𝕮𝖗𝖞𝖘𝖙𝖆𝖑 𝕮𝖍𝖆𝖔𝖘

      Гермиона пришла в гости к Джинни и Гарри. Но самого Поттера дома не оказалось, он решал какие-то важные рабочие вопросы в Министерстве. Женщины сидели на кухне и пили чай. Общее горе сблизило их, как никогда раньше. Они находили утешение в разговорах и воспоминаниях. А что ещё оставалось? Прошлое не воротишь…              — Ну, не знаю, — Джинни опустила глаза, задумавшись, — ты… преподаватель в Хогвартсе…              — А что такого? — Гермиона нахмурила брови. — Я прошла переподготовку, сдала всевозможные экзамены. Теперь у меня есть официальный документ, позволяющий преподавать данные дисциплины.              — Ох… это не для тебя… — рыжеволосая особа напряжённо выдохнула. — Рон бы не одобрил такое решение…              — Но Рона больше нет! — импульсивно выкрикнула собеседница, блеснув карими глазами, в которых уже сверкали собравшиеся в уголках глаз слёзы. — А я есть! Роза есть! И мне нужно думать о нашем будущем!              — Ладно-ладно, успокойся, — леди Поттер выставила ладони перед собой и слегка качнула головой, сощурив глаза. — Поступай, как считаешь нужным.              — Прости, я не хотела повышать голос… нервы…              — Ничего, я понимаю, — Джинни мягко провела ладонью по её плечу, — если подумать, ты права… нельзя вечно жить прошлым… — на её губах появилась еле заметная улыбка. — Так что… вперёд!              — Да! — Гермиона улыбнулась, хотя внутри неё бушевали горе и тоска.              Подруги переплели пальцы рук, а затем обнялись. Они знакомы со времён школьной скамье, пережили все напасти судьбы, прошли через огонь, воду и медные трубы. Их дружба настолько крепка, что никто и ничто её не разрушит. Рядом всегда, в любое время года, в любую погоду… вместе, несмотря ни на что.              …       …              Минерва Макгонагалл раскладывала документы, связанные с деятельностью Хогвартса. Лицо, покрытое старческими морщинами, выглядело усталым и печальным. Она периодически отвлекалась на настенные старинные часы, наблюдая за тем, как секундная стрелка в очередной раз делает свой круг. Ровно в восемь вечера должен был пожаловать неожиданный гость. И пожилая женщина совершенно не понимала, что ему потребовалось от неё. Какова его цель?              Но старческую душу грел положительный ответ Гермионы Уизли. Послезавтра она, горячо любимая выпускница Гриффиндора приедет в школу — это факт не мог её не радовать. Макгонагалл была полностью уверена в ней и не допускала ни единой мысли, что что-то пойдёт не по плану.              Тишина была прервана двумя глухими стуками в массивную деревянную дверь. Директор встрепенулась, поправила шляпу и пригласила гостя войти.              — Здравствуйте, директор Макгонагалл…              Слишком сухо поприветствовал её Драко Малфой. Он был серьёзен и напряжён. Элегантный чёрный костюм, идеально прямая осанка, холодный взгляд.              — Драко, — Минерва сощурила глаза, будто не веря своим глазам, — как неожиданно видеть тебя здесь…              — Да…              Они смотрели друг другу в глаза. Тяготящая тишина повисла в кабинете. Макгонагалл не любила Драко, совсем. Когда она впервые увидела белокурого мальчишку на первом курсе, то поняла, что он такое… И как бы она не пыталась оправдать, простить, перед глазами появлялись картинки прошлого. Его грехи были непосильны. Стоило припомнить последнюю битву, как он оставил их и перешёл на сторону Волан-де-Морт, хотя его защитили, укрыли. А он… и то, что он бросил палочку Гарри… всё это пустое, трусливый, бессердечный аристократ...              — Чем обязана?              — До меня дошли некоторые слухи, — на его лице появилась презрительная полуулыбка, — Хогвартс висит на волоске, — он тяжело вздохнул, подходя ближе к рабочему столу, за которым сидела Минерва, — недостаточное финансирование со стороны Министерства магии… — каждое его слово было тягучим и холодным, — причина?              — Слухи беспочвенны! — резко ответила Макгонагалл, слегка сжав кулаки.              — Бросьте, мы же не чужие люди, — Малфой отодвинул стул и присел, положив ногу на ногу, — так почему?              — Министерство считает, что Хогвартс потерял былое величие и славу, изжил себя, — женщина напряглась ещё больше, сглотнула, подбирая слова, — они привлекли меня к этому делу, обязав взять на себя полномочия директора, дабы выправить ситуацию. Как известно, моё имя известно в волшебных кругах. Но годы идут, а статистика продолжает падать. Семьи выбирают другие школы для обучения своих детей. Поэтому, в качестве первого предупреждения, нам урезали бюджет. Теперь вы довольны?              — Слишком много детей бывших Пожирателей смерти в стенах этого здания, в этом же суть? Люди боятся, до сих пор…              — Безусловно, данный факт играет роль, но не такую весомую, — вновь тяжёлый выдох вырвался из её горла. — Битва за Хогвартс и остальное — всё это было слишком. Антиреклама, как сказали бы маглы.              — Я и другие семьи… готовы воссоздать Попечительский Совет Хогвартса, — уверенно начал Драко, — мы возобновим его работу, нацеленную на стабилизацию финансовой, правовой и организационной деятельностью Школы магии и волшебства… Что скажете?              — С чего вдруг? — слишком недоверчиво поинтересовалась Минерва.              — Дань школе, так сказать, — угрюмо улыбнувшись, ответил мужчина, — повторяю, мы не чужие…              — Условия?              — Верно, есть и условия, — он согласно качнул головой, ощущая своё превосходство, — вы, уважаемая Макгонагалл, будете формальным руководителем школы, а я… истинным… — серые глаза блеснули недобрым огнём, — всё просто…              — Нет! — возразила женщина, хлопнув ладонью по столу.              — Не спешите принимать столь важное решение, будучи в разгневанном состоянии. Подумайте… основательно подумайте, взвесьте, рассудите. Я приду послезавтра, чтобы услышать ваш ответ. До встречи! — Драко аппарировал прочь из кабинета.              — Каков наглец! — директор была вне себя от гнева.              Минерва встала из-за стола и подошла к огромному окну. Прохладный воздух отрезвлял мысли. С огромной досадой и чувством собственной беспомощности она приняла тот факт, что, действительно, эта помощь Хогвартсу необходима. Но принимать её от тех, кто девятнадцать лет назад был на стороне Тёмного лорда, — это выше её сил. Гордость не позволяла опускаться настолько низко. Она, Минерва Макгонагалл, награжденная Орденом Мерлина I степени за «непоколебимую преданность Ордену Феникса» и действия в качестве командующего во время Битвы за Хогвартс, ни за что не склонит головы перед гнусными Пожирателями смерти.              …       …              Человек — это создание, которое, поистине, никогда не забывает ошибок и предательства других людей. Время не лечит, оно лишь сглаживает кровоточащие раны, покрывая душу рубцами и шрамами. Волан-де-Морт, противостояние, битва — эти страшные события навсегда и бесповоротно раскололо магическое сообщество. Прошло девятнадцать лет, но всё осталось по-прежнему. Обиды никогда не будут забыты. Сердца никогда не заживут. Толерантность? Терпимость? Принятие? Всё напускное, ненастоящее — фальш. Реальность жестока, как и всё в этом мире.              Новое поколение — дети тех, кто сражался в те далёкие кровопролитные годы, они носили отпечаток произошедшего в своих душах и сердцах. Идеология, взгляды на жизнь — всё ожесточилось. Но, как ни странно, в другую сторону. Полукровки, грязнокровки стали открыто презирать отпрысков чистокровных волшебников, хотя раньше всё было наоборот.              Роза Уизли терпеть не могла Скорпиуса Малфоя. Это была не просто вражда или неприязнь — это была лютая ненависть. Удивительно то, что со стороны слизеринца не было брошено ни одной колкой фразы или оскорбления. Он был дружелюбен и положителен по отношению к гриффиндорке. А рыжеволосая особа пресекала все его попытки завязать разговор, бранила и высмеивала при каждой удобной возможности. Не чудо ли? Отношения их родителей были чем-то схожи, только роли поменялись.              И вот они в очередной раз столкнулись в коридоре. И вновь инициатором перебранки стала Роза.              — Не понимаю, в чём твоя проблема? — Скорпиус злостно сжал кулаки, ему порядком поднадоело такое отношение к себе. — Какие у тебя проблемы со мной? Что я тебе сделал?              — Ты сын своего отца! — гневно ответила Уизли. — Спроси у своего папаши, почему он так относился к моей маме? Презирал, оскорблял, ненавидел… А рассказывал ли он тебе занимательную историю о том, как твоя сумасшедшая тётка Беллатриса в чёртовом Малфой-мэноре выцарапала палочкой на руке мамы… — её голос дрогнул, — грязнокровка… вот что эта сумасшедшая отразила на её коже… А твой отец стоял и смотрел! Хотя они выросли на глазах друг друга!              — Это их история, а не наша, — возмутился парень. — Зачем жить прошлым?              — Прошлое, Малфой, неотъемлемая часть нас, и ты…              — Хватит! — в противоположной конце коридора стоял Драко Малфой. — Что ты себе позволяешь, Роза Грейнджер-Уизли? — он направился в сторону сбитых с толку детей.              — Отец? — растерянно прошептал Скорпиус, смотря на его приближающуюся фигуру.              — Твои родители, к сожалению, взрастили зерно ненависти, злобы по отношению к фамилии Малфой, — отчеканил блондин, — как жаль… — он обошёл юную особу кругом, — ты не соответствуешь статусу дочери «Золотой девочки Гриффиндора»…              — Закрой рот, Малфой!              Драко поднял глаза и посмотрел вперёд. На него были устремлены разъярённые карие глаза Гермионы. Тряхнув каштановой копной волос, она уверенно направилась в их сторону.              — Мама? — удивлённо произнесла Роза, таращась на приближающуюся женщину во все глаза.              — Как ты смеешь разговаривать с моим ребёнком в таком тоне?              — Твоя дочь слишком многое о себе возомнила, — вскинув брови, сквозь зубы выплюнул чистокровный волшебник. — Гордыня, спесь и чванливость — ужасные качества для столь юной особы, — он покосился на Розу, пренебрежительно сощурив глаза.              — Повторяю, замолчи!              Они стояли слишком близко к друг другу. Казалось, пространство вокруг них наэлектризовалось. Молнии так и сыпались от их разгневанных взглядов. Грудная клетка Гермионы непрерывно вздымалась, она часто дышала от злости и возмущения. Драко же сверлил её суровыми серыми глазами, его спина была идеально прямой, высокомерие исходило из каждой клеточки мужчины. Роза и Скорпиус замерли и завороженно смотрели на ссору своих родителей. Они впервые лицезрели нечто подобное.              — Твоя дочь... грубая и неотёсанная… — с расстановкой молвил аристократ, его глаза пылали от злости и агрессии, — она намеренно задевает Скорпиуса, нарывается на жёсткий ответ. Видимо, всему виной магловское воспитание.              — Неправда! — воскликнула женщина, выставив руку перед собой и вытянув указательный палец. — Послушай…              — Нет, это ты послушай, — он потянулся корпусом вперёд, навстречу ей, — научи свою дочь манерам, иначе…              — Иначе что? Что ты можешь?              — Боже, дай мне терпения, — он отшатнулся от неё, закатив глаза. — Ты даже не слышала их полного разговора. А я слышал. Твоя дочь неправа.              — Возможно, так и есть, — Гермиона сделала шаг в его сторону. — Но зачем ты лезешь в их дела? Они достаточно взрослые, чтобы самостоятельно решать свои проблемы. Да ещё… смеешь читать моей дочери уроки морали… Взрослый мужчина, а давишь авторитетом на ребёнка…              — Грейнджер…              — Уизли, я Уизли!              — Хах, — Драко усмехнулся, — Какая из тебя Уизли? Грейнджер, вот твой потолок… — он внимательно посмотрел на неё, вглядываясь в карие глаза. — Разговаривать с тобой бессмысленно. Ты слишком напряжена и взвинчена. Могу понять, как никак, трагедия…              — Заткнись!              Гермиона подлетела к нему и схватила за воротник чёрного идеально выглаженного пиджака, потянув на себя. Глаза Драко широко распахнулись. Серые глаза замерли на карих. Он смотрел на неё так, будто бы хотел разглядеть душу.              — Что… вновь сломаешь мне нос? — он приподнял бровь.              — Обойдёшься, — она отпустила ткань и отошла назад, осознавая, что не стоило настолько близко подходить к блондину. — Роза, пойдём…              Девочка послушно подошла к матери. Гермиона приобняла её за плечи и они направились вперёд по коридору. Когда они практически исчезли за поворотом, Малфой неожиданно для себя крикнул им в след:              — Что ты забыла в Хогвартсе, Грейнджер?              Но она не ответила. Даже не посмотрела в его сторону.              — Её мама будет преподавать нумерологию и базовые заклинания, насколько мне известно, — ответил за неё Скорпиус, подходя к отцу. — Но, я слышал, что она должна была приехать послезавтра…              — Интересно…              — А ты что здесь делаешь? — поинтересовался мальчик, смотря в серые глаза отца.              — Надо было обсудить кое-какие дела с директором, — сухо ответил Драко. — Мне пора, да и тебе тоже… уже вечер, иди в общежитие…              Он потрепал сына по макушке, а затем взмахнул палочкой, исчезая в слабом свете ламп.              …       …              Скорпиус, Альбус, Крейг и братья-близнецы, Колби и Фишер, собрались за небольшим столом в подземелье общежития Слизерина. Они разговаривали очень тихо, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Боукер младший вкрадчиво шептал, часто жестикулируя руками:              — Наш маршрут состоит из четырёх пунктов. Для начала выйдем на опушку Запретного леса. Отец рассказывал мне о том, что на третьем курсе там частенько проходили уроки по уходу за магическими существами. В этой первой точке достаточно безопасно, нам ничего не грозит. Главное, чтобы нас никто не увидел. Затем заходим непосредственно в гущу, это второй отрезок, идём где-то десять-пятнадцать минут, главное не пропустить третий ориентир — раскидистое старое дерево с огромным дуплом по середине. Судя по разговору отца, что я благополучно подслушал, его листья отливают золотом, а также мерцают в свете луны, поэтому… мы не должны его пропустить… И, наконец, четвёртое и заключительное — касаемся дупла и… вуаля! Волшебный разлом!              — Погоди, то есть Магическая зона активируется при касании? — Скорпиус недоверчиво повёл бровями. — Уверен?              — На все сто! — Крейг кивнул. — Я видел материалы с места событий, — в его голосе слышались нотки азарта, он говорил очень воодушевленно, — это просто нереально! Дупло горит разноцветным огнём, в нём прямо-таки бурлит магия… стоит лишь коснуться…              — Я считаю, что это опасно, — тревожно бросил Альбус. — Не забывайте, что мы говорим о Запретном лесе. Кентавры… гигантские пауки-акромантула… тролли… — его голос дрогнул.              — Ага-ага, — задорно кивнул Фишер, — а ещё феи, единороги…              — Оборотни… — добавил Колби, усмехнувшись.              — И прочие Фантастические твари, — Боукер расплылся в улыбке. — Альбус, ты точно сын знаменитого Гарри Поттера? — он серьёзно посмотрел на сокурсника.              В глазах Альбуса вспыхнули злые огоньки. Его задел вопрос Крейга. Разговор приобрёл колючий и неприятный характер. Напряжение нависло над компанией ребят. Скорпиус поспешил сгладить обстановку:              — Как мы попадём с опушки непосредственно в лес? Периметр тщательно охраняется. Плюс, как нам отсюда, — он обвёл глазами гостиную, — попасть на улицу? Патруль и остальное, как?              — Напомни, Малфой, наш семейный бизнес… это? — Фишер развёл руками, переглянувшись с братом.              — Производство различных волшебных приспособлений для всевозможных житейских и прочих нужд… — непонимающе ответил блондин.              — Верно, — Колби подмигнул, доставая из мантии небольшой круглый предмет. — Новая разработка отца, пока что... на уровне тестирования, — он обхватил её большим и указательным пальцами и крутанул, подкинув вверх, после чего вещица упала на стол со звонким ударом. — Волшебный жетон на телепортацию от десяти душ за раз. Стоит только подумать о месте, где ты уже был, мгновение, и ты уже там!              — А это, — Фишер достал блистер с прозрачными капсулами, — плюшка, которая сделает нас невидимыми на тридцать минут… тоже образец, но он уже прошёл тесты… — он слегка качнул головой, — отцу не разрешили запатентовать чудо-капсулы. Комиссия посчитала, что, если вещество попадёт в массы, возникнут проблемы. В принципе, так оно и было бы.              — Офигеть! — восторженно произнёс Скорпиус, таращась на всё это добро. — Да вы мафиози, братья Фрей!              — Капсулы и жетон, стащили? — Альбус нахмурил брови ещё больше.              — Ну, да… А что такое?              — Один подслушивает разговоры отца, — младший Поттер одарил Крейга серьёзным взглядом, — вторые воруют разработки родителей…              — Не воруют, а приватизируют, — недовольно пробурчал Колби. — Тебе не угодишь…              — Согласен, — утвердительно кивнул его брат-близнец, — чего ты так напрягся? Не у твоих же украли…              — Поттер, будь проще, — Боукер младший чуть приподнял брови, — и люди потянутся…              — Расслабься, друг, — Скорпиус постучал Альбуса по спине, — это всё… лишь небольшая шалость…              — И всё равно, — парень напряжённо выдохнул. — Я предчувствую опасность.              — О, Мерлин! Давай без этого, Поттер... — Крейг закатил глаза.              …       …              Гермиона шла чуть впереди, Роза шла следом, недоверчиво косясь ей вслед. Юная Уизли была уверена, что мать даст жёсткий и прямолинейный ответ ненавистному Малфою. Но ничего конкретного она не обозначила, что разочаровало первокурсницу. Женщина же задумчиво смотрела на тёмные стены коридора, её взгляд изредка задерживался на тусклых светящихся лампах. Она обдумывала слова Драко, относительно ситуации с детьми               — Откуда взялась вся эта ненависть и злость по отношению к Скорпиусу?              — Папа, дедушка, бабушка, тётушка… все! — Роза нагнала и поравнялась с матерью и слишком импульсивно выкрикнула в тишину последнее слово. — Все говорили, что Драко Малфой — бывший Пожиратель смерти, как, впрочем, и его отец — Люциус, — девушка напряжённо выдохнула, а затем набрала побольше воздуха в лёгкие и выпалила на одном дыхании: Отец и дед — зло, так в чём отличие Скорпиуса, отпрыска этой привилегированной семейки?              — Твои слова так и источают яд, — Гермиона остановилась и повернулась лицом к дочери. — Он ребёнок, такой же… как и ты! Его мысли, мотивы, суждения... чисты! Во всяком случае, сейчас… — карие глаза сузились, она была раздражена и вымотана. — Сейчас ты, Роза, выступаешь в роли провокатора, понимаешь?              — Что? — Роза нахмурилась. — Мама, ты забыла всё зло, что они причинили тебе, папе… всем! Твой шрам…              — Хватит говорить одно и то же, — женщина скрестила руки, обнимая ладонями локти. Шрам оставленный безумной Беллатрисой Лестрейндж предательски кольнул, напоминая о себе. — Я знала, что так будет, говорила Рону и остальным, что не стоит обсуждать всю эту грязь в присутствии детей, но меня никто не слушал. И… вот результат…              — Мама! Мой папа никогда бы…              — Хватит, Роза, хва-тит, — последнее слово Гермиона произнесла по слогам, слегка наклонившись к дочери. — Моё терпение уже на пределе. У меня достаточно забот, поэтому, будь добра, огради меня от своего ребячества и глупости. Скоро отбой, иди в общежитие.              Роза опустила голову. Слова матери очень сильно её разозлили. Она поняла, что слушать и слышать её никто не намерен. Оставив расспросы, почему она приехала в Хогвартс и прочее, юная особа развернулась и побежала в башню Грифиндора, ничего не сказав Гермионе на прощание.              — Ну, и пусть… — прошептала волшебница, смотря в след убегающей Розе. Сказать ей было нечего.              Гермиона направилась в кабинет директора, дабы поприветствовать и побеседовать.              …       …              — Гермиона, моя отважная девочка! — воодушевлённо воскликнула Макгонагалл, встречая в дверях Гермиону. — Ну, как твои дела, милая? — она обняла бывшую ученицу и трепетно похлопала по спине. — Держишься?              — Да, но мне очень сложно… — тихо ответила Уизли, опустив голову и закусив нижнюю губу.              — Теперь всё будет хорошо, — Минерва отклонилась чуть назад, не убирая ладоней с её плеч, — как бы не было горько, не забывай, что ты сильная и храбрая гриффиндорка!              — Да…              — Я ожидала твоего приезда через несколько дней… Что-то случилось?              — Нет, что вы, — на лице Уизли появилась лёгкая улыбка, — решила приехать, как можно скорее. Находится в пустой квартире… одной… — она вспомнила родной дом, комнату сына, спальню, — невыносимо...              — Понимаю, — пожилая дама опустила глаза, чуть кивнув головой. — Присядь, мне нужно кое-что тебе рассказать...              Минерва пригласила Гермиону присесть в кресло, стоящее рядом с письменным столом. А сама поспешила опуститься на стул, занимая своё рабочее место. Возраст брал своё, она не могла долго и статично стоять в одном положении. Ноги болели, вены ныли. Старость.              Они обсудили все: вспомнили события девятнадцатилетней давности, обсудили случившуюся трагедию, планы на будущее. Затем директор кратко рассказала об обязанностях. Выдала ключ от комнаты. Наступила неловкая пауза. Макгонагалл подбирала слова, смотря куда-то сквозь Гермиону.              — Драко Малфой сегодня заходил ко мне, — она задумчиво перевела взгляд на часы, — буквально пару часов назад мы разговаривали…              — Да, я видела его, — Уизли согласно кивнула, — мы столкнулись с ним в коридоре…              — Ситуация очень плоха, — Минерва опустила голову, хмуря брови. — Хогвартс в затруднительном положении. Финансирование урезано на тридцать процентов. Если ситуация не изменится, то школу просто закроют.              — Почему? В чём проблема?              — С каждым днём всё меньше родителей стремятся отдать своих детей в Хогвартс. Рейтинг школы катится вниз. И я не знаю, как выправить эту ситуацию. Драко Малфой предложил свою помощь…              — Что же... он… мог предложить?              — Все эти годы Попечительский совет Хогвартса не функционировал, он же и другие готовы возобновить его работу и предоставить поддержку во всех смыслах…              — Хах, — Гермиона усмехнулась, облизнув губы, — и что взамен?              — Управление делами школы будет полностью за ним, я лишь формальная фигура…              — Какое высокомерие…              — Вопрос в другом, Гермиона… — директор задумчиво наклонила голову. — Для чего ему потребовался Хогвартс? Что он задумал?              …       …              Уилтшир, Великобритания       Поместье Малфоев              Кованые ворота из чугунной решётки отражали свет луны, опасно сверкая. Живая изгородь изредка трепетала от дуновения ветра. Острия высоких башен особняка тянулись к чёрному звёздному небу. Мрачное, очень мрачное место. От поместья веяло холодом, неприкрытой злостью и неким отчаянием.              Лунный свет проникал в одну из комнат особняка, шторы в которой, как ни странно, не были задвинуты. Драко стоял напротив камина. Он неотрывно смотрел на языки пламени и слушал стрекотание дров, медленно сгорающих в безжалостном огне. Одна его ладонь крепко сжимала стакан, наполовину наполненный коньяком, а пальцы второй руки сжигали папиросу, край которой неумолимо тлел. Отчуждённые серые глаза на секунду опустились. Затяжка. Через несколько секунд его губы выпустили клубы дыма.              — Ну, что, Брук, — Драко обернулся и посмотрел на своего филина.              Птица величаво сидела на серебряной жёрдочке, которая была усыпана различными резными завитками и ответвлениями. Серое оперение с чёрными вкраплениями на крыльях. Острые когти. Загнутый клюв. Суровые голубоватые глаза. Такие же холодные, как и у его хозяина.              — Магия в этом мире неотъемлемо связана с волшебными палочками, — он вновь поднёс сигару к губам и сделал глубокий вдох, впуская в организм никотин, — глупо, не правда ли? — на его лице появилась усмешка.              Малфой импульсивно бросил папиросу в камин, её сразу же поглотил огонь. Мужчина вытянул руку и прошептал несколько слов на латыни:              — Diaboli Flamma!              В центре его ладони засверкал красный огонь. Энергия медленно окутала всю руку. Огонь в камине вспыхнул с новой силой, приобретая ядрёный алый цвет. Языки пламени ударялись об каменную преграду, желая выбраться.              — Магия необъятна… — шептал блондин, смотря на огонь, — и она не требует столь глупого волшебного орудия… — он покосился на свою палочку, лежащую на журнальном столике.