Всадники

Поворотные моменты истории всегда похожи друг на друга, ведь они знаменуют новую ступень, новое начало, которое в свою очередь должно принести в жизнь смысл, повод двигаться дальше. Многие люди остаются в этом утопическом настроении долгие месяцы, годы, не задумываясь о том, что не бывает всё и всегда хорошо, жизнь на то и дана человеку, чтобы учить его преодолению. Кто-то всю жизнь спотыкается на пути, потому что никак не может усвоить один и тот же урок, наталкиваясь на него из раза в раз, кто-то сдаётся и опускает руки, а кто-то падает и поднимается, продолжая свой путь несмотря на трудности и невзгоды. Римус любил думать, что жизнь никогда не даёт испытаний, через которые ты не сможешь пройти. Так было проще — надеяться, что в конце концов ты всё преодолеешь и выйдешь победителем, потому что иного не могло быть. Элис же напротив всегда волновалась за будущее, что не давало ей покоя. Она из раза в раз взваливала на себя слишком много, уверенная, что и этого недостаточно. Незаменимых ведь нет. Если не будет стараться, то никому и не будет нужна. Вот и сейчас она пыталась успеть всё на свете, пропадая для окружающего мира. Было ли это бегством от реальности, она не знала, да и не хотела. Было гораздо легче думать, что она просто жутко занята обустройством на новом месте и у неё нет времени на глупые размышления о жизни и сущем. Учебный год начался для неё раньше остальных и сейчас, когда студенческая жизнь кипела во всю, она часто пропадала вне дома. Новые друзья, налаживание отношений с преподавателями, зубрёжка новых и непонятных дисциплин сжирали много энергии. Римус тоже поступил в университет, его приняли на отделение истории и искусства. Несколько необычный вариант для Люпина, но выбор и так был невелик. Дома его, конечно, поздравила мама. Она была рада, что сын всё-таки решился на получение высшего образования и нашёл сферу, которая могла его заинтересовать. Элис же была в восторге от новостей Люпина. Она накинулась на него с поздравлениями и объятьями. Все уши ему в тот день прожужжала о том, как рада за него и как, должно быть, ему будет интересно учиться. В последнее время они оба, Элис и Римус, стали активно общаться после той неожиданной встречи. Римус, как и обещал, показывал девушке город. Всё лето они исследовали улочки Лондона, он встречал её после пар, и они тратили часы на то, чтобы добраться до дома, потому что за разговорами не замечали, как проходит время и пролетают кварталы. Со временем это стало всё больше походить на свидания, но не то чтобы кто-то из них был против. Они и сами не заметили, как перешли от недо-дружбы к недо-отношениям. А потом просто в какой-то момент привычный поцелуй в щёчку на прощание перерос в нечто большее, Римус и Элис даже не поняли, кто первый потянулся друг к другу. Летом Элис стала частым гостем в доме Римуса, и миссис Люпин не была против. Ей нравилось проводить время с девушкой сына, если та неожиданно приходила в поисках Римуса, но того не оказывалось дома. Причиной тому были частые задания Ордена и стычки, участие в которых принимал Люпин с друзьями. Компания Элис помогала ей справиться с тревогой. Они смогли найти общий язык, из-за чего самому Римусу не раз приходилось теперь краснеть в их компании. Шли месяцы, и друзья всё чаще стали замечать приподнятое настроение Римуса. Он отмалчивался, но все понимали, что дело в той самой незнакомке с вокзала. Джеймс с Сириусом во всех красках описывали случившееся тем, кому не посчастливилось, по их мнению, наблюдать знакомство этой парочки. Римус лишь закатывал глаза и бубнил, что всё было не так, и они перевирают, но ему всё равно было приятно вспоминать «самый неловкий момент в жизни», как он сам его окрестил. Девочки лишь смеялись и говорили, что наконец-то хоть кто-то заставляет их серьёзного друга улыбаться. Римус, впрочем, не мог не улыбаться, находя в Элис отдушину, некий островок спокойствия в череде его наполненных суетой и делами будней. Элис как никто умела расслабить и заставить прекратить думать о проблемах. Всегда повторяла, что работа и учёба не должны тяготить тебя дома, где положено отдыхать. Так что старалась отвлекать их обоих от мирских проблем всем, чем только можно: разговорами, совместной готовкой, которая Римусу так и не давалась без боя. Они вместе с миссис Люпин старательно обучали его самым разным рецептам, ему же просто нравилось ни о чём не думать и выполнять механические действия по указке, проводя время за ненавязчивой беседой. Он смог увлечь Элис своей коллекцией книг, которую они в свободное время теперь перечитывали вместе. Надо ли говорить, что Римус добрался до злосчастного романа «Гордость и предубеждение» только в сентябре и прочел буквально за пару дней, после чего попал на несколько часов в плен, посвящённый обсуждению творения Джейн Остин. Теперь-то он понял, что она имела в виду, когда говорила, что это её любимая книга. Элис, как показалось Римусу, читала её бессчётное количество раз и могла воспроизвести любой момент по памяти. Проговорив до самого утра, они так и заснули в комнате Римуса. Наутро они оба, растрепанные и сонные, спустились на кухню, где их уже поджидала хитро улыбающаяся миссис Люпин с готовым завтраком. Пусть утро так и сквозило неловкостью, но с тех пор Элис стала всё чаще пользоваться возможностью остаться на ночь у соседей. Возможно, это было лишь нежеланием ночевать у себя дома, однако позволило вывести отношения с Римусом на новый уровень. Она и представить не могла, что всё это произойдет с ней. Римус был словно не из этого мира: такой галантный, добрый, невероятно умный, ему всегда было что рассказать девушке, чем удивить. Элис трепетала от того, каким нежным он был, когда они оставались наедине, словно боялся её сломать. Было до неприличного приятно утопать в его сильных руках, перебирая жёсткие волосы пальцами. Люпин не мог насытиться, он как зверь жадно вдыхал аромат её духов при каждой встрече. Старался как можно чаще проводить время с Райдер. Подгадывая их расписания так, чтобы иметь возможность встречать её, провожать до дома. На выходных, если была такая возможность, он обязательно побыстрее разбирался со своими делами и тащил девушку на прогулку. Когда пришла осень и похолодало, Римус устраивал вечера чтения или кино у себя дома. Он боялся сближаться с Райдер, не хотел навредить, но, когда понял, что не хочет никуда её отпускать, растворился в этих отношениях. У него никогда не было полноценных отношений, он слишком быстро всё заканчивал, иногда даже до того, как что-то вообще успевало начаться. Поэтому сейчас, когда они с Элис были вместе во всех этих романтичных смыслах, он постоянно ощущал нехватку ее рядом с собой. Что-то абсолютно новое происходило в его жизни, он хотел, чтобы это продолжалось как можно дольше. Они проводили так много времени вместе, что у Римуса практически не оставалось времени на общение с теми же мародёрами вне заданий или собраний Ордена. Римус узнавал информацию по крупицам: что-то ему писали Лили или Алекс в письмах, что-то рассказывали парни, когда им удавалось увидеться, но самое главное, конечно, из отчётов членов Ордена Феникса. Недавно Сириус рассказал, что Регулус не вернулся в Хогвартс и, как понял Римус, друга напрягало то, что родители позволили ему это, но он не смог узнать ничего конкретнее. Старшего Блэка бесило, что он мог получать лишь крохи информации о том, что происходит на Гриммо с помощью портрета какой-то там прабабки, которой не с кем поговорить, поэтому она приходит на свой портрет в доме Альфарда и рассказывает Сириусу только интересные, по ее мнению, сплетни. Так он узнал, что мало того, что брат не вернулся в школу, так ещё и больше не живёт дома. Нет, с одной стороны, Сириус был рад, что Регулус смог, как сказала Алекс, сепарироваться от токсичных родителей, но с другой, он не знал, где он и что с ним происходит. Как бы он ни хотел думать, что сможет абстрагироваться от семьи и не обращать внимание на то, что Регулус стал пожирателем, но Сириус просто не мог. Ему было жизненно необходимо время от времени узнавать хоть что-то о брате, поэтому он начал доставать других членов Ордена с расспросами о том, не видели ли они того на поле боя или не слышали ли что-то о младшем Блэке. Джеймс в какой-то момент решил поговорить с другом, но у него не вышло понять, почему Сириус делает то, что делает, поэтому они все решили оставить это Алекс и тактично не вмешиваться. Сам Римус сразу решил не трогать Сириуса в этом вопросе. Для себя он решил, что тот просто волнуется за младшего брата и привык присматривать за ним. Люпина куда больше волновали слухи, которые ходили вокруг оборотней. Дамблдор не раз говорил, что Волан-де-Морт призывает на свою сторону не только волшебников и волшебниц, но и самых разных существ. Одними из таких стали те, о ком Римус предпочёл бы не знать — оборотни. Самые большие и дикие стаи Великобритании получали приглашения от людей Реддла, и они не знали, сколько из них согласились вступить в его армию. Римус особенно остро реагировал на эти новости, глядя на реакцию остальных членов сопротивления. Многие из них элементарно боялись оборотней, другие же презирали их и не считали за людей. Он переживал, что кто-то может узнать его секрет, но каждый раз ловил на себе мягкий взгляд ясных глаз директора. Альбус Дамблдор заверил Римуса, что никто в сопротивлении не знает о его сущности, кроме друзей. Только легче от этого не становилось. Пока все думали, как можно отговорить оборотней, а кто-то даже по глупости ляпнул, что можно попытаться переманить их на сторону сопротивления, Римус даже не заметил, что фыркнул так громко, выражая свой скепсис, что на него уставилось несколько пар глаз. Лили подбадривающе сжала его ладонь, пока Джеймс с Сириусом переманивали лишнее внимание на себя, предлагая обсудить что-то более осуществимое в настоящих реалиях. Проблема его ликантропии стояла также остро на подсознательном уровне. Римусу было тошно придумывать отмазки каждый раз, когда приходилось пропускать занятия или врать Элис, что с ним всё в порядке, но они не смогут увидеться, потому что он приболел или потому что ему нужно ухаживать за матерью. Миссис Люпин… Ей становилось хуже. Уже к Хэллоуину она почти перестала выходить на улицу, проводила много времени в постели и всё реже составляла компанию сыну за чашкой чая в гостиной. Римус был сильно обеспокоен состоянием матери и не раз просил её вызвать колдомедика, но она отказывалась. Ему оставалось лишь наблюдать за тем, как медленно угасает самая дорогая его сердцу женщина, чувствуя себя абсолютно беспомощным. Ситуация осложнялась тем, что его отношения с отцом натянулись до невозможности. Глава семьи весьма негативно воспринял известие от супруги о том, что его сын вступил в самые настоящие отношения, да ещё и с маглой. В отличии от жены, он не помнил маленькую девчушку, что жила напротив в детстве и сейчас вернулась в город, чтобы продолжить обучение. Он никогда не запоминал детали жизни собственного сына, вряд ли он даже правильно назвал бы имена лучших друзей Римуса из Хогвартса. Сын с отцом впервые так долго говорили со времен, наверное, курса пятого. И ничего из этого не было приятно слышать. Люпины сошлись в жарком споре, вскоре превратившемся в пикировку оскорблениями. Глава семьи с пеной у рта указывал сыну на то, что он поступает глупо, ведь ничего из этих отношений не выйдет, он испортит Элис жизнь и не сможет дать ей что-то в ответ. Сам Римус и слушать не хотел лицемерных нравоучений отца, обвиняя того в бессердечности и полном отсутствии интереса к его жизни с тех самых пор, как ему исполнилось четыре. — Всю мою жизнь тебе было плевать на то, как я? Что со мной? Тебе было важно, чтобы никто не узнал, что твой сын чудовище, которого ты так стыдишься! — Римус больше не собирался молчать, вся обида, сдерживаемая годами, лилась через край. — Но каждый раз! Каждый! Как только что-то хорошее происходит в моей жизни, ты объявляешься и считаешь своим долгом сказать, что я этого не заслуживаю, что я должен быть благодарен за то, что имею, по твоему мнению. Да я чуть не лишился шанса учиться в Хогвартсе из-за того, что ты испугался. Шея старшего Люпина пошла красными пятнами и он уже хотел было ответить сыну на это, как он считал, вопиюще несправедливое обвинение, но Римус не дал ему и шанса. Нет уж, сегодня говорить будет он. — Да, именно так, ты трус! Ты побоялся того, что я могу проболтаться или кто-то узнает и тогда пострадает твоя карьера. Вот почему ты так трясешься. Но это не ты, а я живу с этим! Я прошёл через всю эту боль, одиночество, предвзятость и непонимание. Ты понятия не имеешь, какого это — быть на моём месте! А значит не имеешь права решать что-либо за меня. Хватит! Это моя жизнь и только мне решать, с кем дружить и кого мне любить, ясно? — Римус тяжело дышал после эмоционального монолога, так, словно пробежал марафон по пересечённой местности. Он практически не делал пауз, чтобы вдохнуть, выплёскивая всю свою многолетнюю обиду на отца на одном дыхании, потому сейчас жадно глотал воздух, ожидая ответа родителя. Но и тут Люпин-старший превзошёл сам себя — он смотрел в глаза сына с ненавистью, прожигая в нём дыру, но Римус не отводил взгляд и в конце концов ему пришлось наблюдать, как отец, круто развернувшись, схватил пальто с вешалки и, громко хлопнув дверью, ушёл из дома. Ему было нечего сказать собственному сыну? После всего услышанного? Римус стоял и не мог поверить, что отец просто взял и ушёл. Плевать! К чёрту всё! Он больше не будет даже пытаться объяснить этому человеку, как тот ошибается. Ему не нужны его извинения, ему ничего от него не нужно. Он останется дома ради матери, а после… Мерлин, ему было больно от одной только мысли, что смерть мамы неизбежна и может настигнуть его совсем скоро. Было ужасно чувствовать постоянное присутствие старухи с косой, будь то поле боя или его родной дом. Она нигде не оставляла Римуса, холодя затылок своим дыханием. Люпин решил для себя, что покинет этот дом, как только его сердце покинет родные стены вместе с матерью. Отец будет доволен, больше в его жизни не будет сына-оборотня, который бы мог испортить ему репутацию. Пусть наслаждается гордым одиночеством сколько влезет. Римус знал, что скорее всего мама сейчас лежит у себя и плачет. Сложно было не услышать, как они ссорились на первом этаже, от напряжения разве что пол не дрожал. Ему необходимо было успокоиться и подняться к ней, чтобы объясниться. Люпин тяжело вздохнул и поплёлся на кухню, чтобы заварить её любимый зеленый чай, тем самым давая себе передышку и возможность остыть. Ему не хотелось, чтобы она видела его в таком виде: весь растрёпанный, взмыленный и с дикими глазами. Чайник вскипел и ему ничего не оставалось, кроме как сделать чай и подняться в спальню матери. Римус тяжело вздохнул, пригладив волосы, чтобы привести их хоть в подобие порядка и направился вверх по лестнице, стараясь не разлить ничего на подносе. Войдя в комнату с тихим стуком, он осторожно поставил поднос на тумбочку. Мама лежала на боку, повернувшись к окну, явно из-за того, что не хотела, чтобы Римус видел её слёзы. — Мам, почему ты выбрала его? — Его голос был совсем слабым, но в тишине комнаты раздался словно гром. Римус сидел рядом с матерью на кровати, держа ее за руку. Он был не готов её отпускать. Женщина повернулась, и свет с улицы позволял увидеть ее красные от слёз глаза. Сердце сжималось от осознания, что и он в том числе принёс ей эту боль. — Милый, в конце концов я выбрала не его. Я выбрала тебя, сынок. — у Римуса перехватило дыхание. — Ты — самое дорогое, что было, есть и будет в моей жизни. Я всегда буду выбирать тебя. — слёзы катились по щекам, а мама прохладной ладонью, как и в детстве, стирала их, передавая через такой лёгкий жест непомерное количество заботы и любви, от которого щемило где-то в области сердца. Говорят, если любишь — отпусти. Он так сильно её любил. Чай так и остался стоять на тумбочке нетронутым. Римус на всю жизнь запомнит, как для него пахнет самая болезненная смерть — зелёный чай с двумя ложками мёда. Горько.

***

Снег медленно ложился, покрывалом укутывая верхушки когда-то цветущих деревьев. Римус стоял в отдалении ото всех, он чувствовал себя просто отвратительно от всего происходящего. Отец с нечитаемым выражением лица принимал соболезнования от людей, которых Люпин даже не знал. Он присутствовал здесь только потому, что хотел отдать последнюю дань уважения матери. Римус и словом не обмолвился с отцом, он лишь смиренно пожимал руки незнакомым людям, которые решались подойти к нему и выразить свои соболезнования по поводу его утраты. Сил не было даже попытаться им улыбнуться, не все из них его раздражали, здесь были и те, кого он знал, например, Дэвон, который так же особняком стоял рядом с Римусом. Друзья хотели прийти и поддержать его, но он попросил их этого не делать, пообещав, что напишет после и они договорятся о встрече. Сейчас ему хватало сочувствующих взглядов и так. — Я думал, она будет здесь. — Сказал в какой-то момент Дэвон. Римус не сразу понял, о ком шла речь, а после лишь отрицательно покачал головой, продолжая наблюдать, как гроб с телом его матери погружается в твёрдую и промозглую землю. Как только всё закончилось, Люпин решил не задерживаться ни на минуту и, попрощавшись со старым знакомым, решительно покинул кладбище, ускользая подальше от любопытных глаз. Снег продолжал идти, заметая улицы Лондона, люди кутались в пальто, натягивая шарфы как можно сильнее, чтобы скрыться от непогоды. Римус не чувствовал холода, не чувствовал, как острые снежинки колют чувствительную кожу лица или как северный ветер треплет отросшие волосы, заставляя те лезть в глаза. Он шёл и шёл, толком не понимая, куда направляется. Было пусто, ни-че-го. Все слёзы давно выплаканы в гордом одиночестве, скорбь пожирала его изнутри, оставляя лишь оболочку. Люди говорят, что это проходит со временем, мол, ты будешь жить дальше и всё будет в порядке. Но как ему жить, зная, что он никогда больше не сможет увидеть или обнять собственную маму, ту, что всегда любила его, заботилась о нем и боролась за него? Как смириться с тем, что её больше нет? Он не знал.

***

Конец года — это всегда испытание. Выматывающая подготовка к экзаменам у школьников и студентов, горящие дедлайны на работе, потому что нужно успеть закончить все отчёты и дела, которые никак не отпускают на заслуженный отдых, ко всему этому ещё прибавьте вечную суматоху перед рождественскими праздниками. Элис была готова выть от усталости, ей постоянно хотелось просто лечь и уснуть. Экзамены забрали у нее последние силы, и она завидовала Римусу, который умудрился получить почти все зачёты автоматом. Но тут же выкинула эту мысль из головы, ей стало ужасно стыдно за это. Кому-кому, а Люпину сейчас не позавидуешь. Она была ужасно огорчена, когда узнала, что мама Римуса умерла, ведь они были хорошо знакомы и успели сблизиться. Ей хотелось поддержать парня, но он переехал сразу же, как стало известно о том, что миссис Люпин не стало. Элис не знала, куда он переехал, они виделись всего раз после этого, и она не настаивала на большем, ведь видела, как ему тяжело переживать потерю. Он был такой уставший, словно все тяжести этого мира поселились у него на плечах. Весь растрёпанный, с огромными кругами под глазами, он словно постарел на пару лет. Ей было больно смотреть на него, но она не сказала ему ни слова, это было лишнее. Элис вообще не любила, когда кто-то считал своим долгом указать человеку на его внешний вид. У всех есть зеркало, умник! Сиди и молчи, если тебя не спрашивают. Поэтому она не трогала Римуса и довольствовалась редким общением по телефону. Она слышала, как тихо он говорит, постоянно подбирая слова. Её тревожило его поведение, она знала, что смерть матери сильно ударила по нему, но не могла понять до конца, ведь у самой с родителями отношения так и оставались натянутыми, только папа пытался идти на контакт и оправдывать супругу в глазах дочери. Элис было его даже жаль, он находился между двух огней, и с этим было невозможно что-то сделать. Римус никак не мог выбросить из головы слова отца о том, что люди вокруг страдают из-за него. Навязчивые мысли вновь стали посещать его. Он старался отвлечь себя, ведь понимал, что мама бы не этого хотела для него. Поэтому он с головой ушел в учёбу, стал чаще выбираться на стычки с пожирателями или на дежурства. Дел в Ордене сейчас было не так много, оказывается, даже злодеи празднуют рождество, как однажды пошутил Джеймс. Только вот радости оно в этом году Люпину не доставляло никакой. Он купил скромные подарки друзьям и Элис. Ребята предлагали пригласить её на рождество и отпраздновать вместе, как Хэллоуин. Девушка им очень приглянулась. Тогда Римус был рад, что смог познакомить её с ними и праздник прошел в комфортной обстановке, но сейчас решил, что не сможет вынести всеобщее веселье и весь вечер изворачиваться и врать девушке. Рождественский ужин прошёл спокойно, все наслаждались кулинарными шедеврами, которыми был заставлен весь стол стараниями прекрасной половины их компании. Дом семьи Поттер всегда с радостью принимал друзей их единственного сына. Вечер прошёл за отвлечёнными разговорами, вкусной едой и шутками Джеймса с Сириусом, которые старательно поднимали всем настроение, единственным известным им способом. Как бы хорошо Римус не чувствовал себя в кругу друзей, его не отпускало чувство, что сейчас ему просто необходимо будет побыть одному. Он взвалил на себя слишком много после похорон в попытках убежать от реальности и сейчас чувствовал, что должен взять паузу, пока это возможно. Предательское чувство вины давало о себе знать каждый раз, когда он думал о том, что ему не место в жизни Элис. Мистер Поттер многим делился с сыном и его друзьями, касаемо того, что происходит на внутренней кухне аврората. Он беспокоился, что совсем скоро пожиратели станут вновь прибегать к активным действиям, советовал им всем как можно лучше защитить дома и лишний раз не светиться, как волшебникам, потому что у него везде есть глаза и уши, нужно быть осторожными. Римус поставил множество защитных чар на маленькую квартирку, в которую переехал. Он узнал о ней из завещания, что оставила миссис Люпин. Как оказалось, женщина завещала ему небольшую двухкомнатную квартиру, что осталась у нее после того, как она вышла замуж. Ей никто не пользовался с тех пор, потому она была совсем пустая и не обжитая. Минимум мебели, редкие вещи в коробках, запертые в кладовке, которые мама не стала перевозить в семейную жизнь. Он и подумать не мог, что эта квартира вообще существует, но это оказалось весьма кстати. По всей видимости, женщина заранее готовилась к тому, что сын не останется в отчем доме и решила позаботиться о нём. Она так же указала дом в Корнуолле, который принадлежал её семье, он достался ей после смерти родителей и теперь перешёл Римусу. Люпин решил, что пока оставит его в покое и позаботится об этом вопросе позже. А сейчас ему нужно было сделать то, за что в последствии он будет ненавидеть себя, за что получит от друзей по самое не хочу, но что считает правильным.

***

Элис впопыхах заканчивала последние приготовления ко встрече. Римус пригласил её увидеться после рождественских выходных. Он извинялся за то, что не смог отпраздновать с ней и выразил надежду на то, что она хорошо провела время. Конечно, она заверила его, что всё в порядке. Она провела рождество дома с родителями: неловкая беседа об учёбе, косой взгляд матери, когда отец поинтересовался как там поживает Римус, сетуя на то, что бедный мальчик потерял мать в столь юном возрасте. Элис стойко вытерпела весь вечер, не обращая внимание на безразличие мамы, позвонила тёте, чтобы поздравить с праздником, подарила небольшие подарки, поблагодарила отца за красивый браслет из граната и, поцеловав его на ночь, ушла к себе. Вот и всё, ничего такого не произошло. Даже с тётей праздновать вдвоём было куда веселее и легче, чем здесь, но она не расстраивалась. Сейчас ей было важно в целости донести подарок до Римуса и убедиться, что с ним на самом деле всё в порядке. Последние дни она чувствовала себя подавлено, и сейчас усталость снова давала о себе знать. После экзаменов сил хватало лишь на то, чтобы лечь спать до конца дня. Она ждала, что каникулы помогут ей восстановить силы. Элис надеялась, что Люпин оценит её подарок, который она купила ещё летом с помощью того самого владельца книжной лавки, который любезно сохранил книги нетронутыми до её следующего визита. Колокольчик в небольшом кафе оповестил всех присутствующих о том, что Элис опоздала всего на несколько минут. Она стряхнула с себя снег и, отыскав глазами столик, за которым её уже ждал Люпин, улыбнулась и направилась прямиком к нему. — Привет, прости, что опоздала. На улице какой-то апокалипсис. — Элис тараторила от волнения, пока парень помогал ей избавиться от пальто. Он лишь кивнул, заверив её, что всё в порядке. На самом деле он жутко нервничал. Ему было стыдно сидеть перед ней, такой счастливой, с лёгким румянцем от мороза на щеках, горящими глазами и понимать, что совсем скоро он обидит её. Римус старался не подавать виду и хоть немного продлить радостное настроение, царившее за столиком. Они заказали какао и принялись обмениваться подарками. Элис была в восторге от пусть и скромного, но очень милого подарка Римуса, за что тот получил кучу благодарностей и поцелуй. Сам Римус с интересом распаковывал достаточно тяжелый, большой подарок и не мог даже предположить, что там такое, пока не вскрыл обёртку. Перед ним лежала небольшая стопка книг. Он удивлённо поднял глаза на девушку, которая легко улыбалась, явно переживая о том, понравился ли ему подарок. — Помнишь наш первый поход в книжную лавку? Я увидела, что ты останавливаешься и листаешь некоторые книги особенно долго… — Она замялась, сейчас это звучало несколько странно, но Римус тепло улыбнулся, создавалось ощущение, что он смотрит сквозь неё, вспоминая тот день. — В общем, я подумала, что они тебе приглянулись и попросила Дэвона отложить, а потом вернулась за ними, вот. — Элис закусила губу, ожидая реакцию парня и облегчённо выдохнула, когда тот заключил её в объятия, нашептывая благодарности. — Спасибо, это лучший подарок. — Римус поцеловал её в висок и отстранился, ему было неловко, но подарок и правда был потрясающим, по его мнению. Сам факт, что она обратила внимание на такие мелочи и всё это время скрывала свой маленький сговор с Дэвоном, грел душу. Она так старалась сделать ему приятно… — На самом деле, — Римус прокашлялся, в попытках взять себя в руки и начать серьёзный разговор. — я хотел с тобой поговорить. — Конечно, что-то случилось? — Элис взяла его за руку и нахмурилась, когда Римус мягко высвободил свою ладонь. Иррациональная, как она считала, тревога вновь вернулась к ней. — И да, и нет. — Уклончиво начал Римус. — Просто выслушай меня, пожалуйста, хорошо? — Элис кивнула, всё ещё хмуря брови в непонимании. Она следила за каждым движением Люпина. Как он откинулся на спинку стула, провел рукой по волосам, и глубоко вздохнул, прежде чем начать говорить. — Последний месяц был для меня очень… тяжёлым. Мне жаль, что я отдалился от тебя. В тот день, когда мамы не стало, я был не в себе. Не знал, куда себя деть, сильно поссорился с отцом. А потом похороны, и все это становилось всё более реальным, понимаешь? — Римус не поднимал головы, но Элис всё равно кивнула. Ей приходилось прислушиваться, ведь он говорил очень тихо. — Я ушел с головой в учёбу и различные дела, старался таким образом заглушить боль, но ничего не помогало. Ребята говорили, что мне лучше жить дальше, ведь скорбеть вечно нельзя, так и с ума сойти недолго. И я вспомнил о тебе. — Римус поднял взгляд полный любви и сожаления, от чего у Элис щемило сердце, но она молчала, как он и просил, слушая каждое слово. — Знаешь, до тебя я не мог представить, что полюблю кого-то так. Благодаря тебе моя жизнь приобрела новые краски, ты многому меня научила, помогала мне справиться со своими недостатками и поверить, что я тоже достоин того, чтобы меня любили. — Элис всхлипнула. — Я бесконечно благодарен, что был любим тобой. Римус всё же не сдержался и сам протянул руку, которую Элис тут же переплела со своей. Он подошёл к самому главному и боялся, что в последний момент передумает, тем самым ставя её под угрозу. Поэтому продолжил прежде, чем смог бы убедить себя в обратном. — Но есть кое-что, о чём я не могу тебе рассказать. Моя жизнь, она… не так проста, как может показаться на первый взгляд, и есть вещи, от которых я бы очень хотел тебя оградить. — Римус… — Нет, подожди. — Ему понадобилась секунда, чтобы настроиться на нужный лад и продолжить. — Сейчас происходит много всего, о чём я, наверное, никогда не смогу тебе рассказать, и это требует моего прямого участия. Не думаю, что смогу жить как раньше. Мне придётся уехать. — Врёт. — Сейчас я чувствую, что мне необходимо оставить позади слишком многое, чтобы защитить тех, кого я люблю. Да и в моём состоянии… — Он невесело усмехнулся, качая головой. — Я не тот человек, который должен быть рядом с тобой. Ты заслуживаешь лучшего. Элис не могла поверить тому, что услышала. Он сидел прямо перед ней и говорил, что в его жизни происходит нечто, из-за чего он считает себя недостойным быть с ней. Что за бред? — Я ничего не понимаю. — Пробормотала Райдер. Она произносила в голове каждое сказанное им слово, снова и снова, но никак не могла уловить их смысла. — Ты расстаёшься со мной? — Это всё, что ей удалось понять, и она всей душой надеялась, что ошибается. Что сейчас он посмеётся и скажет, что нет, она не так поняла и у них всё хорошо. Но Римус молчал, глядя на неё всё с той же любовью и сожалением. Она боролась с тем, чтобы не заплакать, это какой-то кошмарный сон. Римус говорил что-то ещё, но она лишь видела, как шевелятся его губы. Вот он встал, накинув на себя пальто, забрал свои вещи, включая книги, что она подарила ему ещё каких-то полчаса назад. Полчаса назад, когда всё было прекрасно! — Я люблю тебя. Прости меня. — Римус осторожно коснулся губами макушки девушки, что всё ещё плохо находила связь с реальностью, и вышел из кафе. Колокольчик прощально звякнул, выпуская гостя. Элис сидела, а по её лицу текли слёзы. Она тупо уставилась на стол, где лежал оплаченный счёт и подарок, что она получила сегодня от Римуса. Осознание происходящего волнами накатывало на девушку, она поспешила уйти в тот самый момент, когда официантка спросила, всё ли с ней хорошо. Ничего не хорошо. Он ушёл. Римус Люпин покинул её жизнь так же стремительно, как она ворвалась в его, забирая с собой лучшие воспоминания в её жизни и часть сердца, которое никогда и никого больше не полюбит так же сильно.