Искусство ходить по лезвию ножа

Феми потянулась и протяжно зевнула. Её рабочее место напоминало свалку забытой макулатуры — впервые с того дня, как она начала работать в Themis Law Firm. А всему виной был необъятный объём документов от Мариуса, за которыми она просидела всю ночь и не разобрала и половины. День ещё едва-едва успел начаться, но Феми не покидало ощущение, что она отработала с десяток рабочих смен. Снова и снова проклиная свою безотказность, девушка пыталась сосредоточиться на делах фирмы, но мыслями опять возвращалась к запросу Мариуса. «Но я же адвокат, а не корпоративный юрист», — запоздавшее напоминание было бы очень кстати днём ранее; и если Мариусу вполне можно было бы простить его невежество, то оправдать свой излишний мазохизм никак не получалось. Витая в облаках, она и не заметила, как рядом с её столом остановился Артём, который, судя по всему, вот уже некоторое время с искренним изумлением рассматривал творящийся хаос. Репутация, которую Феми зарабатывала потом и кровью, рассыпалась на глазах. — Неудачное утро? — уточнил он скорее риторически, так как не собирался ждать никакого ответа. Чёрная папка в руках, которую он, очевидно, собирался передать Феми, была волшебным образом спрятана за спину, что, в общем-то, не укрылось от взгляда девушки. «Неудачный Мариус», — пошутила бы она, будь Артём в курсе их дел. При этом, внутри Феми просыпалось ужасное чувство вины перед старшим коллегой, как будто бы, не договаривая, она страшно лгала ему — хотя, по факту, она вполне заслужила себе место независимого сотрудника и, несмотря на их работу в паре, могла браться за избранные ей лично случаи. — Ты что-то хотел? Если что-то срочное, я… — Нет-нет, — он посмотрел в сторону выхода, словно ища пути к отступлению. — Просто зашёл спросить, как дела. Феми вскинула бровь. Порой Артём был слишком снисходителен по отношению к ней, и девушка не могла никак определиться, как к этому относиться. С одной стороны, она должна была чувствовать благодарность, но, черт возьми, разве его мягкость не означала, что он не верил в её способности справляться с большим объемом работы? — Артём, пожалуйста, — практически взмолилась она, испытывая сильное желание в очередной раз заявить о своей профнепригодности. — Не надо меня жалеть. Если у тебя есть для меня поручение, то… пожалуйста, дай мне его. Я справлюсь. Честное слово. Артём Винг молчал. Его взгляд задумчиво блуждал по меблировке офисного помещения, и коснулся каждого предмета интерьера, за исключением Феми. На лице мужчины застыло непроницаемое выражение, обычно означающее, что старший адвокат проигрывает в своей голове заседание мини-суда, где в качестве сторон выступают две противоположные точки зрения. Удивительно, что даже такому человеку, как Артём, приходилось постоянно искать внутренний консенсус, дабы сохранить холодный рассудок. — Хорошо, — наконец, вынес он свой вердикт. На анализ у него ушло порядка десяти секунд. Он достал папку из-за спины и аккуратно водрузил её поверх внушительной стопки ещё не просмотренных документов. Феми надеялась лишь на то, что это не очередной бракоразводный процесс, коих в последнее время было чересчур много. В делах семейных (только если то были не дела о домашнем насилии) всегда были виноваты оба, и Феми было невероятно сложно, отбросив эмоции, защищать исключительно своего клиента, даже если он оказывался неправ. Крайне непрофессионально с её стороны, но она со временем привыкнет. Кроме всего прочего, бракоразводные процессы часто сопровождались весьма курьезными случаями, над которыми категорически нельзя было смеяться, пусть и очень хотелось. Например, в прошлый раз она вела дело пожилой пары, которые прожили вместе более сорока лет. В течение двадцати минут они разделили между собой многомиллионные активы, а потом месяц делили фарфоровый сервиз и набор десертных вилочек. Решая, кому что достанется, они не скупились на гонорары адвокатам, но, спустя три месяца после развода, поженились вновь. Даже смотря на увеличенную в полтора раза зарплату за тот месяц, Феми испытывала гнетущее разочарование. Нет, не подумайте, она была очень рада за пожилую пару, но жалость к своему потраченному впустую времени ощущалась в стократ острее. — Это срочно? — убедилась она скорее по привычке; откладывать в дальний ящик задание от старшего коллеги Феми ее собиралась при любом раскладе, но хотелось хотя бы немного сгладить возникшую неловкость, с которой сам Артём справляться не спешил. Возможно, ему было просто комфортно в тишине, и он не хотел, чтобы Феми снова выводила его разговор. Возможно, сам не знал, что добавить, но, подобно девушке, ощущал томящую недосказанность, которая не позволяла вернуться ему в свой кабинет. Уже имея некоторый опыт общения с мистером Вингом, Феми поставила бы на второй вариант, но она старалась избегать поспешных выводов, особенно, если это касалось внутреннего состояния человека. — И да, и нет, — ответил Артём расплывчато, почему-то стараясь спрятать едва заметную улыбку. — Не обязательно делать это прямо сегодня, но через месяц будет уже, пожалуй, поздно. Феми моргнула. Может быть, ей показалось? Да, определённо. Артём никогда не относился с такой небрежностью к работе, чтобы не ставить определенных сроков и усмехаться возможности её неисполнения после дедлайна. Кажется, Феми что-то упускала. А когда Феми что-то упускала, её это начинало жутко раздражать. Хотелось как можно скорее разобраться в проблеме и не сойти за дурака — возможно, именно такая амбициозность и была причиной её регулярных бессонниц. Она слишком часто испытала стресс из-за того, что может оказаться недостаточно хороша. Умом понимая, что не бывает идеальных людей (за исключением чертовых гениев, что состояли вместе с ней в NXX, опасающихся разве что озлобленных гусей), Феми не могла ничего с собой поделать, испытывая каждый божий день потребность совершенствоваться, быть лучшей версией себя вчерашней. — Я приступлю сегодня же, — уголки губ девушки дернулись вверх, скрывая внутреннее волнение. В конце концов, Артём никогда не дал бы ей такого задания, с которым она не могла бы справиться. — Отлично, — старшего адвоката такой ответ вполне устроил. — Если возникнут какие-либо вопросы, обращайся. Я буду в своём кабинете. — Спасибо! Дверь захлопнулась с характерным щелчком, оповещая о том, что Артём, покинув опенспейс, вернулся в свой кабинет. Улыбка тут же пропала с лица девушки, спавшей в лучшем случае этой ночью часов пять. Рассеянно отведя глазами своё рабочее место, она едва сдержала обречённый вздох и, засучив рукава, принялась разбирать бардак.

***

Дело в чёрной папочке, дарованной ей старшим юристом, было довольно легким. Судя по всему, мистер Винг решил создать видимость своего начальствования перед остальными коллегами, чтобы ни у кого не появилось подозрений в том, что Феми находится на привилегированном положении. Хотя, конечно, нельзя было ни к какому делу относиться пренебрежительно — так были слишком высоки шансы упустить что-то принципиально важное. — Куда направляешься? — к её неширокому семенящему шагу прибавился шаг пошире. Когда-то Люк был на голову ниже её, но потом вымахал буквально за одну ночь; Феми и моргнуть не успела, как парень уже стал возвышаться над ней, из-за чего приходилось постоянно поднимать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Его внезапное появление удивило, но вместе с тем заметно подняло настрой, стоило Пирсу поприветствовать её своей фирменной улыбкой. Серьезно, он даже и не догадывался о своей солнечной харизме, под влиянием которой в Феми вновь просыпалась маленькая девчонка, для которой высшей радостью на свете было залезть на самое большое дерево в округе. — Люк! — воскликнула она вместо приветствия, отвечая на его улыбку своей. — Какими судьбами? — Честно говоря, мимо проходил, — честно признался он, кивая в сторону соседнего переулка. Точно. Его детективное агенство было аккурат на параллельной улице, но этим утром Феми позабыла обо всем на свете, в том числе и о таких очевидных вещах. Она развела руками в извинительном жесте (получилось не очень, учитывая папку с делом и подстывший кофе, которые она держала). — Прости. Работа, — она ненавидела оправдываться таким незначительным предлогом, но перед Люком ей было не стыдно признаваться в своих маленьких слабостях. Старалась только не переусердствовать: всё-таки, она была взрослой самостоятельной девушкой, а не его безрукой и неуклюжей подругой детства из прошлого. Кроме того, это Феми знала наверняка, Люку было в стократ сложнее, чем ей. И всё же на его лице всегда сияла улыбка; ни одного признаке усталости. Люк был в её глазах сверхчеловеком, способным на всё — он всегда был таким недостижимым. В глубине души Феми всё ещё сомневалась, а действительно ли у Люка не было возможности связаться с ней все те восемь лет, или же он просто не хотел? Она всячески гнала гнетущие мысли и подозрения, но собственные комплексы неполноценности не давали ей отпустить свой страх. Если так подумать, всё, чего достигла Феми по сей день — заслуга Люка. Она тянулась за ним, как мотылёк тянется к свету фонаря, прекрасно понимая, что никогда не будет ровней ему, но, кажется, начала забывать об этом за время их разлуки. Воссоединение слегка опустило её с небес на грешную землю — как бы она ни старалась, ей никогда не угнаться за ним. После твоего ответа во взгляде Люка мелькнула грусть: он опустил глаза, и улыбка на его губах померкла, словно горизонт после заката солнца. — Ты не перерабатываешь? — на полном серьезе поинтересовался он, из-за Феми почувствовала, как по её спине поползли мурашки. Было в его тоне что-то такое… пугающее, что ли. Словно, если она ответит ему «да», он пойдёт и сравняет её место работы с землей, между делом окончательно убив систему безопасности NXX (чтобы всем неповадно было). Последнее, впрочем, заставило её представить презабавнейшее лицо фон Хагена. Интересно, сколько Люк должен найти уязвимостей в работе Департамента информационных технологий PAX, чтобы Мариус перестал задирать нос? Мысли об исполнительном директоре корпорации заставили её поникнуть ещё сильнее. — Нет, — произнесла она достаточно убито, уповая на то, что Люк все-таки не будет спорить и доказывать ей очевидное обратное. — Справляюсь. — Хорошо. Феми удивленно моргнула. Что Люк сейчас сказал? Что, так просто? Феми подавила свою внутреннюю капризную даму, чтобы не испытывать никакой обиды. Нет, ну как так-то? А пожалеть? «Я не должна заставлять его волноваться. Совершенно точно не должна». И Феми натянула дежурную улыбку, выдавливая из себя притворную радость и мнимое облегчение. Некоторое время они шагали бок о бок в тишине — серьёзный Люк и Феми, что старалась унять бушующий внутри ураган чувств (весьма низменных и недостойных). Поравнявшись шагом, они синхронно обходили случайных прохожих на улице, зеркально повторяя действия друг друга. Феми казалось это настолько естественным, что она даже сперва не обратила внимания на их маленьких трюк, ощущая внезапный прилив сил, словно она вернулась на десять лет назад, домой, когда все заботы виделись ей чем-то далеким и иллюзорным, в то время как моменты счастья в кругу семьи были намного более ощутимы. Родители были рядом с ней и всегда поддерживали, а Люк находился всегда рядом — и то было неизменной константой; Феми и подумать не могла, что в один прекрасный миг её уютный мирок треснет, как хрупкая ваза, и распадётся на много-много осколков. Тогда ей пришлось резко повзрослеть. Нельзя сказать, что это у неё блестяще получилось — в некоторых ситуациях она до сих пор чувствовала себя глупой овечкой — но прогресс был значительный. Феми знала, что она должна стать лучшей версией себя, а любой прогресс — это хорошо, а значит, встречать трудности нужно с улыбкой, ведь их преодоление закаливает дух и делает сильнее. Помимо всего прочего, все самые тяжелые ситуации намного проще пережить с улыбкой на лице. Это факт: не возводя проблемы в абсолют, легче сохранить трезвый ум. Глаза боятся, а руки делают — шаг за шагом, ты можешь достичь таких высот, о которых даже не мечтал. Хотя, всегда есть недостижимый идеал. В окружении Феми таких «идеальных» экземпляров насчитывалось аж четыре штуки. Находясь в концентрации гениев, Феми задумывалась: «как же так получилось, что она оказалась с ними в одной команде?», и раз за разом приходила к выводу, что у судьбы просто хорошее чувство юмора. Наверно, со стороны было весьма забавно наблюдать потуги Феми казаться лучше, чем она есть на самом деле. Но отбросим комплексы! Феми была довольна собой и радовалась собственным успехам. А потом Артём цитировал наизусть какую-нибудь книгу, которую Феми едва прочитала (убив на это три месяца), и девушка обреченно вздыхала. Нет, ей нужно определённо прекращать сравнивать себя с остальными. Люк шёл рядом с ней всё это время, насвистывая себе под нос что-то весёлое. — А ты куда? — поинтересовалась Феми удивленно. — Разве у тебя нет сейчас работы? — А я иду с тобой, — безапелляционно заявил Пирс, и тут же смутился собственной смелости: — Ну, если ты, разумеется, не против… Феми покачала головой. — Нет, как раз-таки наоборот. Буду очень рада, если ты составишь мне компанию. «Солнечная» энергия Люка была заразительна; сонливость пропала без следа, и плохое настроение дало заднюю — Феми снова почувствовала прилив сил и предположила, что ещё совсем немного — и она будет готова свернуть горы. Но, для начала, нужно было помочь клиенту.

***

Говард Дарси был обыкновенным работягой, словно сошедший со стереотипной картинки: растрепанная отросшая шевелюра, щетина недельной давности и потёртый комбинезон сантехника с парой карандашей, торчавшими из переднего кармашка. Он растерянно чесал в затылке, когда Феми попросила его рассказать о случившемся, и, кажется, совершенно не понимал суть проблемы. Говард попал под увольнение за нарушение коммерческой тайны: у него на рабочем столе нашли документы, доступ к которым был ему запрещён. — Но я не брал их, — пожимал плечами мужчина. В удостоверении личности было указано, что ему 32, но из-за неряшливого вида и щетины казалось, что он намного старше. Разговаривал он с заметным провинциальным говором. Впрочем, все эти внешние черты, по мнению Феми, не должны влиять на его оценку, как специалиста. — Кто-то может подтвердить Ваши слова? Есть ли люди, уверенные в Вашей невиновности? — уточнила Феми, записывая данные в увесистую тетрадь. — А никто мне не верит, — махнул рукой мужчина. — Жалко. Три месяца сидел без зарплаты, а теперь и не выплатят. «Могут удержать в зачёт штрафа», — прикинула Феми и сделала ещё несколько записей. — А кто-то ещё, кроме Вас, имел доступ к Вашему рабочему месту? Рабочий неопределённо повёл плечами. — Да нас там несколько сидит. Точнее, как: мы редко работает за столом. Чаще по вызовам всё. — А кто обнаружил запрещённые документы у Вас на столе? — Не знаю. Просто после очередного вызова начальник вызвал к себе, говорит, мол, так-то и так-то, псина ты такая, — Феми передернуло от неприятного обзывательства, лицо же Говарда осталось непроницаемым, — ишь что стащить хотел. — А Вы? — А я даже не знаю, что там было, — грустно заключил мужчина. Феми прикусила кончик карандаша. — Вы уверены, что документы не могли попасть к Вам случайно? — Ну для этого тоже нужно что-то сделать, — предположил рабочий. — Мы редко работаем за столами. Я и не помню, что и как там у меня лежало. В последнее время только всё вызовы да вызовы. Только и успеваешь, что отчеты бросать на стол, чтобы когда-нибудь сделать. Хотя кому они нужны? Как адвокат, Феми была, в отличие от Говарда, сторонницей всех возможных документов, которые часто шли в качестве доказательств, но вслух этого говорить не стала — вряд ли её поняли бы. — А у Вас были враги? Те, кто хотел был Вас подставить? — внезапно подал голос Люк, до этого хранивший молчание, так что Феми практически забыла о его присутствии. — Да сколько угодно! — Говард усмехнулся как-то не по-доброму; словно ему нравился сей факт. — Я слишком громкий и работящий. Не то, что эти лентяи. Лишь бы забиться в уголок и не работать. Люк удовлетворенно кивнул. — Не могли бы Вы, пожалуйста, записать имена? — Для тебя, дорогой, всё, что угодно, — рассмеялся сантехник. Феми отвела взгляд, чтобы скрыть своё возмущение относительно подобного отношения. На лице Люка же застыло не читаемое выражение, совершенно не свойственное Пирсу — в фильмах именно с таким лицом маньяк хладнокровно разделывается со своей жертвой. На месте Говарда, Феми бы оглядывалась во время возвращения домой вечерами.

***

— И как он тебе? — Неприятный, — не стала отнекиваться Феми. — Но клиенты бывают разные и всем нужна помощь. Тем более, если его действительно оболгали. Люк покачал головой. — На первы взгляд, ничего необычного, — согласился парень. — Складно рассказывает. Про неприязнь коллег, про то, что кто угодно мог подойти к его рабочему месту. Учитывая тот факт, что документ обнаружили в его отсутствие — звучит правдиво. Но, с другой стороны, почему начальник поверил сразу же доносчику? — Были раньше размолвки с начальником тоже, — предположила Феми. — Другой вопрос, с чего бы начальнику недолюбливать громкого и трудолюбивого работника? — Часто лезет не в своё дело, — подхватил Люк, довольно лыбясь. Из игра в пинг-понг нравилась ему больше всего — напоминала о далёком-далёком детстве, когда от решения загадок не зависели чужие жизни. Когда не было никакой ответственности. — Возможно, его уже раньше ловили на подобных нарушениях. Поэтому даже разбираться не стали. — Надо проверить и это тоже, — согласилась Феми. Потом вздохнула. Практически обреченно. — Но все-таки, я его адвокат. Я должна собрать доказательства его невиновности, а не заниматься обратным. Люк пожал плечами: — Если будешь знать больше, легче будет доказать. Если, конечно, будет, что доказывать. Здание, в которое они пришли, не выглядело бедным пристанищем сантехников, скорее, наоборот, походило на огромный офис международной компании. AquaPromptProject — называлась фирма. Увидев систему электронных пропусков на входе, Феми понадеялась, что её пустят внутрь. В противном случае, ситуация вырисовывалась крайне неприятная. Жалко, что рядом не было Дариуса, всегда готового помочь. — Ваши имя и цель визита, пожалуйста, — вежливо поинтересовалась девушка на ресепшене. — Я адвокат мистера Говарда Дарси, — Феми протянула адвокатский ордер. — А это мой помощник, Л… — Лэй Стокинг, — Люк поспешил протянуть поддельное удостоверение личности. Хотя, учитывая его профессию, оно могло вполне себе быть выдано официально. — Нам нужно осмотреть рабочее место мистера Дарси. Девушка кивнула, потом куда-то позвонила. Рядом сновали сотрудники компании, пища электронными пропусками, не обращая внимания на окружающих. Феми заскучала. Провинциальный образ Говарда совершенно не сочетался с обстановкой в офисе. Тем временем, секретарь уже получила подтверждение и положила перед ними на стойку две белые карточки. — Временные, — пояснила она. — На выходе нужно сдать. Вам к лифту и на минус третий этаж. После в кабинет 018. Феми поблагодарила девушку, и они с Люком, следуя инструкциям, направились к месту правонарушения. — Лэй… почему ты представился своим не настоящим именем? — уточнила Феми, когда они оба зашли в лифт. Больше за ними никто не проследовал: лифтами для «минусовых» этажей «белые воротнички», судя по всему, почти не пользовались. — Не нравится мне здесь, — необычно лаконично ответил Люк. Феми замолчала. Пирс что-то скрывал — и это приносило Феми чувство дискомфорта. Если это была очередная миссия Люка, ей не хотелось бы стать невольной её участницей. Нет, не потому, что она не хотела помогать Люку: наоборот, его работа всегда будоражила её, потому что казалась максимально полезной для общества, и, помимо всего прочего, интересной. Но не тогда, когда она помогла помешать работе самой Феми. Выпытывать что-то от Люка Феми не стала. Он всё равно не мог ей ничего рассказать — это раз, два — даже если и мог, в этот раз не хотел. А о причинах она подумает немного позже. «Это тебя не касается, Феми. У тебя сейчас есть другие дела, намного более важные», — старалась она убедить себя. Вроде бы, помогло. Девушка успокоилась и привела в порядок мысли, прежде чем перейти к осмотру кабинета. Хотя, «кабинет» было, пожалуй, слишком громким словом для этого подвала без окон. Тусклый свет едва освещал четыре разбросанных как будто случайно столов. Из-за их хаотичной расстановке в и без того узком помещении было практически невозможно передвигаться, а самой современной вещью тут была, как ни странно, камера наблюдения. — Какой из этих столов стол Говарда, интересно? — вслух спросила Феми, внезапно осознав, что совершенно забыла спросить об этом клиента. Пытаясь хотя бы примерно с такого расстояния прикинуть угол видимости камеры, она смешно вытянула шею, осматриваясь вокруг. Чьи-то сильные руки подхватили ее подмышки, и, приподняв на довольно ощутимую высоту, поставили на установленный заранее стульчик. — Люк! — возмутилась уже было Феми, ощутив себя безвольной зверушкой, но Люк приложил указательный палец к губам, призывая говорить немного потише. — Так же лучше, правда? — подмигнул он ей примирительно, прежде чем снова приступил к собственному осмотру. Он задумчиво провёл пальцами по боковой полке с какими-то журналами, прежде, чем вытащить какой-то из них и погрузиться в чтение. Феми поняла, что благодаря стулу как раз преградила обзор камеры, закрывая Пирса от неё. Сложив руки на груди, девушка недовольно наблюдала за его действиями, но с места не двигалась. Очень смутно ей казалось, будто бы её нагло использовали. — В камеру не попадает половина боковых столов, стоящих у стенки, — прокомментировал Люк, не отрывая взгляда от текста в журнале. — Что, в общем-то, не мешает тому, чтобы было видно, кто туда подходит и что кладёт. Начальник вполне мог проверить эти записи, прежде чем вызывать Дарси к себе. — А мог и не смотреть на них, если у него действительно уже некоторое время зрело намерение уволить нерадивого сотрудника, — предположила Феми. — По показаниям Говарда, его вызвали в кабинет начальства 24 апреля, в промежуток между 17:00 и 17:40 (он точно не помнит). За день до этого вечером он проверял своё место вечером, прежде, чем уйти домой, и там не было запрещённых документов. Значит, они там появились либо вечером-ночью с 23 на 24 апреля, либо утром, пока клиент был на вызове. Проговорив это вслух, Феми нахмурилась, заметив противоречия в показания клиента, которые не шибко вязались друг с другом. Впрочем, противоречие было это не таким очевидным и могло ровным счетом ничего не значить и быть обыкновенным совпадением. — Записи с камер видеонаблюдения нужно в любом случае запросить у руководства, — подытожил Люк. Феми кивнула. Учитывая тот факт, что записи могли служить доказательством невиновности (или вины) Говарда, никто не мог отказать ей в их предоставлении. Другой вопрос состоял в том, были ли они всё ещё на месте. — Интересно, что же это были за документы, — внезапно перевёл тему Люк, захлопывая журнал и убирая его на место. — Идеи? — Практически любые сведения предприятия могут составлять коммерческую тайну, нарушение которой влечёт за собой санкции, — ответила Феми. — Однако тут, со слов клиента, немного в другом дело — у него вообще не было доступа к ним изначально. То есть, как я понимаю, соглашения о конфиденциальности между ним и компанией заключено не было… — Было, — возразил Люк. Феми нахмурилась. — Но я проверила всю докумен… — Ты проверяла же текущую документацию, не так ли? — А мне другой и не положено, — попыталась защититься девушка, но подсознательно понимала, что её доводы весьма хлипкие. В конце концов, они же обсуждали вариант, что Говарда ловили на нарушении раньше… — Пойдём, выйдем, — рассмеялся Люк, подозрительно довольный. — Нам надо запросить видеозапись. «А там, так уж и быть, моя дорогая Ватсон, я тебе все расскажу», — говорил его взгляд. Феми обреченно вздохнула. Вообще-то, это её дело.