Мэтью Грэхэм и удачный просчёт

Мэтти бежал домой со всех ног, прижимая к груди увесистую стопку книг. Дырявый котёл он пролетел насквозь, ни от кого особенно не прячась. Бар уже потихоньку заполнялся ранними посетителями, все занимались своими делами. Мальчик, бегущий куда-то с книгами, никого не интересовал. Вылетев из бара, Мэтью только краем глаза успел заметить, что двери как не бывало. Но разбираться с этим феноменом времени уже не было. Он должен был успеть вернуться до прихода мисс Дженкинс. На крыльце чёрного хода отеля отдыхал старик Стерджис. — Где ты набрал столько книжек, малец? — спросил он, щурясь и посасывая трубку. — Купил за полцены, — сказал Мэтти и, подумав, добавил. — В комиссионке за углом. По обыкновению четвёртая ложь за день далась легко. — Смотри, а то ещё станешь слишком умным, — прохрипел старик, придерживая дверь, когда Мэтью промчался мимо него. На складе было тихо и пахло стиральным порошком. Мэтти протискивался в дверной проем подсобки, кряхтя под тяжестью книг и радуясь, что всё прошло более, чем удачно. — Где вы были, молодой человек?! Из раздевалки выглянула мисс Дженкинс. Мэтти впервые видел её такой рассерженной. Вообще мисс Дженкинс была очень доброй темнокожей женщиной. Она помогла маме с работой и приютила их, несмотря на то, что хозяйка квартиры была против неучтённых квартирантов. Мисс Дженкинс очень боялась, что её выгонят, ведь другое жильё рядом с отелем за такие деньги было крайне сложно найти. По этой же причине она отказывалась оставлять Мэтти дома одного, и он был вынужден каждое утро тащиться с мамой в отель и возвращаться обратно ближе к обеду с мисс Дженкинс. Что именно, по её мнению, Мэтти мог сделать с квартирой в отсутствие взрослых, она не уточняла. Зато каждый раз, когда они с Мэтти шли домой, она покупала ему стаканчик мороженного у мужчины, что торговал им на углу их улицы. Мисс Дженкинс всегда извинялась, что может купить ему только самое дешёвое мороженое. А он уверял её, что другого ему и не нужно, ведь это его любимое. Врал, конечно, хоть мороженое и было неплохим, но расстраивать добрую мисс Дженкинс очень не хотелось. — И где ты взял столько книг? — Я… Мне… — ей сказать, что купил, не получится, она знает, что у него не хватило бы денег. — Мне друг их одолжил. Воображаемый счётчик лжи отсчитал пятую. Кошки на душе перестали так активно скрести, будто потеряв надежду обратить на себя внимание. — Какой ещё друг? — требовательно спросила мисс Дженкинс, скрещивая руки на груди. — Мне их одолжил… Мистер Стерджис, — выпалил Мэтти. Мисс Дженкинс бросила на Мэтти скептический взгляд. — Да, мистер Стерджис, — повторил Мэтью на ходу придумывая, что соврать дальше. Со счётчиком решил разобраться потом. — Он заглянул сюда сегодня… э-э… В поисках миссис Моррисон. — Зачем он её искал? — нахмурившись спросила мисс Дженкинс. — Я не знаю, не спрашивал, — ответил он самым будничным тоном. Таким отвечают все дети, когда понимают, что их спрашивают о взрослых делах, которые вроде бы и не их ума дело. Мэтти обнаружил, что всё ещё стоит в дверях и его руки скоро отвалятся от тяжести книг. Он прошёл мимо мисс Дженкинс и положил книги на табуретку, на которой сам утром сидел, когда мама его оставила. — Мы с ним разговорились, — Мэтти казалось, что он придумал складную историю, — и мистер Стерджис заметил, что мне здесь совсем нечем заняться. Он сказал, что может одолжить мне кое-что, чтобы я тут не умер от скуки, и попросил только подойти через пятнадцать минут к чёрному ходу. Я думал, что успею вернуться, чтобы вы не волновались, но мистер Стерджис задержался. — Хм, очень мило с его стороны. И очень глупо с твоей, юноша. Что это он тебе принёс? — спросила мисс Дженкинс, беря верхнюю книгу из стопки, и перевернув её, прочитала на обложке. — «История магии». Фэнтези? В задумчивости она без особого интереса пролистала несколько страниц, затем вздохнула и сказала. — Мэтти, опасно идти за незнакомыми людьми, пообещавшими тебе одолжить "что-то интересное". — Но мы с мистером Стерджисом знакомы! — Ты понял, что я имела в виду. Не выходи больше отсюда даже до черного хода. Она собрала последние вещи в сумку и добавила: — Надеюсь, ты не забыл сказать «спасибо» мистеру Стерджису? Похоже тебя ждёт интересное лето. "О, не то слово", — подумал про себя мальчик. Сегодня Мэтти даже не включал телевизор. Он лежал на полу, разложив перед собой книги и гадая с какой лучше начать. Зелёный ковролин напоминал бархат витрины музея, отчего учебники представлялись Мэтти ценными экспонатами. Ему хотелось как можно больше узнать о мире, который он сегодня открыл. Очевидно, другие люди и не подозревали, что прямо под их носом творится волшебство. Иначе палочки и летающие мётлы были бы на каждом шагу. Мэтти показалось логичным начать с «Истории магии» Батильды Бэгшот. Несмотря на то, что книга была написана так, будто Батильда хотела усыпить своих читателей с первой страницы, Мэтти одним махом осилил бо́льшую часть и много из неё почерпнул. Оказалось, что волшебство существует во всём мире с незапамятных времён, и когда-то давно волшебники жили бок о бок с обычными людьми. Они даже помогали им с помощью своих магических способностей. Но в семнадцатом веке что-то пошло не так, и магов стали преследовать и сжигать на кострах. Реально горели в итоге только ошибочно обвинённые обычные люди. Если магов и ловили, они, как правило, избегали наказания. Хотя были среди волшебников такие кадры, как Венделина Странная, которая сорок семь раз меняла обличье, чтобы «погореть» на костре ради приятных ощущений. Читая подобные истории, Мэтти надеялся, что маги не все такие. А ничего не знает весь мир о волшебстве благодаря Статуту о Секретности. Чтобы не подвергаться больше гонениям, волшебники решили скрыть сам факт существования волшебства. И Мэтти был им за это даже благодарен. Потому что знаете, какой был у них «План Б»? Правильно, пойти войной на обычных людей. Кто знает, какой могла быть сейчас жизнь обычного мальчика, если бы они решили не заморачиваться с секретностью? Но тяжелей всего для осознания был тот факт, что, согласно Статуту, главы государств обычных людей были предупреждены о существовании магического мира. Просто на всякий случай. А это значит, что КОРОЛЕВА БЫЛА В КУРСЕ ВСЁ ЭТО ВРЕМЯ! Возможно и премьер-министр тоже. Только ближе к концу главы о Международном Статуте о Секретности до Мэтти дошло, что он сам одно большое нарушение этого Статута. А значит, если маги о нём узнают, то «приложат все усилия, чтобы эта тайна не распространилась среди прочих маглов». Что бы это ни значило на практике, звучало устрашающе. Ещё одним аспектом, захватившим внимание Мэтти, было постоянное упоминание в истории других разумных магических рас. То есть где-то на Земле жили существа, которые могли поддержать светскую беседу, не будучи при этом людьми. И если верить этой книге, то ближайшим таким местом был как раз Косой переулок, ведь тем самым банком, куда старая леди посылала его обменять валюту, заправляли гоблины. Мэтти дочитал до Последней Магической Войны и решил на время отдохнуть от «Истории магии», взялся за «Курсическую книгу заговоров и заклинаний» (первый курс) Миранды Гуссокл. Читать тут было почти нечего, одни сплошные схемы взмахов и разбор правильного произношения заклинаний. Но он хотя бы понял, как волшебники используют палочки. А «Теория магии» Адальберта Уоффлинга подсказала, что не в палочке содержится магия, как Мэтти всё это время думал, а в самих волшебниках. И что магом нельзя стать, просто купив в магазине волшебную палочку. И всё-таки чары потрясали воображение Мэтти. Если на первом курсе волшебников учат таким заклинаниям, то каким же их учат на старших курсах? Больше всего Мэтти понравились чары восстановления. Если бы он умел ими пользоваться, то ему бы не влетело тогда от мамы за разбитую вазу. Мэтти даже взял карандаш и потыкал им кружку со сколотым краем, приговаривая: «Репаро». А что? На упаковке написано: древесина — кедр, стержень — графит. Чем не волшебная палочка? От заклинаний он перешёл к «Пособию по трансфигурации для начинающих» Эмерика Свитча. Этот раздел магии показался Мэтти забавным, хоть и описывался как крайне сложное в исполнении колдовство. Он, допустим, ещё мог представить, для чего превращать улитку в заварочный чайник, но зачем кому-то заниматься превращением спичек в иголки, он отчаянно не понимал. За чтением он не заметил, как пролетел день. У мисс Дженкинс сработал будильник. — Ты покушал? — спросила она, вставая с дивана и потирая затёкшую шею. — Нет, я забыл, — честно признался Мэтти, не отрываясь от «Пособия по трансфигурации». — Как можно забыть поесть? — ворчала мисс Дженкинс. — Давай я разогрею, поешь. А то Сара нас наругает. Мама и правда всегда сердилась, когда не удавалось заставить Мэтти поесть. Она думала, что её сын слишком тощий, а Мэтти просто считал, что еда — не главное в этой жизни. Мисс Дженкинс поставила перед ним тарелку, тот, всё ещё увлечённый трансфигурацией, принялся отправлять в рот содержимое, не отрываясь от страниц и не обращая внимание на вкус еды. — Ты первый ребёнок на моей памяти, который так любит шпинат, — удивлённо сказала мисс Дженкинс. — Что? — переспросил, не расслышав, Мэтти и глянул наконец в свою тарелку, с трудом проглотил очередную ложку шпината и добавил: — Ну, в принципе, нормально. Мисс Дженкинс? — Да? — Если бы у вас была волшебная палочка, что бы вы сделали? — Сначала я бы постройнела в один миг, — весело ответила мисс Дженкинс, прищёлкнув пальцами. — А потом сделала бы так, чтобы есть всё, что захочется, и не толстеть! — У вас и так отличная фигура, мисс Дженкинс, — ответил Мэтти возвращаясь к трансфигурации. — Ой, перестань! — кокетливо махнула рукой мисс Дженкинс и начала собираться на работу. Наверное, по общепринятым стандартам красоты мисс Дженкинс была слегка полновата. Мама называла её «женщиной с формами». Мэтти не вполне понимал, что это значит. Он считал, что главное — это быть добрым человеком, как мисс Дженкинс. — Давай доедай, а я пошла, — сказала мисс Дженкинс. — Скоро Сара придёт, не скучай. — Не буду, — пообещал мальчик не отрываясь от книги. Как только за мисс Дженкинс закрылась дверь Мэтти отставил подальше тарелку. Незачем страдать, если мама обещала принести что-то вкусное. И она не подвела. Скоро она показалась в дверях с большой коробкой пиццы. — Привет, солнышко, ну как ты тут? — спросила она, обнимая его, когда Мэтти подбежал к ней, и поцеловала его в макушку. — Отлично, — ответил Мэтти, — читал весь день. — Откуда у тебя книги? — спросила она вешая куртку на крючок. — Мистер Стерджис одолжил, — сказал Мэтти и добавил, когда увидел, как мать настороженно косится на «Теорию магии»: — Просто фентези. Такой ответ, по-видимому, её устроил. Она снова превратилась в обычную уставшую маму, какой Мэтти видел её в последнее время постоянно. — Чем это тебя кормила Мэри? — спросила Сара, заметив тарелку, и скривилась, увидев шпинат. — Фу! Ну уж нет. Сегодня вечер пиццы! Содержимое тарелки отправилось в мусорку. Они поужинали, дружно решив, что попросят мисс Дженкинс не покупать больше шпинат. Мама рассказывала забавные случаи с работы. Мэтти видел, что она очень устала. В этот вечер он почти её не слушал. Мэтти участливо кивал, смеялся когда было нужно, и спрашивал «а дальше?» в паузах. А сам разрывался между желанием рассказать ей всё, что он увидел и узнал сегодня, и страхом, что всё это будет зря: она ему ни за что не поверит, а потом волшебники придут за ним и она тоже пострадает из-за того, что Мэтти рассказал ей тайну. — Мам? — позвал Мэтти, ещё не зная, что именно скажет дальше. — Да, милый, — отозвалась Сара, складывая коробку от пиццы и пытаясь затолкать её в мусорку. — Скажи, а вот если бы у тебя была волшебная палочка, с помощью которой ты могла бы сделать что угодно, что бы ты сделала в первую очередь? — Хм, — Сара картинно потёрла подбородок. — Я бы излечила всех людей от всех болезней. — Такое не может даже волшебная палочка! — Ты же сказал, она всё может! — Ну, я серьезно! Чего бы ты хотела такого волшебного для себя? Мэтти увидел, как лицо мамы вдруг помрачнело и даже как-то резко осунулось. Она посмотрела на него очень серьезно и сказала: — Я бы потратила всё волшебство, что у меня есть, чтобы ещё хоть на один миг увидеть твоего отца. Мэтти уже пожалел, что затеял этот разговор. После похорон отца мама сказала, что, как бы ни было тяжело, нужно стараться жить дальше. И они старались. Но неизбежно случались вот такие моменты, когда они оба скучали по папе. — Ну всё, — сказала, вздохнув, Сара. — Пора ложиться спать. Они разложили диван. Сара уснула быстро, а Мэтти долго смотрел в потолок. Слова мамы о том, для чего бы она использовала волшебную палочку, никак не шли у него из головы. Есть ли что-то в этом таинственном новом мире, что смогло бы вернуть им отца? Если верить «Истории магии», волшебство позволяло магам делать удивительные вещи, но вот в учебниках для первого курса была одна ерунда. Может быть Мэтти стоит почитать что-то другое? Он всё равно уже решил, что в любом случае вернётся в Косой переулок. Но, правда, попадаться на глаза той леди ему совсем не хотелось. Что, если она уже поговорила с Хагридом, а он ей сказал, что никакого Мэтью Грэхэма никогда не видел? Он, получается, украл эти книги? Мэтти всегда считал, что воруют только сумасшедшие. Всё дело в том, что однажды в его бывшей школе мальчик, учившийся на класс старше, потерял наручные часы, которые ему подарили родители на день рождения. Поначалу Мэтти злорадно подумал, что поделом, ведь Пирс — так звали старшеклассника, с парой своих друзей были главными задирами в школе и часто поколачивали всех, кто оказывался слабее. Но довольно скоро Мэтти больше всего на свете захотел, чтобы злополучные часы поскорее нашлись, ведь Пирс заявил, что они были украдены, чем переполошил всю школу. Тогда учителя на переменах обходили класс за классом и в присутствии Пирса заставляли каждого вытряхнуть содержимое своего рюкзака на парту. Всё это мероприятие было не только унизительно само по себе, но и породило жуткую паранойю в Мэтти в тот момент. Сначала он долго ждал, пока очередь дойдёт до него, нервничая всё больше и больше по мере того, как строгая завуч в компании Пирса приближалась к нему. Затем дрожащими руками расстёгивал молнии своего рюкзака, опасаясь увидеть эти часы среди своих вещей: то, что Пирс со своими друзьями мог специально подкинуть их кому-то в сумку, просто чтобы доставить бедняге проблем, вся школа обсуждала последние пару уроков. Обыск показал, что в школе не было воришки, а пропажа в итоге нашлась в рюкзаке у Пирса. Он переложил часы перед физкультурой в другое отделение и забыл об этом. У Мэтти никогда не было желания присвоить себе чужое, а после всего пережитого тогда он и вовсе считал, что воруют только больные на голову люди вроде клептоманов, ибо никто в здравом уме добровольно не пойдет на такой стресс. Мэтти старался успокоиться и припомнить, сколько же раз он соврал за этот день, но так и не смог точно подсчитать. В ту ночь до самого утра ему снилось, что он бежит по Косому переулку, а за ним скачет начищенный котёл и кричит: «Вор! Мэтью Грэхэм — маленький воришка!» Наутро Мэтти был весь в нетерпении, хоть и не выспался. У него был новый план, ещё более рискованный, чем даже вчерашний. Надеяться на то, что в ближайшие дни обойдется без лжи, не приходилось, так что он даже не собирался заводить свой счётчик. В этот раз лондонское небо хмурилось, но всё никак не решалось пролиться дождём. Такая погода Мэтти нравилась даже больше: не слишком холодно, не слишком жарко, солнце не слепит, когда считаешь окна, противная морось не мочит кеды — благодать, как любила говорить его бабушка. — Опять пошёл в комиссионку? — спросил старик Стерджис, когда Мэтти пулей выбежал через чёрный ход. — В точку! — ответил Мэтти, козырнув ему двумя пальцами. — Ну и любишь же ты искать проблемы на свою… Последнее слово мальчик не расслышал, но прекрасно догадался. Пробравшись в Косой переулок вчерашним способом, Мэтти пошёл вдоль витрин, не останавливаясь, а мимо «Флориш и Блотс» вообще промелькнул на максимальной скорости. Он подошёл к белоснежному зданию, которое горделиво возвышалось над магазинчиками. У отполированных до блеска бронзовых дверей в алой ливрее стоял гоблин. Мэтти сразу понял, что это именно гоблин, похожие создания были на иллюстрации в «Истории магии». Но одно дело видеть на картинке, совсем другое — в живую. Гоблин был ниже ростом, со смуглой кожей и острой бородкой. Он поклонился, когда Мэтти сделал несколько шагов к двери. Мэтти поклонился в ответ и сказал: — Здравствуйте, сэр. — Доброе утро, — проскрипел гоблин, открывая дверь. Мэтти изо всех сил старался скрыть своё удивление при виде чересчур длинных пальцев гоблина. За бронзовыми дверями оказались ещё одни — серебряные. На них было выгравировано стихотворение. Мэтти глянул на последнюю строчку: «Отсюда тебе не уйти никогда!», — и разволновался ещё больше. Эти двери открылись сами собой, и Мэтти вошёл в огромный мраморный холл. На высоких стульях за длинной стойкой сидело ещё девяносто три гоблина. Постояв немного у дверей в нерешительности, Мэтти подошёл к ближайшему гоблину. Тот что-то записывал в огромную книгу, а рядом на столе лежала кучка драгоценных камней таких больших, каких Мэтти никогда не видел. — Здравствуйте, я хочу обменять обыч… э-э… магловские деньги. Вот, — сказал Мэтти, вынимая из кармана свои тридцать фунтов. — Сколько это будет? — Один галеон, четыре сикля, семь кнатов, — сказал гоблин, пересчитав цветастые купюры с портретом королевы. — Так мало? Но на них же ничего не купишь! — На магловские деньги тем более, — пробурчал гоблин. — Меняете? — Меняю, — вздохнул Мэтти. Выйдя из банка в расстроенных чувствах, Мэтти плёлся по переулку, рассматривая на ладони двенадцать диковинных монет: одну золотую, четыре серебряные и семь бронзовых. На другом конце улицы послышался какой-то шум. Из-за угла вылетел мужчина и со всех ног побежал на мальчика. — Стой, кому говорю! — кричал он, угрожающе потрясая кулаком. Все прохожие стали оборачиваться на шум. Мэтти поначалу испугался, что это бегут по его душу, требовать, чтобы он вернул деньги за книги. Но потом он пригляделся и заметил большого чёрного кота, на всех парах удиравшего от мужчины. — Ты уйдёшь из моего магазина, только когда тебя купят! — продолжал кричать рассерженный продавец. Кот тем временем поравнялся с Мэтти. Мальчику на секунду показалось, что кот на него как-то неодобрительно глянул своими большими зелёными глазами, прежде чем скрыться за его спиной. — А ну, стой! Петрификус тоталус! Пока Мэтти летел на брусчатку, вытянувшись солдатиком, и слушал предательский звон монет, он думал только о том, что не видел этого заклинания в книгах. Глядя на медленно проплывающие над крышами магазинчиков тучи, Мэтти почувствовал первые нерешительные капли дождя на своей щеке. Через несколько секунд на фоне серого неба показалось взволнованное лицо того мужчины. — Мерлинова борода! Фините инкантатем! Мэтти почувствовал, что снова может двигаться. — Ты в порядке, парень? — спросил мужчина, помогая Мэтти подняться. — Не сильно ушибся? Я кота хотел поймать, да промахнулся. Куда он побежал, ты не видел? Продавец уже двинулся в ту сторону, куда скрылся кот, как Мэтти его окликнул, потирая ушибленный затылок: — Стойте! Я деньги из-за вас потерял. — А? — рассеянно отозвался продавец, достал из кармана и сунул в руку Мэтти четыре бронзовые монеты. — Прости, парень. — Четыре кната? — возмутился Мэтти. — У меня был галеон и несколько сиклей! — А может сто галеонов? — съязвил продавец. — Иди, куда шёл, парень. И скажи "спасибо". Вон, купишь себе мороженое у Фортескью. Мужчина махнул рукой и пошёл назад в свой магазин. Мэтти стоял и глядел по сторонам в поисках своих сбережений. Он заглянул везде, куда могла закатиться монетка, но так ничего и не нашёл. Сунув со злостью эти четыре кната в карман куртки, Мэтти поднял голову и понял, что всё это время возился напротив витрины «Флориш и Блоттс». В магазине было несколько покупателей, но старой леди не было видно. Тогда внимание Мэтти привлекла надпись на витрине, которую он раньше не замечал. По верхнему краю стекла красивыми тонкими буквами было выведено:

«Предупреждаем, что на все книги в магазине наложено Проклятие воришек»