День сурка

Стив узнал о том, что Баки вспомнил его, только когда наконец получил долгожданный выходной. Основная лавина арестов была завершена, и график работы спецподразделения перестал напоминать китайскую фабрику, где трудятся несчастные рабы-белошвейки. Еле успев привести себя в порядок, бородатый хипстер Стив Роджерс появился на пороге пляжного дома. Гермиона в это время учила Баки делать рунную вышивку, начитывая простенький наговор, который срабатывал даже у сквибов. Игла, вымоченная в крови Баки в новолуние, проворно сновала по тонкой ткани, шёпот обоих мастеров звучал чуть слышно. Каштановые волосы очень похожих оттенков были заколоты причудливыми длинными шпильками, украшенными цветочными бутонами и бисерными подвесками. В солнечном пятне лежал Живоглот, громко мурлыкающий и время от времени выпускающий когти. Рядом с ним уткнулся носом в скрещенные лапы поттеровский Пёс. Из открытого окна кухни доносился аромат сдобы и сливового варенья. Негромко басовито жужжали пчёлы, перелетающие с цветка на цветок на лужайке перед домом. Картина была настолько мирной, что Стив замер у калитки, вцепившись в ремешок своей сумки. Первой его заметила Гермиона, подняла голову и легко улыбнулась, чуть подтолкнув локтем Баки. Тот тоже на миг оторвался от работы, но не прекращал нашёптывать заговор и вышивать, а просто кивнул, приглашая сесть рядом. Стив прошёл несколько шагов, отделяющих его от друга, и поставил сумку на нижнюю ступеньку, а сам уселся на верхнюю, прислонившись спиной к деревянным перилам. Оба вышивальщика продолжили работу, время от времени посматривая на него и добродушно улыбаясь. Закончили они работу только через час, и Стив даже успел немного подремать, убаюканный теплом и тихим шелестом деревьев. Первым, что почувствовал он, ещё не открывая глаз, были знакомые объятия Баки. — Мелкий, ты совсем себя загонял, — проворчал тот, и Стив вдруг почувствовал, что плачет, уткнувшись в плечо, обтянутое тонкой трикотажной майкой. — Ну ты чего, мелочь, нюни распустил, как будто хоронишь меня. — Баки… Баки… — Стив всё плакал, слёзы текли по лицу без остановки, словно смывая весь ужас последних месяцев на войне, когда в его груди была дыра размером ровно в половину сердца. Тихий шорох дал понять, что Гермиона проскользнула в дом, чтобы не мешать их встрече. Под боком стало заметно жарче от прижавшегося мехового шара, который заурчал, посылая мягкие волны по телу. Руки друга поддерживали, даря чувство спокойствия и давая расслабиться после тяжёлого периода сумасшедших разборок с агентами Гидры. — Ты как? — сочувственно спросил Баки, потрепав его по волосам. — Такой здоровяк вымахал, а ревёшь, как девчонка Салливанов. — Неправда, она не ревела, а постоянно дралась, плакса была у Морриганов, — пробурчал Стив, вытирая мокрое лицо о сухое место чужой майки. — Фу-у… ты меня всего вымазал в своих соплях! — возмутился Баки, со смехом отталкивая его. — Как был бессовестным поросёнком, так и вырос в бессовестного кабана! Стив облегчённо рассмеялся, во все глаза рассматривая повзрослевшего друга. Заметные лучики морщинок у глаз, потяжелевшее лицо, строго нахмуренные брови — это было незнакомым, как и серьёзно-настороженный взгляд. Хоть тот и улыбался, но веселье не затрагивало ничего, кроме губ, словно он разучился проявлять эмоции. — Ты как? Тебя вылечили? Ты помнишь всё? — К сожалению, да, — неохотно кивнул Баки. — Хотя мне и предлагали остановиться на сорок четвёртом году. — Как это? — удивлённо распахнул глаза Стив. — Можно было вернуть только часть воспоминаний? — Меня не смогли восстановить за один раз, — поморщился Баки, доставая из кармана пачку сигарет и зажигалку. Прикурил сразу две, как делал много раз на фронте, сунул одну сигарету ему, а второй с наслаждением затянулся сам. — Маг, который занимался моим исцелением, побоялся, что я просто не выдержу перегрузки и провалюсь в себя. Поэтому в первый раз я очнулся с полной уверенностью, что мы в Англии, в той странной деревушке. Помнишь, тебя вызвали в штаб, а нам дали отсыпные. — Конечно, это было летом, ты ещё яблок переел. — Угу, так вот, я чуть не тронулся, когда увидел свою постаревшую морду и эту хрень! — хмыкнул Баки, пошевелив металлическими пальцами. — Ещё и дом такой богатый, девчонка симпатичная. Я уж думал, что пристрелили меня и это рай такой. — Гермиону не напугал? — встревожился Стив. — Обижаешь, мелочь, — друг дал ему лёгкий подзатыльник и ухмыльнулся. — С каких это пор красавчик Барнс пугает симпатичных девчонок? — Мало ли, вдруг ты за годы в Гидре растерял сноровку. — Угу. Это точно. Там мне было не до флирта, — явственно скрипнул зубами Баки. — Я только смотрел, как вы арестовываете всех этих сук, и жалел, что меня нет с вами рядом. — Не надо, пожалуйста, тебе сейчас нельзя светиться! Я переживаю за тебя! Гидровцев много, вдруг кто-то из них знает коды активации Зимнего Солдата! — Целитель слил вместе обе мои личности, сплавил их воедино, так что нет больше отдельно Зимнего и Барнса, а есть только я. Будешь пугаться и искать своего друга детства? — остро взглянул на него Баки, не замечая, что сигарета дотлела до фильтра и вот-вот обожжёт пальцы живой руки. — Ты идиот! — с чувством произнёс Стив и ткнул его кулаком под рёбра, предварительно затушив сигарету и выкинув её в стеклянную пепельницу, стоящую на полу. — Как будто никто не меняется с годами: каким был человек в шестнадцать, таким и умер. Я, между прочим, тоже сильно изменился за то время, когда думал, что ты погиб. — Прости, прости, — Баки уткнулся лицом в его плечо, потом негромко выматерился, выбрасывая всё же обжегший его окурок. — Я пока не совсем в норме, целитель сказал, что настроение будет скакать ещё несколько месяцев. Гормоны, ментал и ещё какая-то лабуда, не помню точно термины, но мой организм сейчас переживает второй подростковый возраст со всеми его прелестями. — Да уж, помню, какой ты был бешеный в тринадцать, да и в пятнадцать не лучше, — фыркнул Стив. — А ты и в одиннадцать кипел, как старый чайник, и плевался так же, — рассмеялся Баки. — Боже, мне не верится, что мы с тобой оба выжили и перенеслись на столько лет вперёд. Ты знаешь, что мы чёртовы везунчики? — А я всегда говорил тебе, чтобы ты держался меня, и будешь в полном порядке. Я же как заговорённый, удача идёт со мной рядом. — Маги говорят про таких, что его в детстве уронили в феликс фелицис. — Так тебя волшебник лечил? — Бери выше! Целый бог Локи! — ухмыльнулся Баки, увидев недоверчивое выражение лица друга. — Постой, тот самый Локи из Асгарда?! — Именно! Так что кто из нас счастливчик, можно и поспорить. — Зато я знаком с Тором, — проворчал уязвлённый Стив. — Правда, у него нет божественной силы, но всё равно он главнее твоего Локи. — Зато этот дуболом ничего не умеет, кроме как махать своей кувалдой! — Он сильнейший воин Асгарда! — И сейчас, когда у него запечатали силу? — Нет, но это временно! — Мальчики, может, хватит уже выяснять, чей старший брат сильнее? — послышался голос Гермионы, которая замерла на пороге, с улыбкой глядя на этих больших детей. — Идите лучше на кухню, пирог готов. — Ура! — Баки, молниеносно подпрыгнув с места, без разбега перемахнул через Стива. — А сливки взбила? — Конечно! Ты же всё равно заставишь своим нытьём! — закатила глаза Гермиона. — Так что мыть руки и за стол, пока Гарри не пришёл на запах и всё не сожрал! — Кто это поминает моё имя всуе? — послышался голос Поттера от калитки. — Пока ты не уберёшь меня из разрешённых списков, я буду неожиданно приходить и объедать тебя! В конце концов, я бедный-несчастный Избранный, а ты богатая дочка успешных стоматологов! — И я не умею печь пироги, — раздался голос Луны, которая вошла во двор вслед за мужем, потрепав по голове весело скачущего Пса. — Так что смирись, мы у тебя в нахлебниках надолго. Гермиона только рассмеялась, целуя друзей в щёки, и пригласила их на поздний завтрак. Стива усадили рядом с Баки, вручили огромную кружку душистого чая и не менее огромный кусок ещё тёплого пирога, с двумя шариками ванильного мороженого и целой горой взбитых сливок. Он ел, наслаждаясь разговором и присутствием друга, который время от времени поглядывал на него с добродушной улыбкой.