В первый день зимы

      Смеркалось. Около горизонта свинцовая толща в небе сначала приобрела неясный желтоватый оттенок. Затем окрасилась ярко-алым цветом. И начала темнеть. Тени деревьев стремительно исчезали в земле, а их высокие переплетающиеся кроны растворялись на фоне смолистых туч.       Дракончик этого, конечно же, не видел. С трудом переставляя лапы, он медленно брел сквозь лес под гулкий вой охладевшего ветра. За целый день к нему в рот так и не попало ничего съестного. Ужасные спазмы терзали его желудок весь вечер, но, видимо осознав, что малыш так и не сможет достать себе пропитания, отступили, оставив после себя тупую ноющую боль. Эта боль сжирала внутренности, обессиливала и без того измученное тельце и отбивала всякое желание двигаться вперед. Она призывала его лечь под высоким деревом, укрыться крыльями и смиренно дожидаться восхода солнца. Однако дракончик не поддавался наваждению и продолжал влачиться сквозь рыхлую белую субстанцию, холодную и мокрую. Уткнувшись мордочкой в землю и понуро волоча хвост. Без каких-либо ориентиров.       В один момент деревья расступились, и пред малышом открылась широкая поляна, укрытая тенью в отсутствие лунного света. Приподняв голову, он с сожалением отметил отсутствие проблесков в сплошь затянутом пунцовой завесой небе. Затем он медленно вышел из-под сени деревьев, сделал первый шаг по равномерно застеленной снежным покровом местности. И в том же темпе, отрешенно переставляя лапы, двинулся далее.       Ветер здесь гулял редкими морозными порывами, однако малышу от этого легче не становилось. Не замечая ничего перед своим носом, в сознании он вспоминал последний прием пищи на пороге родной пещеры. Вспоминал дивный пейзаж, открывающийся взору с каменистого плато у самого обрыва. Затем был полет, удар и иссиня-черный монолит, гигантским пиком выделяющийся на фоне закатного солнца.       «Где же он теперь?»       Оторвавшись от раздумий, дракончик медленно повел взглядом, однако не смог различить ничего, кроме окружающих поляну зубчатых верхушек деревьев. Опустошенный вздох, невольно вырвавшийся из его легких, развеялся в воздухе густой завесой пара.       Теперь он вспоминал мать, блеск ее сапфировых глаз и всю ту нежность, с которой она смотрела на него в полумраке пещеры. Вспоминал тепло ее тела и мягкие прикосновения крыльев, под которыми он прятался в самые холодные ночи. Вспоминал, как эти самые крылья расправляются, стремительно наполняются воздухом и после одного лишь взмаха способны поддерживать полет на протяжении длительного времени. В груди дракончика внезапно зажегся терпкий огонек, своим пламенем окутывая и согревая озябшие конечности. Уста его тронула слабая улыбка.       На контрасте с внутренним теплом полной неожиданностью для малыша стала крохотная морозная капелька, моментально растворившаяся у него на макушке. Подняв глаза к небу, он с удивлением увидел миллионы крупных снежинок, сыплющихся с затянутого тучами небосвода. Они падали ровно, единым строем, лишь изредка переплетаясь там, где их доставали гуляющие порывы ветра. Начинался снегопад.       Широко раскрытыми глазами дракончик некоторое время наблюдал за их синхронным падением. Затем опустил голову и встряхнул крыльями. И продолжил путь.       Поляна медленно покрывалась все новыми и новыми слоями снега. Поначалу лапы дракончика лишь немного утопали в белом пласте, однако теперь тот доходил практически до их середины, и каждый новый шаг давался ему все труднее. Осмотревшись, малыш уже решил было вернуться под спасительные древесные кроны, как вдруг его глаз заприметил движение.       Вдалеке, около противоположного края поляны ветер захватил в свои объятия падающие снежинки, закружил их в бешенном танце и понес прямо на него. Изготовившись принять удар, дракончик упер лапы в землю, заслонился крыльями и… застыл на месте, когда воздушный порыв, наконец, его настиг.       Крылья резко наполнились, ледяные крупицы неприятно врезались в чешую, но малыш не придал значения ни тому, ни другому. Помимо снега, ветер принес с собой запах. Блаженный, насыщенный аромат, в мгновение ока заполонивший его сознание. Никогда доселе он не ощущал ничего подобного, но в одном был уверен наверняка – это был запах пищи.       Под языком стремительно накапливалась слюна, и он судорожно сглотнул. После перевел взгляд на зубчатую стену леса, гигантским образованием вырастающую прямо перед ним. Недвижимые деревья медленно укрывались серебристой вуалью и безмолвно приглашали малыша ступить под свои раскинувшиеся переплетения. Однако он не спешил принимать их предложения.       Неуверенно переступив с лапы на лапу, дракончик на секунду замер, а когда поднял голову, в его глазах читалась решимость. Резко развернувшись, бросив мимолетный взор на рябящееся в высоте небо, он шумно выдохнул и сквозь прибывающие сугробы устремился к противоположному краю поляны.