девушка… Пусть я так сказала, но… В то же время я осознавала, что как раньше не будет. Госпожа Курама нервно вздохнула. Мне было не понятно, почему она вернулась с таким недовольным настроением. Лисица медленно обернулась в мою сторону и я встретилась с парочкой огненных глаз: — И всё? — скептично проговорила лисица, — Жить обычной жизнью как простая девушка? Ты сама веришь в то, что говоришь? Я не знала, что ей ответить. Мне оставалось только опустить голову под её натиском. Я всё ещё не понимала, чего она хотела добится этими словами. Вскоре лисица заговорила: — Ты не сможешь сейчас пройти в Небесное Царство, потому что не готова. — Что значит «не готова»? Госпожа Курама оставила мой вопрос без ответа. Она отошла от двери своей комнаты и поволокла подол своих одежд в другую сторону. — Идём. — Что? Куда? Тенко вновь проигнорировала меня и пошла вперёд. Мне оставалось только подчинится. Мы покинули особняк. Госпожа Курама повела меня через густой ночной лес. Я не стала больше ничего спрашивать, потому что знала, что мне не ответят. Спустя какое-то время, нас встретила обширная поляна, которую украшали по контуру растения-кустарники с большими листьями, отливающие мистическим изумрудным оттенком при свете луны. Так же недалеко от поляны находилась небольшая пещерка. Это прекрасное место переливалась ночным лунным серебром, а на небе мелькали тысячи прекрасных звёзд, но что больше всего привлекло моё внимание, так это объёмная лазурная точка посреди этой поляны. Я мгновенно застыла, узнав в нём один из Теневых Клинков. Он был воткнут в землю, а лезвия сияли ярко-голубым оттенком, придавая пейзажу ещё большую загадочность. Мы подошли к нему ближе. — Мой клинок? Как он здесь оказался? — Очень просто. Он упал в Бесконечную Гладь вместе с тобой. Интересно, а где второй? Наверное остался снаружи Глади, потому что я его не чувствую. — Странно, что вы не сказали мне об этом раньше. Я бы его забрала… — М? А зачем он тебе? — вдруг выпалила Курама, — Зачем обычной девушке Теневой Клинок? Я нервно заёрзала от такого тона. Я не знала, как ей ответить и просто неуверенно опустила голову. Да что с ней такое? — Тем не менее…я его заберу, если вы не против. — Забирай, — сразу ответила она, — Если сможешь… Я взглянула на неё с опаской, но решила не спрашивать и прошла мимо неё прямо навстречу клинку. Я обхватила рукоять и слегка дёрнула, чтобы вытащить его из земли, но вдруг замерла. На моё удивление оружие не поддалось и осталось воткнутым в почву. Я попробовала ещё раз, приложив больше усилий, но не вышло. Затем ещё раз и ещё… — Да, что такое? Почему он не вытаскивается? Я пыжилась ещё несколько секунд, но результата это не принесло. Я отошла от клинка и с вопросительной миной и обернулась в сторону госпожи Курамы. — Что это значит? — Подумай сама, дорогая, — вновь вернулась к своему прежнему характеру лисица, — Они не поддаются, потому что больше не видят в тебе свою хозяйку. — Что? Мои веки сморщились, а в голове всё ещё осталась куча вопросов. — Неужели из-за силы и знаний Кагеро, которые она себе забрала обратно? — Нет. Подумай ещё… Вспомни, что ты чувствовала, когда впервые взяла клинок в свои руки? Я замолкла, чтобы вспомнить ответ на этот вопрос. — Злость. — Ещё? — Я хотела сравнять Тамэна с землёй! — сквозь зубы пршипела я. — Зачем? — Я хотела отомстить! Хотела защитить своих друзей от него! — А ты была уверена, что победишь? — Уверена! Пусть не до конца, но у меня был план! Я боялась только того, как воспримут меня друзья… — чуть снизила я голос, — И… я ненавидела свою судьбу и смирилась со своим концом. Только потом я смогла поверить, что действительно могу изменить всё… Я боролась с Тамэном потому что в меня верили! Верили даже те, кого уже давно нет… — И ты всё ещё была уверена? Даже когда Бисямонтэн издал последний вздох? Этот вопрос привёл меня в замешательство. Я судорожно начала думать, что ответить, но правда отличалась от той, которую я хотела сказать. Но затем меня будто прорвало: — Нет, не уверена… Мне было больно… Больно от того, что это и в самом деле конец. Мне было больно, что я не смогла спасти сестру, которая десять лет была пленницей. Я была не уверена, что мне удалось спасти друзей и вернуть похищенных ёкаев к жизни. Я и сейчас не уверена… — Что ты чувствуешь сейчас? — продолжила наседать Курама. — Я… я чувствую, будто меня побили. Я чувствую себя побеждённой, хотя Тамэна больше нет. — слабо и жалко прошептала я. — А почему ты себя так чувствуешь? Ты же победила. Ты же выжила. — Н-ну я… Лисица вопросительно приподняла свою бровь, но терпеливо ждала моего ответа. — Я-я больше так не смогу сражаться. Во мне больше нет тех знаний и силы, которую мне одолжила Кагеро. Я не знаю… я чувствую себя слабой из-за того, что теперь моя голова полна этих воспоминаний… — А теперь ответь на мой вопрос ещё раз. Какой именно ты хочешь вернутся? Мои руки обессиленно упали вниз, а взгляд печально рухнул в землю. Мой голос был тихим и похожим на слабый шёпот: — Я не знаю… Госпожа Курама напряжённо вздохнула: — Ты не знаешь, потому что перед твоими глазами всё ещё стоит иллюзия Белой Глади. От её слов я взглотнула, ведь лисица попала в самую точку, а дальше её слова зазвучали словно приговор: — Даже если с тебя снимут проклятие прямо сейчас и ты вернёшься, эти кошмарные воспоминания продолжат преследовать тебя. Твоя скорбь не даст тебе жить нормальной жизнью, какой ты хочешь. Она сделает тебя слабой и сожрёт тебя изнутри намного быстрее, чем проклятие, и ты не сможешь от этого избавится, потому что в твоих глазах больше нет цели. Госпожа Курама продолжала втыкать в меня иголки, и от бессилия я упала на колени. — Ты чувствуешь себя беспомощной, а твоя душа испита болью до дна. — продолжила говорить госпожа Курама, — Вот почему ты не сможешь сейчас пройти в Небесное Царство. Я вижу, как дрожат твои руки… Я подняла свои ладони и взглянула на них. Они и правда тряслись сами по себе. — И что же… мне делать?.. — Вспомнить, кто ты есть на самом деле. — Я обычная девушка, с которой случилось много плохого… — Неправильный ответ! — громко отчитала меня тенко, — Ты — Ониген. Ты та, кто одолела Бисямонтэна, ты — обладательница Теневых Клинков. Ты больше не обычная простая смертная, какой себя считаешь. Ты — избранная, что услышала голос Вселенной… Я застыла. Она знает… и о моём сне? — Твой путь будет ещё не раз пересекаться с тем, что простым людишкам невдомёк. Ты должна это осознать и принять, как приняла тогда, когда впервые коснулась клинка, когда подписала сделку с Амэрю своей кровью и когда вонзила в Тамэна свои когти… — усердно пыталась достучаться тенко и вскоре она ненадолго замолчала, — Но ты не можешь этого сделать из-за того, что больше не уверена в самой себе. Твоя боль — вот, что мешает тебе познать свою суть. Не проклятие Ониген, а твоя собственная злость, ненависть, обида и скорбь… всё, что тебя терзает и гложит. Ты должна отчистится от этого. — Как мне это сделать? Как?.. Госпожа Курама подошла ко мне ближе и опустилась на землю рядом мо мной. Она схватила меня за плечи и заставила мои залитые горечью глаза посмотреть в её. — Ты прошла испытание и отказалась от заветного — остаться вместе с семьёй, но эти негативные чувства всё ещё остались в твоём сердце. В мыслях ты всё ещё находишься в той иллюзии… Я тихо всхлипнула и в этот момент, госпожа Курама обвила меня руками и заключила в объятия. — Отпусти эти чувства. Отпусти их… Моя голова невольно опустилась на её плечи. — Как я могу?.. Они — моя семья… — Их больше нет, Ари, — с сожалением прошептала она, чуть укрепляя свои объятия, — Но ты всё ещё здесь. Вы по разные стороны. Ты должна осознать это. — Как могу просто взять и смирится?.. Это выше моих сил. — Я знаю, это сложно и трудно, но ты должна сама найти ответ на этот вопрос… — с нежностью промолвила лисица, а затем выпустила меня из своих рук. Она поднялась на ноги, но я продолжила сидеть на земле. — Когда ты найдёшь этот ответ, тогда сможешь вновь вытащить свой клинок. С этими словами лисица ушла, оставляя меня в полном одиночестве. Я просто сидела, упираясь руками в землю. Мои глаза пересохли, а сияние клинка позади оставляло на земле тень. Я долго раздумывала, но к общему знаменателю мои мысли так и не пришли. Я попращалась с семьёй в той иллюзии, но всё ещё скорблю по ним. Я сожалею, что всё вышло именно так, а не иначе. Я подумала, что смогу вернутся к Хаято, и всё будет как прежде, но… я уже не чувствую в себе той силы, что была раньше… Я даже не чувствую удовлетворения, от того, что отомстила. Я совершенно пуста. Я даже заплакать не могу… С дрожью в ногах, я поднялась и побрела обратно в сторону Дома Янтарной Кьюби. Вернувшись в комнату, я пыталась лечь спать, но слова госпожи Курамы не вылезали из моей головы. С каждой секундой я всё больше начала признавать, что она была абсолютно права. Я размышляла, вспоминала, искала ответ, устремляя свой безжизненный взгляд в потолок. Лежала я довольно долго. На спине. Без движений. Настолько долго, что спустя часы мышцы начали затекать. Я поднялась с постели. Мой грустный взгляд упал на мои рисунки. Я всё ещё не плакала. Весь мой разум и вся моя душа были в поселении Ониген, а не с Хаято, Юкио и Карасу… От осознания этого хотелось рвать на голове волосы. Внезапно, посреди ночной тишины я услышала пение Наны. Я вышла из комнаты на веранду и прошлась вдоль деревянных половиц. Нана сидела в ночной одежде и мягким чарующим голосом напевала свою песню, словно сирена посреди морских волн. Сам её голос был и музыкой и песней одновременно, который выливался в одну слитную мелодию полной красивых японских слов, где каждый отрывок заставлял меня вспоминать лица дорогих мне людей, их драгоценные улыбки… «Я держу в руках вещицу — каплю времени. Она хранит в себе твои забытые воспоминания Твои потерянные слова…» «Иногда я вспоминаю что-то одно единственное, Даже думая, что уверена в себе, мои выцветшие слова Остаются рядом со мной, будто призрак.» «И вот ночь остаётся без ответа. Лучик тепла, затянутый далёкой тоской, Всё ещё не может вырваться на свободу. И вот я живу одинаковый день, один за другим…» «Я держу в руках вещицу — каплю времени. Она хранит в себе твои забытые воспоминания Твои потерянные слова…» «Я хочу не дать солнцу погаснуть Но сумерки всё равно наступают каждый день. И чувства опять остаются без ответа.» «Я не могу передать это словами Но всё что я говорю и что я чувствую Хочу передавать одним лишь взглядом.» «В моих руках снова висит эта вещица Капля времени, что хранит твои забытые воспоминания Твои потерянные слова…» «И я сохраню их в своей памяти… И завтра вновь начнёт гореть Солнце И будет новый день…» Моё сердце сжалось до боли в груди. Нана меня не заметила, а если бы и сделала это, всё равно не стала бы меня тревожить. Я покинула особняк, глубоко опуская голову вниз. «Мне хочется сдаться. Бросить всё и жить вместе рядом с вами! Но это неправильно! Если я останусь, моя боль никогда не будет побеждена и останется моим вечным врагом. Я буду думать и скучать по друзьям, которые ждут меня по ту сторону…» Я сама так сказала. Это были мои слова. Но сейчас всё с точностью до наоборот. Я была уверена, что наконец отпустила эту болью но это была ложь. Я солгала самой себе. Перед глазами расстелилась поляна. В глазах отразился свет клинка, а в голове всё ещё звучала песня Наны. Капля времени… Потерянные слова… Я подняла свои глаза в небо. Звезды на них за прошедшее время успели закрыться облаками, но некоторые из них всё равно настырно выглядывали и пульсировали где-то очень и очень далеко, словно говоря мне: «Мы здесь. Мы видим тебя. И мы рядом.» «Ари, поступай всегда так, чтобы никогда не жалеть о содеянном.» — Тензен… «Милая, я хочу, чтобы ты знала, что не важно каким путём ты пойдёшь мы всегда будем на твоей стороне.» — Мама… «И обещай, что всегда будешь счастливой. Будь всегда радостна и весела.» — Папа… «Спасибо тебе, сестра, что отомстила за нас! Обещай, что никогда меня не забудешь! Обещай мне!» — Рёта… «Если я вдруг исчезну… если меня вдруг не станет… знай, что я всегда буду рядом с тобой.» — Ариса… «Прощай, Ари…» «Прощай… Ариса.» С неба закапали крупные капли и начали биться о моё лицо. Мои глаза заблестели, а ноги подкосились, и я с шумом упала на колени. Вскоре пошёл ливень. Я начала дрожать и в следующую секунду из меня вырвалось всё, что так долго копилось в моём сердце. Я наконец-то позволила себе громко и очень громко плакать. Рыдать, не стесняясь. Кричать во весь голос. Позволить своей боли взорваться наружу и заявить о себе всему этому миру. Самой Вселеннной и даже Чистому Хаосу.

***

Проливной дождь смешался с моими слезами. Я уже не помнила который час, и как скоро придёт рассвет. Я заставляла, именно заставляла, себя истошно рыдать до тех пор, пока слёзы не закончатся или пока я не потеряю сознание. Я кричала до тех пор, пока мои голосовоые связки не охрипли. Я била кулаками в землю, пока их не свело судорогами. Мне так хотелось. Мне это было нужно. И я буду продолжать, пока меня не отпустит. И я продолжала… И вскоре облака расступились, а небо начало светлеть. Шли часы, и отчаяние уже забрало мои силы. Я валялась на земле рядом с клинком и мне было совершенно наплевать насколько сильно испачкалась моя одежда и как ужасно выглядит моё лицо. Слёзы продолжали литься из моих глаз бесконечным потоком, но я уже не кричала и не билась в истерике. Я смотрела вверх помутневшим взглядом. Мой голос дрогнул в колыбельной, которую мне пела мама, когда мне было страшно спать одной. Её же пела мне и Ариса, когда она стала чуточку старше. — Зайка целый день скакал… зайка к вечеру устал… Капли росы с больших листьев упали прямо на моё лицо, словно продолжение слёз, но я не обратила внимания и продолжала напевать охрипшим голосом: — Вот зайчонок… засыпает, а зайчиха… напевает: " Баю-баюшки…баю». Баю-баюшки-ба… На последнем слоге мой голос окончательно прохрипел и пропал. Я замолчала… — У-у… — вдруг послышалось уханье. С дерева раздался шорох и рядом со мной присел белый филин с густыми и пышными перьями. Я повернулась к птице посмотрела в его крупные глаза. Они были необычными… выразительно-розовыми… Очень похожими на мои… — У-у… Филин внимательно изучал меня, и это показалось мне очень знакомым. — Сестрёнка… Это ты? Филин смотрел в моё лицо так, словно знал меня. Как будто душа Арисы уже нашла покой и смогла переродится в прекрасную мудрую птицу с широкими и лёгкими крыльями, которые в любой момент могут умчать её в небо. Туда, где она наконец познает свободу. Птица загадочно ухнула и взлетела далеко в небесную гладь, чтобы спрятаться ото дня в какое-нибудь тихое местечко, а затем вновь выйти в ночи. Проводив птицу взглядом, уголки моих губ медленно поднялись вверх. Теперь слёзы перестали литься. Я заставила тело подняться, а затем начала ползти к месту, где меня спокойно ожидал воткнутый клинок. Я увидела в отражении лезвия своё опухшее и уставшее от боли лицо. Жалкое зрелище. Пока я всматривалась в клинок, будто кошка вглядывается в глаза человека, небо начало рассветать быстрее с каждой минутой. Я подала голос, будто спрашивая у клинка: — Они все… обрели свободу, а пленницей осталась лишь я. Смогу ли я переродиться? Прямо здесь? Прямо сейчас? Клинок понимал меня, как живой, и мистические огни в его сплаве, будто отголоски душ моих близких все как один ответили: «Да!» — Да… Конечно, да. Я вновь с трепетом улыбнулась. Моё сердце неожиданно застучало полной жизнью, и я поднялась на ноги. Дрожи больше не было. Пальцы обхватили рукоять, и я остановилась.По телу будто пробежал разряд, который начал зажигать мой внутренний огонь. Огонь новой цели. — Госпожа Курама права. Я больше не обычная девушка… Я — дочь своих родителей. Я — перерождение могущественного демона. Я та, кто слышит голос мира и зов чужих сердец. Я та, с кем говорила сама Вселенная — Матерь всего сущего… Я — последняя из Ониген. Я раскрыла свои глаза, и демонический красный отблеск отразился в клинке. Меня объяло тёмное пламя и спустя секунду я стояла перед клинком в своём другом обличии, но моя рука всё ещё продолжала сжимать рукоять. Я больше не буду отрицать то, кто я на самом деле. И я больше не буду заставлять свою боль влатствовать в моём сердце. «Я буду ходить по земле, пока светит Солнце. Расправлю крылья, когда будет петь Луна.» — словно молитву повторяли мои губы те заповеди, которые оставила наша прародительница. Эти слова стали для меня моим маяком. Я больше никому не позволю сломить мою волю. Даже собственной боли. И я больше не дам ни одному своему близкому существу испытать такую же боль. Всё через что я прошла, я превращу в силу. Силу, которая будет защищать слабых. Она обернётся в образ хищного ягуара, того самого, который заставил меня превратится в первый раз, как раз для того, чтобы защитить. И потерянные жизни моих родных и их души станут моими доспехами, а их слова станут для меня законом. Это новая заповедь, которую я буду соблюдать, даже ценой собственной жизни. Ведь, таких как я в мире больше нет. Я — Избранная. — И я заставлю богов снять с меня проклятие, а потом… я вернусь домой. Чтобы исполнить эту цель. Чтобы все они смотрели на меня сверху и были мной горды. Я больше не буду сожалеть, потому что мама, папа, Рёта, Ариса и Тензен никогда ни о чём не сожалели. Напоследок я взглянула в небеса с улыбкой, ощущая, что ещё никогда не чувствовала себя более живой. А после… Я вырвала клинок из земли и поднесла острие его лезвия к небесам, чтобы сами Ками увидели всю серьёзность моих намерений. Небо ответило мне сиянием Солнца, и я наконец почувствоала спасительное тепло. Я почувствовала, как моя душа… отчистилась от боли.