День сурка

— Да, мама, у меня всё в порядке, — с улыбкой произнесла Гермиона, глядя на экран планшета. — Ты же знаешь, что я — само благоразумие и совершенство в одном флаконе. — Дорогая, мы с отцом за тебя переживаем, — мягко ответила Джин. — Мы уже полгода не виделись. — Так приезжайте в гости, ты же знаешь, что я не могу часто оставлять бизнес. — Бизнес! — фыркнула Джин. — Эта твоя кофейня тянет только на понятие «малый». — Ну, не всем же быть крутыми магнатами, — усмехнулась Гермиона. — Мне всё нравится. — И это главное, — послышался голос Адама издалека. — Милая, всё в порядке, просто твоя мама нервничает, словно только-только отпустила тебя на первый курс Хогвартса. — Я знаю, я вас тоже люблю и скучаю. Приезжайте в любое время, я буду вам рада. Пока, мам, пап, мне пора работать! — Гермиона помахала рукой и отключила вызов. Экран потух, показывая часы на заставке и фотографию улыбающихся родителей. Взглянув в зеркало, она поправила и без того аккуратную причёску, улыбнулась и направилась ко входу. За прозрачными стёклами витрины уже виднелась очередь из постоянных покупателей. Перевернув табличку, Гермиона отворила дверь, улыбаясь первым клиентам. — Доброе утро! Рада приветствовать вас! Негромкий гул голосов, звучание кофемашин и гул кофемолок наполнили зал, оформленный в средневековом стиле. Тяжёлые деревянные столы и стулья стояли достаточно далеко друг от друга, чтобы посетители могли спокойно беседовать, не опасаясь потревожить соседей. Стены, словно выложенные из грубо обработанного камня, украшали светильники в виде бронзовых канделябров с горящими свечами. Огонь в большом камине отбрасывал на пол разноцветные блики сквозь стеклянный витражный экран. Люстра-колесо свисала на начищенных цепях с потолка, пересечённого потемневшими дубовыми балками. Широкие диваны, покрытые рыжеватой кожей, создавали пару уютных групп вокруг низких кофейных столов в глубине зала, ближе к камину. Перед барной стойкой, над которой висели бокалы и кружки, стояли высокие табуреты на трёх ножках с удобным сиденьем и небольшой спинкой. Бармен и два бариста в синей униформе споро двигались по своей рабочей зоне, готовя клиентам кофе на вынос и упаковывая свежую выпечку. Аромат кофейных зёрен смешивался с запахом корицы, шоколада и ванили, заставляя проснуться даже самых уставших и измученных нью-йоркцев. — Для Джона! — раздался голос из-за стойки. — Двойной макиато с гвоздикой и розовым перцем! — Для Миранды! Кофе по-венски с мускатным орехом! — Для Грега! Бичерин с дополнительным белым шоколадом! День начался, как и обычно в последние три года, после открытия успешного заведения, скромно именуемого «Коготь ворона». Гермиона решила назвать свой бар в честь любимого факультета, напоминая себе о том, где проучилась целых пять лет нынешней жизни. Уговорить родителей на переезд не удалось, они не хотели покидать родину и бросать прибыльный бизнес, начатый задолго до её рождения. Да и отпускать единственную дочь в чужую страну, на другой континент, когда ей едва исполнилось семнадцать лет, тоже опасались. Поступила Гермиона на магловское отделение Колумбийского университета. Здесь она уже училась, так что чувствовала себя уверенно и комфортно. Бизнес, новые технологии, экономика — пока есть время, можно было немного освежить знания. Она не знала точно, в каком году найдётся Стив Роджерс и завертятся события канона, но в любом случае не собиралась сидеть в ожидании у окошка. В ней снова проснулась жажда жизни и жгучий интерес к развлечениям и общению с друзьями. Сериалы и полнометражные фильмы о тяжкой доле вампиров и борцов за железный трон принесли ей всемирную славу. Продажи книг, отчисления от кинопроката и доходы с продажи сувениров позволяли не работать много сотен лет. Однако, сидеть просто так Гермионе было скучно, и она открыла кофейню. Стена славы «Когтя ворона» была украшена фотографиями с мест съёмок и плакатами с автографами режиссёров, стаффов и актёров. Гермионе позволили забрать из реквизита некоторые вещи, чтобы сделать интерьер заведения правдоподобным. Естественно, кафе мгновенно стало знаменитым, ведь туда заходили звёздные гости. Тревожить посетителей внутри помещения было запрещено, но попросить автограф, дождавшись на улице, можно. Этим и пользовались многочисленные фанаты, отстаивающие длинную очередь, чтобы выпить стакан кофе от известной писательницы. Не сказать, что Гермиона часто появлялась на рабочем месте, но пару раз в неделю обязательно стояла за прилавком и иногда занималась разбором документов прямо в зале. Она выдавала посетителям не только заказанные напитки и крафтовые пакеты со свежей выпечкой, но и небольшие сувениры: футболки, значки, закладки и открытки с символикой Старков или девизом «Зима близко», миниатюрные фигурки драконов и, конечно же, игрушечных Джонов Сноу и Дейенерис. Благодаря раздаче подарков Гермиона познакомилась и с настоящим Старком. Энтони Эдвард явился в её кофейню своей сиятельной (изрядно пьяной) персоной и потребовал продать ему все сувениры, касающиеся его знаменитых однофамильцев. Выпив три чашки отличного кофе, он немного пришёл в себя и прекратил вести себя как избалованный засранец. Уезжал «просто Тони, никаких мистеров Старков!» совершенно довольным с кучей маек, бейсболок, кружек и прочей ерунды с гербом, изображающим оскаленную голову лютоволка. Гений, миллиардер и просто красавчик насвистывал мелодию из заставки сериала, время от времени громко вскрикивая: «Услышь мой рёв!» — хотя к Ланнистерам не имел родства никаким боком. С тех пор он частенько заходил в гости, покоряя своей харизмой всех посетителей и работников кафе и удивляя их необыкновенными оправами очков, часами неприлично дорогих марок и навороченными суперавтомобилями. При этом одет он был в рваные джинсы с подозрительными пятнами, растянутые майки и старенькие кеды с потрёпанными шнурками. — Я нахожусь на такой ступени общественной пирамиды, что мне прощается любая эксцентричность. Вон, посмотри на Гейтса или на Джобса, чем они лучше? Оба выглядят так, будто у них в кармане лежит последняя двадцатка, которую надо растянуть на неделю. — Тони Старк — это уже бренд! — рассмеялась Гермиона, передавая ему бумажный пакет с несколькими миндальными круассанами. — Это для Пеппер, и не смей открывать без неё! В прошлый раз бедняжка пожаловалась, что до неё добрался один круассан из пяти, да и тот был помят и покрыт крошками. — Пусть радуется, что ей хоть что-то досталось, — ухмыльнулся Тони. — Я в мастерской завис, а там из еды только машинное масло! — В этот раз я положила побольше, так что делись со своим директором по-братски! — Слушаюсь, мэм! — козырнул Тони. — А если ты пойдёшь со мной на свидание… — Даже не начинай! — закатила глаза Гермиона. — Не желаю попадать в таблоиды как тысяча первая пассия ветреного миллиардера. — Ну и зря, на этом можно отлично подзаработать, — ухмыльнулся Тони, многозначительно подвигав бровями. — Благодарю вас, сэр, — чопорно кивнула Гермиона, копируя МакГонагалл. — Но у меня и без вас достаточно славы и богатства. Она нисколько не преувеличивала свою известность в обычном мире и к тому же была звездой Рейвенкло, вокруг которой в школе собралась компания золотой молодёжи. Гермиона не теряла связи с друзьями, оставшимся на родине, и благодаря этому знала все громкие новости и тайные сплетни. Правду говорят умные люди, что в дамских салонах за чашечкой чая можно узнать всё, вплоть до цвета пижамы Тёмного Лорда. Вышеупомянутый лорд стал министром магической Британии пять лет назад. Его Орден Рыцарей Вальпурги, состоящий из чистокровных магов и полукровок, принявших законы волшебного сообщества, встал у руля власти, наведя порядок в министерстве. Через два года после этого в почётную отставку вышел Альбус Дамблдор, который добровольно покинул директорское кресло. Он долгое время гонялся по всему свету за Гарри, пытаясь призвать его на войну с Волдемортом. Вот только Избранный оказался очень корыстным и потребовал за службу в наёмниках неприлично огромную сумму. Дамблдор понял, что открытое или тайное противостояние с действующим министром и его ближним кругом интересует только семью Уизли, мелкого мошенника Мундунгуса Флетчера и пару-тройку бывших авроров. С таким войском победа выглядела очень сомнительной, хотя Сириус и пообещал, что передаст все свои капиталы на благое дело. На этом Орден Феникса был распущен, а его идейный лидер снял с себя ответственность за судьбы британских волшебников. Неизвестно, переживал ли кто-то по этому поводу, но, к примеру, Невилл с Лайзой спокойно трудились на семейных плантациях Лонгботтомов, не обращая внимания на то, кто сейчас заправляет в министерстве. Детей у них не было, зато любимая бабушка Августа воспряла духом, когда внук получил кольцо мастера гербологии и сочетался магическим браком со своей невестой. Драко закончил академию и отправился в кругосветное путешествие, традиционное для британских волшебников. Он и в Америку к Гермионе приезжал, как раз на своё полное совершеннолетие. Пятого июня две тысячи первого года они встречали рассвет на верхнем уровне Эмпайр Стейт Билдинг. На смотровой площадке было пусто, лифты закрыты до начала рабочего дня, а на сто втором этаже Гермиона с Драко пили шампанское прямо из горлышек бутылок и закусывали любимым бельгийским шоколадом. — А почему мы отмечаем твой день рождения в ночь перед ним? — поинтересовалась захмелевшая Гермиона. — Поттер однажды рассказал мне, что он каждый год рисовал на оконном стекле или на любой поверхности торт с горящими свечами, а потом их «задувал». — Драко сделал ещё глоток и достал из кармана портсигар со своими любимыми медовыми сигариллами. Прикурил, создав крошечный язычок пламени прямо на кончике пальца, глубоко затянулся и выпустил идеально ровные колечки дыма. — Я никогда не думал, как он жил и чем, а после его рассказа долго не мог радоваться своим праздникам. У нас ведь разница около месяца и представлять, что мне дарили кучу подарков, когда он сидел в чулане и изображал на пыльном столе… Это что-то за гранью, Грейнджер… Дамблдор мудак, и я очень жалею, что лорд Гонт отпустил его просто так. — Поверь, Малфой, для таких людей, как директор, подобное забвение — самое страшное наказание. Он привык крутить всеми, невзирая на возраст и регалии, а теперь сидит в глуши, вспоминая былые заслуги. А лорд Гонт наверняка ещё и обетами его обвешал, когда проводил переговоры о мире. — Гермиона выдернула из пальцев Драко сигариллу и тоже затянулась пару раз, наслаждаясь мягким, но терпким ароматом табака. — Если бы не Сириус, то был бы у них кружок по интересам для почётных пенсионеров. — Этот предатель крови попытался наложить лапу на родовые сейфы, — скривился Драко. — Ох, какой скандал он закатил, когда узнал, что наследницей Блэков стала моя младшая сестрёнка! Орал и матерился, пока тётя Белла не приложила его парочкой «Круцио», чтобы не портил ей настроение. Мама ему и доступ на Гриммо закрыла, чтоб не таскал туда своих нахлебников. Сказала, что когда Венера станет главой рода, то она отсечёт его окончательно. Гнилая ветвь Блэкам не нужна. — А чем он тогда спонсировал фениксовцев? — удивилась Гермиона. — Делился своим наследством от дяди Альфарда. Правда, дом он уже продал и проел, а деньги раздал, поэтому и собирался прихватить капиталы ненавистного семейства. — Двойные стандарты, — хохотнула Гермиона, которая прекрасно помнила ту кашу, которая заменяла Сириусу мозги. С одной стороны он ненавидел тёмных магов и из-за этого отказался от своей родни, а с другой — с удовольствием тратил их деньги и жил в домах, пользуясь услугами эльфа. Выбрасывал все вещи, которые считал ненужными, и позволял разворовывать имущество. В доме на площади Гриммо не только Флетчер поживился, множество книг и артефактов с экслибрисом Блэков расползлись по рукам верных соратников — борцов за дело света. Поэтому-то Гермиона хоть и жалела Сириуса, но была рада, что во главе семьи встанет маленькая Венера Малфой. Нарцисса воспитывала свою любимую дочь так, как её саму когда-то учили тётушки и бабушки. Будущую леди древнейшего и благороднейшего рода ожидало много работы. Она должна будет позаботиться о наследниках, приумножить капитал и привести в порядок дела, которыми никто не занимался после смерти Ориона. И все эти заботы лягут на плечи юной девушки сразу после семнадцатилетия, когда ей откроется доступ к счетам и документам. Да и супруга ей придётся выбирать очень тщательно — Блэки давно породнились с большинством британских волшебников через браки. Подходящий кандидат будет обязан взять фамилию супруги, как и дети, которых нельзя отдавать на сторону, пока род находится в таком плачевном положении. Драко жалел свою драгоценную сестрёнку, но и гордился тем, что у неё хватило сил принять и усмирить магию наитемнейшего семейства. Его самого пугала мать в минуты гнева, хотя она считалась самой миролюбивой из Блэков. Гермиона только посмеивалась, видя трепещущего Люциуса и почтительного Драко — Нарцисса умела насаждать порядок через боль.