* * *
— Знаешь, Сириус, — хитро прищурилась Лили, лежа у мужа на груди, выводя какие-то только ей понятные узоры, от которых по его телу пробегала дрожь, — с каждым разом у нас получается всё лучше и лучше. — Хмм... Сочту твои слова за комплимент, Рыжик, — усмехнулся Блэк в ответ, в мгновение ока перевернув жену на спину и наклоняясь к ней за поцелуем. Лили тут же запустила пальцы в его волосы и позволила мужским губам скользить по коже, прокладывая дорожку поцелуев вниз, туда, где было сосредоточено всё её желание. — Сириус, — застонала она, выгибаясь ему навстречу, подставляя своё тело для жадных, обжигающих поцелуев. — Ммм..., — только и мог промычать он, достигнув своей цели.* * *
Говорить не хотелось, да и не с кем было. Муж после нескольких часов безудержного секса уже дрых как сурок, а Лили почему-то вспомнилась её недолгая семейная жизнь с Джеймсом Поттером. Она никогда не сравнивала их двоих, да и глупо было это делать, настолько разными были эти два волшебника, ставшие по очереди её мужьями. Её первой любовью оказался Джеймс, которого по-первости она не замечала только из-за их с Сириусом шалостей, считая его ветреным и пустым мальчишкой. В то время у Лили был Сев, но она никогда не интересовалась им как мужчиной. Северус являлся для неё просто другом, и его предательство на пятом курсе Лили переживала очень тяжело. Обратив внимание на Поттера одним прекрасным осенним днем, Лили пришла к выводу, что он ей нравится. Нравится как мужчина, и это открытие поначалу было ей не слишком приятно. Ещё некоторое время Лили пришлось бороться с собой, но, в конце концов, когда Джеймс в очередной раз безо всякой надежды попросил её пойти с ним на свидание, она неожиданно для них обоих согласилась. Джеймс был счастлив, она — тоже. Их отношения постепенно переросли в нечто большее, и после школы они поженились. Неизвестно, что случилось бы, если бы Хранителем они оставили Сириуса, но в итоге её любимый оказался мертв, и без помощи балагура Блэка ей вряд ли бы удалось так быстро оправиться от горя. Поначалу к Блэку она тоже относилась как к другу. Они с ним подолгу разговаривали о прошлом, вместе смотрели на растущего Гарри, и постепенно Лили поняла, что Сириус стал интересовать её не просто как друг, а как мужчина. В тот день она ни с кем не могла разговаривать, избегала общения с портретом Джеймса, думая о себе, как о последней предательнице, последней девке, которая так быстро смогла забыть мужа и стала смотреть на других мужчин. Впрочем, другие мужчины её не интересовали. Со страхом Лили призналась себе, что, кроме Блэка, ей никто был не нужен. Ремус тоже был другом. Симпатичным, в какой-то степени даже красивым, но при взгляде на Люпина у неё не колотилось сердце, не потели ладошки, да и вообще, она относилась к нему как к брату. Спустя несколько недель после своего открытия, она решилась поговорить с Джеймсом. Было немного страшно, но Лили чувствовала себя обязанной поделиться с ним своими новыми чувствами. — Лил, солнышко, кто я такой, чтобы возражать? — сказал он мягко. — Ты ведь жива, в отличие от меня, так что имеешь полное право испытывать желание к другому мужчине. — Но ведь он твой друг, — смутившись от таких откровенных речей покойного мужа, сказала она со вздохом. — И что из того, что Сириус мой друг? Разве он не мужчина? — Но если он... ну... если он не испытывает ко мне ничего... Это было как раз накануне дня рождения Гарри, когда она уложила сына спать и едва не полетела со ступенек. В последний момент Сириус успел её подхватить и к удивлению Лили, не стал сразу отпускать руки, а прижал к себе ещё ближе. Взглянув в тот момент в его глаза, Лили увидела полыхающий в них огонь и сдалась практически без боя, когда он её поцеловал, а потом потянул на диван, попутно снимая с неё одежду. Гарри был тогда очень рад, что они будут жить с Сириусом. Лили усмехнулась. Мелкий паршивец всё это время притворялся ребёнком, а она только теперь поняла, что все те странности, происходящие с ним на протяжении всего этого времени, объяснялись только тем, что в теле маленького мальчика был взрослый парень. Да и Джеймс на днях признался, что только благодаря Гарри они с Ремусом узнали о их с Сириусом симпатии друг к другу. История с переносом во времени здорово смахивала на какой-то фантастический маггловский фильм, но для волшебников услышать нечто подобное было хоть и странно, но вполне объяснимо. Впрочем, до сих пор Лили не могла окончательно поверить в то, что Дамблдор оказался таким мерзким чудовищем. — Рыжик, ты что не спишь? — сонным голосом спросил Сириус, глядя на неё одним открытым глазом. — Да так... думаю. — На ночь вредно думать, Лили. Давай спать, — рука мужа опустилась на её талию и подвинула к себе еще ближе, — но если ты не устала... — Сириус! — Мы можем продолжить... С хохотом подмяв под себя сопротивляющуюся Лили, Сириус занялся с ней любовью. Чувствуя под собой податливое, мягкое тело своей жены, которая стонами отвечала на каждый его толчок, Блэк в очередной раз подумал о том, что он самый счастливый человек на всём белом свете.* * *
Просто уму непостижимо. Сын Люциуса втрескался в эту предательницу крови Уизли. До каникул они были вместе, а после Рождества интерес наследника Малфоя к Джиневре Уизли переполошил всех чистокровных волшебников Хогвартса, так как подобное внимание могло означать только одно: Люциус Малфой не против подобного мезальянса. Впрочем, девчонка на самом деле не так уж и плоха. Смазливая мордаха дополнена вполне сносными мозгами и наличием сильного магического поля. Недаром она попала на Равенкло. Пусть Распределяющая шляпа и стара, но она вряд ли настолько выжила из ума, чтобы отправлять на факультет умников тупиц. Больше всего удивляло само присутствие Малфоя на этом факультете. Как чистокровный мог туда попасть? Он умён, это отрицать бессмысленно, уж Волдеморт не понаслышке знает о четвёрке лидеров в школе, в которой Драко идет третьим после Поттеров, но это же Малфой! Вообще, вся история с этой четвёркой его сильно напрягала. Но выяснить он ничего не сумел, заметил проверку Снейпа и постарался на некоторое время спрятаться. Сканирование мозгов настораживало. Зачем декану проверять своих учеников? Выяснить, не затевают ли студенты чего-нибудь эдакого? Или целенаправленно ищут ЕГО в новом теле? О крестражах им известно, это однозначно, так как потерю медальона он уже уловил, и теперь у него осталась чаша, диадема и Нагайна. Любимая змея спрятана надежней некуда, диадема здесь в Хогвартсе, а вот чаша... Беллатриса в Азкабане, и вытащить её в ближайшее время невозможно, а гарантировать сохранность тёмномагического артефакта в Гринготтсе с учётом последних событий было бы глупо. Эти заучки всё могут вычислить, если уж достоверно знают о крестражах. Ещё бывшего Тёмного Лорда волновал вопрос с силами Поттера. Чем обладает этот ребенок, если уже сейчас может с лёгкостью справиться с четверокурсником, даже не запыхавшись? И этот щит? Какой механизм включения защиты? На что реагирует его магическое поле при выявлении потенциальных противников? Ведь даже будучи полуторагодовалым ребенком, он смог поставить защиту от него и отразить Непростительное! Понятно, почему Дамблдор так его боится. Если Поттеру позволить и дальше развивать свою магию, им со стариканом даже вдвоём не справиться с Избранным. Волдеморт усмехнулся. А что, неплохая идея: заключить с маразматиком временное перемирие и завалить общего врага сообща! Вот потеха будет. Впрочем, директор вряд ли согласится на союз с Тёмным Лордом, так что неуместные шутки можно оставить на потом и подумать, что можно сделать для устранения этого самого Избранного. Его самого принимали за ребенка, им никто не интересовался, а об истинном характере наследника-чистокровки знали только родители, на которых он сразу наложил «Империо» и устроил всё наилучшим для себя образом, ко всему прочему побаловавшись «Обливейтом». Снейпа, этого предателя-шпиона, можно убрать потом, глядя в глаза, будучи в своем собственном теле. Мисс Ричардсон, по которой сохнет этот придурок, устранить не составит особых проблем, пусть она и сильна в ЗОТИ, как говорят старшекурсники. Вся история с переселением души жутко раздражала. Быть одиннадцатилетним ребёнком с весьма посредственными магическими способностями ему уже до чертиков надоело, но жажда мести всем вокруг заставляла только скрипеть зубами и ждать своего триумфа. Он сидел в гостиной Слизерина рядом со старшими ребятами и, после того, как они упомянули в разговоре Гарри Поттера, внимательно слушал, чтобы выяснить новые подробности и добавить эти знания к тем, что у него уже имелись. — Ты вообще видел Поттера на дуэли или нет? — спросил пятикурсник Николя Карнье, глядя на Ричарда Норби. — Я тебе говорю, у него знаний побольше, чем у нас с тобой. Вспомни эту историю с профессором Квиреллом в прошлом году. Ты видел его «Протего»? Забыл, КАКИЕ заклятия он уже знает? Большинство из тех, что он применил к этому придурку Авернарду, даже мне не по силам. — Я всё видел, просто до сих пор не могу оправиться от шока, что Поттер без особых усилий победил самого лучшего дуэлянта-четверокурсника. И вообще я слышал, что его друзья, пусть и послабее, но достаточно сильны среди своих сверстников, даже грязнокровка Грейнджер, точнее, Поттер. Знаешь, иногда я думаю, что среди магглорожденных волшебников встречаются очень сильные маги. Девчонка сильна и в теории, и в практике. Правда, у Поттера сил побольше, но он же Избранный. — Я слышал, что с Поттером проводят дополнительные занятия по Защите и Чарам. Профессор Снейп и профессор Флитвик занимаются с ним после занятий, чтобы освободить его от излишков магии, которые он не в силах потратить на обычных уроках. — Излишков магии? — Да. Я слышал, что в гостиной Равенкло после его вспышек ярости приходится даже мебель менять. Мне как-то Линда Баулок рассказывала об этом, когда мы с ней встречались. По её словам, иногда даже Дамблдор не может восстановить повреждения. — Шутишь?! — Нет. С тех пор, как он стал заниматься, разрушений стало меньше, но ведь Поттер растет, представляешь, что будет с ним через парочку лет? Я иногда думаю, что Малфой совсем не дурак, если прибился к их компании. Его папаша уже наверняка просчитал всё на сто ходов вперед и только поэтому не возражает против его общения с этими предателями крови и грязнокровкой. — Думаешь, Люциус Малфой перешел на сторону света? — Уверен. Этот скользкий змей уже всё рассчитал и наверняка будет поддерживать Поттера и всю эту их дебильную компанию во главе с Дамблдором. — Сомневаюсь, что с Дамблдором во главе, — вклинился в разговор семикурсник Оливер Харрисон. — Полагаю, Дамблдор в свете последних событий и покушений на Избранного стал не слишком популярен. — Думаешь, они создали третью сторону? — восхищенно присвистнул Карнье. — Не знаю. Я же не общаюсь с ними. Мой отец уже хотел было поговорить с Малфоем-старшим, но думает пока не торопиться. Поттер силен, но у директора есть преимущество, огромное преимущество — опыт. Гарри силён для школьника, но выстоять в битве против Дамблдора или Повелителя на данный момент времени у Избранного нет шансов. Если только он снова не закроется щитом от Авады и не развоплотит Тёмного Лорда в прежнее состояние. Мальчишка засмеялся, а Том Реддл, он же Тёмный Лорд, он же Повелитель, лишь скрипел зубами и едва сдерживал огромное желание наслать на этих молокососов качественный «Круцио». В профилактических целях.* * *
— Есть успехи по поводу твоих школьников, Северус? — спросила друга Лили, когда тот в очередной раз прибыл к ним с визитом. — Некоторые предположения есть, но надо пообщаться с родителями. Я выделил троих первокурсников среди своих и ещё несколько с других факультетов. Впрочем, сомневаюсь, что Тёмный лорд оставил родителям память, и, скорее всего, они ничего не помнят. Надо поговорить с Аластором, чтобы он всё проверил сам или с теми, кому доверяет. Они уже вычислили предателя? — Да. Аврор был под «Империо», — сказал мрачно Сириус, — и его почти сразу убили. Палочки, естественно, не зарегистрированы. — Я волнуюсь за Гарри, — сказала миссис Блэк, глядя на мужа. — Он там совершенно беззащитен против Дамблдора и Тёмного Лорда одновременно. — С Тёмным Лордом можно пока повременить, если он в теле ребенка, Лили, а вот с директором ему пока не справиться. Гарри силен, и у него есть опыт студента шестого-седьмого курса, но не более. Я бы предложил тебе, Сириус, позаниматься с ним по аврорской программе летом. Три месяца интенсивных тренировок, на которые у него сил предостаточно. Здесь, в этом доме, министерская слежка не действует, насколько я понимаю? — Нет. Гарри может тренироваться столько, сколько нужно, — Сириус крутил в руке бокал с вином, задумчиво рассматривая прозрачную жидкость и думая при этом о той опасности, которой подвергается Гарри, находясь в Хогвартсе. — Полагаю, я могу попросить присоединяться во время тренировок и Аластора. — У меня есть новости! — в гостиной показался Люциус Малфой. В его глазах светилось самодовольство и гордость. — Мне кажется, я знаю, где спрятана Чаша Хельги Хаффлпафф! — Ещё один крестраж? — взволнованно спросила Лили. — Да. Сестрица моей жены, хорошо известная вам Беллочка, спрятала её в банке Гринготтс. Думаю, нужно привлечь к этому делу Билла Уизли. Он у гоблинов на хорошем счету, знает все подводные камни в общении с ними, так что сможет придумать что-нибудь такое, чтобы суметь достать Чашу и быстренько её уничтожить. — Да, я отправлю сову, — сказал Сириус. — А ты как узнал, Малфой? — Вспомнил кое-что и сопоставил факты. — То есть, другими словами, Чаши там может и не оказаться? — нахмурилась Лили. — Должна быть. Я полагаю, Тёмный Лорд безгранично доверял Белле и, как мне кажется, вполне мог отдать ей на хранение частичку своей души. Беллатриса же просто помешана на нём. — Тогда надо сейчас же связаться с Биллом и рассказать о своих подозрениях, чтобы он смог обдумать, как всё это провернуть, не вмешивая нашего директора. — Мне пора. Блэк, я надеюсь, мы справимся с Лордом быстрее, чем он сможет возвратить себе своё тело. — Я тоже на это надеюсь, Малфой. Очень хочется поскорее сделать жизнь Гарри немного попроще и позволить ему наслаждаться детством, которого в прошлой жизни у него и его друзей не было.* * *
Переместившись в Малфой-мэнор, он с удивлением увидел своих бывших друзей из УПСов, Шелли и Лоуренса Венпрайтов. Дементор их подери! Сам же позволил прийти и забыл. Вот и склероз подкрался незаметно. Письмо бывшего сотоварища его насторожило, но и отказать в просьбе встретиться ему после последних событий было не с руки. — Венпрайт, чем обязан? — холодно спросил Люциус, усаживаясь напротив них. — Дело есть, Малфой, и очень срочное, — слегка дрожащим голосом сказал Лоуренс, глядя Малфою прямо в глаза. — Очень срочное? — поднял бровь Люциус. — Это как-то связано с Повелителем? — Да. Я подозреваю, что он сумел перевоплотиться. Блондин даже не дрогнул, хотя пульс участился в разы от охватившего его нехорошего предчувствия. — Что даёт тебе право так думать? — Летом в Албании мы встречались с каким-то тёмным магом, который следил за тем, чтобы развоплощённая оболочка Тёмного Лорда не исчезла, а поддерживала своё существование благодаря кое-какому запрещённому ритуалу, — Венпрайт переглянулся с женой, у которой едва хватало выдержки, чтобы не удариться в истерику. — Больше мы ничего не помним. У нас стёрты воспоминания о нескольких днях нашей жизни. — Я полагаю, что это не всё, — проницательно заметил Люциус, понимая, что Лорд убил маленького Ричарда, заняв его место. Снейп уже показывал ему список возможных первокурсников, одержимых Тёмным Лордом. Сын Лоуренса входил в их число. — Нет, не всё. Ричард, наш сын, сильно изменился после лета. Когда он был у нас на Рождество, мы не могли понять, что с ним происходит. Он стал злым, раздражительным, язвительным и таким... диким. Сначала мы подумали о проблемах в школе, но недавно нам пришло письмо от Снейпа с просьбой о встрече. Вчера он приходил к нам и задавал странные вопросы о поведении сына на каникулах, о том, не изменились ли его привычки, и нам стало понятно, что ему явно что-то известно. Разумеется, декан не стал распространяться о причинах своего интереса, но его просьба ни в коем случае не посвящать в это сына заставила нас провести кое-какое расследование. Люц, у Повелителя есть возможность восстать из мёртвых, ты ведь понимаешь? — Мне кое-что известно, но я не думаю... — Мы знаем о крестражах, — перебила Малфоя Шелли. — По крайней мере, о нескольких. — Даже так? — холод в глазах Люциуса сменился заинтересованностью. Он уже понимал, что нашел ещё одних сторонников в борьбе с Лордом. — Да, мы полагаем, что он провел ритуал замещения душ, убив нашего Ричарда, — всхлипнула миссис Венпрайт. — Я так понимаю, вы не желаете его возвращения? — спросил Малфой, глядя Лоуренсу прямо в глаза. — Нет. Если у него есть крестражи, прежнего Тёмного Лорда, каким он был до того, как мальчишка Поттеров его развоплотил, уже нет и не будет. Это чудовище! Это монстр! — А как же «Обливейт»? Разве он не позаботился о нем? — настороженно спросил Люциус, глядя на этих двоих и до конца ещё не веря в их добрые намерения. — Тебе ли не знать, что «Обливейт» можно снять, — насмешливо ответил Венпрайт, глядя ему прямо в глаза. — Люциус, неужели ты думаешь, что после того, как этот ублюдок убил нашего сына, мы будем продолжать ему служить так же преданно, как раньше? Мы не можем находиться в подчинении у человека, который виновен в смерти нашего единственного ребёнка. — Вы хотите перейти на сторону Дамблдора? — спросил Малфой, придерживаясь точно такого же мнения относительно поведения своего бывшего Господина. — Нет, я так полагаю, что существует некая третья сторона, о которой тебе известно. Мы знаем, где находится самый главный из его крестражей, змея Нагайна, и согласны выдать её убежище. Взамен мы переходим на ту сторону, не последнюю роль в которой играет Гарри Поттер. Люциус такого поворота событий не ожидал. Если УПСы уже знают о третьей стороне, то Дамблдор и подавно, а это означает, что с каждым днём опасность для Гарри и его друзей, в число которых теперь входит и его сын, увеличивается в геометрической прогрессии.* * *
— Значит, Ричард Венпрайт? — задумчиво спросил Снейп. — Не зря я его выделил. Довольно странный для своего возраста студент. Умный, хитрый, расчетливый. Эти качества присутствуют в любом cлизеринце, но здесь преобладает маниакальная жестокость. Уж я понаблюдал за ним некоторое время, и от его выходок волосы встают дыбом. Ко всему прочему он ненавидит магглорожденных, и первогодки всегда стараются обходить его стороной, так как простыми травмами не отделывался ещё никто из них. — Эти двое согласны выдать прибежище Нагайны, но сражаться с ней и убить просто так мы не можем. — Надо придумать способ, как уничтожить эту гадину. Останется Диадема и Гарри. — Я вроде бы нашёл упоминание в своём архиве о ритуале извлечения крестража из тела человека, но это только ссылка на древний манускрипт, — Малфой посмотрел на Снейпа и в который раз поразился переменам, которые произошли с этим обычно мрачным и нелюдимым человеком за последние несколько месяцев. — Слушай, а ты сильно изменился за это время. Мисс Ричардсон определенно оказывает на тебя благоприятное воздействие. — Мои отношения с мисс Ричардсон касаются тебя в последнюю очередь, Люциус, — нахмурившись, сказал Снейп. Подобных подколок ему вполне хватало от преподавателей, которые извели своими многозначительными взглядами не только его, но и Кэтрин. — Я пойду, мне ещё надо кое-что уладить. Северусу не хотелось обсуждать свои отношения с этой девушкой с кем бы то ни было, и особенно с Люциусом Малфоем. Их свидания, по глубокому убеждению Снейпа, никого не должны волновать, и лезть в свою личную жизнь он никому не позволит. Ему нравилась эта девушка, слишком нравилась. Она была единственной женщиной после Лили, с которой у него возникало такое давно забытое чувство, как нежность, и Северус, будучи человеком далеко не глупым, решил полностью заполучить эту девушку себе. Пригласив её на ужин, Снейп уже знал, что сегодня всё либо закончится, либо она согласится стать его женой, и тогда всё только начинается. Северус с нетерпением ожидал прихода Кэтрин, сидя в своём любимом кресле. В ожидании девушки мысли профессора вернулись к сегодняшнему разговору с Люциусом. Его выводы относительно студентов оказались верны. Тёмный Лорд в Хогвартсе, но в теле ребенка он вряд ли сможет причинить Гарри вред. Силёнок в теле бывшего Ричарда Венпрайта было маловато для сильного заклятья вроде Авады или Круцио. Но, тем не менее, опасность была, и немаленькая. Надо поскорее решать вопрос с крестражами и уничтожить Волдеморта. Плохо только то, что останется ещё Дамблдор, а избавиться от него будет ой как непросто. — Добрый вечер, Северус! — из камина к нему шагнула Кэтрин и, вопросительно подняв бровь, кивком указала на накрытый стол. — Романтический вечер? — Хм... Да. Проходи. — Если бы я знала, что все будет ТАК романтично, я бы оделась получше, — смутилась она. — Всё и так хорошо, Кэтти, — Снейп назвал её ласковым прозвищем, чувствуя нерешительность и страх перед тем, что сейчас должно произойти. Ему не хотелось рисковать потерять её, но желание получить эту девушку себе в жёны перевешивало доводы рассудка, который кричал: «Стой!». — Вина? — Да, пожалуй. Сегодня какой-то особенный вечер, Сев? — спросила она с легкой улыбкой. — Особенный. Едва сдерживая дрожь, Северус Снейп подошел к девушке, опустился на одно колено и достал заветную коробочку, увидев, как расширились от удивления синие глаза. — Мисс Кэтрин Луиза Ричардсон, — прокашлявшись, сказал он. — Не окажете ли вы мне честь, согласившись стать моей женой? Кэтрин не ожидала такого развития событий. Втайне она надеялась, что её чувства к нему взаимны, но предложения руки и сердца она в ближайшее время от Северуса не ожидала. Этот человек умеет удивлять. — Сев... ох, Сев, конечно, я согласна, — выдохнула она, протягивая ему левую руку. Кольцо было потрясающим. Очень необычным, красивым — таким, о котором только может мечтать любая девушка. Когда кольцо оказалось на пальце, Кэтрин наклонилась и коснулась губами его губ, чувствуя, как колотится сердце, как кружится голова от нахлынувшего счастья. — Я тебя люблю, Сев. — Я тоже тебя люблю, Кэтти, — прошептал он, впервые в жизни чувствуя себя абсолютно счастливым человеком. Эта женщина перевернула его жизнь, и с недавнего времени Северус стал думать о том, что подобное положение его полностью устраивает. Они выпили немного вина и впервые говорили о себе и своих чувствах открыто, ничего не скрывая, словно забыв о том, что в мире сейчас неспокойно, что грядут тяжёлые времена. В данную минуту, в данную секунду им были абсолютно безразличны и Волдеморт, и Дамблдор. На этот вечер они были одни в целом мире. Эти двое не хотели думать ни о чем, кроме как друг о друге. Впрочем, длилось это счастье недолго. Через час с ним связался Сириус с неутешительными новостями: Аластор Грюм обнаружил в собственном доме тела Шелли и Лоуренса Венпрайтов. Оба подверглись заклинанию Авада Кедавра, и вновь отследить нападающего не представлялось возможным, так как палочка была не зарегистрирована. — Это та самая палочка, которой применялось заклятие «Вечного Забвения» к родителям Гермионы, — мрачно сказал Блэк. — Я полагаю, мы нашли ребёнка, в тело которого заселился этот монстр. Я уже говорил с Гарри. Ричард Венпрайт на территории Хогвартса отсутствует. — Значит, он узнал о разговоре родителей мальчика с Люциусом? — Скорее всего, да. — Тогда надо предупредить Малфоя. Мы сможем предоставить ему убежище? — Да. Я уже связался с ними и предложил погостить в нашем доме, пока мы не найдем Тёмного Лорда в теле этого ребёнка и того, кто ему помогает. Сейчас это самое надежное убежище для всех, кто входит не только в нашу группу, но и в Орден Феникса. Впрочем, Дамблдора тоже надо известить о наших поисках. Другого выхода нет. Пропал ученик, его родители убиты, а это уже напрямую касается директора, и скрыть факт исчезновения ребёнка с территории Хогвартса не удастся. — Мы ведь не можем рассказать директору обо всём. — Придётся раскрыть кое-какие моменты расследования. Грюм лично доложит о своём открытии директору, не ввязывая сюда детей. О крестражах Люциус рассказал на собрании Ордена, так что большой беды не будет, если Малфой придет к Дамблдору и расскажет о своём сегодняшнем разговоре с Венпрайтами и их выводами относительно маленького Ричарда. Жаль, что мы до сих пор не знаем, где найти Нагайну. Помощь этих волшебников была бы нам как нельзя кстати. — Хорошо. Я понял тебя, Блэк. Сейчас же иду в гостиную Слизерина и проведу небольшое расследование по поводу исчезновения Ричарда Венпрайта, — зеркало закрылось, и Северус повернулся к Кэтрин. — Прости, Кэтти. Романтический вечер не удался. — В другой раз, Сев, — мягко улыбнулась девушка, подошла к нему и поцеловала. — Главное сейчас разобраться с Тёмным Лордом, а уж потом проводить подобные вечера и всё остальное. Он лишь кивнул в ответ и тут же вышел из комнаты, отправившись к своим студентам для выяснения обстоятельств пропажи мальчишки, в теле которого поселился его бывший господин.* * *
— Ты идиот! Ты зачем убил родителей этого молокососа? — расхаживая по комнате, орал Волдеморт на своего помощника. — Я тебя просил всего лишь узнать, с кем они в последнее время разговаривали! Теперь весь план коту под хвост! — Мой Господин, у меня не было другого выхода. Их освободили от «Обливейта» тем самым заклятием, которым вы не смогли воспользоваться с родителями этой грязнокровки. Они же сильные противники, я не смог бы с ними справиться без Авады! — Если бы я не был в теле этого противного мальчишки, Керстак, я бы на тебя самого Аваду набросил. Теперь мне надо вновь скрываться! До сегодняшнего дня у них были всего лишь предположения, а сейчас они точно знают, что я нахожусь в теле этого ребёнка! — Мой господин... — Молчать! — Волдеморт вскинул палочку и, охваченный яростью, наслал на нерадивого слугу «Круцио». Гнев застилал глаза, и он уже почти не осознавал, что делает. Главное было причинить боль, доставить муки, удовлетворить своё безумное садистское желание, и Керстак свалился на пол, а сам Тёмный Лорд, потратив все свои силы на это тёмное заклятие, почти сразу упал в глубокий обморок. Действие Круцио мгновенно закончилось, и слуга, глядя на неподвижное тело своего Господина, испытывал огромное желание ударить в него Авадой и вновь отправить его в ту оболочку, которая хранится в Албании в тёмномагическом артефакте в хорошо спрятанной пещере. Ему не пришлась по душе служба Волдеморту после возвращения того из мира мёртвых. Когда Тёмному Лорду удалось в Албании подчинить себе тело Квирелла, самому Керстаку сильно доставалось во время их встреч. Ни одна из них не обходилась без Круцио. Доставлять удовольствие подобная пытка могла только сумасшедшим вроде Беллы. Глядя на детское тело, валявшееся перед ним в отключке, он минут пять обдумывал своё нынешнее и будущее положение возле этого монстра. Не было никаких сомнений в том, что разделив свою душу на шесть частей, Тёмный Лорд потерял право называться человеком. Пусть и обладающим магическим даром. Вздохнув, Керстак достал свою палочку, направил её на обездвиженное детское тело и произнёс всего два слова: «Авада Кедавра».* * *
— Вы вообще что-нибудь о нём знаете? — едва сдерживая злость, спрашивал Снейп у своих студентов, которые впервые в жизни видели своего декана в подобном состоянии. — Хоть кто-нибудь разговаривал с ним? Неужели никто не общался с Ричардом достаточно близко, чтобы знать, куда он мог направиться? — Нет, профессор Снейп, — вперед вышла староста факультета, мисс Роббинс. — Он был нелюдим. Уильямс, что ты молчишь? Девушка обратилась к одному из первокурсников, которому выпала сомнительная честь жить с Ричардом Венпрайтом. — Профессор, я за всё время обучения перебросился с ним всего лишь парой фраз, — вышел вперед светловолосый парнишка. — Он даже никогда не здоровался по утрам. Постоянно молчал. — Хорошо, я всё понял. Все свободны. Ложитесь спать. Северус возвращался в свою комнату в самом препаршивом настроении. Потратив впустую почти два с половиной часа, он так ничего и не добился от детей. Сын Венпрайтов, по словам старшекурсников, ни с кем никогда не разговаривал, ни с кем со Слизерина не конфликтовал. Единственное, что за ним замечали, так это вполне намеренное избиение более слабых магглорожденных детей с других факультетов при каждом удобном случае. Старосты просили его успокоиться, но этот малолетний изверг пропускал все их намеки и приказы мимо ушей. — Мы даже с Вами собирались завтра говорить на эту тему, — признались старосты, когда рассказывали о его издевательствах. Найдя себе двух помощников, из которых и слова вытянуть нельзя было, он планомерно искал в коридорах одиноких детей первогодок и с методичностью изверга избивал их. Дети ничего не говорили, так как боялись расправы. Придя в свою комнату, Снейп связался с Блэком и рассказал всё, что сумел узнать о Ричарде Венпрайте, в теле которого находился Волдеморт. — Не понимаю, на что он рассчитывал. Убить Гарри в теле ребёнка у него не было никакой возможности, что могло понадобиться этому чудовищу в Хогвартсе? — Я уже думал об этом, — сказал Снейп, нахмурившись. — Мне кажется, он туда явился только затем, чтобы забрать кое-что ценное. По крайней мере, это было вполне объяснимо. — Думаешь, крестраж? — Скорее всего, Диадема. Чашу Хаффлпафф вы же забрали из Гринготтса? — Да. Билл очень умело провернул это дело, хотя при этом пришлось поставить Дамблдора в известность. Он узнал обо всём от Малфоя. Впрочем, может, оно и к лучшему. Нам сейчас главное уничтожить крестражи Волдеморта, в том числе тот, что находится в теле Гарри. — Люциус уже упоминал, что нашел ссылку на какой-то древний манускрипт. Он уже подходил с этим вопросом к твоей матушке? — Да. Они сейчас вдвоём этим занимаются. Мы предоставим им с Нарциссой убежище, так что, пока они будут здесь, то помогут матери и Лили искать нужный свиток и ритуал освобождения души из крестража-человека. Они переберутся к нам завтра утром. Кстати, мы правильно сделали, что рассказали директору. По-моему, он слегка успокоился и перестал шариться по мозгам. Усыпляя его бдительность на то время, пока мы ищем крестражи, мы даём Гарри небольшую передышку. Другой вопрос: когда мы расправимся с Тёмным Лордом, придется что-то придумывать с директором. — Всему своё время, Блэк. Надо сделать сначала одно, а потом уже думать о чем-то ещё. — Ты прав. Ладно, Снейп, до связи. — До связи. Тяжело вздохнув, Северус убрал остатки того, что было некоторое время назад романтическим ужином, и лёг спать. Главное, с завтрашнего дня мисс Ричардсон официально станет его невестой. Он уже сообщил этой пронырливой Скитер о помолвке, и в завтрашнем утреннем выпуске «Пророка» о них с Кэтти выйдет небольшая заметка, из которой весь магический мир узнает о том, что скоро мисс Ричардсон станет женой Северуса Снейпа и сделает его самым счастливым мужчиной в мире.