ГЛАВА 17. Подножка от жизни
29 августа 2021 г. в 18:38
С половины девятого Лиза дежурила у входа в больницу. Когда без десяти девять в начале аллеи из ворот появился Земцов, она едва не бросилась ему навстречу.
— Доброе утро! — поздоровался он. — Что ж вы так взвинчены?
— Доброе утро! Так заметно, да?
— Вы спали этой ночью? — Платон распахнул перед ней стеклянную дверь.
— Так себе, если честно, — она потупила взор.
— Послушайте меня, — Платон положил ладони ей на плечи и заглянул в глаза. — Глубоко вдохните и успокойтесь. Нельзя предстать в таком виде перед Валери. Хорошо?
Лиза послушно вдохнула, потом медленно выдохнула и расправила плечи. Земцов помог ей снять пальто и отнёс вещи в гардероб, затем они прошли по уже знакомому пути до ординаторской. Задворин как раз был на месте. Он заверил, что с Валери всё в порядке.
— Сейчас её как раз переводят в обычную палату.
— Я могу её увидеть? — спросила Лиза, напрягшись.
— Конечно. Но пока что давайте кое-что с вами обсудим.
Лиза побледнела и бессознательно сжала руку Земцова.
— Успокойтесь, пожалуйста, — обратился к ней Михаил Геннадьевич. — Я всего лишь хотел узнать, насколько Валери активна. Вы же понимаете, что во время обследования необходимо лежать неподвижно. Она справится или прибегнем к наркозу?
— Ах, это, — облегчённо выдохнула Филатова, ослабив хватку, но не выпустив ладонь Платона. — Нет, она у меня молодец, всё понимает. Я смогу быть рядом с ней во время МРТ?
— Ну, не совсем рядом. За стеклом, где находитсямедперсонал, и сможете говорить с ней. Этого будет достаточно? Или всё же наркоз?
— Нет, этого достаточно, — она натянуто улыбнулась.
Когда Лиза вошла в палату, лицо Валери озарилось такой широкой улыбкой, что даже Платон не смог не улыбнуться.
— Мамочка! — весело вскрикнула Валери, пытаясь подняться.
— Эй, нет-нет-нет, лежи пока, котёнок, — Лиза присела на стул, который Земцов предусмотрительно приставил к кровати. — Сейчас мы с доктором, — она кивнула на Задворина, который ждал около двери, — отведём тебя на обследование в волшебную капсулу, которая покажет, что у тебя внутри, — Лиза улыбнулась.
— Ой, мамочка, она, правда, волшебная?
— Конечно, малыш, только гудит немного.
— Пойдём скорее, я хочу посмотреть.
Лиза обернулась, почувствовав на себе взгляд. Земцов с улыбкой наблюдал за ними, в его глазах было столько теплоты, что сердце защемило, и Лиза смущённо отвернулась.
***
В палате царила весёлая атмосфера. Ещё пару недель назад Лиза и не подумала бы, что Земцов так здорово научился ладить с детьми. Когда они с Валери впервые ходили к нему, он всё время терялся, не зная, как подступиться к сыну. Да и в новогоднюю ночь Платон чувствовал себя несколько скованно рядом с Валери, это не бросалось в глаза, но от внимательного взгляда Лизы всё равно не укрылось. Сейчас же соседка Валери по палате, девчушка лет пяти, заливисто смеялась и доверчиво заглядывала в лицо чужого мужчины. А Валери забралась к нему на колени и что-то шептала на ухо. Платон бережно обнимал её и иногда касался рукой мягких кучерявых волос. Лиза стояла, прислонившись к подоконнику, и с улыбкой наблюдала за ними, размышляя, почему же она столько ждала, зачем уехала в Москву. Ни Николай, ни Геннадий, никто из них там не смотрел на Валери, никто так не наслаждался общением с ребёнком. Как же глупа была она несколько лет назад! Поспешила, испугалась, но сейчас, кажется, ещё не поздно было всё исправить. Открылась дверь, прервав размышления. На пороге стоял Михаил Геннадьевич. Лиза подалась вперёд, предполагая, с какой целью пришёл Задворин. — Валери, — обратился врач с улыбкой к маленькой пациентке. — Как твой животик? Не болит? — Нет, — она отстранилась от Платона. — Честно-честно, — и с готовностью задрала вверх футболку, демонстрируя заклеенные швы. — Это замечательно, ты молодец, — похвалил доктор. — А могу я забрать твою маму на несколько минут? Она должна подписать кое-какие бумажки. — Угу, я с дядей Платоном побуду. Правда? — она заглянула Земцову в глаза. Лиза медленно оторвалась от подоконника и пошла вслед за врачом, стараясь держаться уверенно, но сердце отчего-то гулко стучало в груди. Когда она проходила мимо кровати Валери, Платон осторожно коснулся её пальцев, будто делясь уверенностью, хотя у самого от волнения туго скрутило внутренности. Разговор состоялся не из простых, и полчаса спустя Лиза топталась под дверью палаты не в состоянии найти силы, для того чтобы встретится с дочерью. В дальнем конце коридора появилась медсестра с капельницей. Когда она подошла ближе, Лиза остановила её: — Девушка, помогите мне, пожалуйста. — Что случилось? — несколько раздражённо ответила медсестра. — Могли бы вы позвать из этой палаты мужчину? Его зовут Платон Ильич. Медсестра недовольно кивнула и заглянула в палату. — Платон Ильич, это вы? — услышала Лиза. — Вас какая-то женщина зовёт, выйдите, пожалуйста. Буквально через секунду из палаты вслед за медсестрой появился Платон и сразу же встретился взглядом с Лизой. На ней не было лица. — Что? — спросил он, подойдя ближе. — Я даже не знаю, как произнести это вслух, — тихо ответила Филатова. — Лиза, успокойся, пожалуйста. Что сказал врач? — Платон усадил её на скамейку и присел на корточки, положив ладони ей на колени. — Он, наконец, показал мне снимки МРТ, — прошло три дня, как провели исследование, но врач всё это время тянул, и теперь ей было понятно, почему. — У Валери опухоль, — она замолчала, собираясь с силами. — Неоперабельная. И по всем признакам — злокачественная. Конечно, ещё надо сделать анализы, и всё такое, — она говорила всё тише и быстрее, чувствуя подступающие к горлу слёзы. — Как это? Я не понимаю, — Лиза затрясла головой. — Опухоль не одна. Три, и они крупные. Почему же никаких симптомов не было? — Совсем ничего? Головные боли? Неусидчивость? Обмороки? Помню, вы говорили про проблемы со сном. — Да, проблемы… И ещё головные боли и неусидчивость. Учительница в школе жаловалась. Но мы же к врачу ходили. Невролог сказала, что это просто адаптация к школе так проходит. Назначила таблетки, мы пропили курс, и всё наладилось. Мы и к психологу ходили, к хорошему, но и с её стороны отклонений не было, она ничего не заподозрила. Значит, мы всё проглядели? — слёзы покатились по щекам, она больше не могла их сдерживать. Сердце едва не физически разрывалось на части, дыхание перехватывало. Лиза прижала руки к груди, чувствуя, что задыхается. Лицо покраснело, она стала испуганно озираться по сторонам, ища помощи. — ЛИЗА! — внезапно громко крикнул Платон, так, что голос его разлетелся эхом по пустому коридору, и резко встряхнул её за плечи. Она шумно втянула ртом воздух, сморщившись от резкой боли в лёгких, и закашлялась. Когда кашель прошёл, Земцов сел рядом с Лизой на скамейку и обнял, медленно поглаживая по плечу. Она всё ещё плакала, негромко всхлипывая. — Тише, тише, — приговаривал он, ощущая, как внутри разверзлась бездна. Лизины слова звучали в ушах, не оставляя надежды. «Опухоль неоперабельная» «По всем признакам — злокачественная» «Опухоль не одна» Да, Валери не была его дочерью, но он любил эту весёлую добрую малышку с густыми кучеряшками и пухлыми детскими щёчками. Ведь именно она тогда разговорила Артёмку. Валери заставляла Тёмку улыбаться так же, как Лиза заставляла улыбаться его. Как странно было думать о том, что дни этой малышки сочтены. Наконец Лиза перестала всхлипывать. Она отстранилась, достала из сумочки зеркало и тут же с ужасом швырнула его назад: глаза раскраснелись и опухли. Как в таком виде идти к дочери? — Платон Ильич, — не глядя ему в глаза, произнесла Лиза, — идите, пожалуйста, к Валери, мне надо привести себя в порядок. Он встал: — Лиза, медицина ведь не стоит на месте. Лучевая терапия должна помочь. — А если метастазы? — вскинула голову она. — Если они и есть, то их найдут и точно так же проведут лучевую терапию. Мы же в 21 веке. От онкологии вылечиваются и живут ещё очень долго. Всё наладится, я надеюсь, — он коснулся её плеча и вошёл в палату. — Дядя Платон! — обрадовано закричала Валери. — Уже соскучилась? — раздался из-за двери смех Платона. «Может, он прав?» — думала Лиза, умываясь ледяной водой в туалете. Двадцать минут спустя она уже обнимала Валери и говорила ей: — Солнышко, завтра доктор возьмёт у тебя один анализ. — Это больно, мамочка? — Это очень неприятно, но недолго, если делать всё, как скажет доктор. Я приду к тебе завтра утром, мы сходим на анализ, и если ты будешь умницей, я дам тебе подарок. Договорились? — А что за подарок? — заискивающе заглянула Лизе в лицо Валери. — А это пока секрет, — она легонько щёлкнула дочь по носу, Валери смешно сморщилась и засмеялась. — Но тебе точно понравится. Ты давно такое хотела, — Лиза подмигнула ей. — А сейчас мы с дядей Платоном пойдём. Мне надо купить тебе подарок, а дядю Платона на работе беременные ждут. — До завтра, мамочка. Я буду умницей, — Валери обняла маму за шею. Лиза поцеловала дочь в макушку, прижимаясь губами к мягким волосам дольше обычного. Земцов заметил, что Лизины глаза вновь наполнились слезами, и решил разрядить обстановку. — Валери, я ведь совсем забыл! — он театрально хлопнул себя по лбу. — У меня есть кое-что для тебя, — Платон принялся ощупывать карманы на рубашке и джинсах и приговаривать: «Куда же я это положил?», смеша тем самым Валери и вынуждая Лизу забыть о слезах. — Вот же оно! — он с улыбкой извлёк из заднего кармана джинсов что-то плоское в блестящей обёртке. Валери взяла подарок и принялась его распаковывать. Уронив вещицу на кровать, она радостно взвизгнула и захлопала в ладоши, а потом протянулась к нему. Платон подошёл ближе и взял Валери на руки, а она крепко-крепко обняла его за шею. — Спасибо, — прошептала она ему в ухо и коснулась тёплыми губками шершавой щеки. — Ты колючий, — расхохоталась Валери, Земцов рассмеялся в ответ. Лиза взяла с кровати блестящий предмет. Им оказалась небольшая овальная подвеска из блестящего металла, где были выгравированы её смеющееся лицо и улыбающаяся мордашка Валери. Это фото было сделано в тот день, когда они гуляли в парке. Лиза зажала рот ладонью и выскочила из палаты. — Что с мамой? — спросила Валери. — Наверно, она расстроилась, что осталась без подарка, — улыбнулся Платон. — Но ты не волнуйся, у меня есть и для неё подарок, хоть и не такой красивый, конечно, — он лукаво подмигнул малышке. — Тогда иди дари скорее. Земцов аккуратно опустил её на кровать. — До завтра, красавица. Я приду к тебе вечером, хорошо? — Пока, — она замахала ладошкой. В коридоре Лизы не оказалось. Она нашлась внизу — сидела около гардероба, впившись зубами в костяшки пальцев. Глаза покраснели и блестели от слёз. Платон забрал вещи и подошёл ближе. Лиза не подняла глаз. Тогда Земцов бережно коснулся её плеч и потянул вверх. Она не сопротивлялась. Платон мягко обнял её, и она разразилась бурным потоком слёз, а он поглаживал её по спине, позволяя выплакать накопившиеся эмоции. — Я буду рядом, даже если ты не позволишь, — шепнул он ей в волосы. — Спасибо, — она обдала горячим дыханием его шею. Однако у жизни были свои планы, и уже на следующий день Земцов внезапно уехал. Взял отпуск за свой счёт и исчез. Лиза вновь осталась одна, но у неё не было сил даже на то, чтобы обидеться — Земцов ведь пообещал поддержку, а потом исчез, ничего не сказав. Но ей было плевать, она корила себя лишь за то, что позволила себе слабость в его присутствии, что положилась на него. Наступили трудные дни. — Коллеги, всем спасибо, все свободны, — Савина закрыла карту обсуждаемой пациентки. Все врачи, кроме Филатовой, поднялись со своих мест. Лиза дождалась, чтобы стало пусто, и посмотрела на Савину. — Вы что-то хотели, Елизавета Юрьевна? Лиза подалась вперёд, положила руки на стол и произнесла: — Марин, я ухожу на больничный с ребёнком. — Лиз, при всём желании не могу тебя отпустить. Ты же видишь, какой дурдом творится из-за закрытия городского роддома. И ведь неизвестно, когда откроют. И так Земцов уже без содержания взял. Я сейчас никого отпустить не могу. — Марина Станиславовна, — Лиза говорила тихо, — я просто поставила вас в известность. Я не спрашивала разрешения. Можете меня уволить, если хотите, но я всё равно уйду на больничный. Что-то в её взгляде заставило Савину пойти на попятный: — Что ж… Как надолго хотя бы? — Не знаю, месяц, может, два. Может, даже три. — Лиз, что случилось-то? Может, я помочь могу чем? — окончательно смягчилась Марина. — Я не собираюсь это обсуждать, — твёрдо отрезала Филатова. — С какого числа ты уходишь? — перевела разговор Савина. — С завтрашнего, — Лиза встала из-за стола. — Хорошо, я поняла. Выздоравливайте! И возвращайся, пожалуйста. — Спасибо, — она вышла из кабинета. Следующие три месяца Лиза в больнице не появлялась. По крайней мере, в этой.