День сурка

— Гермиона, ты изменилась в лучшую сторону, извини, — сконфуженно отвёл взгляд Гарри. — В каком смысле? — та подняла голову, оторвавшись от интереснейшего исследования безымянного автора, хорошо излагающего суть защитных заклинаний. И это несмотря на архаичный стиль повествования на латыни. — Ну, ты раньше всегда была такая серьёзная, даже чересчур… — Я же с факультета умников, нам положено быть такими! — рассмеялась Гермиона. — Вот! А раньше ты и улыбалась редко. И так, знаешь, как моя тётка, будто у неё все зубы болят одновременно. — Гарри тоже легко рассмеялся в ответ. — Ну, знаешь, открою тебе страшную тайну… — Тайну от Грейнджер? Я тоже хочу это услышать, — на соседний стул элегантно опустился Драко, с любопытством сверкая глазами. — Поттер. — Привет, Малфой, — вздохнул Гарри. — Ты как всегда вовремя. — Да, я такой, — кивнул тот и уставился на Гермиону. — Давай, рассказывай, я всё-таки твой первый друг в Хогвартсе, в отличие от номера второго-прилипалы Поттера. — А мы друзья? — Гермиона склонила голову набок, улыбаясь. — А ты сомневалась? Малфои редко первыми протягивают руку, цени это! — Драко скорчил горделивый вид, но потом хмыкнул, разрушая торжественность речи. — Ну, делись давай, что такого случилось после Самайна. Сияешь так, будто Фламель лично подарил тебе философский камень. — Фламель? Камень? — растерянно завертел головой Гарри, глядя на них. — А вы про него знаете? — Ка-анечна-а… — противно растягивая слово, ответил Драко. — Про Фламеля знают все, кроме необразованных маглокровок и ничем не интересующихся юных отпрысков старых семей. — Это ты намекаешь на нас с Гермионой? — напыжился Гарри. — На тебя, но не на Грейнджер, — с ухмылкой ответил Драко и продолжил менторским тоном: — Величайший алхимик Николас Фламель известен в обоих мирах. Именно он создал единственный философский камень после того, как увидел во сне ангела с бесценной книгой. А через несколько дней именно эту книгу принёс ему неизвестный и продал всего за два флорина. Автором этого ценнейшего издания был не кто иной как Авраам Елеазар — священник, астролог и философ. — Вау! — восторженно прошептал Гарри, который внимательно слушал информацию. — Ты так много знаешь, Малфой! — Меня начали учить в пять лет и вбивали науки розгами и жалящими чарами, — чуть поморщился тот. — А почему ты так удивлён? Грейнджер говорила, что маглы тоже посещают общественную школу с этого возраста. Разве у тебя было иначе? — Я ходил, но нам такое не рассказывали. Больше учили писать и читать, ещё было знакомство с окружающим миром, немного о растениях, счёт, история и всякое разное. — Гарри задумался, вспоминая уроки в младшей школе. — Хм, странно, — нахмурился Драко. — Грейнджер, у тебя было по-другому? — Ну да, я поступила в школу для продвинутых учеников, плюс со мной постоянно занимались репетиторы, которых нанимали родители. — Гермиона пригладила непослушный локон волос и поморщилась: к ним на полной скорости двигался Рон, таща на буксире несчастного смущённого Невилла. Сейчас начнётся… — Гарри! Как ты можешь разговаривать с этим слизнем! Мадам Пинс грозно взглянула на них из-за своего бюро и нахмурилась. Малфой тут же уткнулся в книгу, чтобы не вызывать недовольства библиотечного дракона. Гермиона улыбнулась, безмолвно извиняясь, и тоже вернулась к чтению. Гарри расстроено зашептал своим друзьям: — Малфой рассказывал нам о Фламеле! — П-правда? — тихо спросил Невилл, глядя на хмыкнувшего Драко, который недоверчиво произнёс: — Ещё скажи, что наследник Лонгботтомов не знает об этом великом алхимике. — Н-ну… — Невилл, ты что, знал и не признался нам? Притворялся, что ли?! — возмущённым шёпотом закричал Рон. — Правда, Невилл, почему ты нам не рассказал сразу? — присоединился к расспросам Гарри. — Мне б-было так в-весело искать с вами информацию, я подумал, что нич-чего страшного, если вы узнаете чуть п-позже… — ужасно покраснев, ответил несчастный допрашиваемый. — Предатель! Издевался над нами! — уже в полный голос воскликнул Рон и подскочил со стула. — Гарри, не общайся больше с ним! И с ними! Только я твой настоящий друг, а не этот слизень и… — тут он взглянул на Гермиону, насмешливо приподнявшую левую бровь. — И с ней! Она вообще девчонка! — буквально выплюнул он последнее самое тяжкое обвинение. — Да это секси-изм, Уи-изли, — ехидно протянул Драко. — Как тебе не стыдно? Фу таким быть! — А это ты откуда знаешь? — рассмеялась Гермиона, глядя на возмущённого Рона, которого мадам Пинс выдворила из библиотеки мановением палочки. — Что бы там ни думали разные недалёкие особи, Малфои отлично разбираются в магловском мире и современных реалиях, — фыркнул Драко. — Ничего личного, только бизнес, — согласно кивнула Гермиона. — Именно, Грейнджер! Ты-то прекрасно понимаешь, что терять прибыль из-за глупых предрассудков просто недопустимо! — многозначительно произнёс Драко, подняв вверх указательный палец. Но потом рассмеялся, сразу становясь похожим на проказливого мальчишку. — Так мы отклонились от основной темы. Что за тайну ты хотела нам поведать, до того как прискакал сексист Уизли? — Да ничего особенного. Просто я решила уехать учиться в Америку после окончания пятого курса. — Гермиона пожала плечами и обвела взглядом удивлённых мальчишек. — Что? Почему вы окаменели, будто василиска увидели? — Эм, а разве ты не хочешь сдать ЖАБА и получить диплом? — неуверенно спросил Невилл, от волнения забыв о заикании. — Зачем мне это? — Гермиона достала из сумки несколько брошюр и буклетов и выложила на стол. — Видите? Здесь написано, что каждый магический университет проводит свои собственные экзамены, а чужие аттестаты рассматривает постольку-поскольку. Стандарты обучения у всех разные, да ещё и неизвестно, какую специализацию выберут студенты. Например, захочу я стать артефактором, а в Хогвартсе не только такого предмета нет, но даже факультатив был закрыт больше десяти лет назад. Или целителем — а у нас курсы начальной колдомедицины отсутствуют с восьмидесятых, может, даже раньше. — Ты права, Грейнджер, — расстроенно кивнул Драко. — Мой отец с этого лета вошёл в школьный попечительский совет и был в ужасе, узнав, насколько сократилась учебная программа за последние годы. Он ещё помнит, что артефакторику удалили из расписания временно: тогдашний профессор ушёл в отставку, а нового найти сразу не удалось. Про отмену остальных уроков он даже не подозревал, а ведь было ещё много чего полезного. — Б-бабушка тоже в совете с этого года, — тихо заметил всё ещё смущённый Невилл. — Она говорила, что раньше б-были обязательными уроки бытовых заклинаний и домоводства. А чары делили на женское колдовство и м-мужское. — Вот я и решила, что нечего тратить время на бесполезное сидение в школе! — радостно улыбнулась Гермиона. — Я закончу пятый курс в шестнадцать лет, а семнадцать мне исполнится девятнадцатого сентября, так что по магическим меркам я буду считаться совершеннолетней. А значит что? Значит, я смогу начать обучение, самостоятельно подписав контракт! — И куда ты поедешь? — с лёгкой завистью спросил Гарри. — Я тоже хотел бы… — Я пока колеблюсь между Нью-Йорком и Вашингтоном, может, Майами или ещё куда, пока не решила, время ещё есть. А ты, Поттер, если хочешь учиться за границей, узнай, что сколько стоит и какие условия предоставляют студентам. Одно я знаю точно: надо стараться изо всех сил, чтобы поступить на популярное направление и получить стипендию. — Гермиона мечтательно уставилась вдаль, не замечая, как переглянулись Невилл с Драко, и задумчиво притих Гарри. В читальном зале было почти пусто, ученики закончили написание работ, сдали книги и убежали общаться с друзьями или отдыхать. Время двигалось к отбою, перезвон колокольчиков напомнил, что до закрытия библиотеки остался один час. — Пора расходиться! — решительно заявил Драко, собирая в сумку свои пергаменты и письменные принадлежности. — Увидимся завтра в Большом зале или на уроках. Грейнджер, ты навела меня на размышления о собственном будущем. Мне надо серьёзно подумать. Спасибо. — Гермиона, можно я возьму твои брошюры? Я потом их верну, когда перепишу нужные данные, — попросил Гарри и, увидев согласный кивок, быстро запихнул тонкие рекламные проспекты во внутренний карман ученической мантии. — Д-да, спасибо, — промямлил Невилл, тоже поднимаясь со своего места. Он даже не успел начать делать уроки, так увлёкся разговором. — Ой! З-завтра же зелья, а я эссе не закончил! П-профессор Снейп меня убьёт! — Не убьёт, а пустит на ингредиенты, — рассмеялась Гермиона, подхватывая со стола книги и направляясь в сторону мадам Пинс. Попрощавшись с библиотекарем, они разошлись в разные стороны. В коридорах пока ещё сновали люди, так что идти было не очень страшно, несмотря на мрачные тени, таящиеся в углах и под высокими сводами. Блики факелов и подсвечников, закреплённых в подставках на стенах, освещали лишь небольшие участки пути. Люмос на кончике палочки помогал заметить ловушки в виде исчезающих ступеней. В общежитие Гермиона пришла за полчаса до отбоя. Орёл задумчиво вопросил: «Что человек получает в жизни бесплатно дважды, а потом приходится за это платить?» Выслушал ответ и открыл дверь в уютную теплоту гостиной, где ещё сидели несколько человек. Замёрзшая Гермиона быстро пробежала до своей комнаты и закрылась в ванной, активируя руны на кране и на полу. Небольшое помещение согрелось почти моментально, в старую медную купальню полилась горячая вода. С тихим стоном опустившись на дно, Гермиона прокрутила в памяти состоявшийся разговор с друзьями. Если всё выйдет так, как она задумывала, то Драко уедет учиться за границу после пятого курса. Невилл тоже не станет задерживаться в Хогвартсе и поступит в ученичество к кому-нибудь из гербологов. Гарри… Этот тип был совершенно непредсказуем. Очень редко удавалось предугадать его реакцию на новую информацию. Пацан был тихушником в худшем смысле этого слова и выкидывал такие номера, что Гермиона только диву давалась, наблюдая за выходками героя. Иногда он убегал учиться в Африку, где попутно избавлялся от крестража. Порой женился на взрослых колдуньях, годящихся ему не то что в мамы, а скорее в бабушки. Несколько раз он набирал свой кружок по интересам и уподоблялся юному Тому Риддлу, воюя за правое дело. Однажды даже сам стал тёмным лордом и захватил власть в Британии, попутно грохнув и Дамблдора, и воскресшего Волдеморта. В общем, Избранный, что уж и говорить! Пока он был скромным неприметным подростком, вечно извинялся перед всеми, люто ненавидел Снейпа (взаимно), искренне считал Грейнджер, Лонгботтома и Уизли друзьями, а Малфоя кем-то вроде извечного политического оппонента. Терпел его присутствие, прислушивался к выдаваемой информации, но не откровенничал в ответ. Гермиона всё же немного помогла ему, заставив купить тёплые вещи и новую повседневную одежду по каталогу хогсмидской лавки «Шапка-невидимка». Теперь Гарри хотя бы не пугал её светло-синим цветом лица и дрожащими от холода руками. Куртка и пальто, бельё, брюки, свитера, обувь и рубашки заняли место в его шкафу, спровоцировав первое недовольство Рона. Тот по-детски не умел скрывать свои чувства, а зависть была одним из самых сильных его пороков после ненависти к слизеринцам и ревности ко всем без исключения за внимание национального героя. Полный гардероб новёхоньких вещей и дорогая метла поразили его в самое сердце, заставляя склочничать, несмотря на желание дружить с Избранным. Гермиона только вздыхала, глядя на Рона, пышущего злобой. Да, однажды она была за ним замужем и даже чувствовала довольство этим странным браком. Но себе она честно признавалась, что тогда, ломая супруга под свои стандарты, делала его несчастным. Бедняга был прост и наивен, с детства питая нелюбовь к чему-то сложнее запоминания состава команды «Пушки Педдл». А она со своим этикетом, образованием и карьерой вечно втискивала его в невыносимые условия. Рон старался, носил неудобные костюмы и узконосые туфли, страдал от строгих воротничков и шёлковых галстуков. Научился вести скучные разговоры о политике и бизнесе. Любил её, детей и внуков, возился с правнуками, будучи седым стариком, похожим на одряхлевшего лабрадора. Однажды, уже состарившись вместе, они сидели на пороге своего домика в Альпах. Купол небосвода сиял, словно усыпанный бриллиантами. Снег чуть похрустывал, отражая яркий лунный свет. Разлапистые ели, укрытые сверкающими сугробами, создавали иллюзию оторванности от окружающего мира, будто они единственные люди на Земле. Рон сварил две кружки какао, накинул на них согревающие чары и устроился рядом с Гермионой, глядя куда-то вдаль на невидимые во тьме горные вершины. — Прекрасная была у нас жизнь, — тихо сказал он, отпивая глоток. Из его рта вырывались облачка пара; выцветшие голубые глаза блестели, словно в молодости. — Почему была? — так же тихо спросила Гермиона, любуясь своим постаревшим мужем. — Я чувствую, что скоро придёт мой срок. — Глупости! — фыркнула она, хотя сердце сжалось от тревоги и страшного предчувствия потери. — Ты знаешь, что я прав, — спокойно отозвался Рон, обняв её за плечи и тщательно укутав в пушистый клетчатый плед. — Спасибо за всё, дорогая. Надеюсь, что тебе было хорошо со мной. Я точно был самым счастливым мужчиной на целом свете.