В первый день зимы

      Дракончик открыл глаза в залитой багряными красками пещере. Зарево заката расплескалось над верхушками далеких деревьев. Снаружи пели птицы, в удивительном хоре перекликая одна другую. Ветер гудел у порога, овевая его мордочку приятным прикосновением. Дивной особы не было.       Малыш повернулся, и до его слуха донеслось знакомое тихое шуршание. Медленно, стараясь не совершать резких движений, он поднялся на лапы. В воздухе повис чарующий запах трав. Пока он спал, кто-то вновь заботливо собрал для него мягкую душистую подстилку. Дракончик даже знал, кто именно. С трепетом в сердце он еще раз окинул взглядом пещеру. Казалось, вот-вот вблизи раздастся мелодичный голос, на пороге возникнет изящная фигура и зальется звонким смехом. Однако ничего не происходило, пещера оставалась пуста, и, коротко вздохнув, он направился к выходу.       Рельефные монолиты полыхали в свете заходящего солнца. Решето теней оплетало изнутри прилегающую рощицу, а на далеких склонах грандиозного пика сверкали и переливались бесчисленные ледяные массивы. Малыш невольно вздрогнул. Незыблемая громада по-прежнему вызывала в нем смешанную бурю эмоций, но даже она несколько меркла на фоне нового, поднимающегося внутри сильного чувства. Ничто не болело, не ломила усталость, однако тоска и ощущение утраты сковывали его душу. Дракончик еще раз окинул взглядом разукрашенную закатом окрестность. Еще раз вздохнул. И начал спускаться.       Каменистый склон сменился полянкой, полянка – рощицей, и вот он уже брел меж высоких деревьев, медленно переставляя лапы. Брел без определенной цели, погруженный в глубокие думы. Багряные лучи преломлялись в нависающих кронах и укрывали землю диковинным плетущимся узором. С ветки на ветку перескакивали шустрые тени, озаряя округу криками и протяжным пением. Ветер шумел в вышине, дополняя сложившуюся композицию. Лес жил и дышал, и малыш находился в самом сердце открывшегося ему великолепия. И в то же время – отсутствовал, пребывая мыслями в поистине далеком месте.       Из раздумий его вывел звук, выбивающийся из общей картины. Он казался чуждым, каким-то задорным и… знакомым. Дракончик навострил уши. Окружающий гам мешал сосредоточиться, однако он вновь сумел его различить. Тихий звук, похожий на писк, доносился из-за пригорка, увенчанного одиноким, статным и пышным деревом. Живой интерес неожиданно разгорелся в груди малыша. Последовав его зову, он сменил направление.       Писк усиливался по мере приближения к вершине холма. Закатное марево разукрасило переплетающиеся ветви, словно готовясь открыть путнику очередную, будоражащую разум тайну. Сердце дракончика колотилось сильнее с каждым шагом. Неведомая сила влекла его вперед, и вот, наконец, он достиг подножия широкого, уносящегося в небо ствола. Выглянул из-за него. И не смог сдержать благоговейного вздоха.