Всё исправить

      — О, Елизавета Юрьевна, здравствуйте! — к ним подошла Вита Игоревна и широко улыбнулась, заметив Валери. — Привет, Валерка! Как ты выросла! Совсем взрослая стала, — Валери протянула ладошку для приветствия и смущённо улыбнулась.       — Здравствуй, Вита! — произнесла Лиза. — Как тут у вас дела?       — Ой, столько всего было, Лиз, так быстро и не вспомнишь, — она засмеялась. — Лучше скажи — вы к нам в гости или насовсем? — Вита шутливо подмигнула и склонила голову.       — Насовсем.       — Как так? — лицо Полупановой изумлённо вытянулось, она прижала ладони к груди.       — А вот так, Вита, — Лиза невесело улыбнулась.       — Старая гвардия возвращается, — произнесла Вита.       — Что?       — Старая гвардия, говорю, возвращается. Думанский с полгода назад из Германии приехал, в женской консультации заведует теперь. Ты даже не представляешь, как он изменился. Женился, кстати. (Лиза с улыбкой подумала, что Вита вот зато совершенно не изменилась, всё такая же говорливая сплетница.) На русской девушке, но познакомились в Германии. И Широков четыре месяца как заведующий родильным. Они с Надюшкой вернулись из Москвы. Она, правда, на больничном сейчас с сыном. Такой славный мальчишка, кучерявый, улыбчивый. Они с Валери могли бы подружиться. И… — она не успела договорить, потому что Валери вырвала ладошку из маминой руки и убежала.       Лиза с Витой проследили её путь и уткнулись глазами в Земцова.       — И Земцов скоро месяц как вернулся, — договорила Полупанова, исподтишка настороженно наблюдая за Лизой.       — Привет! — Валери остановилась перед Платоном. — А я тебя помню! — радостно воскликнула она. — Где Артём?       Земцов присел на корточки и протянул ей раскрытую ладонь:       — Ну, привет, красавица. Артёмка дома, — стараясь скрыть удивление в голосе, ответил он. «Откуда эта девочка знает меня? И Артёма?»       — Здравствуйте, Платон Ильич, — произнесла Лиза, когда они с Витой подошли ближе. — Как ваши дела? — внутри всё сжалось при воспоминании об их последнем разговоре. И, вроде бы, не было в нём ничего такого, да и было всё уже довольно давно, но что-то вдруг ёкнуло в самой глубине души, всколыхнуло забытое чувство комфорта и нежности.       — Здравствуйте, — он замолчал, силясь вспомнить её имя. Лицо казалось смутно знакомым. — Простите, а мы с вами знакомы?       — Вы сейчас серьёзно спрашиваете?       Повисло неловкое молчание, и Вита благоразумно нарушила его:       — Платон Ильич, совсем забыла, — она хлопнула себя по лбу, — вас в предродовой ждут. Там у Севыхиной воды отошли.       Платон кивнул и ушёл.       — Что это сейчас было? — спросила Лиза.       — Не знаю, — Полупанова пожала плечами. — Ты куда шла-то?       — К Савиной, я ж насовсем к вам, — Лиза улыбнулась и постучала в до боли знакомую дверь кабинета начмеда.       — Елизавета Юрьевна? — удивлённо произнесла Савина, оторвавшись от бумаг.       — Здравствуйте! Проходите.       — Здравствуйте, Марина Станиславовна! Малыш, посиди тихонько на диванчике, пока я поговорю, — обратилась Лиза к дочери.       Валери кивнула и забралась на диван.       — Какими судьбами? — чуть улыбнувшись, спросила Марина, когда Филатова села напротив.       — Пришло время вернуться домой, — пожала плечами Лиза.       — То есть вы насовсем к нам?       — Как-то так, — улыбнулась Филатова и заправила за ухо короткую прядь светлых волос. — Порадуете свободной должностью? А то Вита Игоревна уже успела сообщить, что у вас полна больница ценных кадров, — Лиза тихонько рассмеялась.       Савина рассмеялась в ответ:       — Да, Вита Игоревна права, никогда ещё не было у нас такого состава. Но и для вас местечко найдётся. Ординатором в гинекологию пойдёте? — посерьёзнела Марина.       — Конечно, с огромным удовольствием, я давно не работала руками… помногу, — усмехнулась Лиза.       Интересную шутку сыграла с ней жизнь: здесь она прошла всё — и ординатора, и заведующую, и доросла до начмеда, но всё бросила и сорвалась в Москву, опустившись до заведующей, теперь пришёл черёд вновь стать ординатором. Жизнь откатила её назад, к истокам, давая этакий старт для новой жизни, второй шанс, чтобы попытаться всё сделать правильно.       — Отлично, на том и порешим, приходите завтра с утра с бумажками, — Савина поднялась из-за стола и протянула руку.       Лиза встала, пожала протянутую ладонь и с улыбкой произнесла:       — Как же я скучала.       — Нам тоже вас не хватало, Елизавета Юрьевна.       Лиза с Валери только что вышли за ворота больницы и успели пройти всего ничего, почти сразу повстречав старого знакомого.       — Геннадий? Здравствуйте! — Лиза остановилась и удивлённо посмотрела на мужчину, который шёл навстречу. Одной рукой он катил детскую коляску, а другой держал ладошку малыша лет полутора.       — Елизавета Юрьевна? — он окинул её взглядом. — Здравствуйте, Елизавета Юрьевна! Какими судьбами здесь?       — У меня тот же вопрос, — она улыбнулась. — Это мой город, я вернулась на Родину, так сказать. А вы?       — Так это и мой родной город.       — А как же Москва? Я думала, вы москвич.       — Нет-нет, мы с сестрой отсюда. Я тогда проездом у них был, а тут Лёля рожать надумала, ну, а дальше вы знаете, — Геннадий улыбнулся.       — Это ваш сын? — Лиза кивнула на маленького мальчика, жавшегося к ноге Инганова.       — Нет, это Алёшка, племянник мой, — Геннадий взял мальчика на руки, и малыш тут же вцепился ручками в шею Инганова.       — В гости приехал к дяде, да? — Лиза тепло улыбнулась маленькому Алексею.       — Нет, не в гости.       Лиза вопросительно выгнула брови. Геннадий понизил голос и сказал:       — Лёля с мужем погибли семь месяцев назад. Лёшка теперь со мной живёт.       — О, простите меня, — Лиза потупила взор.       — Ничего страшного, вы же не знали.       — И как Лёша перенёс… это всё? Ему сейчас сколько? Года полтора?       — Год и два. Уже большой человек, — Геннадий улыбнулся и потрепал племянника по волосам. — Первое время тяжеловато было, плакал всё время, чувствовал, что что-то не так, а теперь уже привык. Говорит мне: «Па», — чуть горделиво поведал Геннадий и зарделся.       — А вы как? Всё-таки сестра…       — Ничего, спасибо, — сухо ответил Инганов, не желая распространяться: ещё слишком свежа была боль от потери. — А это ваша дочь? — сменил тему он.       — Да, моя дочка. Валери.       — Здравствуйте, — робко пробормотала Валери, разглядывая камушки под ногами.       — Здравствуй, красавица, — Геннадий улыбнулся ей. — Сколько тебе лет?       — Шесть с половиной, — Валери смутилась окончательно и спряталась за мамину ногу.       Взрослые переглянулись и обменялись многозначительными улыбками.       — Так вы здесь теперь жить будете? — спросил Геннадий.       — Да, хватит с нас Москвы, — грустно произнесла Лиза. — Ладно, вы звоните, если что, Геннадий. Рада была вас видеть.       — Взаимно, Елизавета Юрьевна.       — Мамочка, а кто этот дядя? — спросила Валери, едва они разошлись.       — Это дядя Гена.       — Как крокодил? — захихикала Валери.       — Ну почти, — улыбнулась Лиза. — Я помогала Алёше родится, а это его дя… — Лиза осеклась, — его папа. И они, оказывается, живут в этом городе.       — А мы будем с ними дружить? Дядя Гена хороший. Лёша тоже, — Валери вопросительно заглянула маме в лицо.       — Конечно, будем, — согласилась Лиза.

***

      Незаметно прошёл месяц, потом другой. Поначалу Лизе было непросто, всё-таки у ординатора «небумажной» работы было больше, чем у начальства. Однако работа заполняла собой добрую часть дня, отвлекая, а порой и развлекая.       Как-то ночью Лиза дежурила в патологии и шла по отделению, возвращаясь из родзала. Вдруг впереди раздались тихие всхлипы, и Филатова поспешила туда. На лавочке у палаты, обхватив себя руками, сидела беременная и плакала. Срок был большой, а отделение — патологии беременности, поэтому первой Лизиной мыслью было, что что-то случилось.       — У вас что-то болит? — спросила Лиза, садясь рядом и трогая за плечо пациентку. Женщина подняла заплаканные глаза и посмотрела на Филатову.       — Нет, — всхлипнула она.       — Точно? Может, пройдём в смотровую?       — Нет-нет, всё хорошо, — торопливо зашептала беременная и постаралась унять всхлипы.       — Может быть, вы хотите о чём-то поговорить? — продолжала накидывать идеи Лиза.       — Я просто поняла, что это, — женщина опустила руку на живот, — что это навсегда-а-а-а, — растянув последний слог, она снова разрыдалась.       Лиза едва не рассмеялась, такое довелось наблюдать впервые. Она, конечно, не выдала своих мыслей и даже нашла нужные слова, чтобы успокоить пациентку, но эта история ещё долго вызывала улыбку.       Был конец смены, Филатова, потирая шею, вошла в ординаторскую. В кармане завибрировал телефон. Лиза взглянула на экран мобильного: номер не определялся. «Наверно, кто-то из пациенток», — решила она и приняла вызов.       — Алло?       Сначала она услышала громкий детский плач и только потом мужской голос:       — Елизавета Юрьевна, здравствуйте! Это Геннадий.       — Да, я узнала, — улыбнулась. — Это Алёша так надрывается? — обеспокоенно спросила Лиза.       — Да, — вздохнул Геннадий. — Я вам, собственно, по этому поводу и звоню. Мне нужна помощь. Я не понимаю, что с Лёшкой. Он плачет, отказывается от еды, и спать тоже отказывается, хотя глаза трёт. Помогите мне, прошу вас. Я в отчаянии. И, кажется, у него температура.       — Так, вы успокойтесь, пожалуйста. У меня как раз через двадцать минут смена заканчивается. Всё будет в порядке, — она улыбнулась.       — Спасибо вам, Елизавета Юрьевна. Мы с Лёшкой будем вас ждать.       — До встречи.       — До встречи.       Час спустя Лиза вошла в просторную, но уютную квартиру. Повсюду были разбросаны разноцветные игрушки — машинки, кубики, плюшевые медведи и зайцы, резиновые утятя.       — Добрый вечер, — Гена вышел в коридор, держа на руках маленького Алёшу, который громко плакал.       — Добрый вечер, — Лиза разулась и подошла ближе. — Лёшенька, что случилось, милый? — ласково произнесла она и легко пробежала пальцами по спине малыша. Мальчик перестал плакать и внимательно посмотрел на стоящую перед ним женщину.       — Давай знакомиться? — улыбнулась Филатова. — Я Лиза, — она протянула ему раскрытую ладонь.       Мальчик долго рассматривал её лицо, а потом коснулся пальцами Лизиной щеки.       — Пойдёшь ко мне на ручки? — осторожно спросила Лиза и призывно вытянула обе руки.       — Поёдешь к тёте? — спросил Гена. — Смотри, какая добрая тётя. Алёша протянул к ней ладошки, и Лиза взяла его на руки.       — Геннадий, что ж вы так? — тут же рассмеялась она. — Это же зубки режутся, посмотрите, сколько слюней.       — Да я что-то… — замялся Инганов, достал из кармана носовой платок и осторожно вытер Лёше лицо.       — Надо, конечно, посмотреть на дёсны, но я уверена, что это зубки. Так что готовьтесь к бессонным ночам, — улыбнулась Лиза.       Через два часа маленький Алёша был искупан, накормлен и уложен спать. Лиза держала малыша на руках и стояла у окна, покачиваясь из стороны в сторону и мурлыча тихую медленную мелодию. Когда Лёшка засопел, Лиза уложила его в кроватку и вышла из детской в зал, где Гена собирал с пола игрушки.       — Алёша спит, — сообщила она. — Мне пора домой, но если что, звоните. И не забывайте мазать ему дёсны тем гелем, но не чаще двух раз в день. Пока можете перейти на кефир, молоко, смеси, жидкое пюре, чтобы лишний раз не травмировать слизистую.       — Спасибо вам, Лиза, вы даже не представляете, как сильно помогли мне. Нам с Алёшей, — поправился он, провожаю Лизу в прихожую.       — Да ладно вам, Геннадий. Я рада, что смогла помочь.       — Давайте на ты? И зовите меня просто Гена, пожалуйста, — он тепло улыбнулся ей.       — До свиданья, Гена. Звони, если будут проблемы с Лёшкой.