Вы будете ходить, и говорить, получая новые ощущения Вы двигаетесь по кругу, вам не нужно приглашение Вы потратили свои деньги, вы можете не получить никакого удовлетворения Вы играете, так что вы можете получить реакцию в ответ Она не будет долгой, моя дорогая, Возьми телефон, никто на него не позвонит. Где находятся твои друзья теперь, детка? Разве они не те, кто должен быть там? Ты, ты падаешь вниз, мир начинает кружиться. Ты, ты падаешь вниз, теперь это все — пустота Ты, ты падаешь вниз, и ты знаешь, я буду поблизости. Ты, ты падаешь вниз, падая вниз Падая вниз, ты падаешь вниз, падает вниз
В понедельник начался наш второй день занятий. У меня была Защита От Темных Искусств, Трансфигурация и совместные зелья. Зелья были моими любимыми занятиями. Они у меня так хорошо получались, что меня перевели на шестой курс в этом году. Я вошла в кабинет в подземелье и заняла место рядом с братом. — Привет, Альбус, как дела? — спросила я бодро. — Что ты здесь делаешь, Лили? Это шестой курс! — воскликнул он. Я закатила глаза. — Я знаю, Ал! Разве ты не слушал маму, которая все лето говорила, что мой уровень приготовлений зелий поднялся? — Так вот о чем шла речь... — Да. Поэтому теперь у нас есть время побыть вместе, как полагается брату и сестре, — сказала я. — Хорошо, тогда давай поговорим о Чандлере и тебе, — согласился он. — Пожалуйста, Ал. Ты не рассказываешь мне о своей подружке — я не говорю тебе о своем парне. Согласен на сделку? — предложила я. — Хорошая попытка, — Альбус фыркнул. — Итак, я знаю, что ты поцеловала его, и я догадываюсь, что вы обнимались перед целой комнатой, но не сделали ничего безответственного, ведь так? — Боже мой, Ал, конечно нет! И как мой брат может говорить такие вещи о моем парне? — закричала я. — Эй, Лили! Я подняла глаза и увидела Розу, которая стояла рядом со мной. — Моя мама сказала мне, что ты будешь на этих занятиях. — Посмотри, Альбус: даже Роза знала, что я буду тут! — воскликнула я. — Лили в этом классе? — Симпатичный друг Альбуса, Мэтт, пришел. — И она украла мое место! Он не успел ответить, так как профессор Рэйдл позвала нас. — Становится слишком неудобно. Я разобью вас на пары, и вы сядете вместе. Я нахмурилась. — Это МакГонагалл предложила. Я дам тебе двадцать галеонов, если я буду не в паре с Малфоем. Роза и Мэтт засмеялись, а я посмотрела на Альбуса и поняла, что он не обратил внимания. Он тщетно пытался поймать взгляд Джемаймы Долгопупс, дочери профессора Долгопупса. Она была очень симпатична, с густыми светлыми волосами матери и большими голубыми глазами отца. — Ты надеешься быть в паре с кем—то конкретным, Альбус? — дразнила я. Он вскочил и нервно посмотрел на меня. — Я не знаю, о чем ты говоришь. — А я знаю, потому что ты смотрел на Джемайму, — хихикнула я. — Первыми партнерами будут Лили Поттер и Скорпиус Малфой, — сказала своим плаксивым голосом профессор Рэйдл. Я хотела ударить эту женщину. Альбус засмеялся, а Роза и Мэтт засмеялись еще сильнее, но я не обращала на них внимания. Я угрюмо опустилась на своё место. Малфой скользнул на место рядом со мной, выглядящий столь же сердитым. После того, как все было рассчитано, профессор Рэйдл стояла у входа в кабинет и стала описывать Напиток Живой Смерти, и это название как раз подходило для шестигодок, для которых это означало, что год начался. Она продолжала описывать — эффекты, историю и тому подобное. Мой ум блуждал; он всегда делал это, когда я скучала. Я начала жалеть, что у меня не было шоколадного мороженого или зефира, когда что—то привлекло мое внимание. Краем глаза я могла видеть его. Скорпиус Малфой уставился на меня. Его взгляд не был сердитым или высокомерным, не показывал отвращения. Он поморщился. Сердце: разбито, тип: больно. Как можно смотреть на того, кого вы искренне любите, но с кем никогда не будете вместе? Идея Малфоя, любящего меня, все же была абсурдна. Мы постоянно воевали с первого дня. Наша ненависть ни для кого не была секретом. Все знали, что мы были врагами. Но это новое выражение его лица, когда он смотрел на меня, совершенно перевернуло ход моих мыслей. Было тревожно. Я быстро повернулась, чтобы взглянуть ему в глаза, прежде чем он успел сменить это выражение. Он удивленно моргнул и скривил губы в гримасе. Мог ли жестокий Малфой, которого я знала и ненавидела, на самом деле быть другим для его друзей, его одноклассников и для меня? Мог глумиться на людях, но в душе постепенно умирать? Я покачала головой. "Вау" — это слово выражало все мои мысли. Малфой принял обычное высокомерное выражение лица. Мгновение — и все прошло. Наверное, просто померещилось. — Ты собираешься провести весь день, разглядывая меня, или мы начнем? — огрызнулся он. — Эм, да, прошу прощения, я просто задумалась. Давай сделаем это, — сказала я быстро. Остальную часть занятия мы работали молча. Всякий раз, когда я смотрела на него, он выглядел скучающим. Когда он думал, что я не смотрю, все то же печальное выражение на несколько мгновений появлялось на его лице. Он медленно сводит меня с ума. Я не удержалась и после занятия схватила его за руку. — Нам надо поговорить, Малфой, — сказала я. — Я бы предпочел не пропускать обед, — ответил он резко. Я сжала зубы, удерживая себя, чтобы не накричать на него. — Тогда мы сделаем это быстро. Я вытащила его из подземелья наружу. Когда мы добрались до уединённого места у озера, я остановилась. Малфой плюхнулся на траву и посмотрел на меня. — Так в чем проблема, Поттер? — произнес он, растягивая слова. — Я как раз собирался спросить у тебя то же самое! — воскликнула я. Мы молча переглянулись. Наконец: — О чем ты, Поттер? — Тот взгляд, которым ты меня одаривал на протяжении урока, — сказала я. Он замер. Он поднял глаза, чтобы встретиться с моими. Страх промелькнул у него на лице, сердцебиение участилось. Взгляд, полный жалости, пронзил меня, словно полоснув по животу острым лезвием ножа, но я не обратила на это внимания. — Так в чем твоя проблема? — спросила я нетерпеливо. Он нахмурился. — Разве это не очевидно? — Нет. — Ты. Ты — моя проблема, ясно? — прорычал он. — Это то, что ты хотела услышать? Это правда. Ты преследуешь меня, из—за тебя все внутри рвется на части. Каждый раз, когда я вижу тебя, боль становится сильнее. — Почему? — спросила я недоверчиво. — Не все ли равно? — пробормотал он. — Нет. — Знаешь что? Просто уйди, — огрызнулся он. — Просто дай мне подсказку. — Нет. — Да! — Ты раздражаешь. — Скажи мне. — Не лезь не в свое дело. — Это я, это мое дело! — Оставь меня в покое. — Я хочу знать. — Заткнись. — Скажи мне. — Я не хочу. — Пожалуйста! — Я ненавижу это чувство! Я ненавижу его! Я ненавижу, и это удивительно. Я ненавижу тебя, потому что я нарушаю правила, потому что я чувствую что—то запретное. Я ненавижу тебя, потому что я люблю тебя! — он кричал. Наступило молчание, длившееся в течение целой минуты. Когда он закончил, я отчаянно затрясла головой; я сорвалась с места и убежала так быстро, что чуть ли не запуталась в своих ногах. Я просто убежала. Мне было слишком тяжело дышать, голова кружилась, дыхание сбилось, но я не могла остановиться. Высокий пронзительный звук весь путь вырывался у меня изо рта. — Это сон, — сказала я себе. Но это было не так.Пустота, когда ты смотришь в зеркало Правда неясна, но ложь становится яснее Твои глаза привыкают, твоя улыбка появляется Ты подарил мне розы, но все они сделаны из простого пластика ... Улыбнись в камеру, все смотрят на тебя, Улыбнись в камеру, потому что они все равно выбросят тебя в мусорную корзину