День сурка

На вокзале было суетно и шумно, впрочем, как и всегда. Слышались объявления дежурного, галдели пассажиры и провожающие, тележки дребезжали, перевозя тяжёлый багаж. Полисмены бдительно отслеживали перемещения толп, подсказывая потерявшимся и просто растерянным людям. Грейнджеры прибыли заранее, впрочем, в этом не было ничего сложного, ведь отбытие знаменитого поезда каждый год происходило за час до полудня. К тому времени могли проснуться и завзятые сони, а Гермиона таковой не была ни в одной из жизней. Ей хватало пяти-шести часов в сутки, чтобы нормально отдохнуть, выспаться и привести сознание в порядок, проведя медитацию до подъёма. Короткая разминка помогала привести тело в бодрое состояние, а контрастный душ настраивал на деловой лад. В школе всё происходило так же, как и дома, поэтому режим соблюдался круглый год. За исключением особых случаев в виде ночных ритуалов, поездок, балов, болезней и прочих форс-мажорных ситуаций. Такое соблюдение привычек очень помогало всегда быть в тонусе, несмотря на смену континента или часового пояса. Ей не часто везло совпадать с мужьями, которые по какой-то причине были классическими сонями, способными спать или попросту дремать чуть ли не втрое больше неё. Видно карма у неё такая: вечно любоваться на сопящего супруга, закутанного в пушистый кокон тёплого пухового одеяла. Кстати, вот и один из них, вернее, одна из вариаций бывшего возлюбленного. Пыхтит, тащит чемодан, словно и не знает о тележках или попросту забыл о них от восхищения волшебным паровозом. Гермиона вздохнула, закатила глаза и бросила заклинание на деревянного монстра, пропагандируемого как «ученический сундук первокурсника». — Спасибо! — облегчённо вздохнул пацан, сдувая чёлку со вспотевшего лба. Его багаж, став почти невесомым, упал на его ногу, не причинив никакого вреда владельцу. — Не за что, — приветливо улыбнулась Гермиона и пошла дальше по вагону, разыскивая пустое купе. — А меня зовут Колин, Колин Криви, — с энтузиазмом представился собеседник, следуя за ней по пятам. — Гермиона Грейнджер, второй курс Рейвенкло. — А я только поступать буду, — затараторил Колин. — У меня родители — маглы, так что мы все ужасно удивились, когда узнали про магию! — Криви, вот что я тебе скажу один раз, постарайся запомнить, — повернулась к нему Гермиона и нахмурилась. — Называть своих родных «маглы» не очень культурно. Этим ты ставишь себя обособленно, словно не имеешь отношения к собственной семье. Это всё равно что говорить: я — европеец, а они — негры, ничего такого, но звучит неприятно. — А? — Колин смотрел на неё, чуть приоткрыв рот и выпучив глаза. — А! Понял! Ага! Просто МакГонагалл всё: «Маглы то, маглы сё», — вот я и стал за ней повторять. Но теперь не буду, честно! — Вот и прекрасно, — спокойно кивнула Гермиона и поспешила дальше, надеясь встретить кого-нибудь из знакомых и отвязаться от назойливого первокурсника. Нет, малыш Криви вырастет симпатичным интересным мужчиной, но вот его способность тараторить по тысяче слов в минуту вызывала у неё головную боль. Наконец она заметила в купе Невилла, который с пыхтением заталкивал громоздкий сундук под полку. Ещё одна жертва рекламы, не помнящая чары! Через минуту Гермиона лицезрела покрасневшее лицо друга, заметившего свидетелей его возни. — Привет! Ты пока один? Не против, если я поеду с тобой? — Конечно! Я и рассчитывал занять тебе место, — улыбнулся Невилл и взглянул на улыбающегося мелкого блондина. — А это кто? Он с нами? — Нет, это будущий первокурсник, так что он сейчас пойдёт искать себе место в следующем вагоне. — Гермиона передала свой лёгкий чемоданчик другу, а сама повернулась к Колину. — Первый вагон для поступающих, иди туда и постарайся познакомиться с будущими однокурсниками. Заводи полезные связи заранее. — Понял вас, мэм! — шутливо вытянулся тот, щёлкнув каблуками и сияя от предвкушения. — Миссия «Внедрение» началась! — Клоун, — покачала головой Гермиона, глядя ему вслед. Она вошла в купе и устроилась у окна напротив Невилла, который уже достал толстую книгу и корзинку с перекусом в дорогу. — Как отдохнул? — Неплохо, правда немного устал: август очень насыщен из-за сбора грунтовых растений. Бабушка говорит, что у меня отлично получается, так что я стараюсь сам выполнять все заклинания по заготовке и сушке. Это и практика хорошая, и бабушке так легче, она уже не молода. — Ты молодец, — улыбнулась Гермиона другу, который тут же зарделся от её похвалы. — Леди Лонгботтом очень повезло с тобой. — Да, мы с ней теперь совсем одни, — вздохнул Невилл, переводя повлажневший взгляд на вид за окном. — Когда родители… стали нездоровы, я был ещё малышом, но был жив дедушка, да и дядя Элджи хорошо с ним ладил. А вот теперь… Гермиона наклонилась к нему и сочувственно сжала его чуть подрагивающие пальцы. Ни в одной из жизней ей не довелось увидеть здоровых Фрэнка и Алису, куда бы их ни возили на лечение и каким бы специалистам ни показывали. Однажды она докопалась до первоисточника их болезни и решила больше никогда не вмешиваться в это дело. Многочисленные фикрайтеры были правы: авроры действительно потеряли чувство меры и не гнушались пытками задержанных. Называлось это «борьбой с тёмными силами» — красиво и достойно, но сути действий не меняло. Беллатрикс потеряла нерождённых близнецов, попав под проклятье Фрэнка Лонгботтома, а невеста Барти Крауча-младшего не выжила в застенках аврората без медицинской помощи, в которой ей отказала Алиса Лонгботтом. Гражданская война превратила существование этих трёх магических семейств в бессмысленную и беспощадную кровную месть. И даже оставшийся в живых Невилл не смог продолжить род — откат ударил и по нему, лишив способности зачать наследника. Гермионе был жаль друга, но она уже давно убедилась, что неведомая сила, зовущаяся Магией, не прощает серьёзных преступлений, наказывая по древнейшему правилу: око за око. Её невесёлые размышления прервал сигнал к отправлению. Кто-то шумно бегал по коридору, стуча каблуками и углами сундуков о стены и двери купе. К ним заглянул Перси Уизли и поморщился, увидев гриффиндорца в компании рейвенкловки. Гермиона на это вопросительно приподняла бровь, не понимая: неужели только он имеет эксклюзивное право на подобные межфакультетские отношения? — Вы не видели Поттера? — всё же спросил Перси. — Которого? Джеймса? Видела в газетах, а Невилл наверняка и вживую, всё же их с Гарри родители дружили, — ехидно ответила Гермиона, с радостью подмечая, как стремительно багровеет староста Гриффиндора. Дверь захлопнулась, чуть не придавив полу чужой мантии, нервный голос Перси послышался в соседнем купе. — Как ты с такими выживаешь? — У нас половина факультета — невоспитанные хамы, — вздохнул Невилл. — Никто не стучит в двери, прежде чем войти в чужую комнату. Девочки спокойно посещают дортуары мальчиков, хотя те могут быть в этот момент раздеты. В гостиной орут и ругаются, все хорошие места заняты старшими, а малышня сидит по углам далеко от камина. — Да уж, справедливость и благородство, — дёрнула плечом Гермиона, глядя в окно и высматривая летающий автомобиль Уизли. Если всё идёт как предусмотрено каноном, то сейчас Рон и Гарри изображают пилотов, прикрывающих с воздуха Хогвартс-экспресс. — Эт-то чт-то? — вдруг прозаикался Невилл, чего с ним не случалось довольно давно. Но в этом случае его можно было понять, всё же болтающийся в небе «Форд» — зрелище не для слабонервных. — НЛО, — фыркнула Гермиона. — Уфологов на них нет, или ПВО с пушкой или на крайний случай с винтовкой. — А? — Невилл перевёл растерянный взгляд на неё, а потом снова на машину, выписывающую кренделя в полёте. Её заметили и из остальных купе, потому что из-за двери и тонких перегородок слышались чьи-то испуганные и восторженные крики. — Это авроры нас охраняют? — Ага, три раза, — хмыкнула Гермиона. — Наверняка выходки каких-то идиотов. — Но ведь это запрещено — ехать в Хогвартс на собственном автомобиле… — совсем запутался Невилл. — Всё, не думай об этом! — хлопнула в ладоши Гермиона. — Узнаем всё в школе, наверняка будут сплетни, так что в тайне ничего не останется. Давай лучше перекусим и поболтаем. — Ага, — кивнул Невилл и заторможенно сложил салфетку, накрывающую его корзинку. Он достал свёрток с аппетитно пахнущими пирожками, термос с куриным бульоном, несколько сладких ватрушек и сэндвичи с яичным салатом. Гермиона от него не отставала, поставив рядом с собой контейнер с запечённой куриной грудкой и термос, но не с бульоном, а с мятным чаем. На десерт у неё был фруктовый салат из манго, ананаса и винограда, а на закуску — тосты из кукурузного хлеба с мягким козьим сыром и дольками свежего огурца. Не успели они начать обедать, как дверь в очередной раз отворилась, правда, после короткого стука. На пороге купе замерла девочка с длинными белыми волосами и рассеянной улыбкой. За её плечом виднелась любопытная голубоглазая мордашка, в обрамлении рыжих волос. — Здравствуйте, — синхронно произнесли гостьи. — Добрый день. — Невилл поднялся с места, приветствуя их. Гермиона лишь кивнула, скрывая нахлынувшие чувства. Луна и Джинни — её хорошие подруги во многих жизнях. Солнечные девушки, которых не хочется отдавать на растерзание хогвартским шакалам. И если Луне можно было помочь, приглядывая за ней на правах соседки по комнате, то Джинни придётся самой пробиваться среди агрессивных гриффиндорцев. — Мы просто гуляем, хотели осмотреться. Приятного аппетита и извините, что потревожили! Дверь снова закрылась, Невилл опустился на сиденье и очистил руки заклинанием, принимаясь за сэндвич. Гермиона вздохнула пару раз, тряхнула головой и тоже приступила к еде, стараясь не зацикливаться на воспоминаниях. Несмотря на фанонное уизлигадство, где седьмую Уизли вечно описывали как стяжательницу, не отличающуюся высокой нравственностью, на деле всё было совсем иначе. Джинни была чуть наивной, щедрой, весёлой и очень честной девушкой. Она никогда не предавала друзей, билась с неприятелями в открытую, но не гнушалась ударов исподтишка. Гермиона каждый раз попадала под её обаяние, ни разу не пожалев, что стала её подругой. — Что? — Ты опять задумалась и провалилась вглубь себя, — тихо рассмеялся Невилл. — У тебя такое иногда бывает… не знаю как описать… А! Бабушка так выглядит, когда перебирает семейные фото или беседует с портретом дедушки в кабинете. — Пф, я просто мечтаю о будущем! — отмахнулась Гермиона. — Я всё лето решала, куда поступать и где жить после окончания пятого курса. — И что придумала? — Поступать буду в Колумбийский университет, а направление пока не выбрала, но скорее что-то связанное с бизнесом и экономикой. Я собираюсь открыть своё небольшое дело в обычном мире, пока родители не скинут на меня семейную клинику. — О! Здорово! А я посоветовался с бабушкой, она приглашала декана Спраут в гости на чай несколько раз, чтобы обсудить мои успехи. Сама понимаешь, что наши теплицы и луга требуют постоянной работы и внимания. Так что после четырнадцатилетия я заключу ученический контракт с деканом Спраут и к окончанию школы буду иметь звание мастера или подмастерья, что тоже неплохо. — Ты станешь замечательным гербологом, — энергично кивнула Гермиона. — Я нисколько не сомневаюсь в твоих талантах! — Спасибо, — смутился Невилл. — Нам это очень полезно для работы и вообще… Они обсудили варианты обучения за границей, но пришли к выводу, что оставлять леди Лонгботтом в одиночестве на несколько лет — плохая идея. К тому же где-то рядом всегда витала мрачная тень любимого дедушки Элджи, жаждущего занять место покойного старшего брата. Невилл был очень обеспокоен здоровьем бабушки. Хоть они и проводили все положенные ритуалы для долголетия и здоровья, но годы делали своё чёрное дело, подтачивая могущество Железной Августы. Тревога за сына и невестку, которых никогда нельзя будет излечить, волнение за судьбу внука, находящегося в небезопасном Хогвартсе, вражда с ближайшим родственником — всё это съедало её последние силы. *** Гермиона разговаривала с другом, наслаждаясь поездкой перед началом нового учебного года, полного смертельной опасности. Лежать несколько месяцев в больничном крыле, изображая каменную статую, ей не хотелось, а значит, надо было проявлять осторожность. Забрать дневник у Джинни не получалось. Вернее, Гермиона несколько раз изымала его, но не могла уничтожить без применения адского пламени. Однажды она чуть не спалила огромный кусок Запретного леса, едва не погубив деревню кентавров и поселение оборотней. Детское тело не было способно контролировать настолько энергоёмкое заклинание, а парселтанга она не знала, чтобы пойти и выбить зуб у злого василиска. Она прятала проклятый дневник Тома, но тот каждый раз возвращался к Джинни через несколько дней. Так что раз на десятый Гермиона просто плюнула на этот крестраж. Всё равно пострадавшие исцелялись от мандрагоровой настойки, а Джинни отделывалась истощением, которое легко лечили в Египте.