Обрести дом

Немного ранее Северус резко открыл глаза и огляделся: он спал в кресле у камина. Удивленно хмыкнув, он поднялся. Давно он уже не уставал настолько сильно, что не мог дойти до спальни. Несколько раз потянувшись, он направился в ванную, а затем переменил одежду. Почувствовав себя освежившимся, мужчина вновь расположился у камина и позвал: — Альма. Тут же из воздуха материализовалась эльфийка. Она низко поклонилась профессору и подняла на него покрасневшие глаза. Северус нахмурился. — Что случилось, Альма?— мягко спросил он.— Тебя кто-то обидел? Она покачала головой. — Что хотеть хозяин Снейп? — тихо спросила она. Северус вздохнул. «Наверное, никогда я не научу её правильно говорить»,— пронеслось у него в голове, он не стал поправлять эльфийку, как делал это раньше. Он пристальнее вгляделся в лицо Альмы. — У тебя есть повод расстраиваться?— более настойчиво спросил он.— Кто обидел тебя? Мужчина не любил видеть чьи-то слезы, а Альма была ему очень дорога. Она всегда была рядом, когда бы зельевар ее не позвал; была тиха и послушна; выполняла, в точности, все, что просил профессор. Эльфийка грустно посмотрела прямо в глаза профессора. — Альму нельзя обидеть, хозяин Снейп. Она же просто домовик. Но она расстраивается тому, что другие эльфы плохо говорить о ее хозяине. Северус мягко улыбнулся Альме. — Запомни, — тихо произнес он, не отводя взгляда от ее глаз, — ты не просто домовик. Ты – мой помощник, и я ценю это. При этих словах в глазах эльфийки зажглась искра благодарности, и она хотела обнять ноги своего господина, но он жестом остановил ее и продолжил: — Не думай о том, что про меня говорят. И не слушай никого. — Но...— хотела еще что-то сказать Альма, но зельевар поднял руку, и брови его нахмурились. — Я не люблю сплетни и тебе не советую верить им, Альма, — чуть жестче сказал он, и эльфийка поклонилась и виновато опустила глаза. — Простите, хозяин Снейп, — тихо прошептала она, и мужчина кивнул. — Принеси мне, пожалуйста, кофе и "Ежедневный пророк", — попросил он, и Альма исчезла, чтобы через минуту появиться с небольшим подносом, на котором стояла дымящаяся чашка с кофе, пара тостов, и лежала газета. — Спасибо, — поблагодарил профессор, когда эльфийка поставила поднос на столик рядом с его креслом. Он взял газету в руки и хотел уже раскрыть ее, но увидел, что Альма еще здесь. — Ты что-то хотела? — удивился мужчина. Раньше она не задерживалась после выполнения его просьбы. — Хозяин Снейп, — робко начала эльфийка. — Альма хотеть спросить вас... — она замялась и затеребила свою тунику. Северус отложил газету и посмотрел на Альму. — О чем ты хочешь спросить? В его голосе проскользнуло раздражение, и эльфийка вздрогнула. — О мистере Гарри Поттере, сэр,— тихо сказала она и увидела, как лицо профессора стало напряженным. — Мы узнать, что он приехать в Хогвартс. Мы быть очень рады, но эльфы, которые относить багаж студентов по их комнатам, рассказать нам, что... Эльфийка хотела продолжить, но раздалось громкое покашливание со стороны двери и зельевар, переведя взгляд, узрел того, кого он ждал чуть позднее. Кровавый Барон влетел в его апартаменты и застыл прямо перед мужчиной. Лицо призрака выражало такое сильное потрясение и ужас, что Снейп и сам испугался. — Что случилось? — быстро спросил мужчина, поднимаясь и доставая волшебную палочку. — Кому-то плохо? Барон медленно покачал головой и заговорил: — Я выполнил твое задание, Северус,— как-то хрипло сказал он. Зельевар даже словил себя на той мысли, что этот голос ему больше подходит, устрашает не хуже внешнего вида. — Но ждать назначенного времени, чтобы доложить, я не мог. Я бы пришел раньше, но твои покои были закрыты для меня. «Да, — подумал зельевар. — Я помню, что сам наложил чары на свои покои с полуночи до пяти утра, чтобы никто, кроме Альмы, меня не беспокоил без предупреждения». — И что же ты такое увидел, что на тебе лица нет? — вздохнул мужчина, снова усаживаясь в кресло и протягивая руку к чашке с его любимым кофе, аромат которого уже разнесся по всей комнате. Напряжение ушло и волшебник немного расслабился. Барон медленно заговорил, глядя, как Северус делает первый глоток и отставляет чашку обратно. — Я проверял всех первогодок Слизерина, как ты и просил меня. Скажу тебе, что не все они сразу легли спать: Малфой долго что-то писал за столом и даже задремал там, Паркинсон и Булстроуд решили пообщаться, но я не это хочу сказать. Северус нетерпеливо постучал пальцами по подлокотнику кресла. — Это касается Поттера? — холодно спросил он и призрак кивнул. — Как ты догадался? — спросил Барон. — Слишком долго доходишь до сути, Барон. Будто, готовишь меня к чему-то. И Альма собиралась что-то сказать о мальчишке, пока ты не прервал нас. Что он натворил? — Ничего,— тихо сказал Барон. — Когда я влетел к нему в комнату, комнату... — призрака передернуло на последнем слове, — он спал, но Северус... Его комната... Это чулан. Брови зельевара взлетели. Ему показалось, что он ослышался. — Повтори, — резко сказал он. — Да. Чулан, — повысил голос призрак. —Там нет окон, все поросло паутиной. Место еле нашлось для мальчика и его сундука. А сам Гарри спал на полу, на каком-то тонком матрасе, завернувшись в драное одеяло. Снейп встал и начал быстро ходить по комнате. «Чулан, — пронеслось у него мыслях. — Неужели Петунья настолько ненавидела племянника? В это невозможно поверить». Гнев нарастал в нем, вкупе с разочарованием. Он надеялся на то, что сестра Лили будет иметь хоть каплю доброты и сострадания к ребенку. И вновь от упоминания имени матери мальчика голова взорвалась болью, и Снейп поморщился. Он взмахом руки призвал свое зелье, сделал пару глотков, и посмотрел на Барона. Ему необходимо было еще кое-что спросить: — Ты видел, во что он был одет? — спросил он и Барон вздохнул. — Я видел мало, — сказал он. — Видел, что на ногах у Поттера рваные носки и он одет в какую-то потертую футболку, дырявую к тому же. И, Северус, он спал так, будто всегда ждет нападения. Это ненормально для ребенка. Северус вздохнул. Все причины, которые он придумывал, оправдывая плохой вид Поттера, развеялись в прах. Он еще доберется до этой безмозглой маглы — Петунии — а пока... Мужчина твердо посмотрел в пустые глаза привидения Слизерина. — Я сегодня же разберусь с комнатой и внешним видом моего студента, — холодно произнес он и увидел, как Альма улыбается. — Значит, это сделать не Вы, сэр? Вы просто не знать?— облегченно спросила она, и Снейп нахмурился, посмотрев на эльфийку. — Запомни, Альма. Все студенты дома Слизерин являются моими подопечными, и моя обязанность заботиться о них и помогать. — Альма знать, — восторженно пропищала эльфийка и все-таки обняла ноги профессора. Он осторожно отстранил ее. — А ты хотела сказать то, что рассказал Барон? — вдруг заинтересованно спросил он, и эльфийка кивнула. — Эльфы, когда узнать, где жить мистер Поттер, решить устроить бунт и пойти к директору. И зельевар, и призрак удивленно посмотрели на домовика. — За все время моего пребывания в школе Хогвартс, я не слышал о бунте домовых эльфов ни разу, — проговорил Барон. Снейп хотел что-то сказать, но пламя в камине вдруг стало зеленым, и в нем появилась голова Альбуса Дамблдора. — Северус, мальчик мой,— позвал директор,— зайди ко мне, пожалуйста, прямо сейчас. На усталом лице старика была приветливая улыбка, но какая-то не естественная, а в голосе проскальзывало что-то, чего Северус не мог понять. Он зачерпнул немного пороха из банки, стоявшей на каминной полке, и шагнул в камин, не увидев, как испаряется эльфийка и просачивается сквозь стену призрак.

***

После того, как вызвал зельевара, Альбус Дамблдор сел за свой стол и рассеянно стал постукивать пальцами рук по его поверхности. Улыбка исчезла с его лица. Теперь на нем быстро сменяли друг друга эмоции эмоции: недоумение, грусть, недоверие и разочарование. Таким его и застал вышедший из камина Северус Снейп. Он поклонился начальнику и сел в кресло напротив него. Какое-то время оба молчали, но зельевар не выдержал первым. — Вы что-то хотели, директор? — холодно поинтересовался декан. — Произошло что-то срочное? Дамблдор встретился с черными глазами своего собеседника и увидел в них раздражение и малую толику беспокойства. Он вздохнул. — Мне грустно узнавать, мальчик мой, что ты, все же, перенес ненависть к Джеймсу на его сына, несмотря на то, что он зачислен в твой дом. Я полагал, что... — Альбус помолчал, не отводя грустного взгляда от холодных глаз своего коллеги. — Я полагал, что благополучие и безопасность твоих подопечных для тебя в приоритете, и ничто не может помешать этому. Видимо, я ошибался. Снейп ничего не отвечал. Он молча смотрел в грустные глаза директора, и с каждым его словом в сердце мужчины будто проворачивался нож. «Он не верит мне, — с болью подумал декан Слизерина. — После стольких лет моей преданной службы ему, после того, как по его просьбе я остался здесь учить детей зельям; после того, как он сам назначил меня деканом Слизерина и поручил мне заботу о детях, некоторые отцы и матери которых были слугами темного лорда. Он сам сказал мне, что только я смогу уберечь юные сердца от тьмы, так как сам побывал в шкуре пожирателя смерти и предал темного лорда, перейдя на сторону света». Северус не мог понять: как вчерашнее доверие в глазах старика сменилось разочарованием. — Ты молчишь? — спросил Альбус. — Даже не поинтересуешься о чем я говорю? Молчание. — Ко мне пришли сегодня эльфы–домовики, — после короткого ожидания продолжил директор. — Их было, наверное, целая сотня. Все они утверждают, что Гарри Поттер живет в каком-то старом, покрытом паутиной чулане, что не скажешь о комнатах остальных первогодок. Я удивлен, что у каждого своя спальня, и я об этом ничего не знаю, но то, что у кого-то условия лучше, а у кого-то хуже... Это уже ни в какие ворота не лезет. Альбус грозно сверкнул глазами, и по кабинету пронеслась волна магии, которую он не сумел сдержать. Зельевар не отводил взгляда от наливающихся гневом глаз директора. — Ты все еще молчишь? — повысил голос Альбус. — Что я могу ответить Вам, господин директор?— холодно произнес мужчина. — Вы считаете, что ошиблись насчет меня. Стоит ли мне Вас переубеждать? Не вижу смысла. Вы знаете меня многие годы и сами доверили мне детей. Теперь вы готовы разочароваться во мне после того, как услышали жалобы домовиков на то, что я, якобы, плохо отношусь к Вашему золотому мальчику. — Я узнал от эльфов то, что поколебало мое доверие к тебе, Северус, — тихо, но твердо проговорил старик. — На других факультетах все живут в одинаковых условиях и вместе. Ты же придумал что-то из ряда вон выходящее. Что за самостоятельность? И еще говоришь, что не пользуешься своим положением, чтобы досадить Гарри? Как можно тебе верить, если эльфы видели, что он спит почти на голом полу. Альбус помолчал. — Тебя можно понять,— уже медленно и спокойно сказал он, — но я не допущу, чтобы кто-то из детей подвергался унижению со стороны преподавательского состава, даже если у кого-то есть причина... Снейп резко поднялся. Лицо его стало неподвижной маской. Он повернулся к камину и холодно произнес: — Я никогда не обижу ребенка, Альбус, какие бы сложные отношения у меня не были с его родственниками. И вчера, при Вас, я сказал Минерве, что не воюю с детьми. Быстро зачерпнув порох из горшочка, он шагнул в камин и исчез, а директор медленно и грустно вздохнул: «Наверное, надо было начать как-то иначе разговор, не высказывать ему своего недоверия напрямую, спокойно его расспросить. Но я так обеспокоен судьбой мальчика», — подумал он и опустил голову на руки. В голове раздался насмешливый голос: «Десять лет не заботился о ребенке, пустил все на самотек, а теперь решил взять все в свои руки». Старик со вздохом прикрыл глаза и замер. Но долго так сидеть ему не дали: раздалось громкое покашливание. Альбус медленно открыл глаза, поднял голову и увидел прямо перед собой кровавого Барона. — Господин директор, — начал Барон. — У меня есть, что рассказать Вам о том, что Вы узнали от домовых эльфов. Дамблдор удивленно посмотрел на призрака: — А тебе как стало известно, что ко мне приходили эльфы? И кто сказал тебе, что они что-то рассказали мне? — настороженно спросил старик. Взгляд его стал подозрительным. Барон усмехнулся: — Мало что можно утаить от привидений Хогвартса, господин директор, но все очень просто. Альма, эльфийка Северуса, рассказала, что Хогвартские эльфы устроили бунт и направились к Вам жаловаться на плохое обращение с героем магического мира. Они считают, будто Северус специально делает все, чтобы испортить мальчику жизнь, но это не так. — И что же ты можешь сказать в его оправдание? — тихо и ровно спросил Альбус, а потом чуть повысил голос. — Ты, вообще, знал, что творится на Слизерине? А если знал, почему не сообщил мне, что Северус предпринимает какие-то действия без моего на то позволения? Барон посмотрел своими пустыми глазницами прямо в полные гнева и недовольства глаза старика. — На моем веку еще не было такого хорошего декана, как Северус Снейп, — гордо сказал он. — Профессор всегда думает о комфорте своих подопечных. Как-то, в самом начале своего деканства, он позвал меня и сказал: «Я хотел бы изменить что-то в моем доме. Возможно ли сделать это, не привлекая директора? Мне не хотелось бы, чтобы об этом узнала вся школа». Я, конечно, сказал ему, что он может сам попросить помощи у Хогвартса. Если Хогвартс захочет, то в Слизерине все будет устроено так, как пожелает декан. И Северус воспользовался моим советом. Он изменил планировку гостиной, создал для каждого ученика собственную спальню, а комнаты первокурсников каждый год зачаровывал так, чтобы они приобретали вид тех спален, в которых жили дети до поступления в школу. Он считал, что у каждого ребенка должно быть личное пространство, а отдых в родном для ребенка месте поможет ему легче перенести разлуку с домом. Каждый год, в первый день отдыха первогодок, Северус просит меня незаметно посмотреть: в каких условиях обитали его подопечные до поступления в Хогвартс и хорошо ли они спят? Этот год не был исключением. Как раз перед тем, как Вы вызвали Северуса, я рассказал ему о комнате мистера Поттера, и он был в ярости. Он сегодня же хотел разобраться с комнатой мальчика и с его внешним видом, который тоже оставляет желать лучшего. Альбус грустно вздохнул. Его гнев и недовольство сошли на нет, уступая место удивлению и гордости за такого преподавателя. Он слушал Барона очень внимательно и ему нравилось то, что он слышал. Действительно, Северус Снейп прекрасный педагог, пусть даже он и не слишком мягок с учащимися, а он, Альбус, посмел усомниться в мужчине, наговорил ему много обидных слов. Надо было что-то делать. Старик поднялся. — Я благодарю тебя, Кровавый Барон, за твою искренность и за слова, сказанные в поддержку декана твоего дома. Хорошо, что ты все рассказал мне. Барон поклонился директору. — Надеюсь, это доказало Вам, что Северус не унижает детей, — холодно проговорил призрак. Директор сверкнул глазами. — Ты все слышал? — чуть прохладным тоном спросил он. Барон покачал головой: — Нет. Только две последние фразы. Но и этого было достаточно для того, чтобы понять: без той информации, которую я Вам рассказал, Вы можете совершить большую ошибку. Альбус кивнул и жестом отпустил призрака, а сам повернулся к камину и попытался отправиться в покои Северуса Снейпа, чтобы исправить сложившуюся ситуацию. Он понимал: вернуть доверие мужчины будет очень непросто. Директор бросил щепотку летучего пороха в огонь и, произнеся: «Покои Северуса Снейпа», — уже был готов к перемещению, но ничего не произошло. Он натолкнулся на какую-то стену. Камин был заблокирован.