no pain - no gain

- Я больше не могу, - снова заныла Пенелопа, поправляя плетеную шляпку с широкими полями, - Лукас меня в могилу сведет. - Совсем тяжело? - спросила Атанасия и сложила ручки на оголенном животе. Обе принцессы лежали на мягких лежаках, которые слуги специально расположили на лодке. Они медленно плыли по озеру и загорали, наслаждаясь спокойным летним днем. И Пенелопа, и Атанасия были одеты в открытые купальники, на головах - шляпки с широкими полями, на глазах - новое изобретение Лукаса - затемненные очки. Еще вчера, придя в свою комнату после целого дня занятий с Лукасом, Пенелопа решила, что ей жизненно необходимо устроить хотя бы один день отдыха. Ее тело не выдерживало весьма сильных ежедневных наплывов магии, а Лукас был просто несносным учителем, поэтому требовал от Пенелопы буквально невозможного. Несмотря на то, что и практику, и теорию принцесса схватывала неплохо, ей было достаточно тяжело. - Не сказала бы, что умираю, но занятия магией отнимают много сил, - Пенелопа пожала плечами и поправила лямки лифа, - А Лукас весьма привередливый учитель. - Я вообще не представляю, как ты можешь с ним заниматься, - сказала Атанасия и яростно зафыркала, - Я бы убила его на первом же занятии. Пенелопа усмехнулась и чуть прикрыла глаза, подставляя лицо солнцу. Она завела руки за голову и чуть поменяла позу, расслабленно развалившись на лежаке. - Он не так плох, когда не использует сарказм. Атанасия села, чуть приспустила очки и кинула скептический взгляд на Пенелопу. Некоторое время ее сестра лежала неподвижно, подставляя бледное тело под солнечные лучи, однако не выдержав пристальный взгляд Атанасии, повернулась к ней. - Лукас? И не использует сарказм? - златовласая принцесса усмехнулась. - Ладно, твоя взяла, - Пенелопа помотала головой, - Он постоянно шутит и отпускает всякие обидные комментарии. Я - не гений магии, я никогда ей не училась, а он, вместо того, чтобы нормально объяснить, только ругается и рычит на меня. - Может, попросить отца? - предложила Атанасия и снова растянулась на лежаке, - Он будет рад с тобой позаниматься. - Не хочу его напрягать, и он занят занятиями с тобой. Да и Ларс голову мне открутит, если я буду отвлекать отца посреди рабочего дня. Атанасия пожала плечами, таким образом говоря сестре, мол, как хочешь. Если Пенелопа этого не желала, Ати не стала бы настаивать. Тем более, после того момента откровений в кабинете императора, отношения между ними очень потеплели, и рушить только что выстроенное доверие маленькая принцесса не хотела. - В любом случае, если станет тяжело или невыносимо, ты можешь прекратить занятия. По крайней мере, на какое-то время, - заключила Атанасия, приспуская шляпу, - Лукас, конечно, тот еще засранец, но он явно не желает тебе смерти от перенапряжения. Да и, ко всему прочему, он и сам может некоторое время стабилизировать твою ману, как он это делал со мной. Пенелопа удивленно посмотрела на Атанасию. Стабилизировать ману? С ее сестрой происходило что-то подобное? - Не смотри на меня так, - Ати грустно улыбнулась, - В нашей семье не всегда царила идиллия. - Хочешь поделиться? - спросила Пенелопа и уставилась на проплывающие по небу облака. - Ты знаешь, что это я убила маму? Пенелопа замерла, после чего медленно перевела взгляд на Атанасию. - Непреднамеренно, конечно, - девочка замахала руками, - Когда мама была беременна, то количество маны, что было во мне, медленно ее убивало. Плюс, после длительного стресса из-за твоего исчезновения, ее организм сильно ослаб. - Значит, в этом есть и моя вина. Атанасия замотала головой и протянула руку к сестре. - Ты не виновата в том, что тебя выкрали из дворца. А я не виновата в том, что родилась с огромным запасом магической силы, - сказала она и сжала пальцы сестры в своей ладошке, - Мама сама выбрала оставить ребенка, хотя отец уговаривал ее этого не делать. - Что было дальше? - тихо поинтересовалась Пенелопа и снова перевела взгляд на небо. - Сразу после моего рождения мама умерла, - продолжила Атанасия, - Отец был в таком отчаянии, что убил всех, кто в тот момент находился в Рубиновом дворце. - Разве мама не жила с отцом в Гранатовом? - Да, но роды принимали в другом месте, - Атанасия пожала плечами, - Это давняя традиция: роды принимают во дворце с женщинами. Раньше в Рубиновом дворце жили наложницы Императора, пока отец не издал закон, запрещающий иметь гарем. Многие из наложниц остались во дворце и выбрали быть фрейлинами императрицы. Пенелопа понятливо кивнула. Она не отпускала руку сестры, потому что подумала, что Атанасии тяжело об этом вспоминать. - Если ты не хочешь говорить об этом, то я не буду спрашивать. - Все в порядке. Ты имеешь право знать. Мы ведь одна семья, в конце концов. Атанасия снова грустно улыбнулась и поправила шляпу на голове. Хоть девочка и пыталась выглядеть расслабленной, ее напряженный взгляд говорил больше, чем слова. - В ту ночь он убил бы и меня, но Лилиан упала на колени и поклялась, что всегда будет рядом со мной, и что она возьмет на себя обязанности по моему воспитанию. Не знаю почему, но отец согласился. - Отец страшен в гневе. Не представляю, что Лилиан тогда пережила, - сказала Пенелопа и вздохнула. - После этого дня я росла в Рубиновом дворце. Со мной было несколько служанок и, конечно, Лилиан. Чуть повзрослев, я поняла, что не могу оставаться в этом месте, поэтому стала таскать драгоценности. Я нашла местечко недалеко от Гранатового дворца, - хотя на тот момент я еще не знала, что это был дворец императора, - и стала закапывать свои мешочки там. Пенелопа представила маленькую девочку, которая усердно рыла небольшие ямки прямо посреди императорского дворца и прятала туда маленькие мешочки с драгоценностями. И как ее не поймали? Во дворце же везде снуют слуги, а в саду их и подавно больше. - Однажды, по пути к моему тайному месту, я наткнулась на золотые статуи купидонов. Я была достаточно алчным ребенком, да и мне было интересно, какое золото на вкус. - Ты что, укусила золотую статую? - Да, прямо за задницу, - Ати засмеялась, - Именно за этим занятием меня поймал отец. С того дня ко мне стали относиться как к принцессе, хотя какое-то время я ужасно боялась папу. Он казался мне холодным и неприступным, да и Феликс рядом с ним выглядел достаточно устрашающе. - И когда же все изменилось? - Не знаю. Просто в какой-то момент все вернулось на свои места, - Атанасия пожала плечами, - Наверное, свою роль сыграло и то, что в какой-то момент моя мана взбеленилась и чуть меня не убила. - И тогда появился Лукас, - заключила Пенелопа. - На самом деле, наша первая встреча была другой, но да, Лукас тогда меня спас. Если бы не его способности, то я была бы мертва, а отец наверняка сошел бы с ума. Пенелопа, на мгновение отпустив руку сестры, села на лежаке. Какое-то время она изучала взглядом тоненькую фигурку своей сестры. Она и представить не могла, что, отчасти, история ее сестры была похожа на ее собственную. В глазах старшей принцессы императорская семья была идеальной до приторно-сладкого привкуса во рту. Оказывается, даже у них были свои скелеты в шкафу. - Мне жаль, что тебе пришлось такое пережить, - сказала Пенелопа и, чуть подавшись вперед, притянула свою сестру к себе, - Теперь все хорошо. - Это я должна тебя успокаивать, - Атанасия засмеялась прямо в плечо сестры, - В конце концов, ты пережила больше меня. - Нет, каждая трагедия важна. Нельзя умалять их значимость. Атанасия понятливо кивнула и отстранилась. Она все еще до конца не верила в свое счастье: отец любил ее, вопреки оригиналу новеллы, которую она читала в прошлой жизни, ее сестра вернулась домой целой и невредимой, а в семье между ними царила любовь и взаимопонимание. Если честно, Атанасия даже думать об этом боялась. Вдруг вся эта счастливая картинка исчезнет, будто ее никогда и не было? - Не надумывай слишком много, - Пенелопа ткнула сестру в лоб, - Сейчас все хорошо. Будем решать проблемы по мере поступления, ладно? Атанасия широко улыбнулась и снова улеглась на лежак. Кожу слегка щипало от ярких солнечных лучей, однако она не хотела прерывать эту прогулку. Пусть она будет красной, как вареный рак, зато проведет с сестрой больше времени. - Кстати! - вдруг подорвалась Ати, - А там, в империи Инков, тебе кто-то нравился? Пенелопа вздохнула, после чего швырнула в сестру лежавшее рядом полотенце. Ох уж эта несносная девчонка.

***

- Сегодня я тебя похвалю, - сказал Лукас, протягивая Пенелопе бокал с водой, - Ты делаешь огромные успехи. Не думал, что ты так быстро освоишься с магией. Пенелопа приняла бокал дрожащими руками и злобно зыркнула на мага. Переведя взгляд на бокал, девушка следила за собственными руками. Они настолько сильно дрожали, что она умудрилась расплескать половину содержимого сосуда, пока успела донести его край до губ. - Я целый месяц рвала жопу, чтобы не помереть от переизбытка маны. Конечно, ты меня похвалишь. - Ты не поняла. Я говорю серьезно. Это не сарказм, - взвился Лукас, - Еще никому не удавалось совладать с таким количеством маны за столь короткий промежуток времени, да еще при этом оставаться в сознании и не блевать кровью. Даже у меня в свое время на это ушло около года, а я, чтоб ты знала, гений эпохи. Пенелопа скривилась. Самомнения этому засранцу явно не занимать. Знала она одного такого же ублюдка, только волосы у него были золотистые, а глаза точно такие же, красные, словно кровь. - Завтра в это же время? - спросила она и поставила бокал на стол. - Нет, думаю, мы сделаем перерыв. Ты достаточно окрепла, да и мана в твоем теле стабильна. Ты заслужила отдых. Пенелопа удивленно уставилась на Лукаса. Он что, правда дал ей выходной? - Не смотри на меня так и вали уже, - рявкнул Лукас и махнул рукой, - Не хочу, чтобы ты откинулась от усталости у меня в кабинете. Лучше сделай это в своей комнате. Он что, действительно помрет, если будет хоть немного вежливее? Махнув Лукасу на прощание, Пенелопа вышла за дверь и направилась в сторону своей комнаты. Несмотря на то, что она приложила огромное количество усилий для того, чтобы наконец-то быть в состоянии контролировать свою ману, Пенелопа собой гордилась. Во-первых, на одну проблему стало меньше. Во-вторых, она, человек, что даже понятия не имел о магии как таковой, смогла справиться с такой непосильной задачей за месяц. Несмотря на усталость и подкашивающиеся колени, Пенелопа шла через сад буквально вприпрыжку. Слуги, которых она встречала на своем пути, радостно ей улыбались. Заходящее солнце ласкало ее макушку, а воздух, хоть все еще и был обжигающе горяч, приятно бил по щекам. У принцессы было просто потрясающее настроение, и она была уверена в том, что ни одна скотина его не испортит. Однако, едва она добралась до своей комнаты, как от прекрасного настроя не осталось и следа. Видимо, она настолько переутомилась во время занятий, что в какой-то момент ее пути обратно, тело просто отказалось подчиняться. Она еле зашла в комнату и стянула с себя легкое летнее платье. Все это время Пенелопа еле стояла на ногах. Создавалось такое впечатление, что кто-то переломал ей все кости. Принцесса кое как доползла до своей кровати и рухнула на нее, заползая под одеяло. Эмили, что появилась в комнате спустя несколько минут, поинтересовалась про ужин, однако Пенелопа отказалась. Она лишь махнула рукой и попросила служанку уйти. Немного обескураженная Эмили говорила что-то еще, но Пенелопа лишь бездумно кивала, совершенно не разбирая ее слов. Наверное, Эмили наконец-то поняла, что Пенелопе было все равно на ее вопросы и просьбы, поэтому быстро ретировалась. В комнате вновь повисла тишина. Пенелопа, несколько раз обреченно вздохнув, закрыла глаза и натянула одеяло до самой макушки. Она и не заметила, как провалилась в сон. Ей снилось что-то невообразимое: она стояла на самой высокой башне императорского дворца и смотрела на то, как вся Обелия исчезала в огне. Императорский дворец, - по крайней мере то, что от него осталось, - лежал в руинах. Некогда прекрасные пейзажи превратились в горы пепла и обожженного камня. В воздухе витал запах гари и крови. Она подняла взгляд на небо, которое, из-за отражающегося в нем огня, приняло красно-оранжевый оттенок. Пенелопа в панике отшатнулась назад и, споткнувшись обо что-то, полетела на мраморный пол. Ее руки проскользили, и она распласталась на спине, больно ударившись головой. Под ее тонким ночным платьем разливалось что-то скользкое и мокрое, своим запахом напоминающее железо. Когда-то давно, в одной из книг, которые она читала в школе в прошлой жизни, так описывался запах крови. Девушка, чуть повернув голову в сторону, увидела, что белоснежный мрамор был буквально залит чем-то красным, а поодаль, у перил, от которых она отшатнулось, лежало два тела. Два до боли знакомых тела. Император, чьи топазовые глаза безжизненно уставились в алеющее небо, и хрупкая Атанасия, которая своим безвольно болтающимся телом пыталась закрыть фигуру отца. - Нет, нет, нет, нет, - запаниковала Пенелопа и попыталась подняться. Руки и ноги скользили на крови, которой был залит пол. Она еле-еле балансировала, чтобы не упасть. Пару раз поскользнувшись и прочертив подбородком по полу, Пенелопа, наконец-то, встала и рванула к своей семье. Она рухнула перед ними на колени. Лицо ее отца, императора, было наполовину изуродовано: она не поняла чем. То ли это были последствия магии, то ли огня, то ли острого меча. На его крепкой шее - будто след от лезвия, под которым были видны перерезанные сосуды. Паника, приступившая к ее горлу, затуманила рассудок. Пенелопа не могла вдохнуть. Нос и горло драло от витающей в воздухе золы, а руки непроизвольно потянулись к телу сестры. На ее тоненьком белоснежном платье, в области спины, растекалось ярко-алое пятно. Пенелопа чувствовала поднимающуюся в груди истерику и, будучи не в состоянии себя контролировать, девушка начала трясти и отца, и сестру. Она надеялась, что они очнутся, если она прикоснется к ним. Она трясла их и кричала, умоляя не умирать, однако безжизненные глаза императора так и остались неподвижны, а тело ее сестры лишь неестественно изогнулось. На мгновение все вокруг затихло, а Пенелопа, забыв как дышать, не могла двинуться с места. Она сидела в этой гнетущей тишине и смотрела на медленно растекающуюся под ней кровь. - Госпожа! - из сна ее вырвал громкий голос Эмили и ее руки, которые трясли Пенелопу за плечи. Принцесса резко открыла глаза и уставилась в резной золотой балдахин над своей кроватью. Где-то рядом причитала Эмили, но в ушах Пенелопы все еще стояла та гнетущая тишина. - Слава Богу, я уже думала вы не проснетесь, - выдохнула Эмили, - Вы так крепко спали, да и, кажется, вам снился кошмар. - Моя сестра и мой отец, - хриплым от ночных рыданий голосом спросила Пенелопа, - С ними все в порядке? - Да, конечно. Они ждали, пока вы спуститесь к завтраку, однако с того момента уже прошло пять часов, - Эмили пожала плечами, - Император давно работает в своем кабинете, а у юной принцессы послеобеденные занятия. Пенелопа облегченно выдохнула. Что это было? Картина, представшая перед ее глазами, была настолько реальной, что при пробуждении Пенелопа не сразу поняла, что это был всего лишь сон. - Госпожа, мне помочь… - Эмили не успела договорить, как Пенелопа махнула рукой. - Уходи, я сама подготовлюсь. - Но… - Эмили вновь не договорила. Пенелопа перевела на нее отчаянно-злобный взгляд - Уходи. Эмили заколебалась, однако отступила от кровати своей госпожи. - Моя леди, вы же помните, что… Пенелопе было все равно. Она не хотела ничего слышать и, тем более, никого видеть. Ей просто хотелось побыть в одиночестве. - Эмили, мне все равно. Я сказала тебе уйти. Хочу побыть одна, - Пенелопа перевернулась на другой бок, а Эмили, лишь поджав губы и учтиво поклонившись, практически бесшумно покинула ее комнату. Пенелопа собралась в полном молчании. Она ничего не говорила, особо никуда не смотрела. Девушка лишь умылась, нанесла легких макияж, чтобы скрыть синеву под глазами, и надела платье, заранее подготовленное Эмили. Сказать честно, такого рода наряды были ей непривычны. С тех пор, как она оказалась во дворце, она носила хорошие, но достаточно простые вещи, потому что прогулки с Атанасией и отцом, а также занятия с Лукасом и периодические тренировки по фехтованию с Феликсом всегда заканчивались рваной одеждой. Ей было жалко портить красивые вещи, поэтому она выбирала что-то более простое. В этот раз платье казалось более дорогим, нежели другие ее наряды. Оно было выполнено в том же стиле, что и вещи ее отца: легкая дышащая ткань перламутрового оттенка струилась вдоль ее тела. Плечи - полностью открыты. С тонких золотых бретелек ткань спускалась запахом на грудь. Чуть выше живота - вышитый золотом и обелийским жемчугом пояс, от которого ниспадала длинная, слоистая, струящаяся юбка. Без задней мысли Пенелопа облачилась в этот наряд. Она даже надела украшения, которые оставила ей Эмили. Заколов волосы «мальвинкой», девушка быстро глянула на себя в зеркало. Несмотря на то, что стиль был ей непривычен, в таком образе принцесса выглядела очень привлекательно. Так как завтракать ей особо не хотелось, Пенелопа решила прогуляться в саду. Едва она покинула свои покои, как отметила, что во дворце было весьма шумно и суматошно. Она хотела остановить какую-нибудь служанку, чтобы поинтересоваться, что же, черт возьми, такое произошло, что все носятся, словно ужаленные в одно место, но не успела. Бедная служанка с кипой чистого белья пронеслась мимо Пенелопы с такой скоростью, что та даже не разглядела ее лица. Эта бедная служанка успела даже книксен сделать буквально налету. Пенелопа лишь пожала плечами и спустилась в сад. День был очень жарким. Солнце нещадно палило, и девушка пожалела, что не надела шляпу. Она медленно шла вдоль широких, устланных лепестками, дорожек и любовалась природой. В Империи Инков она не могла позволить себе настолько расслабленных дней. Она всегда должна была оставаться начеку, смотреть по сторонам и беспокоиться о своей безопасности, однако здесь, в Обелии, она действительно чувствовала себя как дома. Пенелопа отметила, что рыцарей в саду стало больше, как и слуг, которые неустанно сновали туда-сюда. Не желая отрывать никого от работы, Пенелопа просто пошла дальше, к беседке, в которой любила коротать время. Завернув за угол, она прошла вдоль высоких розовых кустарников. Принцесса дотронулась кончиками пальцев до мягких листьев и улыбнулась. Да, это место действительно было для нее домом, а эта беседка, в которую она направлялась, ее тайным уголком, где она пряталась, когда хотела побыть одна. Сегодня она шла туда, чтобы подумать о приснившемся ей кошмаре. На воздухе ее мысли постепенно приходили в порядок, а беспокойство и паника утихали. Конечно, она могла бы списать такие сновидения на стресс, однако как-то раз Лукас сказал ей, что некоторым магам, обладающим большим количеством маны, снятся сны-предвестники, и именно эта мысль не давала ей покоя. В очередной раз завернув за угол и уже направляясь к беседке, Пенелопа увидела силуэты, которые облюбовали ее заветное место. Чуть приглядевшись, она заметила леди в пышных платьях и рыцарей, что стояли рядом с ними. Часть из рыцарей были гвардией императорского дворца Обелии, а форма других почему-то казалась ей размытой. Один из рыцарей Обелии стоял в весьма странной позе: молодой человек склонил голову перед одной из девушек и закрыл глаза, сжав челюсть. Сначала Пенелопа подумала, что бедный рыцарь влюбился в даму с первого взгляда и решил признаться ей, чтобы не терять времени. Она улыбнулась, думая, что первая любовь - это замечательно, однако когда рука леди замахнулась и ударила рыцаря по лицу несколько раз, Пенелопа резко остановилась. - Какого черта какой-то рыцарь смеет так смотреть на лЛеди? - закричала она, отвешивая рыцарю еще одну пощечину. Силуэты и лица дам были смутно ей знакомы, и Пенелопа, удивившись, подошла чуть ближе. Лучше бы она этого не делала. Та форма, что казалась ей размытой, была ничем иным, как формой гвардии Империи Инков, а дамы, что стояли перед рыцарями и пытались доказать свою правоту, были дочерями некоторых аристократов той же самой империи. Пенелопу как будто окатили холодной водой. Точно. Делегация. Она совершенно про нее забыла. Вчера Эмили, да и сегодня тоже, видимо, пыталась напомнить ей об этом, а Пенелопа не дала ей даже слова сказать. Еще и это величественное платье. Черт подери! Пенелопа во все глаза смотрела на разворачивающуюся перед ней сцену и уже хотела вмешаться, однако вспышка приятного розового цвета перед глазами, буквально выбила из легких воздух. - Леди Шерри, - влезла Ивонн, приложив руки к своей груди, - Не стоит. Давайте уйдем. - Ну уж нет! Этот дикарь смеет кидать томные взгляды в нашу сторону! Я этого не потерплю! Шерри, дочь третьего маркиза Империи Инков, вновь замахнулась и еще раз ударила рыцаря по лицу. Молодой человек, даже если и хотел ей ответить, ничего не мог сделать. Юная леди продолжала выражать свое недовольство, тыкать пальцем в плечи рыцаря и даже говорила весьма нелицеприятные слова в сторону бедного гвардейца. Конечно, Пенелопе было страшно, однако… Она больше не принадлежала аристократии Империи Инков. Она была принцессой Обелии, за ее спиной стояла самая могущественная империя на всем континенте и отец, прослывший среди людей жестоким и тираничным. Выражение ее лица изменилось. Буквально за мгновение эмоции, что бушевали внутри, были подавлены. Глаза - спокойный лазурный океан, губы - расслаблены. Она была воплощением спокойствия и подавленной агрессии. Медленно двинувшись в сторону беседки, Пенелопа остановилась в тени массивного дуба. - Что за чертовщина здесь происходит? - спросила она, не повышая голоса. Все взгляды тут же обратились к ней. Рыцарь, что стоял с опущенной головой, буквально просиял, а леди из Империи Инков замолчали и открыли рты.