***
Ещё немного поговорив с Энтони, Араминта отправилась обратно в школу. На душе у неё было гораздо спокойней, чем утром. Она преодолела последнюю ступеньку, ведущую на пятый этаж, когда поняла, как сильно устала. Больше всего Араминте хотелось оказаться в своей спальне, накрывшись тёплым одеялом. Холодный ветер гулял по коридору, трепля огонь в факелах. Обхватив себя руками, Араминта двинулась по коридору. Вдали виднелся силуэт старосты. Том стоял лицом к окну, смотря на открывающийся пейзаж. Пики башен замка пронзали порозовевшие облака, закатное солнце освещало деревья Запретного леса. Уже начавшая желтеть трава отливала красным. Косяк птиц пролетел над полем, скрывшись в облаках. Услышав шаги Араминты, Реддл повернулся. — Привет, — сказала она. — Добрый вечер, — отчеканил староста в ответ, — Пошли. Достав ключ из кармана брюк, он подошёл к нужному кабинету. Замок был ржавым и Тому пришлось опереться о дверь, чтобы повернуть ключ. В кабинете уже давно никто не занимался. Он был больше похож на складное помещение. Несколько парт были сдвинуты в углу, на них лежали книги и старые пергаменты. На учительском столе были наставлены старые глобусы. «И что изменит чистка кубков? Тут столько хлама, что пыль на них кажется мелочью...», — подумала Араминта. Она взмахнула палочкой и на небольшой люстре вспыхнул огонёк свечей. Слабый свет открыл вид на паутину, скопившуюся в углах на потолке. Том положил свою сумку на парту и, с лёгкостью взяв в одну руку стремянку, лежавшую на полу у доски, поставил её у стеллажа с наградами. Удостоверившись, что она установлена ровно, отошёл. Взмахом палочки наполнил ведро для тряпок водой. — Можешь приступать, — сказал он. Араминта взяла ведро со стола, поставив его рядом со стремянкой, смочила в нем тряпку и подошла к ней. Неловко взобралась наверх, остановившись у средней полки. Было немного страшно. «Он будет стоять и смотреть, пока я работаю? Это… странно», — подумала девушка. Потянулась к кубку, стоявшему ближе всего. Протерев его, Араминта не выдержала и повернулась к Тому. — Я так не могу. Мне неуютно. На секунду на лице Реддла появилось удивление и вдруг он разразился заливистым смехом. — Не волнуйся так. Я не собирался на тебя смотреть. Он отодвинул стул и сел за парту, достал книгу из сумки и начал читать. Араминту окатила волна негодования. Он будет отдыхать, а она… Опомнившись, девушка отвернулась, начав активно натирать кубок, покрытый слизью. Просто работать. Не думать. До этого Араминта никогда не работала руками. Только в детстве, во время выходных в загородном доме бабушки, её в качестве наказания за разбитую мячом фарфоровую вазу заставили мыть посуду после ужина. С тех пор прошло уже много лет. Вспоминая работу их домашнего эльфа Ирмы, Араминта очищала кубки от слоев пыли и налёта. Спустя полчаса девушка увлеклась уборкой. Ей даже понравилось видеть результаты своих усилий. Медали, значки, кубки красиво блестели. Встав на верхнюю ступеньку, Араминта потянулась к бронзовой статуэтке, стоявшей на верхней полке в дальнем углу. Лестница слегка покачнулась и скрипнула. — Осторожно. Девушка вздрогнула и повернулась вполоборота, спустившись на одну ступеньку вниз. Реддл продолжал читать, совершенно не обращая на Араминту внимания. Она могла бы сказать, что ей показалось, не услышь она эти слова столь отчетливо. Уже стемнело. Лунный свет лишь наполовину освещал лицо Тома. Он выглядел как герой романтического романа в этом заброшенном кабинете. Одинокий, закрытый ото всех. Староста сейчас напомнил ей главного героя книги, которую дала Бетти. Ангельское лицо, «заключавшее в себе всё очарование молодости». Девушка сглотнула. Взгляд скользнул от острой скулы парня к шее, перешёл на воротник рубашки, охваченный туго затянутым галстуком и упал на придерживающую книгу руку. Темно-синие вены проступали на кисти. — На твоём месте я бы собрал волосы, — голос Тома заставил Араминту отвести глаза. Он будто услышал её мысли и решил оборвать их, — Мешают ведь. Девушка чертыхнулась, лестница покачнулась. Ещё немного и она бы точно упала. — Сказал же, осторожней. Его голос оставался тихим, но в нем появился напор и интерес. Староста наконец оторвался от книги и посмотрел на Араминту. Глаза в глаза. Он смотрел на неё снизу-вверх, но казалось, что всё было абсолютно наоборот. Его взгляд будто проникал под кожу, пробуждая трепет где-то в районе груди. С небольшой дрожью в пальцах Араминта заправила выпавшую прядь за ухо, проведя рукой по шее. Прикосновение собственных пальцев ощущалось иначе. Холодные от воды они обжигали нежную кожу. Будто не её руки делали это. Постыдная мысль мелькнула в голове Араминты. Ей захотелось ещё раз ощутить это. Том продолжал смотреть на неё. Он отложил книгу, скрестив руки на груди. Его глаза цепко ловили каждое движение девушки. Прошло несколько секунд. От этих гляделок тело Араминты Блэк будто разделилось на два полюса. По спине прошёл ряд мурашек, в то время как в районе груди разливалось тепло, переходящее в живот. Том по-прежнему сидел без движения. Между ними было около метра и это небольшие пространство наполнилось неосязаемой тяжестью. Расстояние, держащее дистанцию, томило, начиная раздражать. Араминте захотелось спуститься вниз и подойти ближе к нему. Не разрывая контакт их глаз. Просто сократить эту пропасть. Убрать напряжение. Вглядеться в темные глаза, утонуть. — Можешь продолжать работу. Эти слова прозвучали спокойно, но подействовали как пощёчина, возвращающая в реальность. Отвернувшись и опустив голову так, чтобы волосы полностью закрыли лицо, нервными движениями девушка начала чистить кубок за победу в игре «Плюй-камни» в одна тысяча восьмисотом году. Вскоре уборка была закончена. Облегченно бросив тряпку в ведро, Араминта очистила руки заклинанием. Неприятное ощущение пыли исчезло. Она не знала, сколько времени длилось ее наказание. Казалось, что прошло уже несколько часов. Том все еще сидел с книгой. Между темными бровями прорезалась морщинка. Он был сосредоточен. Араминта двинулась к парте. Сердце неожиданно ухнуло, когда она подошла ближе. Том не шевелился, даже краем глаза не посмотрел на девушку, будто её и не было. — Том. Он не отреагировал. — Я закончила. Могу идти? — Да. Голос низкий, отстраненный. Даже головы не поднял. Это неприятно укололо девушку. Она сделала ещё один несмелый шаг. — Что ты так увлечённо читаешь? Книга выглядела старой. Поблекший кожаный переплёт, пожелтевшие, местами потертые страницы. Она успела прочитать: «Душа человека раскалывается…», но Том резко захлопнул книгу и повернул голову, моментально приковав Араминту к месту взглядом, полным холода. Он смотрел на неё не так, как это было какое-то время назад, нет. Он явно был недоволен её любопытством. Девушка моргнула и опустила глаза. — Я читаю дополнительную литературу по трансфигурации, Араминта, — голос его был мягок, а глаза прищурились. Её имя он произнес вкрадчиво, растягивая каждый слог. Вкладывая в него всё то недовольство, что прятал за фальшивой улыбкой. Смущенная, Араминта ответила: — Хорошо. Я пойду. Она развернулась и вышла из кабинета. Проводив её взглядом, Том вернулся к книге, уже в третий раз пытаясь сосредоточиться на одной странице.***
Путь до подземелий казался бесконечно долгим. Изрядно утомившись от быстрой ходьбы, Араминта остановилась в коридоре второго этажа. Подошла к окну, оперевшись руками о подоконник. Мерлин, зачем она спросила? Она зажмурилась, сжимая губы. Дура. Надо прекратить это. Сосредоточиться на чём-то. Учеба. Энтони. Бетти. Что угодно. Перестать вспоминать о каждой чертовой секунде, проведённой рядом с Томом Реддлом. Она слишком часто стала замечать его. Что с ней происходит? Почему янтарные глаза преследуют ее? Вызывают эмоции? Мысли были готовы сломать черепную коробку. Хотелось вновь ощущать тот его взгляд на себе. Несколькими часами ранее абсурдность этого желания вызвала бы смех, но вместо этого на глаза навернулись слёзы. Араминта Блэк плакала в темном коридоре второго этажа. Какая же ты дрянь. Думать о другом, пока Энтони ждёт встречи, любит и считает тебя лучшей девушкой в мире. Что с тобой, Араминта? Тыльной стороной ладони она убрала слезу, стекавшую по щеке. Она действительно не понимала, что происходило. Ничего не произошло, она не целовалась с Реддлом, не флиртовала, но все равно чувствовала себя предательницей. Эти мысли были гораздо хуже измены. Она хотела почувствовать прикосновение Тома. С каждой секундой он все глубже проникал под кожу, запечатывался в сознании. Она хотела ощутить его ближе. Ещё раз окунуться в эти глаза, тёмные, как небо сегодняшней ночью. Внутренний голос должен был бунтовать, отталкивая образ Тома Реддла. Возмущённо крича, топтать его в памяти. Взывать к той чистой любви к Энтони, которая была правильной, естественной. Но голос молчал. В первый раз в жизни.