Куноичи

Ей снилась Коноха — такая, какой она запомнила её в молодости. Низкие домики с красными крышами и круглыми окошками, куча забегаловок-закусочных под цветными навесами, высаженные тут и там деревья. Не высаженные — выращенные. Каждое из этих деревьев было продолжением силы Хаширамы Сэнджу, первого правителя её родной деревни. Если в стволы зелёных гигантов аккуратно подавать чакру, то кора начинала едва заметно светиться. Это все знали, потому что, ну, кто не хочет увидеть такое проявление волшебства? Тен-Тен сидела на одном из самых больших деревьев и прикосновениями ладоней заставляла кору вспыхивать. Детские шалости. Она развлекалась так ещё до поступления в Академию шиноби. Это умение было её маленькой тайной; она точно знала, что о нём никто не должен узнать… Но ей так хотелось рассказать о своей необычности хоть кому-то! И она так любила свою слабую, зависимую от отца мать!.. Взрослая Тен-Тен могла бы предугадать дальнейшее развитие событий, особо не задумываясь. Тен-Тен, бывшая ребёнком, не знала об уготованном судьбой испытании, и показала родительнице своё «волшебство». Но сейчас матери не было рядом. Тен-Тен сидела на дереве одна — молодая, полная силы, в привычной броне. Её Такахаши начала носить ближе к своим сорока, примерно в то время, когда Суна решила развязать войну. Сколько ядовитых игл остановил её нагрудник — не счесть. Она любила его почти так же, как Семеро Великих Мечников — своё оружие. Кора под её ладонями переливалась зелёным золотом. Тен-Тен вела пальцами по природным узорам, царапала их кончиком ногтя и ощущала сильнейшую ностальгию. Она не видела этих деревьев уже давно. Примерно с тех пор, когда в Конохе началась пора индустриализации, и уютные прежде домишки начали расти ввысь. — Здесь неплохо, — услышала Тен-Тен. Она обернулась и увидела кота. Обычного чёрного дворового кота, около земель Учиха их оставалось много и после сорокалетия от смерти клана. У кота были зелёные глаза и усмешка, что просто не могла сложиться на усатой морде. Физиологически. Тен-Тен нахмурилась, но почти сразу расслабила брови. Кот был приятным, он не вызывал дискомфорта. Её инстинкты молчали рядом с ним, словно это было обычное животное. Знатный повод напрячься, но во сне Тен-Тен только улыбнулась. — Здесь было неплохо, — сказала она. — До определённых событий. Кот посмотрел сквозь тёмно-зелёную завесу листвы. Дома, до этого красующиеся своими красными шляпками, точно ядовитые грибы, вдруг стали расти. Они тянулись выше и выше, закрывая своими каменными стенами солнечный свет, и в итоге волшебное дерево полностью его лишилось. Зелёные прежде листья высохли до крошечных коричневых жгутиков, а после и вовсе опали. Тен-Тен вздохнула и встала. Кора больше не отзывалась на её прикосновения, отчего девушка ощутила какую-то детскую обиду. Кот запрыгнул к ней на плечо, кое-как умостившись на нём всеми четырьмя лапами. — Приятная экскурсия, но у нас есть дела поважнее. — В смысле? Чёрный фыркнул, почистил мордочку лапкой и встряхнулся всем телом. Тен-Тен пошатнулась, но устояла. — В смысле — просыпайся. Смена картинки произошла мгновенно. Только что Тен-Тен была окружена каменными стенами, и вот она в постели, рядом с Адрианом. Агрест отобрал себе всё одеяло и завернулся в него, точно рулет. Была видна только светлая макушка. Перед глазами Тен-Тен завис Плагг. Гравитация для него ничего не значила, и параллельно земле квами чувствовал себя так же хорошо, как и в обычном положении. Даже усикам была неведома сила притяжения: они оказались свободно выпрямлены. — Просыпайся, — повторил Плагг. — И пошли. Не обувайся только, от человеческих тапок одни неприятности. Ничего не спрашивая, Тен-Тен осторожно отодвинулась от Адриана и спустила ноги с кровати. Стопы коснулись пола, выстуженного ночью, и девушка неуютно поёжилась. Меньше всего ей хотелось вставать с кровати и идти за квами в неизвестность. Естественно, именно это она и собиралась сделать. Несмотря на сложный характер и ребячливость, Плагг понравился Тен-Тен. Он был… наверное, надёжным. Да, именно так. Если бы Такахаши попросили описать котёнка, эта характеристика пришла бы ей на ум одной из первых. Другой вопрос — для кого он был надёжным. Нужно было попасть в близкий круг для этого бессмертного существа, чтобы узнать это его качество. Первые несколько шагов дались так тяжело, будто ноги Тен-Тен попали в болото. Голова, тем не менее, работала чисто и быстро. Такахаши потянулась, несколько раз наклонилась, сделала колесо, чтобы разбудить тело. Сердце пару раз стукнуло сильнее обычного, прежде чем окончательно скинуть с себя дрёму и вернуться к ровному ритму. Ноги замёрзли настолько, что Тен-Тен едва чувствовала пальцы. Полы в доме Агрестов были каменными, потому что в этой странной стране было принято ходить по дому в обуви. Смысл в тёплых татами или хотя бы просто в дереве, если на тебе целый день уличная обувь? Ненормальные люди, ничего не смыслящие в правилах гигиены. Адриан, — как и его отец, но про это Тен-Тен узнала именно от Агреста-младшего, — переобувался только при входе в свои комнаты. При этом блондинчик натягивал на ноги почти такие же кеды, в которых ходил в коллеж. Разница была только в износе: те кеды, что Адриан носил в комнате, оказались более стоптанными. — Слушай сюда, — сказал Плагг, замерев перед выходом. — Я сейчас отведу тебя к другому квами. По имени его не называй, потому что это может привлечь внимание его мудака-хозяина. Мы не знаем точно, как, но тот вроде бы настроил магию на всё это. Тен-Тен кивнула. Её сознание собралось и стало острым, как кунай — такое всегда происходило на заданиях. — Дальше. Вы поговорите. Можешь задавать любые вопросы, мой друг ответит на всё, что сможет. Не упоминай других квами и молчи про змея, ясно? Мотылёк — парень нервный, не хватало ему ещё добавлять головной боли. Ты знаешь, где шкатулка с Талисманами? Такахаши покачала головой. Она догадывалась, что эту загадочную шкатулку прибрал к рукам Лука — парень пару раз обмолвился о чём-то похожем, однако Тен-Тен из-за малой информированности поначалу почти не обратила внимание на его слова.  — Отлично. А если всё-таки знаешь или думаешь, что знаешь — ни в коем случае не говори ему. — Тоже нервы? — Хуже. Его мудак пытается найти шкатулку для своих целей, а мотылёк не сможет сопротивляться, если ему зададут прямой вопрос. — Как же тогда ты гарантируешь анонимность встречи? Плагг блеснул клыками в оскале. Веселье квами было злым и ядовитым, как Катаклизм. — Никак. Но чтобы задать правильный вопрос нужно хотя бы примерно знать, о чём нужно спрашивать. Если всё пройдёт как надо, то его хозяин даже ни о чём догадываться не будет, понимаешь? — Верно заданный вопрос — это половина ответа. — Ага, правильно. Вот за это мне и нравится азиатская культура: на каждую ситуацию у вас есть крутая цитата или мудрое изречение. Ночной особняк был похож на огромного спящего великана. Он едва дышал старыми окнами, — и почему Габриэль не заменил их при ремонте? — и сквозняк лизал Тен-Тен голые стопы. Пальцы на ногах заледенели окончательно. Глаза, за время сна привыкшие к темноте, легко выхватывали малейшее движение в коридорах: колыхание занавесок, ход теней на искажённых ночью стенах, покачивание листьев декоративных растений. Плагг летел впереди, как маленькое сосредоточие тьмы, и перед каждым поворотом останавливал Тен-Тен мановением хвоста. Потом квами быстро выглядывал за угол, проверяя, нет ли в коридорах таких же ночных путешественников. Пока Такахаши везло, и все обитатели дома предпочитали проводить время в тёплых постелях. С ног холод распространился выше, до коленок, спрятанных под мягкими штанами. Тен-Тен шла, едва переставляя ноги. В итоге ощущение обморожения настолько ей надоело, что она остановила Плагга. — Подожди минуту, — сказала она, легонько дёрнув котёнка за хвост. — Сейчас. Квами завёл их в тень от большого растения. Тен-Тен прислонилась к стене, — та была намного теплее пола, кстати, — и принялась глубоко дышать. Те, кто думал, что дышать можно только одним способом, — естественным, — глубоко заблуждались. За свою жизнь Тен-Тен познакомилась с совершенно разными техниками, позволяющими как настроить своё тело на бой, так и успокоиться после него. Учитель Гай дал начало её увлечению, обучив Тен-Тен дышать и согреваться; не дышать долгие десять минут; дышать и замедлять все функции внутренних органов настолько, что тело холодело и становилось похожим на свежий труп. После Тен-Тен, заинтригованная влиянием дыхания на тело, продолжала искать информацию об этом обыденном волшебстве. Она не посвящала свою жизнь этой теме, как сделал бы настоящий учёный. Просто собирала сведения то тут, то там: спрашивала в кабаках за чаркой саке, пролистывала свитки и книги в огромных городских библиотеках, изучала техники ветра, что могли как-то быть связаны с интересной для неё темой. Последнее оказалось наиболее перспективным: шиноби, использующие ветряные техники, чаще всего выдували огромные потоки или плевались сгущённым воздухом, дробящим гранит. В её изысканиях помог даже Наруто, который рассказывал про свои медитации на жабьей горе. Звери-мудрецы, передавшие блондину техники Отшельника, многое знали о дыхании; жаль только, что Тен-Тен не была с Наруто в достаточно близких отношениях, чтобы добиться встречи и лично расспросить жаб подробнее. Сейчас Тен-Тен вдыхала, задерживала дыхание и выплёвывала из себя воздух, ощущая при этом, как кровь бунтует в организме. Тело не знало, что ему поначалу делать: голова стала ватной, глаза начали закрываться, а руки неметь. Но спустя пару циклов дыхания организм всё-таки разобрался с техникой, и кровь побежала по венам быстрее. Ноги потеплели за минуту. Сделав ещё несколько циклов вдохов и задержек, Тен-Тен длинно выдохнула и открыла глаза. И когда она только успела их закрыть? Плагг парил чуть в отдалении: следил, чтобы никто не подошёл близко к занятой куноичи. От умиления Тен-Тен не сдержала улыбки. Надо же, котёнок о ней позаботился… даже если она была нужна ему для «выживания» Адриана. На самом деле, разговор больше шёл не про «выживание», всё-таки этот мир был очень мягким. Плагг беспокоился за комфорт и счастье Агреста. Ведь именно с этим дела сейчас обстояли хуже некуда. — Надышалась? Идём уже, почти пришли. Идти на самом деле оказалось недалеко: в какой-то момент Плагг завис в воздухе и нырнул сквозь одну из дверей. Щёлкнул замок, провернулась ручка. Тен-Тен поспешила войти, не дожидаясь приглашения. Это была кладовка. Небольшая комнатка со свободным пространством не больше одного татами. Тен-Тен не видела стен — те были заставлены шкафами с таинственным содержимым. В один из этих шкафов её и позвал Плагг. Проглотив вопросы, Такахаши открыла дверцу и едва не закашлялась: пахло старой одеждой и химикатами. — Ничего, потерпишь, — фыркнул Плагг. — Давай, давай. Так вас хотя бы не услышат. Вещи, — это были какие-то дублёнки и рубашки, очевидно женские, — оказались сдвинуты в одну сторону, так что Тен-Тен смогла залезть в шкаф и даже сесть в нём. Плагг закрыл дверцу и нырнул в волосы Такахаши: по пути сюда она по привычке сделала пучок. Кажется, котёнку он нравился. — Добрый день, — услышала Тен-Тен тонкий голосок. — Ах да. Зрение людей… сейчас. Перед лицом девушки появилось мягкое лиловое свечение. В нём порхал мотылёк — слишком большой для насекомого и довольно маленький для квами. Тен-Тен, конечно, пока видела только Плагга… но кот был явно крупнее этого крошечного создания. Нурру, — а кто это ещё мог быть, — был, как и все квами, очень странным: огромная голова на спичечном тельце, нежно-фиолетовая кожа, крылья за спиной. Между большими глазами, словно чёлка, была прорисована спиралька, уходящая к макушке. Нурру не выглядел опасным, совершенно. Было странно осознавать, что именно из-за этого существа Тен-Тен уже несколько раз чуть не встретилась с Шинигами досрочно. Великая сила в таком странном пристанище. — Я рад наконец познакомиться с тем, кто нам может помочь. Спасибо большое. Мотылёк поклонился, и Тен-Тен автоматически ответила на это глубоким кивком. Нурру выглядел утомлённым: под большими глазами залегли более тёмные полосы, уголки широкого рта оказались опущены. Даже сияние квами выглядело тускло, словно на него уходили последние силы. — Нет, это не так, — сказал Нурру, когда Тен-Тен высказала своё предположение. — Это просто индикатор того, что я действительно устал… Давайте перейдём к делу: времени у нас не так много. Тен-Тен подтянула колени к груди. Нурру уселся на одну коленку и сложил крылышки. Из-за этого он стал выглядеть ещё меньше, чем был. — Я знаю, что Плагг наверняка обещал, что я отвечу на все вопросы, — сказал мотылёк, смотря на Тен-Тен большими печальными глазами, — но вы наверняка не знаете, что спрашивать, так что позвольте мне просто… рассказать. У Тен-Тен не было никаких возражений на это. Нурру начал свой рассказ слишком далеко — с момента падения Вавилонской башни. Тен-Тен внимательно слушала, не перебивая. Если мотылёк говорит об этом, значит, потом информация как-то пригодится. — Желание людей увидеть Бога было таким сильным, что они решили построить башню-лестницу, ведущую на небо. Они строили этаж за этажом, поднимаясь всё выше и выше… я помню, что воздух становился разреженным, и моему прежнему Хозяину было трудно дышать. Он был одним из рабочих. — Звучит странно, — заметила Тен-Тен. — Что насчёт физики? Такая высокая башня должна была ходить из стороны в сторону, хотя бы из-за ветра. — Магия способна и не на такое. Строительство башни поддерживали несколько владельцев Талисманов: Бык, Лошадь, Мышь и Божья Коровка, если не ошибаюсь. Поэтому башня росла и росла, и этому, казалось, не было конца. — А строители?.. Нурру печально кивнул. — Умирали, само собой. Лишались сознания из-за недостатка воздуха, от переутомления или из-за головокружения — и летели вниз, разбиваясь. Башня стояла в крови, росла из неё. Тен-Тен поморщилась, представив эту картину. Ничего хорошего: если строительство на самом деле велось в таких масштабах, то людей там должно было погибнуть… мягко говоря, очень много. Наверняка счёт шёл даже не на сотни, а на тысячи - удивительная цифра для древности. — Правитель и его советники были одержимы идеей дотянуться до бога. Вероятно, они думали, что, достигнув облаков, где он сидит, они и сами станут подобны ему… так что строительство продолжалось, несмотря на потери. Масштаб смертности, описываемый квами, был невообразим. Поглощённые идеей собственной божественности правители покупали рабов, захватывали пленных в соседних странах, вводили обременительные законы для граждан Вавилона. Город-государство оказался охвачен лихорадкой: пропаганда, вводимая жрецами, заставляла обычных людей поддерживать строительство. Кто-то отдавал деньги, другие приводили на стройку собственных детей. Нурру считал, что в желаниях правителя не было магии; лишь его сумасшествие, корысть и гордыня. И от этого становилось страшно. — У владелицы Талисмана Мыши была дочка, названная в честь богини. Маленькой Иштар исполнилось восемь лет, когда мальчика, в которого она была влюблена, отвели на стройку. Больше Иштар его не видела. Нурру замолчал на несколько секунд. Глаза его были расфокусированы: квами полностью погрузился в неприятные воспоминания, вновь переживая то, что было прежде. — Иштар расспрашивала родителей, куда делся её друг. Ей рассказали про стройку, про идею достигнуть бога — то, что родители в Вавилоне обычно рассказывали своим детям. Её мать показала девочке Талисман Мыши, отец, — он был носителем Быка, — дал ей в руки свой Камень Чудес. Родители говорили Иштар, что её друг, вероятно, умер. Что при строительстве многие умирают, но это нормально. Иштар слушала своих родителей и понимала, что в их словах — только сумасшествие. Мальчик, что ей нравился, был её ровесником; она спросила, отвели бы её родители на стройку, если бы это потребовалось. Отвели бы они её на смерть? — Да, — просто ответила её мать. — Потому что, когда наш правитель станет богом, все мы обретём нечто большее, чем жизнь. Это ужаснуло Иштар. Она сжала в руках Талисманы Быка и Мыши, посмотрела на родителей и сделала то, что может только в этой ситуации ребёнок — она загадала желание. — Если бог есть… если он есть, то он от вашей башни не оставит ни камня, ни воспоминания! Никто не должен строить что-то столь отвратительное! Тен-Тен кивнула. Библейский вариант истории она знала: после разрушения башни люди, строящие её, перестали друг друга понимать и разошлись по свету. Так появилось разделение на языковые группы. — В руках девочки, на её счастье, было два противоположных Талисмана. Мышь и Бык. Они были не самыми сильными, но всё же противопоставлены друг другу… и её желание исполнилось — настолько, насколько квами смогли сделать это. Нурру посмотрел на Тен-Тен. Сияние вокруг его тела было едва заметным, но в темноте шкафа мотылёк казался чем-то нереальным. Существо, пришедшее в мир из совершенно другого плана. — Против Муллу и Стомппа, — это Мышь и Бык, — были более могущественные силы. Я, Тикки, Каалки. Мы древние квами, у нас больше сил, чем у них. Но желание, желание всегда исполняется — не важно, что происходит, что мешает и возможно ли это вообще. — И это важно, потому что… Нурру взлетел и завис прямо перед лицом Тен-Тен. — Желание всегда исполняется, — повторил он, хмурясь. — Неважно, что происходит вокруг и кто мешает. Если желание загадано, то оно должно быть реализовано, иначе мир уничтожит сам себя. И здесь у нас возникает проблема: желание моего Хозяина было загадано, когда он держал в своих руках Талисманы Кота и Божьей Коровки, самые древние и мощные. Но потом вмешался третий из сильнейших — Время. Сасс. Желание было произнесено, но не успело реализоваться, потому что время начало отматываться назад. Потенциал завис, не в состоянии идти ни вперёд, ни назад — словно в пустоте, где не за что зацепиться и не от чего оттолкнуться. И это рождает… парадокс. Нурру принялся летать туда-сюда, словно в нервном возбуждении. Лапки он завёл за спину, и Тен-Тен удивилась: мотылёк совсем не использовал крылья для полёта. Те были украшением, а не необходимостью. — Этот парадокс мог бы решить Сасс, знаете? Однако в силу определённой… наивности, назовём это так, Сасс сейчас не то что нам, он и себе помочь не может. И так вышло, что никто из квами не способен решить проблему, созданную не иначе чем по глупости. Поэтому мы призвали вас. — А я думал, что ты не в курсе. Ну, что змей пропал, — подал голос Плагг из пучка Тен-Тен. Нурру посмотрел в его сторону, словно услышал что-то забавное и глупое одновременное. — То, что я не могу отойти от своего Хозяина, не значит, будто я совсем не отслеживаю происходящее, Плагг. Глупо было бы с твоей стороны думать обо мне столь… ладно, неважно. Он снова завис перед лицом Тен-Тен — маленький, полный гордости мотылёк, едва светящийся из-за усталости. Такахаши поднесла к нему руки, и Нурру опустился к ней на ладони. — Благодарю. Я продолжу. Поскольку никто из нас, квами, не в состоянии решить эту проблему, был проведён ритуал, призывающий вас. Вы должны обладать достаточными умениями, чтобы помочь моему Хозяину, найти Сасса и при этом выжить. И, поскольку без убийства не обойдётся, вы должны иметь определённый склад ума. То, что вы попали в тело этой девочки, Хлои — не наша вина, если вы вдруг подумаете, будто мы её убили. Это просто совпадение. Или, возможно, помощь от страдающего мира. У вас есть вопросы? О, да. Вопросы были. И прежде всего: — Если квами не может отойти от Хозяина, то как это удалось… — Я не отходил, — перебил Тен-Тен Нурру. — Мой хозяин спит за стеной. То, что для людей непреодолимо, для квами — не более чем структурированная материя, через которую можно пройти. Дальше. — Почему вам требуется человек, способный на убийство? Нурру поджал губы. Плечи его опустились, а в уголках огромных глаз скопились слёзы. Те скатились по пухлым щекам и исчезли, так и не упав Тен-Тен на ладонь. — Мой Хозяин… он часть парадокса, родивший его. Неопределённость с желанием, повисшим в пространстве, давит на душу и, боюсь… боюсь… боюсь, что мой Хозяин сошёл с ума. С этим Тен-Тен не стала бы спорить. Габриэль выглядел нормальным, если ты не знаешь, куда смотреть. Однако при более близком контакте становилось ясно: с этим человеком что-то сильно не так. Он был неправильным, и это ощущалось инстинктивно. — Мой Хозяин к тому же ухудшает собственное сумасшествие… ох, я не могу об этом говорить, простите. — Запрет? — прищурилась Тен-Тен. — Нет, нет… мне просто сложно. Не могу. Но вы сами вскоре всё узнаете, если я правильно понял вашу натуру. Только прошу вас… помните, что мой Хозяин на самом деле другой, и в нём говорит его сумасшествие. Не совсем понимая, о чём Нурру говорит, Тен-Тен пообещала быть более снисходительной. Что такого мог делать Габриэль, чтобы бессмертный древний квами не был способен говорить об этом? — У моего Хозяина, должен вас предупредить, больше нет сдерживающих факторов. В других временных линиях он останавливался, если мог навредить сыну или же детям… сейчас все люди вокруг него, я боюсь, не воспринимаются им живыми. Помните это. Тен-Тен кивнула. Это была полезная информация. Она догадывалась о психопатии Бражника, она видела странное отношение Габриэля к сыну. Но вот о том, что для мужчины не существует границ или стопоров, она думать не хотела. О, она ненавидела сражаться против существ, которых не за что зацепить. Такие кидались на противника, не щадя ни себя, ни других: им было плевать на собственные увечья и сопутствующий урон, главное — достичь цели. Фанатики. Габриэль — фанатик. Но его мотив?.. — Он хочет вернуть супругу? — спросила Тен-Тен, вспомнив взгляд месье Агреста на статую мёртвой жены. — Это его желание? — Это всегда было его желанием, — проворчал в ответ Плагг. — Сколько время ни мотай, что ни делай, а у него в голове только одна мысль, как у попугая. Нурру на такое высказывание возмущённо затрепетал крылышками. — Плагг! Прояви уважение к моему Хозяину! Тен-Тен ощутила, как её волосы зашевелились — вероятно, Плагг выглянул из пучка. — А ты прекрати орать, иначе разбудишь своего обожаемого мастера, — сказал кот с явно слышащимся презрением. — Убил бы его раньше, и бед бы не было. Но нет, как всегда, ты исповедуешь то же, что и Фу: бесконечные вторые шансы! Это попросту глупо! — Я… — Почему Ван Фу должен был умереть? — быстро спросила Тен-Тен, чтобы не дать ссоре вспыхнуть. Несколько секунд Нурру молчал, продолжая хмуриться. Потом он пригрозил Плаггу крошечным кулаком и выдохнул в попытке успокоиться. — Мастер был хорошим Хранителем, — сказал он. — Однако, в силу изменившихся обстоятельств, он начал мешать нам поддерживать мир, а не помогать, как раньше. К сожалению, мы не могли переубедить Ван Фу… он был против призыва иномирянина на помощь. Однако вы — наша пусть не последняя, но основная надежда на разрешение проблемы, так что мы просто не могли ему позволить навредить вам. Это перешло в попытки его устранения. — Попытки! — цыкнул Плагг. — Попытки, девочка! Квами с их детскими мозгами только и делали, что пытались, вместо того, чтобы нормально его грохнуть! Меня никто не слушал, чтобы ты знала, а я уверен, что Ван Фу начал ехать с катушек вместе с Габр… с сама знаешь кем. Как Хранитель Талисманов, Фу был одним из столпов, держащих мир, пусть и не наравне с квами. Его сознание просто не выдержало силы возникшего парадокса и начало течь, как дырявая крыша осенью. Нурру на это ничего не ответил. Мотылёк отвёл взгляд, словно квами было стыдно, и Тен-Тен не стала больше расспрашивать, Вероятно, малыши были привязаны к своему Хранителю, и его смерть тяжело им далась. Плагга в расчёт можно не брать: как Такахаши поняла, он всегда был слегка особенным. Особенно-озлобленным. К тому же она не знала, что Хранитель Фу успел сделать квами разрушения. Вряд ли Плагг без причины реагировал настолько негативно. Нурру сложил лапки в молитвенном жесте и снизу вверх посмотрел на Тен-Тен. — Это уже не важно. Мастер мёртв, поскольку пошёл против мира и его благополучия… как бы мы, квами, к этому ни относились. Я чувствовал временные возмущения до его смерти, так что, возможно, носитель Талисмана змеи сыграл в ней большую роль. Это так? — Да. — Значит, он не умер просто так. Это хорошо, когда воин погибает в бою. Тен-Тен была согласна с этим. Сколько она видела несчастных, потухших шиноби, которые не могли продолжать служить Конохе… и всегда это зрелище было печальным. Пожалуй, если она не смогла бы сражаться, то и в ней бы надломилось что-то — какой-то стержень, которого не видно ни при одном сканировании, но который поддерживает тебя сильнее и лучше, чем позвоночник. Нурру молчал. Возможно, не знал, что ещё можно сказать. Или же слишком погрузился в собственные размышления. Ради приличия Тен-Тен подождала с минуту, прежде чем вернуть мотылька в себя тихим вопросом: — Ты знаешь дальнейшие планы твоего хозяина? Мотылёк моргнул влажными глазами, и Тен-Тен заметила, что у него нет ни бровей, ни ресниц. Чудное создание, совсем не похожее ни на что, виденное ей ранее. — Убить вас, — сказал Нурру как само собой разумеющееся. — Любыми способами, потому что он считает вас опасной. — И правильно делает, — пробурчал Плагг. — По его душу-то придёт. — Потом он хочет отобрать Талисманы Ледибаг и Кота Нуара, но это вы знаете и сами. Его не устроят другие Талисманы. Он считает, что только два сильнейших Камня Чудес могут вернуть к жизни. В целом, он прав. Только вот… Тон у Нурру стал задумчивым: мотылёк осмыслял то, что он медленно говорил. — Только вот он связан с Талисманами парадоксом… я не уверен, к чему это может привести: за нашу историю подобное происходит впервые. — А почему он… Тен-Тен прервалась на полуслове. Дверь в каморку, где они с квами общались, тихонько открылась. Так что вопрос, почему Габриэль акуманизирует только подростков, — ну ладно, в основном подростков, а не исключительно их, — так и не прозвучал. Она схватила Нурру и швырнула его вверх. Мотылёк успел сообразить, так что не шлёпнулся о полки шкафа, а свободно пролетел сквозь них. Плагг замер в волосах, Тен-Тен тоже превратилась в статую. Человек, открывший дверь, медленно вошёл и остановился около шкафа. Прислушивался? Нет, он точно знал, что кто-то есть в шкафу. Тен-Тен прикусила губу и зажмурилась, заставляя голову работать. Её сейчас обнаружат, она с кем-то разговаривала. Это не Адриан и не женщина — слишком тяжёлые, хотя и тихие шаги. Габриэль? Вполне вероятно, даже скорее всего. Проснулся выпить воды и не заметил рядом Нурру. Решил узнать, что происходит. А тут Хлоя Буржуа в шкафу между вещей и химии. Учитывая, что Габриэль-Бражник имел насчёт неё какие-то подозрения и точные планы, ничего хорошего. Он мог бы ограничить её общение с Адрианом, к примеру. Нежелательно, ведь Тен-Тен недавно пообещала Агресту-младшему, что никуда не денется и вообще никогда его не бросит. Так что, набрав в лёгкие побольше воздуха, Тен-Тен представила перед собой несколько зелёных геннинов, только поступивших на службу. — Стоять! — рявкнула она, впрочем, не сильно повышая голос. — Куда собрался?! Человек возле шкафа отшатнулся, — Тен-Тен услышала шаг назад, — а после неуверенно прокашлялся. — Хлоя? — услышала она голос Габриэля. — Что ты делаешь в шкафу?  — Возражения! Зеленоротым слова не давали! Я покажу тебе, как говорить что-то против! Габриэль открыл шкаф, но Тен-Тен даже не повернула голову, чтобы посмотреть на мужчину. Вместо этого она пучила глаза вперёд и грозила воображаемому собеседнику кулаком. — Хлоя? — ещё раз попытал счастья Габриэль. — Ты кого так зовёшь, салага? Мамку свою будешь так звать! Куда рванул?! От меня ещё никто не сбегал, молокосос! Она выскочила из шкафа, заставив Габриэля отступить, и рванула вперёд, в коридор. Агрест-старший с небольшой заминкой вышел за ней, едва не снеся девушку: Тен-Тен остановилась сразу за дверью, даже не отойдя от неё на несколько шагов. — Хлоя! — Габриэль положил девушке руку на плечо и развернул к себе. — Что с тобой?.. Он замолчал, когда увидел лицо, лишённое всякого выражения, и пустые глаза. Тен-Тен умела лишать свой взгляд фокуса и следа мысли — выглядело довольно пугающе, но только таким взглядом можно было бы следить за обстановкой вокруг, если все вокруг считают тебя трупом. Ну или что ты в глубоком обмороке. Для симуляции сомнамбулизма, кстати, тоже подходит. Тен-Тен пару раз видела сноходцев в момент обострения, и глаза у них были именно такими: выпученными и пустыми. Человек смотрел внутрь своего сновидения, мало реагируя на внешние раздражители. Такахаши расставила ноги, упёрла руки в бока и расхохоталась, словно услышала лучшую в своей жизни шутку. Габриэль аккуратно обошёл девушку кругом, смотря на неё, как на сумасшедшую. — Ну ничего, салага! — надрывалась Тен-Тен. — Я тебя ещё достану! Ты у меня будешь плац драить! Я тебя на мясо в котлеты пущу! Зелёные котлеты будут! Затем Тен-Тен представила, словно её сон кончился. Тотчас её лицо расслабилось, сознание вошло в медитативное состояние, а рот слегка приоткрылся. Пошатываясь, она пошла вперёд. Завернула налево и направилась дальше, представляя, что она в комнатах Хлои. Длинный коридор, почти сотня широких шагов, и только в самом конце — поворот в спальню. Вот только в доме Агрестов коридоры были длиннее, и Тен-Тен, следуя мысленной карте, завернула не в комнату Адриана, а в одно из пустующих помещений. Там она улеглась на диван, затянутый плёнкой, и подтянула ноги к груди. Стопы у неё снова начали замерзать. Безопаснее всего было бы погрузиться в сон, но Тен-Тен не смогла себе этого позволить. Она была напряжена, хотя в теле никто бы не нашёл и единственной твёрдой мышцы. И всё же, всё же… Тен-Тен была готова в любой момент вскочить и сражаться — дай только повод. Повода не было. Габриэль какое-то время постоял в дверях, выжидая. Тен-Тен не шевелилась, так что мужчина подошёл к ней и с тяжёлым вздохом поднял на руки. Она открыла глаза, — всё ещё без фокуса и мысли в них, — погладила Габриэля по щеке и улыбнулась. — Отнеси меня в сад, Адриан. Говорят, там сейчас много белых бабочек. Красиво, наверное. Габриэль поджал губы и мотнул головой, скидывая чужую руку с лица. Тен-Тен прижалась лбом к его груди, расслабленно прикрывая глаза. Каких сил ей стоило сохранять своё дыхание спокойным, кто бы знал! — Нурру, — сказал Габриэль, выходя из комнаты. — Где ты был ночью? — Летал вокруг, Хозяин. — Ты разговаривал с Хлоей? — Нет, Хозяин. Тен-Тен слушала диалог, внутренне обливаясь потом. Если бы Габриэль сказал не «разговаривал», а, например, «виделся»… но он не сказал. Нурру действительно не разговаривал с Хлоей Буржуа. Он вёл беседу с Такахаши Тен-Тен, иномирянкой, призванной, чтобы выполнить заветное желание Бражника. Только вот Габриэль про это не знал. Стоило ли благодарить богов за подобную неосведомлённость? Что бы Габриэль сделал, если бы всё-таки узнал о предназначении не-Хлои в этом мире?..