Испытание на прочность

      Может быть всё это просто было одним огромным абсурдным сном? Может быть он сейчас просто дремлет у себя на родной фабрике, видя странный кошмар? Хотя для обыкновенного плохого сна боль была вполне себе реальной. Укушенные места до сих пор давали о себе знать, хотя с момента их появления прошло уже пару часов. Да… Это всё-таки был не сон…       Хотя абсурдность ситуации до сих пор заставляла Карла серьёзно удивляться. Его буквально украли, чтобы просто заставить убраться в парочке комнат? В огромном замке должны были быть десятки слуг, смысл которых и заключался в подобных делах. Хотя, учитывая, что за всё свое времяпровождение в семейном гнёздышке семьи Димитреску, он не встретил ни единого слуги, вполне себе можно было предположить, что те решили уволиться со своей должности, либо же стали обедом местных обитательниц. Теперь же, когда с наймом новых работников, видимо, был кризис, Альсина решила убить сразу двух зайцев: отомстить наглому инженеру и частично убраться в доме.       Подобное отношение к себе Карл терпеть не мог. В этом месте его не только никто не боялся, но и даже не уважали. Одной особе даже хватило духу пару раз ударить его ногой, предварительно перед этим покусав. Будь вокруг хоть немножечко железок, он бы с удовольствием бы объяснил юной особе, что делать так нельзя, однако таинственные слуги, которые должны были убрать все металлические предметы, постарались на славу. Даже чересчур…       В один момент Гейзенберг задумался о том: будут ли его уважать, если он резко потеряет свои способности? Было очевидно, что почти сразу старая карга Миранда пустит его на новые опыты или вообще избавиться от наглого сынка. Однако, что насчёт остальных? Альсина бы явно обрадовалась этому — для Карла это было настолько же очевидно, как факт того, что трава зелёная, а земля коричневая. А Моро с Беневиенто?.. Эти двое никогда не говорили мужчине то, что действительно о нём думают. Кукловодчица и водяной слишком сильно боялись его, чтобы попытаться ответить на его обидные остроты. Скорее всего они тоже были бы рады этому. В их сторону бы больше не летели обоснованные унижения, да и скорее бы всего они даже не побоялись высказать свою точку зрения. Всё это не было чем-то удивительным для Гейзенберга: если лев становился слабым, то следующие за ним шакалы стремились загрызть его как можно скорее. Из всех этих размышлений выходил лишь один неутешительный выход — любая слабость Карла будет слишком дорого ему обходиться. Окружавшие его лорды, с большой вероятностью загрызут его, учитывая его обращение к ним. Что ж, шакалам всегда не нравиться своя роль…       Димитреску явно будет довольна своей работой: унизить инженера настолько ещё никому не удавалось. Хотя, в некотором роде, многие даже и не пытались этого сделать, побаиваясь сильнейшего из лордов. Даже матерь Миранда не пыталась это сделать, что, конечно, можно было списать на то, что она никому не говорила напрямую то, что думает о них на самом деле. Чаще всего это пыталась сделать именно Альсина, стараясь острить в ответ, медленно, но верно выискивая у Карла болезненные места. Стоило отдать ей должное, она подготовилась к этому на славу. Раньше Гейзенберг считал, что аристократка не была способна даже банальное дельце решить или придумать простенький план, однако сейчас он сам убедился, что вампирша была гораздо умнее, чем он сам считал. Хоть что-то хорошее в этой гигантской суке всё-таки было.       Приоткрыв ещё одну дверь, Карл почувствовал резкое снижение температуры. Мужчина вышел во двор замка, открытое пространство посреди огромного жилища семейства Димитреску. Тот тут же вздрогнул: в помещениях кровавого дворца было куда более жарче, пот буквально лился ручьём с Гейзенберга, когда он работал там внутри, а сейчас, когда он выбрался на улицу, мороз сразу же ударил по бедному мужчине. Вспотевшим выходить на улицу действительно не стоило, простыть — явно не входило в планы инженера. Быстро натянув на себя своё грязное пальто, Карл бегом подбежал к ближайшей двери, тут же прикрыв за собой дверь.       Гейзенберг тут же оказался в небольшом помещении, в котором, однако, вполне себе могли поместиться все главные обитатели кровавого дворца. Большой стол, украшенные изящной резьбой деревянные стены, позолоченные светильники — эта комната была куда менее роскошной, чем библиотека и оперный зал, через которые он прошёл до этого. Судя по всему, оно выполняло место столовой, о чём говорила постеленная на гигантском столе скатерть, а также стоявшие на ней ёмкости для соли и перца. В голову мужчины тут же забрался вопрос: чем питались местные жители. Было очевидно, что чтобы поддерживать свою жизнедеятельность, Альсине требовалось довольно много еды. Интересно, сколько крови уходило на то, чтобы насытить эту гигантскую кобылу?!..       Сбоку почти сразу же открылась большая дверь, из-за которой выглянула женская фигура в точно таком же тёмном капюшоне. Видимо это как раз была Бэлла, последняя из дочерей Димитреску, о которой ему рассказала Кассандра в тот момент, когда он покидал оперный зал. Инженер почти сразу же заметил интересную закономерность: Альсина дала своим дочерям имена явно не наобум… Сначала задание давала ему Даниэлла, следом была Кассандра, теперь Бэлла. Не было удивительно, если бы после «Ди», «Си» и «Би» следовала бы заветная «Эй», с которой начиналось имя аристократки. Сам Гейзенберг тоже давал своим творениям последовательные имена — если первый его удачный эксперимент назывался «Айнc», то последующая разработка называлась уже «Цвайн». А ведь они при этом оба почти не выходили из своих убежищ, посвящая почти всё своё свободное время своим же созданиям. Правда для Альсины они были дочурками, а для Карла обыкновенными киборгами. Мировоззрения у них всё-таки были совершенно разными… Интересно, что было бы, если бы они не ненавидели друг друга?..       Ведьма почти сразу же сняла с себя капюшон, обнажив перед Гейзенбергом свои светлые волосы. Уставившись на него усталым взглядом, девица молча кивнула мужчине, давая ему знать, что она его видит и о местной задумке своей матери знает.       — А ты значит, Бэлла?! — на всякий случай поинтересовался Карл.       — Верно. Моё имя Бэлла. Мамочка просила дать вам задание. — ответила в ответ светловолосая, равнодушно разглядывая инженера.       — Ага. Перемыть гору посуды? Или рассортировать сотню вилок и ложек?       — Наша посуда всегда находится в чистом состоянии, мистер Гейзенберг.       — Ого… Хоть для кого-то я в этом месте буду сам собой, а не просто уродом.       — Всё будет зависеть от того, как вы будете себя вести. Маменька говорила, что у вас мерзкий характер.       — Мерзкий характер был у двух твоих сестричек! — буркнул Карл в ответ. — Одна не может вовремя заткнуться, а вторая отмороженная садистка!       — Попрошу не говорить подобное о моих сёстрах. Никто не идеален, и вы в том числе. И вот кому точно не судить нас, так это вам.       В отличие от прочих ведьм, Бэлла была куда более спокойной и терпеливой. Отчасти она напоминала Гейзенбергу Миранду — старая карга тоже умела сохранять спокойствие во время напряжённой ситуации, повышая на лордов голос лишь для того, чтобы ругающиеся твари могли услышать её и остановиться. Возможно, светловолосая выполняла в семействе Димитреску подобную роль. Во всяком случае, из всех дочерей Альсины именно она показалась Карлу самой адекватной. В некотором роде ему даже расхотелось острить в её сторону.       — Ладно… Я тебя понял. Не буду. Так что за задание в итоге?       — Сегодня мы решили выдать своим слугам выходной. Они и так сегодня постарались на славу. Но ужин у нас никто не отменял. Твоё задание заключается в том, чтобы ты помог сделать нам ужин.       — Ужин? Готовить? Я похож на кулинара? — возмутился инженер. Вот уж чего, а готовить он явно не умел.       — Не беспокойся. У Герцога в своё время мы выкупили кулинарную книгу, где подробно расписаны множество различных рецептов. К тому же ты будешь делать всё под моим контролем. Можешь приготовить лишь одно блюдо и твоё наказание на этом закончится.       — Я вам скорее половину кухни сожгу. Давайте всё-таки посуду. — пробормотал Карл.       — Ваше задание будет ровно таким, каким я сказала. И никаким другим больше. Это должно будет стать вашим уроком за ваше девиантное поведение.       Какой бы вежливой не была Бэлла, ведьма до сих пор оставалась дочерью Димитреску, слепо выполняющей её приказания. Основываясь на опыте прошлого, Карл прекрасно осознал, что какие-либо попытки оспорить приговор уйдут в пустую, а может быть навлекут куда большую беду. Как бы ни хотелось Гейзенбергу твёрдо сказать светловолосой «Нет», разум подсказывал ему, что промолчать в данный момент будет куда лучше. Привыкший доверять своему мозгу, а не сердцу, мужчина промолчал.       — Раз уж у вас больше нет вопросов, то прошу пройти за мной! — Бэлла тут же скрылась за дверью, ведущей на кухню, оставив ту приоткрытой. Что ж, в этот раз его не гнали на работу, мучая десятком укусов во все части тела. Мужчина молча пошёл за ней вслед, заглядывая внутрь помещения.       Кухня серьёзно отличалась от тех помещений, которые он видел до этого. Каменные стены сильно контрастировали с резными и узорчатыми аналогами в других комнатах. На полу не было постелено ни единого роскошного ковра, да и освещение, которое и без того было тусклым почти во всём замке, тут почти что отсутствовало. Кроме того, тут было жарко: гораздо жарче, чем в прочих местах. Гейзенберг почти сразу же стянул с себя пальто и шляпу, мысленно надеясь не свариться в этих душных помещениях кровавого дворца. Комната больше походила на одну из частей его фабрики, однако вместо десятков разных проводов тут была самые разнообразные ингредиенты и посуда. Среди всех поварёшек и посудин были даже металлические вещи…       — Ужин не сваришь без посуды, а хорошая посуда по большей части металлическая… — резко сказала Бэлла, будто бы прочитав мысли Карла. — Можешь использовать на них свои способности, однако не вздумай вытворить какую-нибудь пакость. Мамочка довольно сильно зла на тебя. А когда она злиться…       — Начинает поливать меня дерьмом?! Знаю, не в первый раз с вашей маменькой взаимодействую!       — Маменька не ругается просто так. Да и вы, раз уж так часто разговариваете с нашей мамочкой, почему продолжаете вытворять подобное?       — Я вытворяю? — удивлённо спросил инженер. — Знаешь, Альсина тоже не сахар. Наглая, высокомерная, эгоистичная! И это я только начал. Если ты, как и твои сестрицы, состоишь из роя мух, то не хватит всех лапок этих тварей, чтобы сосчитать все её недостатки!       — В таком случае, перечисли их все! — равнодушно ответила Бэлла, присаживаясь за табуретку у разделочного стола.       — Хочешь?! Ну смотри! Наглая, высокомерная, эгоистичная, надменная! И при этом нерациональная, а ещё постоянно ругается со мной, не понимая, что ей просто надо заткнуться, чтобы всё это прекратилось! И главное же, она упёртая сволочь, всё время стоит на своём, прекрасно понимая, что не права. И ведь даже не понимает, хоть ей всё прямо тут распиши и объясни! Словно специально отказывается понимать! Зазнайка и выскочка, пользующаяся своими аристократическими корнями, будто бы заслужила их!       Карл звонко плюнул на пол, недовольно уставившись на ведьму. Будь на её месте сейчас Кассандра, та бы и живого места бы не оставила на инженере уже после первой его фразы, но она… Вытерпеть всё это, ни разу не перебив его. Бэлла действительно была достойна уважения.       — Что ж. На удивление, хватило даже моих пальцев рук. До роя мух пока далековато… — подвела итоги та.       — То есть этого не достаточно, чтобы ты поняла, что я не просто так злюсь на твою маменьку? — раздражённо спросил Гейзенберг.       — Мне кажется, вы слишком преувеличиваете, — решительно заявила Бэлла.       — Преувеличиваю?! Да чтобы я! — возмущённо воскликнул Карл, стуча себя по груди. — Да ни за что!       — Мистер Гейзенберг. Вы и сами не ангел. Зачем требовать что-то хорошее от других, при этом не прикладывая даже минимальных усилий, чтобы добиться подобного отношения к себе?       Мужчина остановился в нерешительности, устремив взор на светловолосую. Лицо той ни капли не менялось на протяжении всего их диалога, словно с Карлом разговаривала не ведьма, а какой-то робот, не имеющий ни эмоций, ни чувств. На кухне было жарко, даже очень, но холод от речи Бэллы заставил инженера слегка вздрогнуть.       — Вы очень горделивый человек. Вам хочется, чтобы вас уважали. И для этого вы готовы пойти на любые цели, будь это оскорбление более слабого или же попытка втоптать в грязь равного себе. Не удивительно, что мамочка всё-таки решила вас проучить. Удивляет лишь то, что она так долго терпела и сорвалась лишь сейчас.       Карлу банально нечего сказать было в ответ. Мужчина действительно считал, что он заслуживает уважения, добиваясь этого от окружающих. Как он сам считал, если тебя бояться, то и уважают — именно поэтому основным способом получить чьё-то уважение для Гейзенберга как раз и было внушение страха в окружающих. Это работало, причём работало прекрасно. Жители деревни считали его не меньшим вестником беды, чем разбитое зеркало или рассыпанную соль. Орды линканов беспрекословно исполняли его волю, даже если та была совершенно абсурдной. Даже большая часть лордов заискивали перед ним, заставляя Карла хохотать от удовольствия. Альсина же этого не делала. Может это и было истинной причиной его ненависти?!..       Гейзенберг много кого презирал: начиная от обычных простолюдин и заканчивая такими персонами, как Донна и Сальваторе. Ненавидел он лишь Димитреску и Миранду. Обе не боялись его, спокойно разговаривая с ним, вполне себе хорошо отвечая на его колкости. Да и вступались они обе за остальных довольно часто. Вполне себе возможно, что причинами ненавидеть их было именно их нежелание подчиняться строгой иерархии мыслей Карла?!       — Мистер Гейзенберг. Если вы продолжите вот так вот молча стоять, то останетесь в этом замке навечно! Работа не волк — в лес не убежит!       Бэлла резко заставила мужчину выбраться из своих мыслей. Как никак, а она действительно была права… Альсина не собиралась выпускать Карла из своего замка, пока тот не пройдёт через все испытания. На очереди была готовка. Можно было действительно было радоваться, что на плечи Гейзенберга свалилось всего лишь одно блюдо: в прошлые разы ему потребовалось слишком много времени, чтобы выполнить задания остальных сестёр Димитреску. В этот же раз задание казалось довольно простым. Всего лишь одно блюдо… А всё ли было так просто? Карл был инженером, но ни в коем случае не поваром — готовка действительно могла затянуться.       Ведьма привстала со своего места, протянув Карлу небольшую книжечку в красивом переплёте. На её обложке красовалась надпись — «Кулинарная книга». Мужчина почти сразу же открыл её, начав исследовать её содержимое. Мититеи с тремя вкусами, точитура де пуи, чорба со свининой… Инженер даже не предполагал о том, что могут существовать настолько странные блюда. Судя по ингредиентам, еда была предназначена для высшего сословия, даже не притрагивавшегося к тому, что едят обычные люди. Видимо в этом и заключался тот самый подвох…       В один момент Карл остановил свой взор на рецепте запечённой с зеленью рыбы. Название говорило само за себя: в состав входило несколько видов рыбы. Впрочем, и сам рецепт выглядел вполне себе реализуемым. Гейзенберг указал на него пальцем, кивнув ведьме.       — Отлично. Значит, можем приступать! — заявила Бэлла.

***

      Всё не было настолько просто, как казалось в самом начале.       Блюдо действительно готовилось довольно трудно, как считал сам Карл. На попытки очистить рыбу от чешуи у мужчины ушло достаточно много времени. Во всяком случае выпотрошить мёртвые тушки было куда проще: работая десятки лет с телами мёртвых обитателей деревни, инженер наловчился резать плоть, вытаскивая из-под неё всё лишнее. На остальное же… Да, это было действительно трудно, возможно даже труднее, чем попытки достать паутину, висящую под потолком в оперном зале.       Что в своей старой жизни, что в новом дивном мире, устроенном старой каргой специально для него, Гейзенберг редко готовил себе, предпочитая есть консервы. Благо странный торговец, изредка появлявшийся в деревне, продавал консервы, очень сильно полюбившиеся вечно занятому инженеру. Они не требовали особых условий хранения, да и перед едой их нужно было лишь разогреть. Карл покупал их настолько часто, что торгаш, звавший себя Герцогом, даже обустроил свой прилавок в лифте на фабрике мужчины. Учитывая размеры того, тот скорее всего даже не пытался шастать по предприятию находчивого изобретателя, поэтому Гейзенберг даже не беспокоился о том, что торговец расскажет кому-то важный секрет с его фабрики.       В некотором роде эта рыба была его первой попыткой приготовить что-то серьёзное. Напряжения от кулинарного занятия Карл испытывал не меньшее, когда испытывал новый прототип солдат. Было обидно, что столько времени были потрачены лишь на то, чтобы накормить пару человек, однако наказание есть наказание.       Сейчас же рыба отправилась в печь, дабы стать окончательно приготовленным блюдом. Гейзенберг лишь молча проводил её взглядом, перед тем как заслонка загородила вид на огонь, после чего вновь посмотрел в сторону Бэллы. Стоило отдать ей должное, в отличие от остальных дочерей Димитреску, та действительно помогала ему, направляя его действия в нужное русло. Без её помощи он скорее бы даже не смог бы и рыбу нормально очистить. Если уж ненавистная ему Альсина и могла сделать что-то действительно хорошое, то это была Бэлла.       — Теперь остаётся лишь ждать того момента, когда рыба полностью прожариться. — заявила ведьма, вновь усевшись за своё место около разделочного стола, покрывшегося каплями рыбьей крови.       — Мда… Этим вам сегодня на ужин явно не наестся, — подумал вслух инженер.       — Можете не беспокоиться. Нам этого вполне хватит. Добавить немного вина и всё будет прекрасно.       — Удивительно… Мне всегда казалось, что вашей мамочке нужно очень много еды, чтобы быть сытой. Ну типо рост и все дела…       — Вы правы, мистер Гейзенберг. Нужно много. Но все вопросы решает вино.       — Что же это за такое вино, которое позволяет так быстро насытиться семейству Димитреску? — поинтересовался мужчина.       — Марка Sanguis Virginis, в переводе «Кровь девственницы». У него особые потрясающие нотки. Оно прекрасно сочетается почти что с любым блюдом, делая его куда более сытным.       — Кровь девстенницы… — призадумался Карл. Название не предвещало ничего хорошего. Вполне себе можно было предположить, что это было не вино, а буквально человеческая кровь, причём возможно именно слуг Димитреску. — Видимо, у нас разные понятия об алкоголе. Совсем разные…       — Сколько существ, столько и мнений…       Гейзенберг понимающе кивнул, уставившись на заслонку печи. Где-то там позади неё потрескивали угольки, отдавая миру тот самый жар, превращающий сырую рыбу в вполне себе съедобный продукт. Однако не весь жар уходил на прожарку рыбьего мяса: большая часть горячего воздуха уходила наружу, лишь слегка прикоснувшись к кулинарной работе Карла. В помещении было и без того душно, однако в данный момент в нём было чересчур жарко.       — Слушай, тут можно как-нибудь… Проветрить? Жарковато! — поинтересовался мужчина.       — Не жарко. Хорошо! — быстро ответила Бэлла. — Холод плохо на нас влияет.       — Да ну. Ваша мамочка на холоде в одном платье появляется и ей хоть бы что! — проворчал инженер.       — Мамочка вполне себе может выдержать мороз. А мы не можем. Зимой нам даже запрещено выходить на улицу. — в речи Бэллы послышались нотки грусти. —       — Да уж… Сидите в темнице замка, как заключённые принцессы… — пробормотал Карл, резко вспомнив рассказ Даниэллы об романтических книжках. Видимо рыжеволосая всё-таки сумела слегка промыть ему мозги, раз уж он начал рассуждать вот таким образом. Замок явно плохо на него влиял, да и его испытания тратили слишком много драгоценного времени изобретателя. Сидеть и ждать, пока приготовиться рыба, можно было ещё около часа — в пустую потраченный промежуток времени.       — Слушай! Раз уж я так сильно ошибаюсь в вашей мамочке, может расскажешь какая она на самом деле? — неожиданно для себя поинтересовался Гейзенберг. Вполне возможно, будь он в своём обычном настроении, он бы даже не задумался о таком вопросе, но после моральной трёпки со стороны ведьмы… Он прекрасно понимал, что Донна и Сальваторе относятся к Альсине точно также, как и к нему. Миранда уважала её не меньше, чем Карла, а сами жители деревни рассказывали ужасные легенды об её замке, по большей части связанные с кровью и десятком смертей. Иногда инженер завидовал такой фольклорной популярности гигантской суки, однако сам про себя знал, что он гораздо страшнее и ужаснее кровососущей кобылы.       — Мамочка хорошая. Она кормит нас, одевает, на ночь рассказывает прекрасные сказки. В случае какого-нибудь несчастья, она тут же бросается на помощь, пытаясь сделать всё возможное для того, чтобы помочь. В ответ же мы стараемся сделать всё возможное, чтобы сделать её жизнь чуточку лучше.       — Чуточку лучше? И что же за несчастья могут быть у такой аристократки, как она?!       — Маменьке часто бывает грустно. Она никогда не рассказывает нам, почему это происходит. Маменька пытается отвлечься прекрасными историями, описанными в книгах, но начинает грустить ещё больше. Пытаясь запить это вином, она ещё больше зацикливается на этом… Мамочка очень много пьёт. Пьёт и плачет.       — Ага… — Карл не особо представлял какие-либо причины для грусти такой дамы, как Альсина. У неё был замок, в котором жили три дочери. Большая часть ресурсов уходила на её содержание, да и в деревне её почитали не меньше его самого. Сам Гейзенберг редко чувствовал печаль. Чаще всего ему было просто не до этого: инженер большую часть времени копался в железках, забивая свой мозг работой. Почему бы Димитреску не делать точно также?!..       — Неудивительно, что она всё время в поганом настроении. — пробормотал Карл, как бы подводя итоги сказанному Бэллой.       — Хорошо, что ты это начинаешь понимать… — продолжила ведьма. — Скорее всего ты даже не провалишь испытания и сможешь выбраться отсюда.       — Ну хоть какая-то хорошая новость… — буркнул Гейзенберг.       — Иногда к людям надо относиться с пониманием, мистер Гейзенберг. Это может очень сильно помочь… — добавила светловолосая, отвернувшись в сторону печи. — На деле рыба будет ещё очень долго жариться, при этом вы уже сделали всё, что смогли. Вы можете идти дальше, если пожелаете.       — Дальше?..       — Да, дальше! В покои маменьки. Уверена, ей не терпится дать вам последнее испытание.       Карл медленно привстал с деревянного табурета, легонько потянувшись. Укусы на теле, оставшиеся в последствии встречи с Кассандрой, уже почти что не болели, да и настроение было куда менее гневным, чем до этого. Гейзенберг даже задался вопросом, как ему злиться на Альсину, если он даже злым себя не чувствует?!.. Замок действительно странно на него влияет.       Мужчина медленными шагами прошёл к кухонной двери, выходившей к столовой. Перед тем, как её открыть, инженер обернулся в сторону ведьмы, немного помедлив.       — Если вы хотите спросить дорогу до матушки, то после того, как выйдете из кухни и столовой во двор, поверните направо. Там будет лестница наверх. Пройдёте один пролёт. Там в коридоре вторая дверь слева. Матушка сидит там! — почти сразу же ответила Бэлла, предполагая подобный вопрос от мужчины.       — Да… Это тоже… Но… — Карл слегка замямлил.       — Вы что-то хотели сказать напоследок?       — Да… Спасибо.       — Просто спасибо?       — Да, просто спасибо.       — В таком случае, всегда пожалуйста, мистер Гейзенберг. Удачно вам выбраться из замка! — спокойно ответила Бэлла, отвернувшись от мужчины.       — Благодарю… — пробормотал в ответ инженер, приоткрывая дверь кухни. Куда более прохладный воздух в столовой моментально ударил в ноздри мужчины. Недолго думая, он тут же вышел наружу.       Библиотека, оперный зал и кухня остались позади. Теперь перед Карлом остались лишь покои главной обитательницы этого места — Альсины Димитреску. Пару часов назад аристократка украла его, дабы проучить его. Что ж, он прошёл через всех её дочерей и теперь на пути оставалась лишь она сама. Что же дамочка приготовит для нерадивого инженера? Заставит ли это его напрячься гораздо сильнее, чем сортировка книг, уборка паутины или приготовление рыбы с зеленью? Димитреску никогда не жаловала Гейзенберга, так что он вполне мог ожидать от неё чего угодно. Если раньше он хотел при встрече с гигантской сукой высказать ей всё, что он думает об её коварном плане, то теперь он просто хотел как можно скорее покинуть этот кровавый дворец и никогда в него больше не возвращаться. Все его роскошные стены, элегантные узоры, дорогие украшения — всё это давило на него. Давило, как и сама Альсина, чей план крутился как раз вокруг того, чтобы проучить Карла. Получиться ли у неё это сделать?..       Мужчина ещё не знал ответа на этот вопрос…