День сурка

В Большом зале было красиво. Гермиона каждый раз удивлялась своему восторгу от приветственного пира первого сентября. Можно было бы заподозрить какие-то чары, вызывающие восхищение у первокурсников. Всё возможно, ведь основатели Хогвартса были и в самом деле могущественными колдунами, раз их наследие живёт, несмотря на пролетевшие годы. Сотни студентов наблюдали за новичками, которые двигались следом за деканом Гриффиндора. Кто-то подбадривал знакомых и родственников, кто-то просто пялился на малышню, а кто-то расчётливо выискивал полезные кандидатуры. Что поделать, в закрытой школе всегда процветает узаконенная дедовщина, мягко именуемая кураторством. Распределение началось. После объявления: «Грейнджер, Гермиона», — та вышла вперёд и спокойно уселась на древнюю табуретку. На глаза упали поля шляпы, а в голове послышался скрипучий голос: — Так-так-так… Умная, с огромным опытом… — Спасибо. Можно ли побыстрее? — Куда-то торопишься? — хохотнула Шляпа. — Ну что ж, раз ты побывала уже на всех факультетах, то отправлю-ка я тебя на Рейвенкло. Тебе там, вроде, спальня понравилась? — Да, и не лезет никто, — согласно кивнула Гермиона. — Хотя… — снова проскрипела Шляпа, будто размышляя. — А как же приключения? — Наприключалась я уже, уважаемая. Сами понимаете, что я давно не девочка, так что во всякие чудеса давно не верю. — А жаль, жаль, я вот тоже не молода, а всё бодрюсь! Ладно, заходи ко мне в гости, знаешь же, где я живу? — Конечно, — склонила голову Гермиона и, как и всегда до этого, вздрогнула, услышав громкий крик: — Рейвенкло! За столом умников было традиционно немноголюдно. Почти вдвое меньше, чем студентов Гриффиндора, со Слизерином разница в пару десятков человек, и почти на столько же с Хаффлпаффом. В этом году, вместе с Гермионой поступило ещё шесть человек: Мэнди Броклхерст, Терри Бут, Энтони Голдстейн, Майкл Корнер, Падма Патил и Лайза Турпин — всех она прекрасно знала, а за Энтони даже побывала замужем. Теперь же она рассматривала испуганно-уставших возбуждённых детей и понимала, что ей даже не хочется ни с кем заново знакомиться. Благо на факультете, чей девиз звучал как: «Остроумие сверх меры является величайшим сокровищем человека», — было не принято досаждать посторонним. Даже за пиршественным столом некоторые рейвенкловцы умудрялись читать какие-то книги и спорить о последней статье в «Вестнике артефактора». Девочки чаще сидели парами и о чём-то шептались. Впрочем, первокурсников приветствовали и поздравляли с зачислением на самый лучший факультет. Гермиона на это только фыркнула про себя, помня, как травили Луну Лавгуд и прятали её вещи. Да, дети жестоки, а умные и сообразительные индивидуалисты жестоки вдвойне. Так что расслабляться она не собиралась, но и оскотиниваться, уподобляясь худшим, тоже не для неё. Пир пролетел, студенты спели гимн и отправились по общежитиям, предвкушая отдых после длинного нервного дня. Старосты Пенелопа Клируотер и Роберт Хиллиард проводили первокурсников до башни Рейвенкло. Орёл-страж произнёс загадку, выслушал ответ и впустил всех в гостиную с высокими арочными окнами, выходящими на четыре стороны света. Короткая речь Пенелопы почти усыпила уставших детей, так что она быстро закруглилась и проводила девочек к спальням. Вообще дортуары были рассчитаны на четырёх человек и находились в башенках, отходящих от центральной башни. Но по причине малого количества учеников и их постоянной занятости проектами и изысканиями, почти все рейвенкловцы селились поодиночке — места хватало. Падма и Лайза пожелали заселиться вдвоём, потому что боялись спать на новом месте, Мэнди любила одиночество, как и Гермиона, которая выбрала себе комнату, где уже проживала несколько раз. Из её окна открывался чудесный вид на Чёрное озеро и пологие холмы. К тому же южная сторона нравилась ей гораздо больше, чем все остальные. В спальне, куда она зашла, собирая крупицы последних сил, уже ярко пылал камин. Несмотря на сентябрь и довольно тёплую погоду, в старинном каменном замке всегда было прохладно. Даже летом, во время экзаменов, в подземельях было так зябко, что приходилось кутаться в мантию. С тихим стуком рядом со шкафом появился её чемодан и пустая клетка Минни. Сама сова уже давно улетела на охоту, всё же ночь на дворе, самое время подкрепиться приличной птице. Подростку же, которому вскоре должно исполниться двенадцать, давно пора было спать в кроватке. С трудом почистив зубы и умывшись, Гермиона заползла под шёлковое пуховое одеяло, уютно свернувшись клубком. Сон накатывал тяжёлыми волнами, в комнате было тихо, лишь потрескивал зачарованный огонь в камине. За окном слышался шум ветра, ухнула чья-то сова, пролетая почти вплотную к башне. «Завтра напишу родителям, чтобы не волновались», — мелькнула последняя мысль, и Гермиона провалилась в глубокий сон без сновидений. Ей казалось, что она прикрыла веки на минуту, а уже послышался перезвон сигнальных чар, которые будили обитателей башни ровно в восемь утра. Вообще режим в Хогвартсе был очень мягким: начало занятий в половине десятого утра, два урока по часу с пятнадцатиминутной переменой, полтора часа на обед и ещё два урока после него, раз в неделю астрономия с полуночи до часа ночи — вот и все занятия для первокурсников. Гермиона механически следовала за старостами, которые поначалу провожали их до нужных аудиторий. Она, конечно, не нуждалась в подобных гидах, но отрываться от сокурсников не торопилась. Ненужная инициативность всегда выходит боком — это она знала наверняка. В первые дни только и было разговоров, что о Поттере и его странном виде. Главный информатор — Падма пересказывала гриффиндорские сплетни, которые узнавала у своей сестры Парвати. Весь львиный факультет бурлил, узнав, что героический мальчик жил в семье тётки-маглы. Обсуждали его потрёпанный вид, раздолбанные кроссовки, вещи на несколько размеров больше, чем нужно; плохое зрение и тщедушное тельце. В то же время никто даже не попытался подсказать сироте, как исправить хоть что-то из перечисленного. Гермиона только кривилась, не желая вновь лезть в эту кашу с Избранным. Она уже несколько раз помогала ему, таща на себе двоих малолетних балбесов, которые вовсе не испытывали к ней благодарности. Скорее считали её чем-то сродни бесплатной подтиральщице соплей и решательнице их проблем. К тому же к Поттеру всегда шёл комплектом Уизли, который взрослел очень сложно и долго, даже в зрелом возрасте оставаясь бестолковым и беспомощным в быту человеком. Вначале за ним ухаживала мать, в школе — эльфы, а после выпуска и свадьбы — жена. Он был твёрдо уверен, что настоящий мужчина не должен стирать свои вещи или готовить еду, даже если он сидит дома, а супруга работает до поздней ночи и устаёт не в пример больше него. Гарри был в этом плане немного получше, так как тётка приучила его к хозяйственным делам с малолетства. Но он точно так же отличался особой бестолковостью, как и все брошенные дети, на воспитание которых взрослым просто плевать. Он не умел управлять деньгами, был наивен во многих вопросах, и в то же время злился и таил обиду совершенно не по делу. Снейпа он ненавидел чисто и незамутнённо, несмотря на то, что Гермиона каждый раз тыкала его носом в помощь слизеринского декана. Впрочем, в этом случае осуждать она не могла, реальный зельевар, может, и был глубоко в душе героем, вот только докопаться до этого было очень сложно. На взгляд Гермионы Снейп был никчемным неудачником, зацикленным на детских воспоминаниях и обидах. Воспитание у него было нулевое, даже обучение в аристократическом Доме не смогло исправить дурное влияние отца-алкоголика и матери-тряпки. Оставалось только радоваться, что в первой жизни она не была снейпоманкой, потому что влюбиться в желчного мизантропа с манией величия не пожелаешь даже врагу. Не было в этом конкретном зельеваре никакой изюминки, да и не похож он был на актёра Алана Рикмана. Голос обычный, сам сутулый, носатый, злобный — вот такая реальная личность преподавала в Хогвартсе и была деканом Слизерина. К счастью почти все уроки у Рейвенкло канонично проходили с Хаффлпаффом, так что с Поттером и его приключениями Гермиона не встречалась. Незаметно промелькнул её день рождения, который она никак не справляла и даже не сообщила о нём никому на факультете. Родители вручили ей подарок заранее, ещё перед отъездом: красивую перьевую ручку и механические часы со светящимся циферблатом. Наступил октябрь, похолодало так, что приходилось надевать тёплый свитер и гамаши под форменный костюм и мантию. Туфли сменились ботиночками на удобной нескользящей подошве, меховые наушники и пушистый шарф постоянно были при ней. Потихоньку от старших она накладывала на себя согревающие чары, но из-за малого резерва поддерживать их долго не могла. Тем временем бедняга Квиррелл становился всё страшнее, пованивая и заикаясь всё отчаянней, конфликт двух душ стремительно разрушал слабое тело. Гермиона время от времени помогала возродить прилично выглядящего Тёмного Лорда, поэтому знала нужные ритуалы наизусть. Том оказался приятным и очень умным мужчиной, когда его возвращали из-за Грани без жидкостей феникса и василиска, гуляющих в крови Гарри. Да и вскармливание ядом Нагайны — тот ещё БАД магического разлива. На этот раз Гермиона собиралась сбежать из магической Британии ещё до того как начнётся угнетение маглорождённых волшебников. Ей как раз хватит времени, чтобы закончить школу и отправиться в путешествие как можно дальше от сумасшедших Пожирателей и их свихнувшегося предводителя. Правда, иногда Гарри погибал без её вмешательства, и тогда начинался настоящий террор. Статут рушился, маглы начинали охоту на ведьм, вспыхивали костры новой инквизиции. Значит, именно этого варианта допускать не стоит, потому что жить в застенках лаборатории очень невесело, это Гермиона однажды испытала на собственной шкуре. Помогать Волдеморту надо было или полностью, чтобы получить индивидуума с мозгами, или убивать, попутно уничтожая крестражи. Второй путь был пока недоступен по причине детского тела и очень ограниченных возможностей. Можно было подождать взросления и после четырнадцатилетия начать изображать из себя тайного Бэтмена, но Гермионе, если выбирать из Дамблдора и Риддла, больше нравился последний. Так что она вздохнула и решила немного помочь, а для этого пришлось сделать несколько вылазок в Запретный лес. Правда, не отходя далеко от разрешённой опушки, благо единороги паслись буквально на соседней поляне. По какой-то причине бедняге Квирреллу требовалось именно добытая кровь, а не купленная в аптеке. Можно было убить единорога и выпить волшебную жидкость, но это несло проклятие больному, хоть и поддерживало здоровье на некоторое время. А можно было поступить как тихая девственница Гермиона, пользуясь своим половым статусом. Магические лошади охотно делились кровью и молоком, если их хорошенько угостить и поуговаривать. Вот и сейчас одна из кобыл спокойно подошла к ней, съела щедрый ломоть хлеба, посыпанный крупными кристалликами соли. Похрустела душистыми яблоками и сладкой морковью и выдвинула вперёд правую ногу. Гермиона быстро набрала большой фиал крови, не забыла вежливо поблагодарить и чуть не вприпрыжку отправилась обратно в замок. Заклинание скрывало не только её, но и звук шагов и запах, так что мимо миссис Норрис она проскочила спокойно. А вот поднимаясь по лестнице из холла, неожиданно была сбита с ног. Трое шёпотом ругающихся гриффиндорцев напомнили ей, что приключения Гарри Поттера и философского камня уже начались. Или вскоре начнутся, ведь Хэллоуин наступал совсем скоро, буквально через неделю. Мальчишки суетливо поднялись, стараясь не шуметь, но их голоса были отчётливо слышны в ночной тишине. Гарри, Невилл и Рон — Золотое Трио Гриффиндора двинулось дальше, даже не поинтересовавшись, на кого они натолкнулись. Гермиона только хмыкнула, поднимаясь в общую совятню, ведь она не собиралась светить свою Минни, живущую в рейвенкловском птичнике. Бодрые птицы громко ухали, лупая круглыми глазами. Одна из школьных сов благосклонно согласилась отнести посылку в соседнее крыло замка, где проживал преподаватель ЗОТИ. Легонько клюнув девочку в руку, она взмыла с насеста, вылетая в окно. Сделав круг на фоне ночного неба, она спикировала вниз, чтобы постучать в нужное окно. Не став дожидаться её возвращения, Гермиона снова навела на себя дезиллюминационные чары и побежала в свою комнату. Орёл у входа в гостиную скрипуче спросил: «Чего мы не замечаем, когда оно есть, и больше всего хотим, когда этого нет?» — выслушал два варианта ответа и признал, что оба имеют право быть. В спальне было пустовато, после того как убрали лишнюю мебель, но Гермиона собиралась на будущий год подселить к себе Луну Лавгуд. Девочка была совершенно волшебная во всех смыслах этого слова. К тому же она никогда не напрягала ненужными разговорами и не выдавала чужих тайн. Сейчас же в круглом помещении стояла одна кровать под балдахином, стол и стул, шкаф в углу и тумбочка для мелочёвки. Гермиона быстро искупалась и залезла под одеяло, лениво размышляя, что жить в полной изоляции довольно сложно. Хоть дети и не отличаются особым умом и сообразительностью, но всё равно иногда хотелось просто поговорить с кем-нибудь и посмеяться. Никак не получалось прожить без личного общения пять лет, прежде чем сбежать подальше от канона и его героев. К тому же за предыдущие жизни она настолько близко узнала всех, кто был более-менее вменяем и интересен, что теперь относилась к ним как к дальним родственникам. «Матушка Гусыня, — хохотнула она про себя, удобно устраиваясь под пуховым одеялом. — Того гляди начну всех брать под своё крыло. Ну их, надоело вечно подтирать всем задницы, пока не повзрослеют. А некоторые особи до самой старости остаются брехливыми псами, как обалдуй Сириус. Хотя, что говорить, с ним весело, да и в постели он очень неплох. Да и дети у нас были такие симпатичные, как и внуки. Хотя нет, с Драко внуки получились красивее…» — уже засыпая подумала она. За высоким арочным окном светила яркая луна, звёзды сияли на тёмном бархатном небе. Осень в Шотландии давно вступила в свои законные права, приближаясь к Ночи Мёртвых, открывающей тонкую завесу между мирами.