Подарок судьбы

      К радости друзей, спустя три недели после дуэли родители Авернарда забрали сына домой, а заодно и его документы, чтобы перевести Ричарда в Дурмстранг. После всей этой истории чистокровный волшебник стал негласным посмешищем всего Хогвартса, хотя все понимали, что проиграть Гарри мог бы и старшекурсник. Недаром он Избранный — так считали почти все студенты, которые теперь боялись даже намеком обидеть кого-то из этой четвёрки. Сразившись на учебной дуэли у их нового преподавателя, друзья слегка приоткрыли свои способности, но и того, что они показали, вполне хватило, чтобы их оставили в покое. Старшие курсы стали считать всех четверых серьёзными противниками, а с Гарри даже семикурсники не рисковали связываться, вспоминая бахвальство Авернарда, в результате получившего такой пинок, что теперь вовек не отмоется. Проверять Поттера на знание заклинаний из школьной программы никто не решался, хотя в гостиных других факультетов многие спорили, насколько далеко тот вышел за рамки стандартного обучения, и вообще: что за могуществом наделен их Избранный, если у него хватает магических сил изучать столь сложные заклятья в таком юном возрасте?              Это обсуждали в гостиной Равенкло даже тогда, когда в ней присутствовал сам виновник всех волнений Хогвартса. Странно, но после дуэли они сблизились не только с однокурсниками, но и со всеми остальными студентами, даже со старших курсов. Да и вообще факультет стал намного сплоченнее, сильнее и дружелюбнее, что приносило Флитвику огромное удовольствие.              Наступило Рождество. Перед каникулами Гарри с Гермионой договорились погостить несколько дней у её родителей, поэтому после того, как Хогвартс-экспресс привез их на платформу 9¾, они с Лили и Сириусом стали ждать Грейнджеров, разговаривая между собой о состоявшейся дуэли.              — Гарри, может быть не стоило показывать свои настоящие возможности, — посетовала Лили, которой жутко не нравилось, что теперь директор знает о реальных способностях сына.              — Отказаться от драки я не мог, но и проиграть было бы глупо и неправильно. Авернард должен был ответить за свои слова, к тому же, в результате этого поединка я стал заниматься с профессором Снейпом и профессором Ричардсон вполне легально. Наш декан тоже попросил показать мои реальные знания по предмету, и сейчас усиленно занимается со мной чарами, надеясь научить меня тому, что не входит в обычный школьный курс. Ко всему прочему, мы с остальными решили, что заниматься по его предмету на дополнительных занятиях буду только я. У Гермионы, Невилла и Малфоя не хватает для этого сил. Они знают заклинания, но в этих телах выполнить их не могут.              — Голова сразу кружится, — призналась Гермиона, вздохнув. — У Гарри магии в излишке, и даже заклинания, которые изучают только на седьмом курсе, для него произнести проще простого, а мы после нескольких тренировок поняли, что нам это не по зубам. До нашего Избранного нам далеко.              Последнее предложение, произнесённое слегка язвительным тоном, заставило их компанию рассмеяться.              — Что-то твоих родителей не видно, Гермиона, — сказал Сириус, глядя на часы. — Ты уверена, что они знают точное время прихода поезда?              — Да. Позавчера я получила от них сову.              Ещё через полчаса стало понятно, что Грейнджеры не приедут, и от нехорошего предчувствия у Гермионы сжалось сердце.              — Герми, не волнуйся. Мы сейчас с моими родителями съездим к тебе и всё выясним. Не паникуй раньше времени.              — Я боюсь, Гарри, — сказала девочка, едва сдерживая слезы. — Они не могли опоздать на целый час. Они не могли забыть о том, что меня надо встречать, они...              — Может быть, у них сломалось колесо, — попыталась успокоить невестку Лили. — Поедем к вам, у тебя ведь есть ключи от дома?              — Да.              К Грейнджерам они ехали в полном молчании. Взяв такси и назвав адрес своего дома, Гермиона молилась всем богам, чтобы родители были живы. Страх, который она пыталась выгнать из своей головы, вновь и вновь набрасывался на нее с рычанием голодного зверя, разрывая нервы, заставляя сердце биться всё быстрее и быстрее. Она прижималась к Гарри, а он в ответ успокаивал ее своими объятьями, своим тихим голосом. Девочка очень хотела побыстрее добраться домой и убедиться, что всё в порядке. Взять в руку телефон и позвонить им на сотовый, чтобы убедиться в том, что все хорошо, и они просто застряли в пробке.              Когда они подъехали к дому, Гермиона практически взлетела по ступенькам дома и попыталась вставить ключ в дверь. Именно попыталась. Ключ не подходил, и спустя несколько минут на крыльце дома появился её отец, с недоумением глядя не только на Гарри, но и на Гермиону.              — Молодые люди, что вам угодно? Кто вы такие и почему пытаетесь открыть нашу дверь?              — Па.... — начала Гермиона, с ужасом глядя на безразличное лицо отца.              — Простите, — быстро перебила ее Лили. — Мы, наверное, ошиблись домом. Родители девочки только недавно переехали, а она сама учится в другом городе, и в новом доме ещё ни разу не была.              — А, всё ясно, — лицо Грейнджера разгладилось. В их районе действительно было продано несколько домов, поэтому он не видел в случившемся ничего страшного.— Я, правда, не знаю, в какой дом заселились ваши родители, но вы ведь можете уточнить по телефону. Если у вас нет мобильного, можете пройти в дом и позвонить, а я подскажу, куда вам надо пройти.       Гермиона ничего не понимала. Что случилось? Почему отец её не узнаёт?              — Спасибо, мы сами всё выясним. Ещё раз извините за беспокойство.              Лили быстренько подхватила Гермиону под руки, и они отошли подальше от дома, чтобы не попадаться Грейнджерам на глаза. Сириус с Гарри молча последовали следом.              — Мам, отец, вы вообще понимаете, что случилось? — задал вопрос Гарри. — Что происходит?              — Не знаю, но судя по всему, на родителей Гермионы наложили «Обливейт». Надо поговорить с Грюмом и прислать сюда специалиста.              — Но кому нужно лишать памяти родителей Герми? — не понимал Гарри. — В чём смысл?              — Не знаю, сынок. Гермиона, детка, поехали к нам. Не плачь, — Лили успокаивающе прижала девочку к себе, пытаясь унять поток слёз, который хлынул у той из глаз после осознания того, что родители её не помнят, и теперь Рождество придётся провести в другом доме. — Мы обязательно всё выясним и поможем твоим родителям вновь тебя вспомнить.              — Но кому... кому понадобилось... — всхлипывала Гермиона, — кому понадобилось это делать? Зачем?              — Мы обязательно это выясним, милая. Успокойся. Аппарируем к дому, Сириус.              Когда они прибыли домой и рассказали эту нелепую историю Вальбурге, та лишь сочувствующе похлопала девочку по плечу.              — Успокойся, милая. Мы подымем на ноги всё Министерство, чтобы они могли нам помочь, — лицо старухи зажглось мстительным огоньком. — Как мог кто-то узнать о точном адресе проживания родителей Гермионы, если это должно находиться в строжайшем секрете? Чем там отдел тайн занимается, Сириус, если допустил подобную утечку информации?              — Мам, я всё выясню. Надо вызвать сюда Грюма, чтобы он занялся этим делом.              Поговорив со старым аврором по сквозному зеркалу, он вкратце рассказал о случившемся.              — «Обливейт» или проклятье «Забвения»? — спросил Аластор деловито.              — Без понятия, я не специалист по таким делам. Мы ничего не знаем о соседях. Если проводили чистку всего района, тогда Гермиону не вспомнит никто. Нам нужно было поскорее увести оттуда детей, а то мало ли что.              — Я буду у вас завтра вечером. Пошлю в тот район спеца, чтобы сделал диагностику.              Гермиона сидела рядом с Гарри и тихонько плакала, не понимая, кому понадобилось лишать родителей памяти, но, самое главное, зачем?       

* * *

      Он был зол. Эти чертовы магглы ничего не могли сказать. Вся имеющаяся у него информация наверняка не соответствовала действительности. Вокруг ведется игра, он это чувствовал, но понять, какая именно, ему так и не удалось. Теперь не стоит так слепо доверять своим сторонникам. Можно было и Аваду в них послать, но тогда оказалось бы сложнее спрятать следы, а раскрывать своё присутствие в этом мире раньше времени ему не очень-то и хотелось. Главное, удалось заполучить молодое тело, а остальное стало делом второстепенной важности.              Дамблдор хоть и великий комбинатор, но даже он не понял, что вся компания этих детишек во главе со взрослыми ведёт за его спиной свою игру. Попытавшись за одним из завтраков прочесть мысли Поттера и его друзей, он не смог ничего узнать. Стоял блок от произнесённой клятвы. Точно такой же был и у предателя Снейпа, но с ним он разберется чуть позже. Главное, узнать способности Поттера и то, откуда в мальчишке столько сил. Увидев его дуэль с этим слабаком Авернардом, он многое понял, да и история с прошлой попыткой в теле Квирелла произошла на его глазах, так что не зря этот старый маразматик так рьяно пытается расправиться с Поттером. Печально, что и Малфой заодно с этой компанией. Младший сынок тоже в деле, а Люциус не такой дурак, чтобы упустить возможность встать на сильную сторону и быть на коне в любой ситуации.              Мерзкие трусливые твари. Ну ничего, он ещё с ними расправится, он ещё покажет, на что способен. Главное, не привлекать к себе внимания, а остальное со временем прояснится, и ему удастся завоевать власть, показав своё настоящее могущество. О потере двух крестражей Волдеморт уже знал, одним пришлось воспользоваться во время ритуала, осталось три. Надо их вернуть любой ценой. Для возрождения Тёмный Лорд умертвил сына своего самого верного соратника, и теперь у него во временном пользовании находится молодое, пусть и не такое привлекательное тело, которое у него когда-то было.              Всему свое время. Он никуда не торопится. Воевать с Поттером в этом теле ему не с руки, да и магических возможностей в нём меньше, чем он рассчитывал, так что год-другой у него в запасе есть. Потом можно будет провести полноценный ритуал и вернуть себе тело взрослого волшебника со своей кровью и со своей магией. За это время он сумеет узнать секрет Поттера, а также сможет понять, как можно его убить, не причинив себе никакого вреда. Слишком сильным был этот мальчишка, а рисковать своей жизнью ещё раз Тёмный Лорд не хотел.       У него ещё есть время. Он должен терпеть нынешние неудобства и подождать подходящего момента, чтобы нанести удар не только по своим бывшим врагам, но и по тем, кто осмелился его предать. Всех ждёт неминуемая смерть. И Круцио по сравнению с их будущими мучениями будут просто детской забавой.       

* * *

      — Всё очень плохо, Блэк, — начал с порога Аластор, посмотрев на заплаканную девочку. Мальчишка сидел рядом с ней и прижимал к себе, пытаясь успокоить, но, судя по всему, получалось это у него не очень хорошо. — Это не «Обливейт», а «Вечное забвение». Я сожалею, Гермиона, но мы не сможем вернуть твоим родителям память.              — Но разве нет зелья.... — начала девочка, вскочив со своего места, но тут же вернулась обратно, когда аврор покачал головой.              — Это черномагический ритуал, который приводит к потере памяти определённых периодов жизни человека. В данном случае, связанных с тобой и с теми, кого ты знала. Соседи отделались «Обливейтом». В принципе, можно с ними поработать и выяснить хоть какие-то мелочи, но я сомневаюсь, что тот, кто стоит за всем этим, сам лично присутствовал при чистке. С ними, скорее всего, работал обычный исполнитель, которого вряд ли оставят в живых после выполненной работы. И нет никаких следов, что самое паршивое. Дамблдор уже в курсе. Пусть он и хочет избавиться от Гарри, но поступать так с родителями Гермионы ему не с руки.              — Тогда кто это мог сделать?              — Не знаю, миссис Блэк, — аврор сидел в кресле и недовольно хмурился, пытаясь разгадать очередную головоломку. — Единственное, что могу сказать точно, Дамблдору это совершенно ни к чему.              — Тогда кому? Кому нужно проводить такую зачистку?              — Главное то, откуда они узнали адрес родителей Гермионы, вот в чем вопрос, — подала голос Вальбурга. — Насколько я понимаю, на доме была хоть какая-то мало-мальская защита?              — Да, но она не сработала, — Аластор был зол. — Все щиты были аккуратно сняты, а это наводит меня на мысль, что к случившемуся причастен кто-то из наших. Кто-то из тех, кому поручили охрану Грейнджеров. Я лично занимаюсь каждым из этих людей, но пока ничего узнать не удалось. Как только станет что-то известно, я пришлю патронуса.              — Непонятно, что от них хотели узнать, — сказал Гарри, глядя на Аластора. — Директор пытался нас читать, но, благодаря клятве, ему это не по зубам. Серьёзно лезть в голову он не станет. Может, Дамблдор пытался узнать у родителей Гермионы подробности того вечера, когда мы с Гермионой поженились?              — Единственным тёмным волшебником, способным такое сделать, является Волдеморт, — помрачнев, сказал Грюм, — но он сейчас мёртв или развоплощен, так что...              — А если он сумел возродиться? — тихо спросила Гермиона, глядя на застывших от её слов волшебников. — Ведь кроме того ритуала, который он проводил в прошлой нашей жизни, есть довольно много способов вернуться в мир живых в теле другого человека. Мы читали о возможностях крестражей, такое сделать довольно сложно, но, убив человека, можно запросто вселить свою душу в новое тело и жить в нём до самой смерти.              Взрослые замолчали. Отбрасывать такую возможность не стоило.              — Если Волдеморт сумел это сделать, тогда жди беды, — сказал Грюм, посмотрев на детей. — Вы нашли хотя бы один из оставшихся крестражей?              — Нет. Мы были в доме Мраксов, но там ничего нет, — вздрогнув, сказал Сириус. — Надо провести полное обследование, Аластор.              — Знаю. Я этим займусь. Вы правильно сделали, что установили дополнительную защиту, миссис Блэк.              Спустя несколько минут старый аврор покинул их дом, а Гарри с Гермионой и всем семейством оставалось только надеяться на то, что они слишком сгущают краски, и Волдеморт по-прежнему мертв.       

* * *

      Каникулы прошли быстро, но праздник не принёс радости никому из друзей, и особенно Гермионе. Она всё время грустила, плакала по ночам, находя утешение в объятиях Гарри, который старался всеми силами поддерживать девочку, успокаивал и шептал на ухо нежные слова. Никто из взрослых не мог им сказать ничего утешительного, так как за всё время существования проклятия «Вечного забвения» ещё никому не удавалось обнаружить способ восстановить память его жертвам. Ни зелья, ни контрзаклятья, ничего. Данное обстоятельство Гермиону очень удручало. Лежа в постели рядом с Гарри, она вспоминала все прочитанные книги, вспоминала всё, что знала об этом заклятьи, но вынуждена была признать своё полное бессилие и невозможность в ближайшее время вернуть себе тех, кто ее любил и кого она сама все годы любила не только в прошлой, но и в этой жизни.              Во время каникул они провели ещё одно собрание, пополнив свои ряды несколькими новыми сторонниками. На свою сторону им удалось перетянуть Флитвика, семейство Лавгудов в полном сборе, а также нового преподавателя по ЗОТИ, мисс Ричардсон. На собрание её привел профессор Снейп, и, так как защита девушку пропустила, никто не возражал против её присутствия и посвящения в их общую тайну наравне с остальными участниками. Джинни с Луной в связи с последними событиями тоже посвятили во всю историю с переносом во времени. Разговор вновь длился несколько часов, всплывали новые подробности прошлой жизни, и в тот же вечер миссис Лавгуд узнала, что именно Гарри с Невиллом предупредили её насчёт проводимого опасного эксперимента и его возможных последствий.              — Я даже не знаю, что вам сказать, мальчики, — сказала женщина, растроганно глядя на детей. — В первый момент, когда ко мне пришло ваше письмо, я посчитала это глупой шуткой, но затем решила не рисковать и оставить всё как есть. Жаль, что мне так и не удалось вывести ту формулу.              — Мы рады, что сумели вам помочь, миссис Лавгуд, — сказал Невилл, смущенно глядя на Луну. Девочка не имела ничего против того, чтобы они сидели рядом, и когда мальчишки рассказали всю историю, глубокомысленно заметила:       — Значит, мои выводы относительно нашего с тобой будущего имеют под собой основу, Невилл.              — Нашего с тобой будущего? — переспросил Невилл, мгновенно покраснев и став похожим на помидор. На лицах друзей появились понимающие улыбки, а взрослые едва сдерживали смех.              — Очевидно, что мы другу нравились в прошлой вашей жизни, — пожав плечами, сказала девочка, — так что не вижу никаких причин для того, чтобы в этой всё было по-другому.              Невилл даже не знал, что сказать. Луна всегда поражала его своими выводами относительно того или иного события, но как она догадалась о его чувствах к ней в той жизни?              — Луна... — хотел он что-то сказать, но девочка положила свою руку ему на плечо и посмотрела прямо в глаза.              — Ты мне тоже нравишься, но мы поговорим об этом, когда будем постарше, хорошо?              Невилл лишь кивнул и весь оставшийся вечер держал ладонь Луны в своей, не обращая внимания на то, каким завистливым взглядом смотрит на него Малфой. Его отец специально посадил сына подальше от Джинни, из чего они сделали вывод, что Малфоя-старшего о любви сына к мисс Уизли уже известили. Только вот взгляд Люциуса, устремленный на девочку, не был злым или презрительным; нет, всё было с точностью наоборот. Невилл даже в какой-то момент подумал, что в глазах бывшего Пожирателя промелькнула боль, но так как это длилось всего одно мгновение, Лонгботтом решил, что ему просто показалось.              — Что удалось узнать на месте развалин дома Мраксов, Аластор? — поинтересовалась Вальбурга, повернув разговор в другую сторону.              — К сожалению, догадка Гермионы вполне реальна, — сказал старый аврор, глядя на девочку. — Тёмной магии там в избытке, и кольца мы не нашли.              — Значит, вполне возможно, Волдеморт сумел вселиться в тело какого-то несчастного?              — Да, скорее всего. Гарри, ты с момента всей этой истории чувствовал боль в шраме? — Грюм смотрел на мальчишку, который сидел рядом с женой и о чём-то напряженно думал.              — Нет, хотя некоторое время испытывал дискомфорт, словно кто-то пытается прочесть мои мысли. Директора я в расчёт не беру, — Гарри посмотрел на Снейпа. — Я подумал, что кто-то из ваших студентов пытается пошарить у меня в голове, профессор.              — Моих студентов, мистер Поттер? — нахмурился Снейп. — Сомневаюсь, что хоть один из них обладает знаниями легиллименции.              — Старшекурсники вполне могут такое сделать, Се...кхм... профессор Снейп, — сказала мисс Ричардсон. Её заминку с именем заметили, но вдаваться в подробности никто не осмелился, увидев, каким тяжелым взглядом посмотрел на окружающих зельевар. Впрочем, интерес профессора зельеварения к симпатичной брюнетке за последний месяц учебы детей в Хогвартсе выглядел слишком явным. Многие старшекурсники чуть ли не пари заключали по поводу того, сколько времени понадобится декану Слизерина, чтобы заполучить её к себе в постель.              — И что вы предлагаете, мисс Ричардсон, — невозмутимо спросил у нее Снейп, словно и не заметил этой оговорки, — проверить всех на наличие у них в голове Волдеморта?              — Нет, но вдруг кто-то из студентов ведет себя странно, — пожала плечами девушка. — Мы же не будем отрицать того, что Тёмный Лорд может вселиться в тело ЛЮБОГО человека? С Квиреллом была совершенно другая история, там присутствовала некая магическая субстанция, обладающая мощью этого человека, его голосом и его силой. Сейчас в теле может быть только дух, без магии обладателя и всех вытекающих последствий. Эту магическую субстанцию можно поместить в какой-нибудь тёмномагический артефакт и использовать потом для проведения полноценного ритуала, такого, который может вернуть ему и тело, и магию, и возможности. Гарри ведь рассказал о том, что случилось с ним на четвёртом курсе, кто даст нам гарантию, что эта история не повторится вновь?              — В словах мисс Ричардсон есть смысл, — задумался Снейп, посмотрев на Люциуса. — Извините за подробности, но метка по-прежнему молчит, а это значит, что тело Тёмного Лорда ещё не возродилось. Возможно, что дух смог заселиться в тело школьника, и на данный момент он обладает только возможностями этого ребёнка.              — Или взрослого волшебника, Снейп, — пробурчал Аластор. — Необязательно это должен быть студент, хотя для наблюдения за Гарри эти выводы имеют под собой гораздо бОльшую основу, нежели мои собственные.              Аластор смотрел на школьников и недовольно хмурился. Ему не слишком нравилось присутствие всех детей при разговоре, но они должны быть осторожны, а без знания всей истории вряд ли у кого-то из них будет возможность защититься в случае чего. История с родителями миссис Поттер выглядела слишком подозрительной, и полностью исключать возможность причастия к ней Дамблдора старый аврор не стал. Постоянная бдительность!       

* * *

      —Драко, мне надо с тобой серьёзно поговорить, —сказал Малфой-старший, когда они пришли домой.              — Люциус, не стоит, — попыталась возразить Нарцисса, но, посмотрев на сжатые челюсти мужа, поняла, что спорить с ним бесполезно и не слишком безопасно.              — Иди наверх, Нарцисса, — стальным голосом приказал он, глядя на Драко. Тот не сводил с отца глаз, понимая, что разговор сейчас пойдёт о Джинни.              — Мам, всё в порядке, — мягко сказал он матери. — Иди.              Взгляд женщины метался между сыном и мужем, но спустя минуту мужчины остались одни.              — Значит, Джинни Уизли? — спросил Люциус, расположившись в кресле.              — Да, отец, Джинни Уизли, — прямой, открытый взгляд и сжатые кулаки.              — Почему именно она, Драко? Почему из всех девушек магической Англии ты выбрал одну из Уизли?              — Я не выбирал, отец. Ты не любишь мать, поэтому тебе меня не понять, — мальчишка говорил спокойно, без единой эмоции на лице. — Я её люблю и пойду даже против вашей воли, если понадобится. С самой первой встречи в той жизни она перевернула весь мой мир с ног на голову. Понимаю, что вы их ненавидите, но мне всё равно. Не хочу спрашивать о причинах этой ненависти, но имейте в виду: если Джинни ответит мне взаимностью, я сделаю её своей женой независимо от того, дадите вы своё согласие на этот брак или нет.              После этих слов Люциус молчал минут пять, а потом устало ссутулился и посмотрел на сына с такой болью, что у Драко дрогнуло сердце.              — Ты был не прав, когда говорил, что я не могу тебя понять, — сказал он, задумчиво глядя в горящий камин. — Как раз Я понимаю тебя больше, чем кто-либо другой. Когда-то давно, ещё до того, как мы с твоей матерью поженились, я любил одну девушку. Любил так сильно, что пошёл против воли семьи и сделал ей предложение. Она отвечала мне взаимностью, поэтому приняла мое кольцо и сделала меня самым счастливым волшебником на свете. Нам тогда едва исполнилось по шестнадцать лет. Мой отец с трудом, но принял моё решение, несмотря на то, что девушка была из небогатой семьи. Нам с Мирандой даже в голову не могло прийти, что именно её семья воспротивится нашему браку. К тому времени, как мы окончили школу, её чудовищное семейство сделало всё возможное, чтобы нас разлучить, и в конце концов у них это получилось. Они выставили меня предателем и трусом, который собственноручно разорвал помолвку и заключил брак с невестой из более богатой и знатной семьи. Через год она вышла замуж, а ещё через год умерла от руки своего мужа, подобранного её семьей и удовлетворяющего их условиям.              — Ты хотел жениться на Миранде Уизли? — спросил бледный от волнения Драко, впервые в жизни видя отца в таком подавленном состоянии. Обычно все его чувства держались под строгим контролем, но в течение всего рассказа на лице холёного аристократа мелькали настолько сильные эмоции, начиная от радости и заканчивая яростью, что становилось страшно. Никогда в жизни Люциус Малфой не позволял себе подобной слабости в присутствии сына.              — Да. Она была младшей сестрой Артура Уизли, отца Джинни.              — Значит, мне не показалось, — прошептал младший Малфой, с сочувствием глядя на отца.              — Что тебе не показалось?              — Когда ты смотрел на Джинни, в твоих глазах я на мгновение заметил ТАКУЮ боль...              — Она очень похожа на свою тётю, — взяв себя в руки, сказал Люциус, — и я теперь не удивляюсь твоему интересу к этой девочке. Видимо, это рыжее семейство и есть наше фамильное проклятье.              — Но вы против того, чтобы я в будущем на ней женился? — затаив дыхание, спросил Драко.              — Нет, если чувства будут взаимны, я не стану препятствовать твоему браку с этой девушкой, сын, — ответил Люциус устало. — Я просто не хочу повторения истории, не хочу, чтобы тебе тоже причинили боль.              Драко не знал, что сказать в ответ, поэтому просто кивнул и ушёл, оставив отца одного.       

* * *

      — Вам стоит следить за своим языком, мисс Ричардсон, — прислонившись к двери, сказал Северус, с иронией глядя на смущённую девушку. Он, как и положено галантному кавалеру, довел её домой, слегка задержавшись у порога.              — Я прошу прощения, мистер Снейп, — ответила она, открыто ответив на его взгляд. — Постараюсь впредь следить за своей речью и не допускать подобной вольности в присутствии посторонних.              — Смею ли я надеяться, мисс Ричардсон, что наедине вы хотите называть меня по имени? — сверкнув чёрными глазами, спросил Северус.       Мисс Ричардсон определенно удалось его заинтересовать, и за последний месяц Снейп уже несколько раз ловил себя на мысли, что присутствие этой женщины доставляет ему определенного рода неудобства. Она красива, умна и оказывалась довольно интересным собеседником в любом споре, который неизменно возникал на собраниях, проводимых директором по окончании рабочего дня.              — Если вы не будете против, Северус, — прошептала она у самых губ.              Близость этой женщины была ему приятна, в этом Северус признался себе не так уж и давно. С тех пор он испытывал непреодолимое желание её поцеловать, но позволить себе подобное там, где тебя в любой момент могут застукать нерадивые ученики... Сейчас, когда она находилась совсем рядом, сдерживаться уже не хотелось.              — Думаю, что смогу позволить вам эту слабость, Кэтрин, — прошептал он в ответ, коснувшись губами её губ, обняв за талию и прижав к себе настолько близко, насколько это было возможно. Поцелуй оказался потрясающим. От мисс Ричардсон пахло полевыми цветами и чем-то ещё, чему он не мог найти названия, но анализировать такие мелочи в этот момент Северусу хотелось меньше всего. Мягкие женские губы были податливыми и мягкими. Она с готовностью ответила на его поцелуй, позволила его языку пробраться внутрь, заставив его сердце понестись вскачь.              — Кэтрин, — почти простонал Снейп, оторвавшись от её губ, — останови меня, пока не поздно.              — Зачем? — девушка посмотрела на Северуса слегка затуманенным взглядом, взяла его за руку и повела за собой, в свою спальню.              Зельевар не стал возражать. Вновь прильнув к её губам и прижав к себе, показывая всю силу своего желания, он позволил тонким женским ручкам расстегнуть свою мантию.              — На нас слишком много одежды, Северус, тебе так не кажется? — поинтересовалась Кэтрин, глядя ему в глаза.              — Полностью с тобой согласен.              За пять минут они сбросили всё лишнее на пол и в тот же момент оказались на кровати, охваченные желанием, которое тлело долгие месяцы, но сегодня вырвалось наружу, сметая всё на своем пути. В этот миг во всей вселенной остались только они одни; никаких Тёмных Лордов, никаких тайных собраний, только страсть. Впервые за много лет Северус позволил себе с головой окунуться в свои чувства. Впервые за много лет во время секса в его голове не мелькал образ рыжеволосой девчонки с зелёными глазами. Впервые за много лет в последний момент он произнес имя той девушки, которая была с ним, была под ним и смотрела на него так, словно он являлся единственным мужчиной во всем мире, во всей вселенной.              Много позже, лежа рядом с девушкой, Северус прокручивал в голове всё случившееся и понимал, что только сегодня, рядом с Кэтрин, ему удалось окончательно освободиться от своей привязанности к Лили Эванс. Остались позади и боль, и разочарование, и зависть к тем, кто сумел завоевать её любовь. Та, которая сейчас спала, положив голову ему на плечо, заставила Снейпа впервые почувствовать себя желанным. Ещё никогда на протяжении всей своей жизни Северус не ощущал ничего похожего. Случайные связи, случайные женщины — всё это показалось сейчас таким далёким, таким неправдоподобным...              Прижав Кэтрин к себе, он закрыл глаза и вскоре уснул.       

* * *

      В Хогвартс-экспрессе они, как и положено, сели в одном купе. Глядя на поникшего Малфоя, Невилл нахмурился. Прошло уже несколько часов, а от бывшего слизеринца никто так и не услышал ничего интересного, кроме банального «Привет. Как дела» или «Хорошо, спасибо». В их оживлённом разговоре Малфой не участвовал, и означать это мрачное настроение могло только одно.              — Ты говорил с отцом? — спросил его Гарри, на мгновение скосив взгляд на Джинни.              — Да. Он не против, но подробности потом, Поттер.              — Хорошо. Я рад за тебя.              — Спасибо, — Драко при этом смотрел на Джинни, которая, заметив его пристальное внимание, опустила глаза и слегка покраснела.              "Всё-таки Драко немного странный", — подумала девочка, отвлёкшись на минуту от общего разговора. С самого первого дня их знакомства Джинни постоянно ловила на себе его взгляд. Где бы она ни находилась, серые глаза неотрывно следили за ней, внося в её душу какую-то непонятную тревогу. Малфой был красивым мальчишкой. Мисс Уизли была достаточно смелой и давно призналась себе в том, что он ей симпатичен.              Она видела, что их общение не нравится Рону, интересует близнецов и настораживает родителей. Причину, по которой отец с матерью так себя ведут, она узнала совершенно случайно, подслушав их разговор три дня назад.              — Артур, история повторяется, тебе так не кажется? — задала вопрос Молли, глядя на мужа. — Этот мальчик был влюблен в нашу Джинни в прошлой жизни, и что-то мне подсказывает: любит сейчас, отрицать это бессмысленно.              — Я знаю. Любовь Люциуса и Миранды мои родители не приняли, собственными руками подтолкнув сестру к гибели, — голос отца звучал зло и раздражённо. — Если мальчишка любил нашу девочку, и продолжает её любить, я не стану повторять ошибки прошлого. Главное, чтобы сам Малфой не запретил сыну встречаться с ней через несколько лет. Ты же знаешь, что он нас ненавидит после того, как мы выдали Миранду за этого монстра. Считай, убили собственными руками.              — Если Драко в самом деле любит нашу дочь, мне его жаль.              — Если Драко любит Джинни, и в будущем она ответит ему взаимностью, то я сделаю всё возможное, чтобы они были вместе.              Так девочка узнала о том, что Драко в неё влюблён, и осознание этого оказалось для неё как ушат холодной воды. Теперь становились понятными его взгляды, его дружба и его помощь. Она была слишком мала, чтобы понять всю глубину такого непонятного слова, как любовь, но, слыша постоянные признания родителей, догадывалась, что это нечто волнующее, восхитительное и жутко интересное, и с нетерпеливостью ребёнка хотела поскорее узнать, что же это такое. Свою собственную симпатию в данный момент она выразила лишь тем, что села рядом с Драко, взяла его за руку и улыбнулась, чем ввела всю их компанию, а особенно Рона, в состояние ступора на несколько минут. Сам Драко был не исключением.