Обрести дом

Кровавый Барон медленно летел по замку, погруженному в ночной сон. Только тихое позвякивание его цепей да похрапывание портретов на стенах нарушали тишину. Он летел в неизвестном даже ему направлении и в конце концов добрался до любимой им астрономической башни. Там он завис в воздухе и прикрыл глаза, размышляя. Мысли его возвращались то к профессору зелий, то к мальчику–который–выжил. Ему казалось, что совсем не зря шляпа направила запуганного мальчика именно на факультет Северуса, ведь и у мужчины тоже было не очень счастливое детство. Он точно может помочь Гарри обрести веру в себя, воспитает его сильным и умным волшебником, но не помешает ли зельевару ненависть к отцу мальчика? «Нет, — подумал призрак. — Если это будет так, то я совсем не знаю Северуса Снейпа. Да, он вспыльчив, неприветлив и даже груб часто, но он умен, внимателен и очень ответственно относится к своей работе». Барон был уверен, что если бы Гарри Поттер попал на любой другой факультет, зельевар ни за что не стал бы заботиться о нем, но теперь... Это его работа и выполнит он ее добросовестно. В этом можно было и не сомневаться. Призрак Слизерина резко взмыл выше, когда часы пробили трижды, и направился выполнять порученное ему задание. Он специально выбрал то время, когда его никто не заметит.

***

На кухне царил хаос. Все домовики бросили работу и что-то бурно обсуждали. Никогда такого еще не было. — Гарри Поттер, —слышалось со всех сторон. — Победитель Того-кого-нельзя-называть. — Приехал в Хогвартс. Эльфы собирались приготовить завтрак лучше всех прежних, устроить праздник для всего Хогвартса, но, когда узнали, в какой комнате живет великий герой, были так поражены и разозлены, что ни на чем не могли сосредоточиться. — Как директор допустить такое, — произнесла Мили, старшая по кухне. — Гарри Поттер не должен жить в таком месте. Эльфы согласно загудели. — Мы устроить бунт, — пропищала еще одна эльфийка и воинственно уперла руки в бока. Старый эльф, сидевший в стороне и слышавший все, медленно поднялся и все стихло. — Тинки много лет служить у хозяина Дамблдора и не слышать, чтобы он делать хоть что-то плохое для детей. Он их любить и помогать всегда. А вот профессор Снейп... Он ненавидеть детей. Тут же выступила эльфийка, одетая в цвета Слизерина, и очень даже неплохо, по сравнению с остальными. Все эльфы были облачены в тоги из чайных полотенец с гербом Хогвартса, а она в темно зеленую тунику с серебряной вышивкой. Эльфийка воинственно посмотрела на старого эльфа. — Альма уважать тебя, Тинки, но мой хозяин никогда не причинить зло ребенку, тем более живущему в его доме. Все эльфы вновь заволновались. Они вновь принялись обсуждать новое пристанище Гарри Поттера, а Тинки склонился к уху Альмы. — Я просить тебя, чтобы ты узнать у своего хозяина: в чем дело и почему он не уважать Гарри Поттера? Эльфийка кивнула и исчезла, но тут же появилась снова. — Он пока спать. У меня приказ не будить. Только в крайнем случае. — Случай настать, — громко сказал старый эльф. Он громко хлопнул в ладоши. — Мы отправляться к директору. Пусть он решать. Эльфы согласно закивали.

***

Гарри Поттер проснулся, как он полагал, рано. Он грустно вздохнул, надев очки и оглядевшись по сторонам. — Значит, школа волшебства мне только приснилась? — спросил он вслух. — И мне нужно вставать и готовить завтрак для тети и дяди? Наверное, я за что-то наказан, если я опять здесь. Вдруг ребенок услышал чьи-то легкие шаги за дверью. Гарри резко поднялся, но успел инстинктивно пригнуть голову, чтобы не удариться о низкий потолок. Это уже вошло у него в привычку. Он осторожно приоткрыл дверь и в щелочку посмотрел наружу. Там был тот самый коридор, в котором находились спальни первокурсников Слизерина. Гарри ничего не мог понять. Он в школе? Но почему он в... Мальчик неожиданно вспомнил, как вчера, открыв дверь в свою спальню, был удивлен и немного расстроен, увидев свое новое пристанище, почти до мелочей повторяющее то место, где он жил десять лет. Удивление медленно сошло с его лица, уступив место грусти и обреченности. «Уроды не заслуживают ничего, — подумал мальчик. — Надо быть благодарным за то, что меня хорошо покормили». У ребенка теплилась надежда, что в таких больших школах, как Хогвартс, должны быть однотипные спальни и он сможет поспать в удобной кровати, но надежде не суждено было сбыться. К сожалению, мальчик уже привык к какой-никакой кровати, так как Дурсли, увидев адрес на предназначенных для племянника письмах, очень испугались, что за ними следят. В тот же день Гарри был переселен во вторую спальню Дадли, где у него была настоящая кровать. Но, видимо, здесь считали, что он заслуживает только тонкого матраса на полу и рваного одеяла. Но мальчик помнил, что в других письмах, адресованных ему, было написано: «Город Литтл–Уингинг, Тиссовая улица, дом четыре. Самая маленькая спальня». Он ничего не понимал. Если здесь знали о его жизни, то почему не помогли ему, не забрали? Почему не отдали в другую семью? Мальчик тяжело вздохнул: «Потому что ты никому не нужен и никто не любит тебя», — грустно подумал он и хотел уже вернуться в комнатку, но... — Поттер, — окликнул его женский голос, и он, вздрогнув, посмотрел в направлении, откуда услышал его. У двери, ведущей в общую гостиную, стояла высокая, темноволосая старшекурсница. На груди у неё блестел значок старосты. — Тебя ждет декан в общей гостиной. Гарри хотел повернуться, чтобы взять мантию, но девушка нетерпеливо топнула ногой: — Профессор Снейп не любит ждать, Поттер, — холодно произнесла она, и Гарри подошел к ней ближе. Джемма Фарли окинула безразличным взглядом мальчика и застыла. Она не верила своим глазам. Избранный был одет в какие-то обноски, которые к тому же были очень ему велики: футболка, потертая во многих местах, свисала почти до колен; штаны мальчику пришлось закатывать, чтобы они не волочились по полу, кроссовки явно просили каши, и все это было какого-то непонятного цвета. — Поттер, — потрясенно начала она. — Это что, твоя одежда? Гарри покраснел и кивнул, не поднимая глаз. Девушка вздохнула: — Домовиков лучше одевают, — пробормотала она, доставая волшебную палочку и делая ею какие-то пассы. Мальчик резко поднял голову, когда одежда на нем стала уменьшаться и приобретать более сносный вид. Он встретился с холодными голубыми глазами старосты и тут же снова опустил глаза в пол. Джемма удовлетворенно оглядела свои труды и сказала: — Это трансфигурационные чары. Они продержатся только до вечера. Завтра утром можешь снова подойти ко мне. Студент нашего факультета должен выглядеть опрятно. И дай мне свои очки. Гарри дрожащей рукой снял очки и протянул девушке. — Не трясись, — сказала она. — Я их не съем. Гарри очень плохо видел, что делает староста, но, когда она отдала ему очки, они были, как новые. — А теперь идем, — сказала Джемма и открыла дверь в гостиную, где их ожидал раздраженный и недовольный декан.