День сурка

— Я уже ничего не понимаю, — пробормотала Гермиона, рассеянно дёргая прядь волос, выбившуюся из косы. — Не думай сейчас, всё само образуется, — успокоила её Луна, не поднимая взгляда от книги. Она сидела за столом в их общей комнате и читала сборник сказаний об асгардских богах. — Надеюсь… но всё равно непонятно. Этот мир какой-то неправильный. — Гермиона начала черкать в блокноте, пытаясь составить список подозреваемых. А ведь всё началось, как обычно, с пира на Хэллоуин. *** — Тайная комната снова открыта! — прочитал Драко надпись, выведенную красной краской на стене. — Что за глупость? — Жутковато выглядит, — пробормотал Невилл, стараясь держаться подальше от лужи посреди коридора. — Чем им миссис Норрис помешала? — Может, она грязнокровка? Слизерин же их ненавидел! — выкрикнул кто-то из толпы. — Ты идиот? Слизерину дела нет до каких-то кошек! — тут же зашикали на него. — Что тут происходит? — послышался скрипучий голос Филча. — Кто?! Как вы посмели?! Это ты убил её! — традиционно накинулся он на недоумевающего Поттера в компании Рона Уизли. — Это не мы! Мы были на смертенинах у сэра Николаса вместе с Роном и Джинни! — начал оправдываться Гарри. — Мы только сейчас вышли из подземелий и не видели никого! Пока шумели взрослые и шептались ученики, Гермиона напряжённо размышляла об этой странности. Краска (кровь хагридовского петуха) ещё не высохла, значит, кто-то написал слова недавно. Джинни была в гостях у призраков, а праздник длился долго, не меньше трёх часов, значит, это не её работа. А чья тогда? — Не заметил, кого не было за вашим столом на пиру? — тихо спросила она у Невилла, но Драко скорчил таинственное лицо и прошептал: — Все разговоры в нашей клубной комнате. Собраться удалось только на следующий день после занятий, потому что учителя разогнали всех по общежитиям и не выпускали до самого завтрака. Может, замок обыскивали или проводили расследование, но в любом случае в гостиной дежурили старосты, никого не выпуская наружу. Драко первым делом открыл свой любимый ежедневник, который ему подарила Гермиона. На кожаной обложке был вытеснен узор в виде переплетённых змей и короны, что очень понравилось слизеринскому принцу. Перьевая ручка заскрипела по странице, подчёркивая названия четырёх факультетов. — Смотрите, я перечислил тех, кого не было на пиру. Конечно, я не всех знаю и помню, так что вы тоже говорите, если что-то заметили. Невилл первый просмотрел четыре колонки и добавил пару гриффиндорцев и одного хаффлпаффца. Гермиона так и не вспомнила никого, кроме уже указанных в списке. Хотя и без этого набралось больше двадцати имён. — Как думаете, будет расследование? — спросила она у друзей. — Чего? Нападения на кошку сквиба-завхоза? — поморщился Драко. — Если бы у отца было время, то… нет, всё равно бы он не стал заниматься такой мелочью. — А как же угрозы? — нервно спросил Невилл. — И этот неизвестный наследник Слизерина, кто это вообще может быть? — Слизеринам наследуют Гонты, это если из последних живых родов. Но у них остался один представитель, и он уже давно не учится в Хогвартсе. — Драко рисовал затейливый узор на полях ежедневника, что бывало с ним в моменты глубоких раздумий. — Даже если предположить, что ми… мистер Гонт каким-то образом попал в замок и открыл Тайную комнату, то зачем ему писать об этом на стене, да ещё и подвешивать кошку за хвост? Уверяю вас, что он очень серьёзный и умный мужчина и не будет так глупо шутить. — К тому же вы видели, в словах было несколько ошибок. Или это специально? — добавил Невилл. — И текст расположен очень низко для взрослого, скорее уж это написал кто-то из наших ровесников. — Малфой, ты говорил с Флинтом и деканом? — поинтересовалась Гермиона. — Да, — скривился тот. — Маркус заржал и сказал поменьше обращать внимание на пророчества, не то сгину, как Тёмный Лорд, убившись о младенца. Снейп вообще наорал, чтоб я не лез не в своё дело на основании болтовни сопливых предсказателей. — Ожидаемо, — кивнул Невилл. — Никому не интересны наши фантазии, а про Луну вообще молчу. Её каждый дурак обидеть норовит. — Я им обижу, — нахмурилась Гермиона. — Будут и слизнями блевать, и рогами о стены биться. — Угу, я уже видел, как предательница крови несколько раз напускала летучемышиный сглаз на разных идиотов, обижающих Лавгуд, — кивнул Драко и шумно захлопнул блокнот, пряча его в сумку. — Ты не мог бы не называть Джинни так? — попросила Гермиона. — Мне она нравится. Хорошая же девчонка, чего ты плюёшься? Она на своих братьев совсем не похожа. — Грейнджер, ты просто не понимаешь, у нас вражда и каждый Уизли Малфоям как кость в горле, — скривил губы Драко, глядя на неё. — Но она же девочка, — вздохнула Гермиона, осознавая, что это вообще не аргумент для магов. У них женщины вставали наравне с мужчинами и шли в бой, если надо было отстоять благополучие семьи. И ещё неизвестно, кто наносил врагам больше урона: воин с мечом или его супруга с пакостливыми бытовыми проклятиями. — Ладно, давайте не будем о грустном. Я всё равно останусь при своём мнении, а ты при своём. — Хорошо, значит, надо аккуратно разузнать, кто из отсутствующих на пиру мог поиздеваться над кошкой. И выяснить, о каком ужасе говорила Лавгуд. Лонгботтом, проверяй Гриффиндор, я возьму Слизерин, Грейнджер — Рейвенкло, а барсуков проверим дистанционно. Есть у меня там дальний родственник, учится на четвёртом курсе. — Драко поднялся со стула, разгладил чуть примявшуюся мантию и подхватил свою сумку. — Я в библиотеку, меня там ждут ребята. А вы? — Мне не надо, — отказалась Гермиона. — Задания выполнены, лучше почитаю в гостиной, как раз и попробую поговорить кое с кем. — А меня ждёт декан Спраут в теплице, надо ей помочь. Мандрагоры снова проказничали ночью, раскидали землю из горшков, разбили стекло, и сами теперь мёрзнут. Там же всё зачарованное, простым «репаро» не восстановишь. — Невилл тоже поднялся со своего места. — Гермиона, давай я тебя провожу до общежития, мало ли что. — Вдвоём проводим, — решил Драко, открыл дверь и неожиданно замер на пороге. — Потти, ты чего тут забыл? Вынюхиваешь? Или наследника Слизерина ищешь? — Я… мне надо поговорить с Гермионой, — решительно ответил тот. — Говори при нас, — нахмурился Невилл. — Уж прости, Поттер, но я тебе не доверяю. — Мы не доверяем, — уточнил Драко. — Гриффиндорцы-герои нападают на девочку вдвоём, а потом делают вид, что так и надо себя вести воспитанным людям. — Гермиона, мы с Роном хотели извиниться, — начал было Гарри, но она его перебила: — Поттер, говори за себя, потому что я тут даже рядом Уизли не вижу. И вообще, хватит прятаться за чужую спину, учись нести ответственность за свои поступки. — Да, ты права, прости меня, я был таким идиотом! Мне надо было сразу заткнуть Рона и не позволять тебя пугать. Но мы так хотели спасти философский камень, что я подумал… — к концу фразы Гарри говорил всё тише, пока совсем не умолк, глядя на Гермиону печальными глазами. — Я повёл себя ужасно. И я считаю тебя своим другом, даже если ты так не думаешь. — Хм. Поттер, твои извинения я услышала, но это не значит, что приняла и простила. Ты понял? — Гермиона хмуро посмотрела на расстроенного Гарри, который стал словно меньше ростом. Он и так-то никогда не отличался крепким телосложением, а на младших курсах вообще выглядел как какая-то жертва маньяка. И дело даже не в болезненной худобе, а в вечно испуганном взгляде и привычке вжимать голову в плечи, словно в ожидании удара. Гермиона никогда не думала о нём в романтическом ключе. Она любила уверенных мужчин, надёжных, рядом с которыми было весело и уютно. С ним же приходилось быть ведущей, поддерживать и воодушевлять. Нет, она помогала ему по мере сил и желаний, но как товарищ, а не верная боевая подруга или, не дай Господь, возлюбленная. — Всё? — нетерпеливо дёрнул плечом Драко, отодвигая Гарри с дороги. — Поттер, отойди, нам надо запереть клубную комнату. — А? Ну да, прости, — снова извинился тот, мельком глянув на красивую табличку с названием кружка. Было видно, что он хочет что-то спросить, но сдерживается усилием воли. — Тебя проводить? — Обойдёмся без твоего героизма, — фыркнул Драко и перехватил сумку поудобней, пряча ключ в боковом кармашке. — Грейнджер, шагай вперёд, пока снова кто-нибудь не захотел поиздеваться над кошками. — Вы знаете, я слышал кое-что, — негромко сказал Гарри, который пристроился рядом с ними и тоже пошёл в сторону рейвенкловской башни. — Голос большой очень злой змеи, которая шипела: «Убить. Смерть. Кровь». — Что?! — поражённо замерли все трое, уставившись на него. Невилл с Драко, понятное дело, были удивлены появлением нового змееуста, а вот Гермиона впервые слышала, что Поттер сразу же опознал парселтанг. — Я понимаю змей, а значит, могу быть наследником того-самого-которого… — пробормотал Гарри, уставившись в пол. — Я слышал, что это тёмный дар и им владеют только злые колдуны. — Кто тебе сказал такую чушь? — фыркнул Драко. — В Индии полно магов-змееустов, они даже в отдельную касту входят, типа, потомки божественных нагов. В Британии дар парселтанга имеют Скамандеры и Смиты, те, что владеют змеиной фермой. — Да, бабушка нанимала одного из Смитов, чтобы он договорился со змеями в нашем поместье. Трав много, в теплицах тепло, вот их у нас и развелось, — согласно кивнул Невилл. — Теперь мы им молоко оставляем каждый день, а они за это не кусают людей и эльфов и уничтожают вредных грызунов и садовых гномов. — Это как иностранный язык. Ты же не будешь бояться человека только из-за того, что он говорит по-русски? — спросила его Гермиона, а про себя подумала: «Хотя от Долохова надо было бы бежать со всех ног». Тони, вернее, Антон Александрович Долохов — потомок старинного дворянского рода, эмигрировавшего в Англию после революции, — был по-настоящему пугающим. Впрочем, он был настолько хорош и горяч, что Гермиона закрывала глаза на его постоянные вонючие самокрутки, мат и грубоватые манеры, которыми он любил шокировать нежные души европейцев. Его широкая натура требовала постоянной кипучей деятельности, и неважно, на каком фронте. Он одинаково энергично мог рубить дрова, спорить с Томом и Люциусом, ругаться с остальными членами ближнего круга, петь шансон Азнавура или печь пироги. Последнее удавалось ему просто отменно. Гермиона обожала сидеть на кухне и наблюдать, как он аккуратно вырезает ажурные полоски, чтобы украсить верх пирога. А какие чудесные караваи он готовил специально для неё, просто сказка! Украшенные колосьями и цветами, виноградными лозами и лебедями — и всё это из вкуснейшего ароматного теста. А как он любил кружить её по танцполу, поднимая в воздух, стискивая её талию своими широкими горячими ладонями. Носил на руках, словно ребёнка, катал на санках, которые таскал сам. На пляжах собирал женские взгляды своей шикарной фигурой, даже когда стал совсем седым, а на лице появились глубокие морщины. И дети у них были такими же, как отец: шумными, щедрыми, болезненно честными и преданными долгу. Старший сын служил в регулярной армии, потом поступил в секретный отдел, где и работал много лет, пока не умерла его жена. Он ничем не показал свою боль, а просто уехал в путешествие и поселился где-то на островах в Тихом океане. На семейные сборы приезжал раз в год, но больше никогда не смеялся, лишь с трудом кривил губы. Младшая дочь работала в больнице, причём в обычной — стала отличным нейрохирургом. Мари Долохофф — звезда британской медицины, лауреат множества наград и просто счастливая мать и жена. Её младший сын был как две капли воды похож на деда Антона. Муж Мари — маглорождённый волшебник из Дублина, вошедший в их род, только посмеивался, что это не их сын, а клон деда. На старости лет Гермиона захотела вернуться на свою самую первую, ещё не попаданческую родину. Тони только пожал могучими плечами и, ничего не спросив, купил землю на берегу Валдая. Сам построил трёхэтажный дом, похожий на сказочный терем Морозко. Вырезал ажурные, как кружево, наличники и выковал золотого петушка на флюгер. Там они и прожили много лет, пока не настало время двигаться в следующий мир. — Что? — Грейнджер, ты опять! — закатил глаза Драко. — Ага, ты уже пять минут стоишь и смотришь на дверь, — кивнул Невилл. — Кажется, орёл очень волнуется. — Простите, я снова задумалась, — улыбнулась Гермиона и постучала молотком. Выслушала загадку: «Можно ли с помощью сети ловить воду?» — дала два ответа и вошла внутрь, помахав друзьям рукой на прощание. В гостиной было многолюдно, декан Флитвик предупредил, что бродить по замку сейчас небезопасно. Первокурсников снова начали сопровождать старосты. Ученики постарше старались не покидать башню без особой нужды. В комнате спала Луна, у неё снова начались ночные кошмары, так что состояние было не лучшим. Гермиона тихонько повесила мантию в шкаф, оставила сумку и вернулась в гостиную, чтобы расспросить о тех, кого не было на хэллоуинском пиру. Пару часов она провела среди рейвенкловцев, а потом ушла спать. А наутро узнала, что Драко окаменел.