* * *
Олливандер сидел в собственном кабинете и задумчиво смотрел на языки пламени, пляшущие в камине, размышляя о происходящем. Теперь ему хотя бы стало понятно, почему ЭТА палочка выбрала Гарри Поттера. Покойный Дамблдор ужом бы извернулся, чтобы заполучить себе такую, но увы, этот раритет никому не давался в руки, став своеобразным мерилом силы нынешних волшебников. Старик вздохнул. Он раздумывал над тем, говорить ли Блэкам, что палочка Гарри раньше принадлежала самому Мерлину? Редкая древесина сибирского дуба, непонятно как оказавшаяся на территории нынешней Британии, да ещё и в руках его далёкого предка. И не менее редкая чешуя дымчатого дракона, исчезнувшего с лица земли почти в то же самое время, когда была изготовлена эта палочка. Этот вид драконов водился лишь где-то за океаном, и в каком конкретно месте — неизвестно. Уже почти тысячу лет о них никто не слышал, а узнай кто из волшебников, что палочка Поттера состоит из столь редких ингредиентов… Коллекционеров, собирающих редкие артефакты — пруд пруди, и плевать, что никто из них не сможет ею воспользоваться. Для таких людей главное — само наличие раритета. Нет, пусть эта тайна будет похоронена вместе с ним. Блэки не спрашивают, значит, и он будет молчать.* * *
— Переживаешь? — спросила мужа Гермиона. — Конечно, говорят, туда даже с помощью перстня главы рода не попасть, — Гарри вздохнул. — Сложный механизм защиты, наверное, ещё похлеще той, которая на Гриммо, 12, стоит. — С ними всё будет в порядке, вот увидишь, — успокаивала любимого девушка. — Твоя мама разбудит замок и спросит у портретов, где достать тот свиток, который подскажет, как вернуть моим родителям память. Не может же эта защита причинить вред тому, в ком течёт кровь Корфов. — Я на это искренне надеюсь, но ведь как-то её преодолели те, кто пришёл за ними в тот трагический день? — со вздохом спросил Гарри. — Страшное время было, не представляю, что чувствует человек, заживо сгорая в огне. Гермиона кивнула. Ужасное время, жестокие нравы, которые им, современным людям, не понять. Никогда, сколько бы ни пытались. И никакие книги, никакие рассказы очевидцев не смогут передать, что чувствует человек, привязанный к столбу, ощущая, как огонь подбирается всё ближе и ближе. А уж когда пламя коснётся кожи… Девушка передернулась. Нет, не стоит думать о таком на ночь глядя. Ничего, леди Блэк во всём разберется, и скоро её родители смогут вернуть все утраченные ранее воспоминания!* * *
По завершении ритуала, Лили чувствовала себя выжатой, как лимон. Чётко следуя всем инструкциям, которые вслух проговаривал покойный лорд Корф, уже через пятнадцать минут она стала полноправной хозяйкой родового замка. Изменения почувствовали все обитатели, а Сириус, после того, как по стенам пробежали серебристые искры, выдохнул с облегчением. — У них всё получилось! — радостно воскликнула Гвиневра. — Скоро мы сможем быть свободными, сестра, — поддакнул ей призрачный рыцарь, в лице которого без особого труда проглядывала схожесть с чертами последней леди Корф. — Лилиан освободит нас! Новая хозяйка замка прибыла через пять минут. — Теперь тебе нужно будет привести сюда своего наследника, — предупредил призрак бывшего лорда Корфа, — чтобы он прошёл обряд принятия в род. Думаю, твой муж объяснит тебе, что нужно делать, а мы, я надеюсь, к тому времени обретём долгожданный покой. С этими словами он подлетел к жене и обнял, так как та едва сдерживала слёзы. — Стоит, наверное, рассказать вам всё, что случилось в ту ужасную ночь, — сказал призрак, которого при жизни звали Герберт. Для разговора решили переместиться в гостиную. Лили с Сириусом уселись в непривычные, но довольно удобные старинные кресла, до недавнего времени покрытые пылью и плесенью. Сейчас тут было уютно и комфортно, и ничто не говорило о том, что ещё пару часов назад в доме царило многовековое запустение. На небольшом столе, накрытом белоснежной льняной скатертью, сверкали начищенные до блеска золотые тарелки и приборы; две массивные серебряные супницы источали приятный аромат тушёного мяса и каких-то овощей; в золотые же бокалы было налито тёмно-красное сладкое вино. — Это всё, что Дарну удалось быстро приготовить, — отчитался появившийся перед ними домашний эльф и грустно добавил: — В кладовых осталось очень мало хорошей еды. Не на всех хранилищах имелись нужные чары. — Ничего, Дарн, — мягко произнесла Лили. — Скоро мэнор вновь заполнится жизнью. — Хозяйка обрадовала Дарна! Дарн будет ждать! — с этими словами довольный эльф исчез. — Теперь пусть Лилиан расскажет свою историю, — приказал Густав Корф. Новоявленная глава рода Корф кивнула, шаг за шагом повествуя о невероятном переносе четырёх подростков в прошлое, из-за чего она и смогла узнать о своей принадлежности к древнему магическому роду. Когда речь зашла о том, что здешний Тёмный Лорд наклепал крестражей, Герберт выругался: — Безмозглый кретин! Расколоть свою душу на столько частей! Да как ему в голову такое пришло? — С ним уже разобрались, — поторопилась уточнить Лили. — Он сейчас в Отделе Тайн, и с ним почти покончено, как и с директором Хогвартса. — Хм… говоришь, сердечный приступ? — уже знакомым жестом потёр подбородок Густав. — Сомневаюсь в этом, хотя всякое в жизни бывает! Слишком уж удачно для вас такая случайность произошла! — Мы решили не будить лихо, как говорится в одной маггловской пословице, — сказал Сириус. — Умер и умер. Главное, что с сыном всё в порядке, и теперь его жизни ничего не угрожает. — Свиток с ритуалом я тебе покажу, Лилиан, — сказал бывший лорд Корф. — За свою невестку и её родителей не переживай. А сейчас мы расскажем свою историю, и ты сможешь отпустить нас к Вечной Госпоже. Призраки и полтергейсты согласно закивали. Они все уже много веков ждали этого часа. — Всё началось за тридцать с лишним лет до случившейся трагедии, — приступил к рассказу лорд Корф. — Наша семья всегда считалась тёмной, и не зря; но и нас постигло несчастье в виде рождения сына-сквиба. Наш первенец. Увы, идеи о вливании свежей крови в нашей семье не приветствовались, и здесь мы практически не отличались от тех же Гонтов. Отправив сына в мир магглов, мы и думать о нём забыли, но потом в наш дом постучался юноша-маг, который сказал, что является нашим внуком. И мы приняли его. Воспитывали, как положено аристократу и не знали, что пригрели на своей груди змею. Все годы, живя в нашем замке, он выяснял его слабые стороны, изучал характер всех присутствующих, а потом ударил в спину. После рождения у Герберта дочери-сквиба не прошло и пары недель, как на нас напали. Щиты были сняты, пусть и не сразу, что и дало нам время запустить один из тёмных ритуалов, изобретённых многие века назад основателем нашего рода. Большинство слуг пожертвовало своей жизнью ради того, чтобы спасти замок от последующего разграбления, и как только мы оказались мертвы, сгорев в муках на инквизиторском костре, слуги-полтергейсты уничтожили всех, кто пришёл сюда в надежде озолотиться. — Мы думали, что навсегда останемся пленниками этого места, — вся в слезах, сказала бывшая леди Корф. — Это так страшно — осознавать свою вечность в качестве призраков. Лили тоже плакала. Ей было знакомо предательство близкого человека. Но — всего лишь друга, а каково осознавать леди Гвиневре и лорду Густаву, что инквизиторам их выдал собственный внук! — И что сподвигло его на такой поступок?! — воскликнула Лили. — Оказалось, он с самого начала планировал сдать нас инквизиции, — гневно произнёс призрак лорда Корфа. — Этот мелкий недоносок считал нас виновными в своих бедах. Его мать повесили как ведьму, и он во всём винил Корфов. — Но… при чём здесь вы? — не понял Блэк. — Сомневаюсь, что он смог бы толком что-то объяснить, Сириус, — задумчиво поглядывая на призраков, сказала Лили. — Скорее всего, у него были огромные проблемы с головой. Похоже, их внук создал для себя определённую картину мира и просто не желал видеть ничего, что ей противоречило. Ему при всём желании никто не смог бы доказать обратное. — Проблемы с головой? — спросил Герберт. Пока Лили поясняла свою мысль, Сириус думал о том, что скоро все эти интриги и расследования закончатся. И это не могло не радовать.* * *
— Настоящий бэби-бум, — хихикнула Гермиона. — Малфой на седьмом небе от счастья. Брат есть, а ещё и сестра скоро родится. Его отец уже прислал нашему блондину письмо, в котором сообщил, что родовой гобелен вчера утром отразил пол ребёнка. — Да, Драко теперь совсем другой, — согласился Гарри. — Хотя, возможно, он был таким и в прошлой нашей жизни, просто наша вражда и его скотское поведение в отношении магглорожденных заставляли думать о нём иначе. Гермиона кивнула. Малфой-младший действительно мало походил на себя прошлого, но на то были причины: сейчас он мог твёрдо рассчитывать на то, что Джинни ответит на его чувства и в будущем станет его женой. В прошлой их жизни такого бы не случилось ни при каких обстоятельствах. Гарри тоже размышлял. Подумать только, как много жизней удалось спасти, всего лишь слегка изменив ход событий в тот день на Хэллоуин! То, что Лили Поттер осталась в живых, повлекло за собой множество последствий: спасение Сириуса от Азкабана; нормальная жизнь Невилла вследствие того, что сразу после получения письма от Блэка Грюм отправил авроров, и те остановили Лестрейнджей на пороге дома Лонгботтомов ещё до начала пыток. Леди Вальбурга не сошла с ума после ареста Сириуса, что случилось в их жизни из-за того, что её ребёнка, пусть и считавшегося Предателем Крови, заточили в тюрьму практически без суда и следствия. Гарри ещё не забыл тот подслушанный разговор между портретом леди Вальбурги и Сириусом в прошлой своей жизни, в котором старуха признавалась, что пыталась использовать все оставшиеся связи для проведения повторного суда над ним. Она обивала пороги Министерства, готова была заплатить любые деньги, лишь бы вытащить единственного оставшегося ребенка из того кошмара, в котором он оказался. И вполне возможно, у нее могло бы получиться, не попадись в лапы аврорам ещё и Белла с мужем. После такого никто не захотел связываться с их семьей, и Вальбургу с Арктурусом просто тактично послали. Сейчас становится понятным, что палки в колеса вставлял Дамблдор. Он всеми силами старался избавить Поттера от любых родственников и даже пальцем не пошевелил, когда Сириус сбежал на их третьем курсе, а ведь мог использовать своё звание Главы Визенгамота и провести над Бродягой нормальный суд. Поттер стиснул зубы. Мерзкий старикан. Отобрал у него родителей, крёстного, отправив к тётке. Гарри до сих пор не рассказал матери о своей жизни у тёти Петуньи, но та и сама наверняка обо всём догадалась, если знает о нелюбви сестры ко всему волшебному. Нет… надо выбросить всё из головы. У них впереди целая жизнь. С родителями, братьями и сестрами, а потом и с собственными детьми. Да, определенно, он с Невиллом и за всю жизнь не рассчитается за такой подарок.