***
Укладывалась спать и засыпала девушка в смешанных чувствах. С одной стороны, вечер был полон надежды найти лекарство от проклятия в хижине жреца, а с другой — все тот же страх перед ведьмой и ее монстрами. А вдруг, колдунья настолько разозлится, что черные змеи полезут ночью через окно? Магадин даже подорвалась проверить, хорошо ли оно закрыто. Она старалась не думать о том, что может быть, чудища ходят сквозь стекла и стены… Девушка накаркала: всю ночь Магадин снилось что-то темное (ей очень хотелось верить, что это был именно сон). Это «темное» стояло за окном, и скребло в стекло, пытаясь пробраться внутрь комнаты. Потом, темный силуэт вроде исчез, и Магадин могла вздохнуть свободно, но перерыв был недолгим — девушка услышала странный шум. Улица молчала, белая зимняя ночь молчала. Девушка все не могла понять, что это и откуда оно звучит, казалось, что звук раздается в самой ее голове, отдается вибрацией в руках и ногах. В пальцах поселилась тупая боль, когда звук начал нарастать. Магадин с ужасом расслышала в нем слова. Что-то шептало в ее голове, быстро и настойчиво, пугающим бесплотным голосом. Девушка боялась шевелиться, да и любая попытка двинуться усиливала боль в конечностях. В один момент шепот стал оглушающим, и Магадин почувствовала, как что-то поворачивает ее голову в сторону, к стене. Она вскрикнула, но своего же голоса не услышала — вокруг был только безумный шепот. Голова наконец полностью повернулась к стене, и девушка забыла, как дышать. На нее в упор смотрела ее же собственная тень. С криком Магадин проснулась. Рывком села на кровати. Комнату заливал яркий утренний свет, а стена у кровати была пустой.***
Утро Магадин началось с невероятной слабости на свету. Она заметила эту закономерность, и ужаснулась. Она смотрела на свою укушенную руку — укуса не было, даже следа не осталось, но рука казалась… грязной. Ее словно покрыли толстые разводы пыли, которую Магадин никак не могла стереть. На слабых ногах она поплелась к умывальнику. Ни вода ни мыло не помогли. На глаза навернулись слезы. Это тоже ведьмино проклятие?! После очередной попытки стереть эту неосязаемую пыль, на руке выступили капельки крови. Магадин, прикрыв глаза, отстранено отметила, что рука потеряла чувствительность. За что?.. За то, что прервала какой-то безумный ритуальный танец? Помешала планам ведьмы… Это ужасно жестоко и несправедливо. Магадин жутко разозлилась: «А может и правильно, что я зашла в храм! Это ее колдовство ни к чему хорошему бы не привело!» Перед глазами Магадин встал этот колдовской образ: в чаше пляшет белое пламя, и ведьма, закутанная в черные одежды, пронзает тени посохом и кидает в огонь… Стоп! Ведьма…она же тогда уничтожала тени, так ведь? Это жутко странно. Может, это был какой-то ритуал для отнимания сил у слабых монстров, чтобы заполучить их магию? Магадин припомнила, что читала об этом в одной детской книжке. Но девушка тут же поникла — в этой же книжке она читала о том, как козлята собирали маки и пекли пироги, а ведь это невозможно. Магадин даже бросила взгляд в окно, на хлев, чтобы убедиться в этом — козлята бегали по двору, неловко переставляя длинные ноги. Нет, точно нет. Нервно рассмеялась от своей наивности. Странная деталь… Еще, девушка упорно закрывала глаза на само ночное нападение. Конечно, с ее стороны то, что ведьма вроде как напала на монстра выглядело так, словно хозяин придержал своего пса только для того, чтобы развлечься с жертвой самому. Да чего говорить — в этой темной вуали колдунья сама была похожа на монстра. И колдовское белое пламя… Магадин видела в ней темную колдунью, которая в лесу занимается своими темными делами и строит козни деревенским. Например недавно, осенью, случилась сильная буря с молниями. У нескольких домов снесло крыши, пара сараев сгорела. И на следующее утро Деким рассказал Магадин, что видел ведьму на пепелище — та ходила ночью по черным улицам и заглядывала в пустые окна. А ведь до этого, колдунью не видели пару недель, да и сразу после бури она не пришла, чтобы помочь людям. Многие тогда думали, что это она вызвала бурю своим колдовством. Но, большей части людей тогда было не до охоты на ведьму, поэтому они могли только обмениваться слухами в перерывах между латанием крыш. А потом выпал первый снег, и в его белой тишине о ведьме как-то подзабыли. Ну жила, ну делала что-то, но дел по горло и не до нее сейчас. А теперь эта деталь, что колдунья тогда в храме уничтожала тени… А еще, она ведь залечила руку Магадин и предлагала какую-то свою помощь. Странная женщина… Магадин удивилась — она впервые подумала о ведьме как о живом человеке, а не как о страшной фантазии на окраине деревни. Взгляд упал на укушенную руку. Не от этого ли ведьма тогда предлагала помощь? Магадин захотелось ударить себя по голове за глупость. Ее же укусил какой-то магический монстр, а теперь ей снятся кошмары и вообще происходит что-то странное. Магадин застонала. Колдунья же назначила ей встречу вчера, а девушка все прогуляла. «И что теперь? Я теперь просто умру от этого странного проклятия?!» Магадин зло стерла очередные слезы. Совсем размякла! В своей наивности она удивляла себя саму. Она теперь ни в чем не была уверена. Хотя нет, у нее была одна четкая цель — решить проблему с проклятием. Ее собственная рука теперь казалось чужой. Словно, локоть сейчас изогнется, и кисть Магадин вцепится ей же в шею… Сколько времени девушка уже потеряла? Колдунья все еще жутко пугала. Да и, Магадин не понимала, зачем все это нужно лесной ведьме. А может, это все ее хитроумный план! Она же повелевает монстрами, может, через девушку, она хочет втереться в доверие к ним, простым людям: «Спасла дурочку от монстра, руку залечила, чуть ли не поцеловала напоследок, вот такая я хорошая»! Магадин схватилась за голову. Она ничего не понимает! Все так сложно! Заговоры, планы, магия. А главное, посоветоваться не с кем. Девушка спешно оделась. Солнечный свет продолжал вытягивать из нее силы, поэтому она закуталась в несколько слоев шарфов и платков, надеясь, что если лучи не попадут на кожу, ей станет полегче. Ноги были все такими же слабыми. Проходя мимо зеркала, Магадин с удивлением отметила, что ее лица почти не видно. Как у той ведьмы, оно спрятано от солнца. Девушка аккуратно спустилась по скрипучей лестнице, родные давно разошлись по своим делам, и вышла на мороз. Белизна снега ослепила ее. Вдалеке шумела жизнь, утро было в самом разгаре. Магадин сделала пару шагов по расчищенной от снега тропинке, и замерла на месте. Оглянулась на окна родного дома. Ей очень хотелось, чтобы в доме жреца она нашла решение проблемы…***
Утренний лес вдали был укрыт тяжелым белым покрывалом сугробов, на которыъ блестели лучи солнца. Совсем не похоже на темную громаду, которая пугала ее ночами, заглядывая в окно. От воспоминаний о кошмаре по спине прошлись мурашки. Решение должно быть в доме жреца! Девушка окраинами бежала к нужному месту. Мелькала, уходила от привычной шумной жизни. От этого на душе было тоскливо, но страх гнал прочь от родных ощущений. «Ничего, я еще наверстаю. Как покончу с этим!». Старую беседку и темную фигуру в ней девушка даже не заметила. Сожженный дом священника. Магадин словно впервые увидела эту сгоревшую хижину. Обычно, Деким с компанией заседали тут вечерами, при свете единственной треснувшей лампы в углу. Тогда, здание выглядело довольно зловеще — темные столбы, уходящие в бездну ночного неба. Днем же, остатки дома казались жалкими и хрупкими. Тронь пальцем — рассыплются угольной пылью. Выглядит не очень надежно… Но девушка зашла внутрь, аккуратно переступив покосившийся порог. Снег и пепел на полу. Магадин окинула взглядом окинула остатки комнат. Дурным умом она отметила некоторое удобство подобного дома — из прихожей сразу видно и гостиную, и кухню, и спальню, и даже лес с задним двором просматривались через разрушенную наружную стену. Усмехнулась. Бродя по усыпанному грязью полу, она думала об истории дома. Она отчетливо помнит рассказы о том, что произошло несколько лет назад. В их маленькой деревне раньше жил жрец. Не солнечный жрец, как в больших далеких городах, но лунный. Солнечное божество любит пышные церемонии и праздники, вроде свадеб. Луна предпочитала более тихие и уединенные ритуалы. Из-за сложности и вычурности солнечных праздников, служение дневных жрецов было намного тяжелее. Есть поверье, что Солнечный бог таким образом воспитывал своих служителей, ведь сам он был строг и исполнителен. Но это лишь поверье… Лунный жрец был молчаливым монахом. Ночами он уходил на службу в каменный храм в лесу, и лишь к утру измотанный возвращался в дом. Жены и детей у него не было, но жители деревни могли лишь шепотом за его спиной негодовать по этому поводу, ведь жрец защищал деревню от больших несчастий. Никто не знал как, но он это делал. До одного проклятого дня, когда он внезапно сошел с ума… С нарастающим беспокойством, девушка обходила одну комнату за другой. По углам валялись груды серо-черного мусора смешанного с грязью и пылью. Магадин уже давно отбросила рукавицы, и, не жалея ладоней, искала в этом хламе хоть что-то. Причем, больной рукой она работала вдвое усерднее, надеясь, что легкое онемение ей лишь почудилось и резкими движениями она сможет себе это доказать. Но, сколько она ни искала, ничего стоящего найти не могла. Все пыль, все пепел. «Рано, еще рано отчаиваться! Ты могла что-то пропустить, нужно проверить все комнаты заново!». Носком сапога Магадин что-то задела в снегу — что-то черное и твердое лежало на полу. Девушка наклонилась, подобрав с пола маленький предмет, похожий на монету. Монета была вся покрыта сажей и копотью, и сколько девушка ни силилась, оттереть ее никак не могла. Пока девушка усиленно плевала и терла предмет, раздался треск. Магадин вскинула голову, чтобы увидеть над собой накренившуюся балку. Сейчас упадет! Девушка смогла только зажмуриться от страха… когда ее схватили за руку и рванули через дыру в стене наружу. Послышался страшный грохот, стало тяжело дышать из-за поднявшейся угольной пыли, и только сейчас. Магадин осмелилась открыть глаза. Крепко за руку ее держала незнакомая ей женщина. Но черные одежды незанкомки девушка тут же узнала — ведьма схватила ее!***
Ведьма торопливо шла впереди, ведя Магадин за собой волоком, но, стоило девушке оступиться, как ведьма немного замедляла шаг. Такой компанией они дошли до той самой старой беседки, где вчера была назначена встреча. Черную монетку Магадин давно спрятала в карман. Мысли девушки метались от панического ужаса до дикого страха. Не было сил сопротивляться, да и она боялась. Ее руку наконец отпустили. Сама ведьма не оборачивалась, темный силуэт легко взлетел по кривым ступенькам. Магадин же аккуратно, держась за старые перила, поднялась в беседку. Стена из кустарника закрывала беседку и от света, и от любопытных глаз со стороны деревни. Девушка зашла, она знала, что колдунья уже внутри, но Магадин все-равно вздрогнула, увидев силуэт на одной из боковых скамей. Девушка аккуратно перебирая ногами подошла к другой скамье, и замялась, не зная, можно ли ей сесть. Казалось, если доски под ногами скрипнут, или птица пролетит в небе, сознание покинет девушку. Но, Магадин отметила, что в беседке, без солнечного света, ей стало несколько легче, силы потихоньку возвращались к ней. — Я телекинезом не владею. Подойди живо. Магадин дернулась из-за голоса ведьмы. Так странно было слышать этот сухой уставший голос из уст реальной женщины, из плоти и крови. Без пугающей вуали ведьма уже не была похожа на иллюзию или ночной кошмар. Вытянутое лицо с острыми чертами, впалые щеки, длинные зеленоватые волосы, спрятанные под черный головной убор. Вполне обычная внешность… Магадин с трудом нашла в себе силы медленно подойти. «Если только ведьма дернется, я закричу!». Вскрик застрял в горле, когда ведьма схватила ее за руку и рывком заставила сесть рядом на скамью. Кажется, Магадин начала привыкать, что колдунья постоянно хватает ее за руки. Девушка даже нашла в себе силы разозлиться на это. Удивительно, как дневной свет помогает! Ведьма тем временем раздраженно откинула и закатала все платки и шарфы Магадин на руке, и принялась внимательно осматривать укушенную руку. Пальцы ее были холодными и жесткими, словно ручки у глиняной чашки. Магадин заметила, что ее собственная рука дрожит от напряжения. Девушка догадывалась, что вывод будет неутешительным. Ведьма заговорила: — Чувствуешь слабость на свету? Рука болит? — голос ее был безучастным. Она словно говорила не с Магадин, а с лавочкой под ней. Магадин округлила глаза. Это было похоже на простой прием у лекаря, и это обыденность ужасно ее удивила. Разве нету какой-то магии для проверки здоровья, или зелья там? А может, ритуала с жертвоприношением? Это же колдунья! Но потом она снова опасливо глянула на бледное лицо ведьмы, и все дурные чувства словно ветром унесло. Холодные пальцы на запястье девушки сжались от раздражения. Только сейчас Магадин поняла, что сказала женщина и что она ждет какого-то ответа. Девушка облизнула пересохшие губы, но язык ее плохо слушался: — Слабость. Не болит. Говоря это, Магадин глазом косила в сторону деревни. Может, кто-то их заметит? Может, охотник какой выйдет из лесу и поможет ей?.. Колдунья ничего не ответила. Это молчание напрягало Магадин еще больше. Ведьма резко развернула руку девушки локтем вверх, в плече что-то больно щелкнуло. Но, до того, как Магадин осмелилась что-то сказать, женщина вернула руку в исходное положение. Еще пара разворотов руки, и девушка не выдержала: — Это проклятие? Я умру? Честно, Магадин не ожидала, что ведьма ответит. Та и правда молчала пару мгновений, а потом, как и всегда внезапно, сказала: — Да. Магадин распахнула рот. Вот так просто «да». И на какой вопрос она отвечала? Значение слова пока не дошло до девушки, и она могла поражаться лаконичности ответа. А потом, пришло осознание. Да — проклятие. Да — умрет. Вот и весь ответ. Злости и обиды не было, пустота внутри съела все чувства и переживания. В этой пустоте, Магадин смогла выудить всего один вопрос — «За что?». Видимо, она прошептала это вслух, потому что ведьма ответила: — Стечение обстоятельств. Но в таких последствиях виновата ты, глупая малолетняя дура! Мало тебя было проклясть, я бы тебя еще отработать заставила бы! Ты бы мне весь храм языком отдраила! Почему ты вчера своей пустой головой не подумала и не пришла сюда сама?! Крик и резкие слова ведьмы прояснили Магадин, которую затягивала бездна отчаяния. Удивительный метод, девушка даже нашла в себе силы разозлиться: — Т-ты не посмеешь, ведьма! — Магадин тут же испугалась своих резких слов, но колдунья никак не реагировала, поэтому девушка расхрабрилась продолжить. — Ты мне угрожала, ни один нормальный человек бы не пришел после такого «приглашения»! Почему нельзя все нормально объяснить, а не угрожать из-под своей жуткой вуали! Может тогда и люди перестали бы тебя шугаться! Под конец у Магадин выступили злые слезы. Она смахнула их грязной рукой. Вторая все еще была в плену пальцев ведьмы. Девушка боялась, что вот сейчас на нее точно нашлют монстров из самих глубин преисподней. Но нет, женщина лишь зло сощурилась, а после ответила: — А что бы это изменило? Мне там в лесу нужно было прочитать тебе лекцию о последствиях укуса тени, чтобы ты прямо там упала в обморок от страха? Так вот тебе последствия — твоя тень обретет свою жизнь и волю, и однажды ночью она же тебя съесть, чтобы набраться сил. Так понятно? Я достаточно тебя напугала, чтобы ты не посмела больше ослушаться?! От потрясения у Магадин пропал голос. Ее же тень убьет ее? Девушке вспомнился сегодняшний кошмар, и ее бросило в холодный пот. Ведьма же, довольная результатом своих речей, продолжила осмотр руки, словно не замечая ее хозяйки. Как, как о таком можно было промолчать?! Сколько всего еще эта ведьма умалчивает вот так? Магадин за этими мыслями не успела заметить, как началась внезапная боль. Руку ведьмы объяло тусклое белое пламя. Прямо как то, в чаше в храме. И этот светящейся дланью, женщина накрыла пыльные разводы на руке девушки. Магадин испугалась и попыталась вырваться, но ведьма державшая ее явно была сильнее. Ну все, теперь ей точно конец! Новое проклятие! Сначала, онемевшая рука ничего не чувствовала. Белое пламя довольно хорошо выжигало тьму. Следы и разводы вспыхивали, словно подожженный весенний пух. Магадин завороженно наблюдала за движениями белой ладони. Но тут, чувствительность к руке вернулась. Девушка ойкнула, и попыталась вырваться из ведьминого захвата снова, но та держала крепко и даже не дрогнула. Это была странная боль… Словно десяток иголок ползал под кожей, пронзая само нутро. Магадин все-таки не удержалась и вскрикнула пару раз при особо чувствительных движениях этих игл. Ведьма лишь крепче сжала ее руку. Магадин силилась не заплакать, но слезы сами покатились по щекам. Все прекратилось также внезапно, как и началось. Колдунья просто отдернула ладонь, и все это исчезло. Магадин еще пару секунд всхлипывала, но сквозь слезы он увидела, что рука теперь выглядит лучше, и ощущение грязи на коже исчезло. Ведьма и правда помогла?.. Магадин с трудом в это верилось. Но после пережитого, голова работала с трудом и девушка просто не могла найти связи и объяснений действиям этой женщины. Они обе молчали, сидя в пронзаемой косыми лучами света беседке, в морозном воздухе танцевал пар от дыхания. Все произошедшее казалось Магадин нереальным, словно это ей привиделось. Она боялась заговорить первой и нарушить какое-то шаткое равновесие, которое они с ведьмой нащупали. Тихие, застывшие… Ведьму считают источником несчастий, а сидя с ней на одной скамейке, Магадин чувствовала, словно заключила сделку с демоном. Магадин первой не выдержала угнетающего молчания, и тихо прошептала простое: — Спасибо. Женщина же от этих слов замерла. Она явно не привыкла, чтобы люди ее благодарили. Ведьма заговорила снова, но ее голос казался еще глуше и равнодушнее: — Это еще не все. Ты еще рано радуешься, — после этой фразы, Магадин заметно поникла. — Надеюсь, в этот раз ты меня услышишь! Я не выжгла проклятие полностью. Завтра встретимся тут же, повторим. И наоборот, старайся побольше бывать на солнце и подставлять руку свету. Слабость — это обман проклятия. Зимой, конечно, проблематично бывать на солнце, но если хочешь жить, выкрутишься. Магадин слушала женщину и удивлялась, как свет дня все меняет. Колдунья, очевидно, снова угрожала ей! Но… она же сейчас помогла, да? — Ты же не совсем ведьма, да? — Магадин боялась задать колдунье вопрос, но ей очень нужно было узнать. Она держала в голове то, как ведьма пронзает монстров посохом. Что это было? — Не знаю. Еще один лаконичный и ставящий в тупик ответ. Странно, но такие ответы не затыкали Магадин, а только еще больше распаляли ее любопытство и наглость: — Как тебя зовут? — девушка затаила дыхание. В какой-то очередной книге она читала о волшебном народе, знание истинных имен которых давало над ними полную власть. Нет, конечно, Магадин не стремилась узнать чего-то такого (хотя она подумала, что это было бы крайне полезно). Просто странно было называть «мерзкой лесной ведьмой» того кто вроде как, наверное, возможно, тебе помог. Так ведь? — Не думаю, что в этом есть особый смысл. Агх, не смотри на меня своими этими оленьими глазами! Меня зовут Лорна. Когда Магадин собиралась задать уже очередной вопрос, ведьма внезапно повернула голову в сторону деревни. По дороге к ним спешила группа парней во главе с Декимом, и намерения у них явно были недобрые.