Hate To Love

*** — Твои кошмары про Малфоя вернулись? — тихо спросила у меня Имми на следующий день, когда мы были на Гербологии. — Да. Хотя они другие, — пробормотала я так, чтобы Джули и Тиффани не услышали. Мне не нравилось хранить что—то от них в секрете, но я это делала из лучших побуждений. Тиффани была главной сплетницей. Благодаря ей, уже через несколько часов секрет стал бы всеобщим достоянием. Джули рассказывала Альбусу всё, и я не нуждалась в том, чтобы мой брат знал что—нибудь об этом. Альбус уже знал о Скорпиусе, но я думаю, что сон с его участием станет последней каплей. И поэтому Имми и Роуз стали моими доверенными лицами. — Как понять другие? — спросила Имми. Я, немного вздрогнув, описала ей свой сон. — Это ужасно, — она сморщила нос от отвращения. — Очень, и это также меня тревожит, — пробормотала я. — Эй, Лилс, — Мэтт сел рядом со мной. — Эй, Мэтти, волнуешься перед Рождеством? — воскликнула я. — Нет. Я проведу его здесь, в одиночестве, — пробормотал он. — Почему? — Мои мама и папа уезжают и не берут меня с собой, — объяснил Мэтт. — Ты можешь провести Рождество с моей семьёй, — предложила я. Он посмотрел на меня с надеждой в глазах. — Правда? — Конечно, я отправлю сову маме с папой прямо сейчас. Я уверена, что они не будут против. Хотя я должна предупредить тебя: ты ещё не видел всю мою семью, когда они собираются вместе. Они сходят с ума, — сказала я ему. — Звучит заманчиво, — радостно ответил Мэтт. Я получила письмо от родителей за день до того, как начинались рождественские каникулы. Они писали, что хотели бы, чтобы Мэтт пришёл. По крайней мере, так писала мама. Мой парень был вне себя от радости. Джеймс и Альбус не были в таком восторге. За ночь до того дня, когда планировалось уехать домой, я проверила, всё ли было готово и упаковано. В моей голове словно роились и жужжали осы, пока я желала своим друзьям спокойной ночи. Как только я заснула, мне начал сниться сон. Было темно и холодно. Я ощущала холод, и, казалось, он пробирал меня до костей. Всё оставалось на своих местах, и по—прежнему было очень тихо. Что—то было не так. Я попыталась сесть или встать, но поняла, что не могу. Я была связана и посажена на землю. Во рту был кляп. Я чувствовала тепло тел и слышала неровное дыхание нескольких человек рядом со мной. Я могла только догадываться, кто бы это мог быть. Что происходит? Совершенно внезапно комната осветилась, когда в неё вошёл человек с сияющей высоко поднятой волшебной палочкой. У него был потерянный взгляд человека, который много времени провёл в Азкабане. Весь его внешний вид внушал ужас. Его глаза были глубоко посажены вглубь век, гнилые зубы были видны за потрескавшимися губами, его кожа была нездорового желтоватого оттенка, а грязные седеющие волосы чередовались с залысинами. — А теперь посмотри на это, — выдохнул он, а его голос, как наждачная бумага, полоснул мои барабанные перепонки. — Пленники проснулись. Я с ужасом оглянулась на своих спутников. И ими оказались Альбус, Джеймс, Роуз, Хьюго и Скорпиус Малфой. Мужчина рассмеялся наводящим мурашки смехом. — Месть такая сладкая, — сказал он. — И у меня есть право на то, чтобы немного повеселиться. Круцио! Роуз упала, корчась в судорогах и крича сквозь кляп. Ее красивое лицо было бледным и потным. Я пыталась избавиться от верёвки, но всё безрезультатно. — Ах, это так прекрасно — снова начать кого—то пытать. Ты знаешь, почему ты здесь? — спросил мужчина. — Ты! — он указал на Скорпиуса. — Твои отец и дед с бабкой покинули Пожирателей Смерти тогда, когда мы нуждались в них больше всего — в финальной битве. Они мягкосердечные трусы, — сплюнул он, — особенно твоя проклятая бабка. Глаза Скорпиуса были ужасно злыми, и он молча смотрел на нашего мучителя. — Ты страдаешь из—за их ошибки. Круцио, — рявкнул мужчина. Я снова задёргалась в верёвках, что связывали меня, наблюдая, как белокурый мальчик болезненно корчится. Это зрелище вызвало у меня судороги. Кем был этот псих? — Вы, — пугающий незнакомец повернулся к Роуз и Хьюго, — ваши родители были частью Золотого Трио. Они были бесполезными отбросами. Если бы не они, сейчас бы Темный Лорд процветал. И не забудем детей Гарри Поттера, — он выплюнул имя моего отца как проклятие. — Круцио, Круцио, Круцио. Заклинание мучителя обрушивались на меня снова и снова, пока я, дёргаясь, находилась напротив Джеймса. Я перекосилась от боли; я кричала, но этот крик не был слышен из—за кляпа. Я видела ужас в глазах Джеймса, пока он осознавал, что я принимала на себя те проклятия, которые предназначались ему. И крики разрывали на... Я всё еще кричала, когда проснулась. Почти, как и в любую другую ночь. Эти кошмары были хуже чем те, в которых Скорпиус преследовал меня. Они казались почти настоящими. Словно пророчество чего—то грядущего...