Sen Varsın

Азеру нет нужды привыкать метаться по комнате, в отчаянной злобе бессильной. У Азера есть уже такая привычка. Появилась, прижилась, не выбросить. Руки трясутся, внутри всё горит. Он ничего не может, совсем ничего! Зачем только пришёл в Стамбул, зачем встал на путь этот? Если б предстал сейчас перед небесным судом, сказал бы — будь проклят Саваш! Будь проклят, что привёл Азера сюда, с кровью родных на руках! Азер бьёт себя по щекам — гнать эти мысли, шайтан нашептал их. Никогда он не будет винить брата. Всегда есть кто-то сильнее, всегда у кого-то есть больше власти, денег. Так устроен мир, на том он стоит. И не сойти Азеру с места, если он не усвоил этот расклад с детства. На улицах было просто — или ты, или тебя. Поэтому смотри в оба и не выходи против того, кто ломает чужие кости что сухие ветки. Азер всегда вёл свои дела так, чтобы не лечь в могилу раньше срока. У Азера за спиной семья, которой он не даст платить по своим счетам. Кочовалы не были сильнее, Кочовалы бы он одолел, рано или поздно. Чагатай — не Кочовалы. К Чагатаю Азер бы не подошёл и близко, тем более теперь, после всего. Азер не может больше терять своих. Только он уже здесь, он уже во всем этом по маковку и отступать — просто некуда. Азер обхватывает голову руками, думая, что просто взорвётся в эту минуту. И сразу же понимает — он уже не один. Караджа стоит на пороге комнаты. Боится зайти? Так почему не уходит? Так и будет его бесить, решили же всё! Азер набирает воздуха побольше, уж он выскажет, уж найдутся слова… и давится тут же, потому что Караджа подходит быстро и обнимает крепко, пряча лицо у него на груди. Тишина такая, что Азер сейчас оглохнет, тишина такая, какая и бывает только после взрыва. Караджа ведь не плачет, верно? Нет, не плачет, точно не плачет. Молчит и обнимает. Да где это видано, ну? У Азера внутри снова пожар, у Азера внутри поднимается бунт — что творит эта девчонка, что себе позволяет? Думает, раз утешил пару раз, то и что теперь, всё можно? А что — можно? Книгу ей еще отнёс, осёл! И зачем пришла? Она же не думает, что… — Всё будет хорошо, — Караджа шепчет ему куда-то в ворот рубашки, обжигает дыханием, — Как-нибудь решится. Всё будет хорошо. У Караджи горячие ладони, думает Азер, горячие маленькие ладони, которыми она аккуратно гладит его по спине, не разжимая объятий, не поднимая лица. Караджа вся как раскаленная маленькая печушка. Караджа не дрожит и не боится, Караджа пришла совсем не за тем. Это очень все глупо, думает Азер, выдыхая ей в макушку. Это очень все странно, думает он, обнимая в ответ. Они ведь враги, как же так? — Ты обещаешь? — Азер очень хочет, чтобы Караджа на него посмотрела. — Обещаю, — Караджа смотрит. А Азер верит.