Воющие на луну

      Джейкоб смотрел на голубое небо, стоя на крыльце с чашкой кофе в руке. На нём была свободная рубашка и джинсы. Гермиона вышла из дома и обхватила его сзади.       — О чём ты думаешь? — спросила она.       — Я просто смотрю на луну. Она сегодня полная. Я рад, что мы не меняем луну, как Ремус, — ответил Джейкоб.       Гермиона почувствовала, как по позвоночнику пробежала ледяная дрожь, и вжалась лицом в мускулистую спину Джейкоба.       — Это должно быть ужасно, быть вынужденным меняться каждый месяц. У тебя нет никакого контроля и никакой надежды контролировать это. Я даже не могу себе этого представить, — Джейкоб продолжил.       Мысленно Гермиона вернулась в вопящую хижину, когда наблюдала за превращением Ремуса. Она видела страх в его глазах, когда он понял, что находится не в безопасном месте для превращения и может причинить кому-то вред. Она слышала его крики боли и звуки трескающихся и перестраивающихся костей.       — Ты в порядке? Ты побледнела.       Гермиона подняла глаза и увидела, что Джейкоб смотрит на нее. Она слабо улыбнулась и нежно поцеловала его в щёку.       — Я в порядке. Я просто думаю. Однажды я видела, как Ремус трансформировался, и это было ужасно.       Джейкоб нахмурился.       — Бедный Ремус.       Гермиона молча кивнула.       Джейкоб допил кофе и отошёл от жены. Он зашёл в дом, чтобы поставить кружку в раковину.       — Я лучше пойду на собрание стаи.       — Передай привет Полу от меня, — Гермиона позвала его, когда он вышел из парадной двери.       — Будет сделано. Не жди, — Джейкоб усмехнулся.       Он повернулся и спрыгнул со ступеньки, превратившись в своего волка. Его одежда переместилась вместе с ним благодаря заклинанию Гермионы, и он полетел в сторону дома Сэма. Гермиона смотрела ему вслед и, как только он скрылся из виду, поспешила вернуться в дом.       Она достала коробку из-под раковины и постучала палочкой по деревянной крышке. Латунный замок щёлкнул, и она подняла крышку. Внутри были пустые флаконы и три флакона, наполненные густой серой жидкостью. Гермиона взяла один из серых флаконов и откупорила его, поморщившись от запаха.       — Снизу вверх, — пробормотала она.       Она поднесла пузырек к губам и откинула голову назад, позволяя жидкости попасть в рот и в горло. Она скривилась от вкуса и положила пустой пузырек обратно в коробку.       — Это было так противно на вкус, — Гермиона вытерла рот, прежде чем налить себе стакан свежей воды из сифона.       Она сделала глоток прохладной жидкости и проглотила её, а затем выплюнула обратно в раковину. Это всё ещё не избавило её от едкого вкуса. Она посмотрела на часы на камине и вздохнула.       Пришло время.       Ремус погладил сына по голове и нежно поцеловал его в лоб.       — Веди себя хорошо, Тедди. Папа заберёт тебя утром.       — Папа, — Тедди хныкал, тянулся к отцу.       Ремус осторожно убрал руки с его макушки и покачал головой.       — Иди с бабушкой, Тедди.       Тедди надулся, но позволил Андромеде притянуть его ближе к себе. Он уткнулся лицом в еегшею, вдыхая знакомый и успокаивающий запах.       — В котором часу я должна вернуть его завтра? — спросила Андромеда.       — Ранним вечером, пожалуйста. Днём я буду отсыпаться, — признался Ремус, неловко потирая затылок.       — Хорошо. Попрощайся с папой, Тедди, — уговаривала Андромеда.       — Пока, папа, — грустно сказал Тедди.       — Спокойной ночи, приятель, — Ремус улыбнулся мальчику. — Я люблю тебя.       — Увидимся завтра, Ремус. Удачи, — Андромеда улыбнулась ему, бросила порошок в решётку и исчезла.       Ремус повесил голову и простоял в тишине неизвестно сколько времени. Его потревожил звонок в дверь. Он открыл дверь и увидел Гермиону, которая стояла перед ним с сумкой и выглядела нервной.       — Гермиона. Входи. — Он улыбнулся.       — Спасибо, Ремус. Как ты?       Ремус устало улыбнулся, когда она вошла, и закрыл дверь.       — Я в полном порядке, насколько можно ожидать. Ты выпил всю свою Волчью силу?       Гермиона помрачнела, а он захихикал.       — Значит, не понравилось?       — А тебе?       — Нет, это нецензурно.       — Именно.       Ремус засмеялся и обнял Гермиону. Гермиона утешилась и закрыла глаза.       — Ты готова к сегодняшнему вечеру? — мрачно спросил Ремус, когда они отстранились друг от друга.       — Не совсем. Ты когда-нибудь будешь готов? — Гермиона пожала плечами.       Ремус покачал головой.       — Нет. Но, по крайней мере, с Волчьей Силой у тебя есть контроль. Хуже, когда его нет.       Гермиона прикусила губу.       — Наверное, да.       Она не могла представить, что не может контролировать свои действия. Ей бы не хотелось встретить члена семьи или друга и не иметь возможности помочь себе, вгрызаясь в них и проливая их кровь. Она содрогнулась, представив, как встречает Джейкоба и стаю, и её форма оборотня нападает на них.       Она представила себе боль в глазах Джейкоба, который только что узнал её, прежде чем она убила его. Она представила себе страх на волчьей морде Сета, когда он пал перед ней. Она представила себе, с какой яростью Пол будет сражаться с её волчьей формой, прежде чем тоже умрёт. От одной мысли об этом ей стало плохо. Она поблагодарила Мерлина за то, что перед превращением приняла Волчье зелье.       — Мы должны двигаться, пока солнце не село, — сказал ей Ремус.       Гермиона кивнула и посмотрела в окно. Ярко-голубой цвет переходил в серый, а затем начинал окрашиваться в оранжевый. Солнце скоро зайдёт, а затем наступит очередь луны взойти и пролить свет на землю.       — Куда мы идём? — спросила она.       Ремус протянул ей руку.       — Держись. Я отведу тебя туда.       Гермиона взяла его за руку, и Ремус повернулся на месте. Возникло ощущение, что его пропустили через крошечную трубку, и она выдавила воздух из легких. С хлопком Гермиона и Ремус оказались посреди поляны.       Гермиона с благодарностью глубоко вдохнула воздух и положила руку на живот, пытаясь успокоить его перекатывание и скручивание. Обычно она нормально переносила аппарирование, но, видимо, в полнолуние её живот был не в порядке.       Оглянувшись, она увидела, что Ремус стоит неподвижно с закрытыми глазами, а его лицо бледнее, чем она когда-либо видела. Похоже, она была не единственной.       — Что теперь? — спросила она, как только взяла свой желудок под контроль.       — Мы готовимся, — Ремус вздохнул, глядя на небо.       Гермиона оцепенело кивнула и перешла за линию деревьев. Она осторожно сняла свой топ. Она сложила его и положила в сумку, которую принесла с собой. Вскоре за ним последовали лифчик, брюки и штаны. Она дрожала, стоя обнажённой среди деревьев.       — Ремус? — позвала она, её голос эхом отдавался в тишине.       — Да. — Голос Римуса раздался справа.       — Мне страшно, — призналась она, слёзы застилали ей глаза.       — Всё будет в порядке. — Он заверил ее.       — Это больно, не так ли? Я знаю, что это больно, — Гермиона продолжала, слёзы начали стекать по её бледным щекам. — Пожалуйста, скажи мне, что это не больно.       — Я бы хотел, — Ремус вздохнул.       — Обмани меня, — Гермиона хныкала.       Воцарилась тишина, и Гермиона плотно закрыла рот руками, чтобы подавить рыдания. Но это было бесполезно. Было слишком тихо, и её испуганные крики всё ещё были слышны через руки.       — Это не больно.       Гермиона подавила смех.       — Лгун.       В ответ Ремус захихикал, и они стояли, скрытые от глаз друг друга, и смеялись, потому что лучше смеяться, чем плакать.       Луна поднялась высоко в небо, и их смех резко оборвался. Гермиона застонала от боли, почувствовав, как первая из её костей раскололась надвое и превратилась в клык. Её нос сломался, заставив глаза слезиться, а челюстные кости последовали за ним. Они удлинились и растянулись, образовав морду. Скулы соединились с мордой, а плечи треснули.       Она сложилась вдвое, когда её позвоночник завибрировал и сдвинулся, заставив встать на четвереньки. Её плечи зажили, приняв новую форму, а руки удлинились. Её руки превратились в лапы, а ногти — в когти.       Время, казалось, тянулось, пока агония становилась единственным, что Гермиона могла воспринимать. Она стонала, плакала и кричала, пока её тело принимало новую форму. Это была самая страшная боль, которую она когда-либо чувствовала и могла себе представить. Но, наконец, всё закончилось. Она опустилась на лесной пол, дрожа, пока её мышцы и кости пытались принять новую форму. Мех под её глазами был мокрым, и она задыхалась.       Она услышала тихое рычание и повернулась лицом к оборотню с коричневой шерстью, в которого превратился Ремус. Он смотрел на неё обеспокоенными янтарными глазами. Она с трудом поднялась на ноги и издала небольшой звук.       Ремус заскулил и подтолкнул её. Его хвост завилял, и он побежал прочь, приглашая её попробовать и испытать своё новое тело. Гермиона сделала медленный шаг вперед, чувствуя себя немного неуравновешенной. Она шла всё увереннее и вскоре уже бежала. Она радостно залаяла, когда нашла свои ноги.       Всё вокруг было таким ярким. Она слышала, как в подлеске шаркают мелкие животные, а птицы издавали тихие звуки, прячась в своих гнездах. Трава была такой зелёной и пахла свежестью. Небо над ними было таким чистым, и Гермиона могла видеть каждую звезду. Все было прекрасно.       Она подняла голову и завыла. Ремус присоединился к ней, и звуки смешались в воздухе, образуя призрачно красивую мелодию.       Как будто небо услышало их печаль в их призывах, тучи собрались, и дождь начал падать на двух волков внизу. Он затемнил их шкуры и осыпал их шерсть сверкающими каплями дождя, похожими на кристаллы.       Гермиона поразилась ясности своего зрения. Она могла видеть падающие капли дождя и то, как они разлетаются при падении. Хотя в том, чтобы быть оборотнем, было много минусов, были и положительные стороны.