Победи для меня

      Многие думают, что терять человека больно. Они правы в какой-то степени. Неважно, кто он: родственник (близкий или дальний), муж или жена… Боль — только малая ступень всей этой трагедии. Хотя некоторые не чувствуют её. К чему всё это? Хитоми относится ко второму типу людей.       Она чуть не потеряла равновесие и не упала, если бы не Киёми. Перед глазами плыло, слёзы застелили пеленой. Удар сердца был настолько сильным, что, казалось, он пробьёт грудную клетку. Но ничего такого не произошло. Может, это первоапрельская шутка?       К сожалению, сейчас не первое апреля, а Киёми никогда не шутил.       Хитоми винит себя. Она не смогла помочь матери, не смогла остановить её. Теперь девушка одна… как ведьма… Что теперь делать? Также, как и раньше, ходить в школу, смеяться, общаться? Но откуда она возьмёт деньги? Ей придётся работать и совмещать это со школой. Где она согрешила… — Моя мама сказала, что у тебя есть отец. Ему можно позвонить. — Не стоит… — наконец-то заговорила Хитоми. — Он никогда не подозревал о существовании дочери. А зачем… — Ему всё равно сообщат… — пробормотал Сакуса.       В руках оказалась чёрная кружка с какой-то жидкостью. Пахнет лечебными травами. Отвратительно. Тошнит. Хочется бросить это в стену, но нельзя — не её дом. Хотя… есть ли теперь у Хитоми дом. — Останешься у меня.       Не вопрос — утверждение. — Не надо. Со мной и так много хлопот. Не нужно. Я пойду…       Конечно, в тот вечер Киёми остановил девушку. Вместе с матерью пытались напоить её успокоительными травами, таблетками, чтобы Хитоми заснула. На снотворное не решились — это в крайний случай. Ведь никому не нужна ещё одна смерть, особенно самоубийство.

***

      Хиросэ помнит тот день и сейчас. Как будто не прошло больше пяти лет — она помнит те слова, те эмоции. А боли не было. Была пустота, которая давила с невероятной силой. Благо рядом стояли люди, которые могли подать руку, если бы из-под ног уходила земля. — Не сдавайтесь. Отыграйтесь.       Первый сет проиграли. Обидно, но что поделать, противник силён. А ребята уже устали… Фостер указывал на ошибки, давал советы и подбадривал команду. Хитоми же отдавала бутылки с водой каждому игроки, а получала пустые. Придётся набирать ещё. Во время игры она делала какие-то пометки в своём блокноте — вдруг пригодятся. Оставалось пару минут, скоро начнётся второй сет. Тяжело… — Хитоми, в чём дело? Ты сегодня рассеянная какая-то, — шёпотом сообщил Киёми у самого уха, да так, что горячее дыхание чуть не обожгло нежную кожу девушки. — Всё хорошо… Не беспокойся, Сакуса-кун, всё хорошо. Лучше настройся на игру, сейчас будет непросто, — так же тихо ответила Хиросэ.       Парень лишь пожал плечами, но потом взглянул ещё раз на менеджера и отвернулся. А всё из-за чёртовой пустой бутылки, которую Хитоми нечаянно сунула в руки игроку.       Итак, на чём мы остановились… ах да…

***

      Похороны решили не затягивать — через два дня. За это время за Хитоми усердно следили, чтобы она не натворила глупостей. Ей тяжело, это видно. На протяжении этих двух дней она толком не ела, не разговаривала, не выходила практически из комнаты. Во время похорон Хиросэ потеряла сознание, благо, что ничего серьёзного с ней не случилось. В тот же день Киёми решил поговорить с ней. Он, конечно, не против того, что её поселили в его комнате, но наблюдать каждый день ухудшение не только физического, но и морального состояния не хотел. Было решено идти в Академию — там можно попробовать немного раскачать девочку. Конечно, он предупредил её круг общения, что не нужно задавать ненужных вопросов, а от хулиганов — защищать.       Только были и те, кто продолжал травить бедную Хиросэ.       Хитоми и не заметила, как прошёл день. Всё в тумане. Было мерзко. Теперь она понимает, какого было Киёми тогда, когда они были совсем маленькими. Нож… или лезвие? Точно не помнит, что-то острое и блестящее. «Нет, суицида не будет». «Но хочется… что-то хочется». «Нет, не смерть». «Боль… она везде». «Спать хочется».       Но первым делом, как только она зашла, — нет, не спать легла, не есть — в душ.       В одежде села под дождь в ванной. Горячая вода — как раз то, что нужно. «Не могу больше плакать».       А ведь больнее всего в этой ситуации — встретить того, кого ты любишь, с неизвестной тебе девушкой, которая, в свою очередь, пытается поцеловать его! — Хитоми, ты дома.       Не вопрос — утверждение. Опять.       Вода так и стекала с макушки вниз по волосам. Одежда насквозь мокрая, а ведь недавно её купила. Но это Хитоми не волнует. Ей плевать. «Вода слишком холодная».       Хотя она очень даже горячая. Ещё чуть-чуть… будет поздно…       Капли падали с чёрных ресниц вниз, унося за собой частичку девушки. Если бы это было возможно, Хиросэ растворилась в этой жидкости. Сердце не стучит. Совсем. Совсем не стучит. Хотя пульс есть. Солёные слёзы смешались с водой. Зачем покупать соль, если вот она — скапливается и вытекает в канализацию. — Хитоми, открой, пожалуйста. Не смей даже делать глупостей. «Рядом». «Близко, но далеко». «Больно. Как лезвие… или нож».       Нет, она не любит его… нет, она не засматривается на него… нет, она не мечтает быть рядом с ним… нет, она не ревнует… нет, нет, нет! «Ложь, чистая ложь». — Зачем ты так? Иди сюда, ты вся промокла, заболеешь, — нежно сказал Киёми. Оказалось, у него был ключ. «Всё-таки близко».