Куноичи

Ночью Габриэль отнёс девушку в спальню Адриана и даже уложил в кровать. Когда Агрест-старший накрыл Тен-Тен одеялом, она грешным делом подумала, что мужчина попытается её придушить. Но нет, Габриэль лишь постоял над ней некоторое время, тихо извинился и вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. После Тен-Тен успокоила сердце и позволила себе, наконец, упасть в нормальный сон. Не слишком глубокий, так что она чувствовала, как Плагг возился в её волосах, пытаясь устроиться в окружении светлых прядей. Остаток ночи прошёл неспокойно. Тен-Тен несколько раз просыпалась, отражая неожиданные удары со стороны: Адриан, оказывается, неспокойно спал и дрался. Просыпаться рядом с Адрианом — то ещё удовольствие. Тен-Тен заранее не завидовала его будущей жене, будь это Маринетт, Алья, Роуз или кто там ещё. Да хоть Нино. Агрест мало того что дрался во сне, так ещё и любил обниматься, чуть ли не полностью заползая на лежащего рядом человека. Ещё он отбирал одеяла и отпихивал их в противоположную сторону, в итоге сбрасывая с кровати. Под утро Адриан замёрз, потому что рядом с ним на полу лежала горка из всех одеял и пледов, ранее лежавших наверху. Тен-Тен было всё равно на температуру, она привыкла спать и в более экстремальных условиях. Поняв, что нормально погрузиться в сон ей не дадут, Такахаши легла на спину и сложила руки на животе. Глаза её были закрыты, сознание быстро листало события прошедшего дня, рассматривая каждый кадр со всех сторон. Может, она чего-то не заметила? Может, излишне вежливый Нурру не был с ней откровенен? Может, Адриану всё-таки хватит вертеться?! Но нет, Тен-Тен не находила в своих воспоминаниях ни грамма лукавства. В очередной раз отражая атаку Адриана, Такахаши решила, что с неё хватит размышлений и принялась вспоминать приятное — Луку. Он был красив. Совершенно другой фенотип, в мире Тен-Тен таких не было. Возможно, так сказывалось влияние Сасса и его Талисмана. В движениях Луки была мягкая грация, шелест чешуи и треск гремучей змеи. Что-то похожее Тен-Тен ощущала от Орочимару… она слишком мало общалась с Великим Змеем, чтобы проводить точное сравнение. Рассвело. Адриан, наконец, успокоился: свернулся клубочком и мелко дрожал, хмуря светлые брови. Из жалости Тен-Тен встала, обошла кровать, достала кучку одеял и укрыла парня одним из них. Спать, — ну или медитировать, — больше не хотелось. Тен-Тен ощущала небольшую усталость, которая пройдёт сама к середине дня. Выпив воды прямо из графина на столе, Такахаши подошла к окнам и скользнула за штору. Девушка рассчитывала ещё на пару часов тишины и отдыха, прежде чем Адриан проснётся, так что не решилась впускать утренний свет в комнату. Отгородившись от поместья тёмным занавесом, Тен-Тен некоторое время просто смотрела в окно. Панорама выходила в сад, полюбившийся куноичи. Жаль, что Габриэль вряд ли теперь пустит Хлою в него — слишком уж Агрест-старший был зависим от статуи своей мёртвой жены. Но, вообще, какая любовь. Габриэль был готов буквально на что угодно, чтобы вернуть супругу. В смысле, реально на что угодно: от убийства до уничтожения мира. Тен-Тен восхищалась такой решимостью, одновременно сожалея: ей придётся уничтожить эту любовь, потому что она была слишком разрушительной. Это в фильмах и историях такое поведение выглядит романтично. А когда ты оказываешься внутри страшной сказки и понимаешь, что разрушающийся мир — это твой мир, где живёшь ты и те, кто тебе дороги… тут даже не приходится выбирать. Сад из комнаты Адриана выглядел совсем по-другому. Рядом с окном парня росло несколько раскидистых деревьев, уже готовящихся скидывать листву. Чуть дальше были кустарники с красно-жёлтыми шапками: по опыту Тен-Тен знала, что такие быстро меняют цвет, но до последнего держатся за каждый из листочков. Отсюда не было видно ни фонтана, ни статуи. Тен-Тен едва могла разглядеть начало лабиринта-кустарника: тот находился с правой стороны. Это почему-то смутило. Тен-Тен прищурилась и прислонилась щекой к стеклу окна, чтобы хоть немного увеличить обзор. Навскидку, если продолжить прямую линию до окна Адриана, то это выйдет примерно десять-одиннадцать метров. Но если идти по коридору, то до двери, ведущей в сад, будет около… двадцати шести? Вход в лабиринт находится напротив выхода из дома, и внутри преграды из кустарника нет прохода в другую часть — ту, которая будет левее. Такахаши была в этом уверена. На всякий случай она сравнила план, сохранившийся в её голове, с тем, что видела. План не сходился. По её прикидкам, лабиринт от входа напротив дома тянулся влево на тринадцать метров. Ещё одиннадцать метров от конца лабиринта изнутри до окна Адриана. Итого двадцать четыре метра. Против двадцати шести в коридоре, которые она насчитала, исходя из ширины своего шага. Где ещё два метра лабиринта? Снаружи она точно их видела, изнутри — нет. Все расчёты Тен-Тен проводила, учитывая метраж самой живой изгороди. И всё равно не сходилось. — Что… попался? Да ну, слишком легко. Она осторожно распустила пучок, но Плагга в её волосах уже не было — кот спал на подушке рядом с Адрианом. Помассировав голову, Тен-Тен ещё раз подсчитала метры, которые она видела. Это был базовый навык шиноби, на самом деле: даже полнейшие неудачники и отстающие умели считать расстояние. Ты не можешь кидать кунаи и планировать нападение, если неспособен определять, сколько метров отделяет тебя от противника. Базовый математический навык настолько прочно въедался в сознание шиноби, что в итоге становился второй натурой и обычно не требовал мысленной энергии для использования. Естественный, как дыхание. Поэтому Тен-Тен могла доверять своим расчётам. Два метра, потерянные за изгородью, думала она, могли стать крахом Габриэля как Бражника. Насколько она поняла, ему нужно пространство, если он разводит тех бабочек, которые потом становятся акумами. Она поморщилась: не успела спросить у Нурру, являются ли те бабочки продолжением его сил или же они настоящие. Но на видео они выглядели как обычные насекомые. Итак, можно принять за рабочую теорию, что Габриэль разводит бабочек. Для этого нужно место. Плюс у любого злодея должно быть место для деятельности — это непреодолимое правило, на самом деле. Значит и у Бражника оно есть. Габриэль разозлился, когда Хлоя пришла в сад. И не собирался её туда больше пускать. Можно было бы проверить, попытавшись пробраться к фонтану, но после ночной прогулки Тен-Тен не хотела лишний раз рисковать. Нет уж, спасибо, это не настолько важная теория для её доказательства. Вход в убежище Бражника расположен в саду? Вероятно, тайный лаз где-то рядом со статуей жены, если она такая чистая. И, скорее всего, у Габриэля там расположены маячки, которые не дадут другому человеку проникнуть внутрь. Должен был быть ещё один вход, Тен-Тен была уверена. Во-первых, это было просто логично: ни один умный человек не станет загонять себя в консервную банку только с одним входом; а Габриэль всё-таки был очень умным, этого не отнять. Во-вторых, бабочки не должны были вылетать оттуда же, откуда Бражник попадает внутрь — это слишком дискредитирует. Значит, можно предположить, что бабочки вылетают через сад. Что может быть естественнее, чем мотылёк, порхающий рядом с цветами? А зимой, когда насекомых нет? Может, сад на зиму вообще закрывается от любого посетителя? Тогда точно есть второй вход, и он должен быть в доме. В месте, где Габриэль бывает чаще всего, и куда никто не допускается без его позволения — в спальне, в личной гардеробной, в кабинете. И, учитывая зацикленность мужчины на своей жене, её портрет или статуя должны быть способом войти. Та ещё задачка, если подумать. Горе и скорбь Габриэля были столь всеобъемлющи, что портреты матери Адриана висели тут и там. Печальное зрелище, но столь гармоничное, что на обилие светловолосых женщин ты не сразу обращаешь внимание. Весь дом стал мемориалом почившей. Тен-Тен вышла из-под защиты тёмных штор и практически на ощупь направилась в ванную. В комнате было темно, хоть глаз выколи — волшебные плотные шторы не пропускали ни единого лучика света. Кое-как добравшись до ванной комнаты, Тен-Тен с облегчением включила свет и принялась за утренние процедуры. Адриан выделил ей не только полотенце с халатом, но и щётку. Чистя зубы, Тен-Тен продолжала думать. У Габриэля не было стопоров. Даже Адриан не становился для него достаточно веским поводом, чтобы прекратить терроризм. Почему так? Учитывая загаданное желание, — тот самый повисший в пространстве парадокс, о котором говорил Нурру, — и отмотку времени, мог ли Габриэль жить не здесь и не сейчас? Может, его сознание где-то далеко, и он не совсем осознаёт реальность? Поэтому Адриан для него не любимый сын, а какой-то мальчик, не слишком интересный и важный. Но тогда не сходится сожаление и стыд Габриэля перед Хлоей, которую он решился убить. Вообще, как работает исполнение желания? Тен-Тен замерла, уставившись в зеркало. Голубые глаза Хлои смотрели на неё в ответ. Губы были в пузырящейся пене, словно у девушки начался приступ бешенства или эпилепсии. Быстро сплюнув и прополоскав рот, Тен-Тен вытерла лицо полотенцем и опёрлась руками о раковину. Как работает исполнение желания, если кто-то хочет воскрешение человека? Время отматывается назад, когда этот человек ещё жив? Создаётся тело, если жертва была кремирована или разложилась? А если труп свежий, то что? Он просто поднимается? Насколько свежим в этом случае должен быть труп? Ядовитые вещества начинали выделяться уже спустя десять-пятнадцать минут после смерти, когда тело пожирало само себя. Сакура как-то рассказывала, что воскрешение потому и невозможно в мире без сильнейшей магии или вливания чакры: мало заставить сердце биться, а мозг работать, нужно ещё устранить разрывы на клеточном уровне. То, что труп оставался неизменным, было верно лишь на первый взгляд. — Первая стадия — пожирание, — говорила Сакура, лёгким касанием пальцев вскрывая грудину светло-серого человека перед собой. — Мозг и сердце не работают, кровь не циркулирует, процессы останавливаются. Но клетки этого не понимают, для них жизнь продолжается. Они работают, накапливают токсины, окисляются — и в итоге лопаются. Это если всё очень сильно упрощать, конечно, не смей такое рассказывать своим ученикам. Тен-Тен сидела рядом, на тумбе, и смотрела на чёткие выверенные движения главного медика деревни. Сакура с её руками, объятыми зелёной чакрой, спокойно копошилась внутри мертвеца — искала пригодные к трансплантации органы. — Этот, к примеру, умер уже слишком давно. Около пяти часов назад. Так что взять с него практически нечего. В контейнер рядом с Харуно отправились органы: лёгкие, почки и желудок. — Печень и мозг разрушаются первыми, — продолжала Сакура, вынимая глаза мертвеца и опуская яблоки в банку с раствором. — Их практически невозможно использовать для чакропользователей — сразу начинается отторжение, если не использовать некоторые техники. Для обычных людей шансы примерно семьдесят на тридцать, несмотря на вмешательство медицинской чакры. Поэтому я настояла, чтобы всех приговорённых к смерти не просто убивали, а приводили в больницу — хоть какая-то от них польза. Естественно, большинство шиноби, да и гражданских тоже, об этом не знают. Тен-Тен молча сидела и ничего не комментировала. Она была загипнотизирована точными движениями перемазанных в крови рук. Сакура наслаждалась тем, что делала: чувствовала свою правоту на разбирание человеческого тела, словно оно было конструктором. Неудивительно, что Харуно хорошо дружила с Ино. Ведь мастер по допросам так же относилась к человеческому сознанию. Тен-Тен не понимала ни первую, ни вторую, однако признавала их заслуги на выбранном поприще. Смертность ниндзя в Конохе достигла рекордно-низких отметок: в больнице всегда были на трансплантацию органы, кровь, кожа и прочие биоматериалы. В Конохе не осталось шпионов: отряды Тайной полиции работали настолько хорошо, что про их существование знали только доверенные лица. Коноха процветала. Тен-Тен исполнялось тридцать, и до войны с Суной было ещё чуть больше десятилетия. Это было хорошее время. Как же быстро оно прошло… Учитывая разложение тела, вряд ли волшебство Талисманов просто восстановит его. Значит, отмотка времени? Это объясняло апатию и равнодушие Габриэля к людям: для него все были не более чем декорация. Картинка, которая станет не нужна после возвращения в прошлое. Адриан не его сын, потому что его сын где-то раньше, где жива Эмили. Так что этого непонятного мальчика вполне можно использовать для исполнения желания… которое уже было исполнено. Фирменный бред. Или другой вариант: к примеру, Габриэль не похоронил жену, а просто её законсервировал — Тен-Тен знала, что подобное возможно даже в отсутствии чакры. Подробностей девушка не помнила, но они были и не важны. Как поступит волшебство в этом случае? Будет ли отмотка времени, или же Эмили восстанет, вернув целостность клеток? Вот будет весело месье Агресту, если вернувшаяся из мира мёртвых жена предоставит муженьку счёт за испорченное детство их обожаемого ребёнка. Тен-Тен поправила волосы, последний раз взглянула на чужое отражение и вышла из ванной. Кажется, куноичи начинала потихоньку привыкать к своему новому лицу. В комнате благодаря плотным шторам сохранялось таинство ночи. Сквозь крошечную щёлку между двумя полотнами ткани Тен-Тен видела пробивающийся день: в концентрированном солнечном луче был заметен чудесный танец пылинок. Засмотревшись на них, Тен-Тен трижды хлопнула в ладоши и кратко прикрыла глаза в молитве. Девушка так богохульствовала при мыслях о волшебстве и парадоксе, что стоило бы хоть немного очиститься. Настенные часы показывали девять утра. Циферблат подсвечивался мягким зелёным цветом изнутри, и чёрные цифры на этом фоне выглядели словно небольшие провалы в пустоту. Вместо привычных трёх стрелок у них оказалось только две, для минут и для часов. Вот ещё одно отличие этого мира от её родного: здесь не наслаждались каждым мгновением жизни. Секунда считалась чем-то незначительным, проходящим, не стоящим внимания. Для шиноби же за один миг, за долю той самой секунды могли произойти такие изменения, что голова кругом. Не раз и не два секунда решала исход сражения. Начал раньше, не смог увернуться, не отошёл, не вовремя моргнул… из этих незаметных мгновений вырастал рисунок боя, его удачи и неудачи. А теперь секунды были настолько не важны, что даже не заслуживали собственных стрелок. Тен-Тен растолкала Адриана и отправила парня в ванную. Такахаши предположила, что из-за тотемного родства с котом Агрест-младший мог спать столько же, сколько и ушастые. Мило, но не практично: интервью с Надьей Шамак было назначено на двенадцать часов, и лишним временем Тен-Тен не располагала. Она и так дала Адриану дополнительный час на сон, чтобы восстановиться после ночных эмоциональных качелей. Плагг давил подушку всё время, пока «людишки», — так он их назвал спросонья, угрожая расправой за раннее пробуждение, — собирались. Адриан перелопатил весь свой гардероб, чтобы выбрать что-то интересное и необычное. Но обилие одежды было столь значительным, что парень просто растерялся. — Надень что-то удобное, — посоветовала Тен-Тен, сидя в ворохе одеял и болтая ногами — Всё равно не на свидание идёшь. С кровати открывалась шикарная панорама: одно из огромных окон было расположено как раз напротив. То, как Такахаши отодвигала шторины, чтобы пустить хоть немного света в комнату — песнь совершенно отдельная. Адриан и Плагг смеялись до слёз над её попытками и напряжением; в итоге оказалось, что шторы фиксируются механизмом сверху. Сил Хлои банально не хватало для того, чтобы как-то их сдвинуть, когда механизм был заблокирован. — Почему удобное, а не красивое? — Потому что красивым ты успеешь побыть во время своих модельных съёмок. И не забудь что-нибудь на голову, типа кепки, чтобы тебя не узнали твои чокнутые фанаты… только не говори мне, что ты собираешься надеть свою школьную одежду? Я тебя в ней из дома не выпущу! Адриан действительно тянулся к привычным вещам. Услышав предостережение от Тен-Тен, парень замер, так и не опустив руку. — Почему нет?.. — Потому что твоя футболка с полосками — это почти личный бренд. Только слепой не узнает тебя в ней. Не быть тебе ниндзя. Агрест насупился, но руку от футболки убрал. — Я в детстве хотел стать пиратом, а не ниндзя. Это Тен-Тен комментировать не стала. Странные мечты для ребёнка из спокойного мира, ну да ладно. Она вот в детстве мечтала стать листиком на красивом светящемся дереве. Иногда хорошо, что не все желания в мире сбываются. Адриан откопал-таки в своём шкафу более или менее приличные вещи: чёрные джинсы без вышивки и заклёпок, — но всё равно слишком узкие, если кто спросит Тен-Тен, — свободную серую толстовку с шикарным глубоким капюшоном и футболку с каким-то абстрактным принтом. Из всего этого выбивалась кепка в расцветке костюма Ледибаг: Агрест-младший оказался настоящим фанатом. У него даже была пижама в тон героине — правда, не распакованная, потому что Адриан берёг свою покупку как зеницу ока. Позавтракать Тен-Тен планировала в городе. Естественно, за счёт Адриана, о чём она сразу предупредила парня. — У тебя деньги-то есть? — спросила Тен-Тен, обуваясь на пороге комнаты. Адриан промычал что-то положительное, пытаясь понять, куда ему приткнуть Плагга. Засовывать кота под мышку Тен-Тен категорически запретила. — Есть. Там на карте около тысячи плюс рабочая безлимитка. Нормально. У самой Тен–Тен денег как не было, так и не появилось. Та пачка, — довольно тощая, кстати, — что была вытащена из кошелька Андрэ, спокойно лежала в одной из ножек кровати. Те оказались полыми и легко отвинчивались от каркаса, чем Тен-Тен не могла не воспользоваться. Это же было просто идеальное место для хранения чего-то маленького! Она бы даже сказала, что место было клишированным до невозможности. Но в этом мире никто особенно не переживал насчёт тайников и нычек, так что Тен-Тен со спокойной душой убрала купюры в деревянное хранилище. Даже если кто-то увидит её действия через камеру — ну так что? Должны же быть у девушки маленькие секретики. Мысленно отметив, что стоило бы таки начать носить с собой хотя бы банковскую карточку, Тен-Тен вышла из комнаты. Да и вообще надо было озаботиться вопросом финансов. Адриан убежал чуть раньше, чтобы предупредить Гориллу о пункте назначения: интервью проводилось в каком-то популярном среди молодёжи парке. Погода не радовала: небо из лисьего рассвета стало серым и хмурым, очевидно раздумывая над дождём. Тен-Тен надеялась, что осадков не будет, но всё равно не рассчитывала на удачу: вместо ожиданий она предпочитала готовиться заранее. Проще говоря, она воспользовалась ожидаемой наглостью Хлои и вытребовала у Габриэля пальто. — С чего ты решила, что у меня есть вещи твоего размера? — подняв брови, спросил мужчина. Тен-Тен закатила глаза, — о, она обожала это в новой жизни, — и громко цокнула языком. — Ну дядя Гейб, ну давай без этого, — протянула девушка. — Ты же модельер! Это его не впечатлило. — И поэтому у меня должны быть вещи любого размера? Разумный аргумент, между прочим. Но Тен-Тен таким было не пронять: Агрест-старший работал с девушками «модельных» параметров, и Хлоя под них вполне подходила. Неполной недели явно не хватило Такахаши чтобы наесть бока или накачать мышцы. Так что теперь на ней было очень миленькое бежевое пальто до середины икры. Оно оказалось достаточно тёплым, чтобы Тен-Тен оставила свой кардиган в доме Адриана — не просто так, конечно же, а с целью вернуться в особняк позже. Может быть даже в момент отсутствия Габриэля… если такое вообще было возможно. Но вышел же Агрест-старший из дома на встречу Андрэ? Значит, не такой уж Габриэль рак-отшельник. Хоть изредка, да показывается в обществе. Машина Адриана по крутости уступала лимузину Хлои, но мини-бар обнаружился и здесь. Тен-Тен смотрела в окно и пила газировку с заметным лимонным привкусом, пока Агрест едва не подпрыгивал на месте: мальчишка был счастлив, что всё его расписание отправилось к демонам на рога. Адриана не смущало даже то, что они с Хлоей, по факту, едут заниматься её делами. Горилла, выполнявший роль водителя и телохранителя, тактично поднял перегородку между собой и задними сидениями. Тен-Тен попыталась скомкать в кулаке пустую жестяную банку, но добилась лишь невразумительной вмятины на боках. — Что, Адрикинс, ты так соскучился по свободным минуткам? Он даже не услышал насмешки в словах Тен-Тен. — Ты не представляешь, насколько. Сегодня должен был прийти репетитор по китайскому, а я вчера не сделал домашку. — Разве к тебе он не вчера приходил? — Я занимаюсь четыре дня в неделю. Отец считает, что это необходимый минимум для освоения языка. Тен-Тен так не думала. По опыту она знала, что для освоения чужого наречия нужно всего лишь две вещи: время и погружение в языковую среду. Всё остальное, хоть и могло принести результаты, было не таким эффективным. Поездка затянулась из-за пробок. Тен-Тен смотрела в окно, пока Адриан никак не мог успокоиться: он то переписывался с кем-то, то бурчал на проигрыши в игре на мобильном, то разговаривал с Нино. Видя настроение девушки, Адриан не лез к ней с общением. Тен-Тен была ему благодарна за это. Она бы с удовольствием поговорила бы с Плаггом: кота Адриан засунул в карман толстовки после клятвенного обещания квами, что он оттуда не выпадет. Но помимо них троих в машине ещё был Горилла, — интересно, кстати, как его на самом деле зовут, — и, возможно, прослушка. И пусть это паранойя Тен-Тен, она никогда не сбрасывала со счетов возможность того, что где-то рядом спрятан жучок или микрофон. Парк, в который они приехали, едва ли отличался от того, в котором Тен-Тен бегала по утрам. Пыталась бегать, учитывая, что на пути её привычки раз за разом вырастали преграды. Те же деревья, клумбы, бордюры и скамейки были расставлены похожим образом. Кустарники оказались подстрижены примерно на том же уровне, что и в её парке. Вот только подростков здесь действительно оказалось больше. Учитывая, что пробка на дорогах сожрала до обидного много времени, Адриан и Тен-Тен вынуждены были остаться без завтрака. Такахаши предложила парню сходить перекусить без неё, но Агрест заупрямился, считая, что это будет нечестно. Это было так мило, что Тен-Тен не стала переубеждать его. Пока они шли к месту съёмок, Тен-Тен смотрела по сторонам. Группки отдыхающей молодёжи не слишком её интересовали, а вот шатающийся по парку дилер — очень даже. Мужик, косящий под молодого, медленно ходил по дорожкам, мешаясь роллерам и велосипедистам. На нём были рваные джинсы, кожаная куртка и белая майка. Совсем не по моде. Тен-Тен была равнодушна к наркотикам. Среди шиноби было достаточно тех, кто пользовался различными веществами — не столько в качестве оружия, сколько для разгона собственных способностей. Это, естественно, никогда не кончалось хорошо, но кто будет слушать учителя или медика? Зачем тренироваться, если можно принять таблетку — и ты на том же уровне, что и тот фанат тренировок, которого все по ошибке называют упорным гением? Такие «наркоманы» долго не жили. Кто-то не успевал принять пилюлю или порошок во время боя, другие загаживали свой организм сильнодействующими веществами или палёнкой, третьи становились слишком самоуверенными и погибали по глупости. Тен-Тен знала одного или двух взрослых шиноби, аккуратно работающих с наркотиками, но на этом всё. Это было личное дело каждого, конечно, принимать или нет. Пилюли можно было получить в госпитале — с этим никогда не возникало проблем. В аптечке любого чуунина или джонина легко было обнаружить одну или две волшебных таблетки, обычно лежавших там чуть ли не годами. Всё же они были ниндзя, что значит готовность использовать любой подвернувшийся под руку шанс. Вопрос был в отношении и зависимости. Тен-Тен и сама пару раз принимала наркотические пилюли, чтобы её стиль боя стал нечитаемым, но это было жизненно необходимо. Куноичи помнила состояние эйфории и счастья, но никогда не стремилась к нему без должной причины. Другие ниндзя, к сожалению, чаще всего оказывались менее устойчивыми. А ещё были уроды, что продавали таблетки, рассчитанные на ниндзя, обычным гражданским. И, поскольку настоящие боевые наркотики все подлежали отчёту, эти умники начинали варить что-то сами. Продажей, естественно, обычно занимались совершенно левые парни, никак с производителем не связанные. Вот таких дилеров, как тот, что ходил по парку, Тен-Тен читала с первого взгляда. Руки в карманах, очки на лице, залихватская улыбка. Мало того что мужчина продавал, так наверняка ещё и сам употреблял. И, судя по рваным движениям, скоро будет время для новой порции. Тен-Тен прошла мимо мужчины, не выдавая своей осведомлённости. Адриан повёл носом и нахмурился, учуяв улучшенным обонянием странный запах, но останавливаться не стал. Только обернулся, чтобы посмотреть на того, кто странно пах. — Не верти головой, — посоветовала Тен-Тен, заметившая вдалеке съёмочную группу. — Отвалится. — Да просто… — Смотри-ка, это впереди не Дуринетт случайно? — Что? Где? Адриан нашёл взглядом Маринетт и, сияя щенячьим восторгом, посеменил к девице. Тен-Тен только покачала головой на это. Вот серьёзно, как так получается, что Агрест не осознаёт своих чувств к девушке, убеждая всех вокруг, будто она «просто друг»? Ага, Тен-Тен с Лукой тоже «просто друзья». С дополнениями. Зазвонил телефон. Тен-Тен мельком посмотрела на высветившийся контакт, прежде чем скинуть звонок. Андрэ, конечно. Кто ещё? Наверняка желает лично убедиться, что дочь сделает всё, как ему надо. Браслет, который стоило «невзначай» показать на камеру, Тен-Тен нацепила на руку. Украшение было тяжёлым и постоянно напоминало о себе. Словно девушка надела кандал, привязывающий её к другому человеку. В целом, примерно так и было. Съёмочная группа состояла из четырёх человек, исключая телеведущую. Надья Шамак в реальности оказалась ещё более красноволоса и обаятельна, чем по ту сторону экрана. Быстро поздоровавшись с Тен-Тен, она вручила девушке небольшую папку с распечатанными вопросами и ответами. Довольной Шамак не выглядела: вероятно, женщина предпочитала живые интервью, а не работу по прописанному заранее сценарию. Тен-Тен улыбалась, смотрела, как Маринетт носится по съёмочной площадке из-за указаний Шамак, ничего не комментировала и отслеживала перемещение дилера. Поведение мужчины её напрягало; если он употребляет сам, то боги его знают, какие он может словить галлюцинации. Как бы не пришлось спасать Чудесных героев вне их костюмов от свихнувшегося наркобарыги. Мужчина ходил от одной компании к другой. Где-то его почти вышвыривали агрессивно настроенные парни, в других он не находил внимания из-за презрения крутых девочек. Не то место он выбрал для рекламы наркоты, если кому-то интересно мнение Тен-Тен. Этот парк сейчас считался модным местом и привлекал обеспеченных деток, которым с пелёнок вдалбливали о вреде наркотиков. Хотя, возможно, именно обеспеченность посетителей парка и их юный возраст привлекли этого мужчину сюда. Вот только почему он не уходил, получая отказ за отказом? Тен-Тен видела, что он начинал злиться или, — что более вероятно, — нервничать. Ему срочно нужно было что-то продать? Или так на его поведение влияла ломка? Такахаши отвлеклась на Шамак: женщина вытянула из её рук бумаги, которые Тен-Тен так и не просмотрела. Надья мягко подтолкнула куноичи поближе к камере, отдала распечатки Маринетт и обворожительно улыбнулась. Явно заметила, что Тен-Тен не успела ознакомиться с написанным. Настроение у Шамак от этого повысилось настолько явно, что это было практически осязаемо. Словно вокруг неё появилась светлая и тёплая аура добродушия. Скомандовали начало съёмок. Маринетт и Адриан стояли неподалёку, тихонько переговариваясь и смотря на Тен-Тен, которой даже не нанесли макияж. Такахаши поленилась с утра рисовать стрелки, ограничившись только краской на ресницы — единственным, что она нашла в ванной Адриана. Удачно, что они оба теперь были блондинами. Тен-Тен вела взглядом по парку. Надья разговаривала с невидимыми зрителями, и Такахаши с некоторой нервозностью поняла, что идёт прямой эфир. Значит, ей нужно быть аккуратнее… и стоило всё-таки прочитать ту распечатку. Всеблагие боги, за что это всё? Она успела как-то испортить карму в этом перерождении, что дела идут столь неудачно? Для сохранения определённого инкогнито ей стоило бы выучить распечатку интервью и отвечать на вопросы, не отходя от написанного ни на одну букву. Это сохранило бы образ, который Хлоя долгое время создавала: истеричная богатенькая девочка, популярная, неприятная, но слишком крутая, чтобы кто-то сказал ей об этом. Браслет, парк, Шамак, да и само интервью — всё это могло бы поддержать клишированную маску стервочки, у которой всё хорошо благодаря богатому и классному папочке. Заметка: не папику. Папочке. Место папика вакантно. Это ещё один посыл, который ты хотел передать, Андрэ? Но Тен-Тен не прочитала сценарий, и ей придётся выкручиваться самостоятельно. Она примерно представляла, как и что следует отвечать для сохранения образа. Несмотря ни на что, Андрэ всё ещё был нужен ей, хотя бы для обеспечения. У Тен-Тен пока не было никакого дохода в этом мире, ни легального, ни теневого. Так что образ. Шамак смотрела с ожиданием и расчётом в золотистых глазах и протягивала микрофон в её сторону. Такахаши вздохнула и поздоровалась со зрителями.