Когда я вернусь..

***

      Резко проснувшись, будто ледяной водой облили, Пик принял сидячее положение, чуть ошарашенным взглядом начав быстро осматривать свою комнату. Через несколько секунд, поняв, что он в безопасности и с ним всё хорошо, он окончательно успокоился, облегчённо, пусть и с режущей болью в груди, вздохнув.       Он у себя. Он дома.       — Тихо, спокойно… Я дома. Это был всего лишь сон… — сам себя успокаивал Пиковый король, медленно отходя от своего нездорового сновидения. Он глубоко дышал, пытаясь привести своё спёртое дыхание в норму, и у него на удивление это хорошо получалось. — Всего лишь сон, всего лишь… — тишина, длинною в миг.       — Сон… — вздохнув, клон помотал головой из стороны в сторону и протёр глаза чуть дрожащими руками, после чего посмотрел в окно и убедился в том, что на небе до сих пор царствовала глубокая, слепящая своей кромешной тьмой, ночь. Он знал, что вновь не заснул бы, принимать какие-либо попытки это сделать ему было абсолютно бесполезно. Лучше уж сразу встать, нежели несколько часов мучиться, пытаясь снова впасть в сон.       Взгляд Восьмого остановился на его Золотом цветке, листья которого безмятежно блестели на свете полной белой луны. Он снова засмотрелся на своё волшебное растение. Как же Фёдору повезло, что он смог найти такой сказочный цветок, причём совершенно случайно, а Пику повезло стать его «хозяином». Подарить Восьмому клону столь драгоценное растение — очень широкий и щедрый жест со стороны его Отца.       Пик решил взять его с собой. Нечего этому чуду природы одному в комнате стоять на подоконнике и ждать возвращения клона. Встав с кровати и крепко подтянувшись, он взял горшок с цветком и как можно тише спустился на первый этаж, стараясь никого не разбудить.

***

      Семь часов утра.       Уже переодевшись в свою повседневную одежду, а именно в чёрную футболку и серые бермуды, спокойно попивая кружку ароматного чёрного чая, придерживая одной рукой горшочек с цветком, дабы тот случайно не упал на пол и не разбился, что Пику было равноценно смерти всего живого, он сидел на подоконнике, наблюдая за чудным видом из окна.       Луна уже покидала небо, а звёзд становилось всё меньше. С чистого небосвода постепенно начала уходить тьма. Начался восход.       В тот момент, Пиковый король пытался ни о чём не думать и просто наблюдать за оживающей осенней природой, но мысли сами собой всё лезли и лезли, не переставая, становясь всё навязчивее и мрачнее. Конечно, Пика это немного раздражало, но он не был в силах остановить свой нескончаемый поток размышлений, различных идей и догадок, разумеется, связанных с Фёдором.       Да, уже ни для кого не секрет, что он очень переживал за Чёрного Джокера, а незнание где он и что с ним сейчас будто съедало Восьмого изнутри. Каждое воспоминание о создателе разъедало, потрёпанное временем и долгим ожиданием, сердце клона, принося такую неистовую боль, что и сравнить её с чем-либо было попросту нельзя.       Он вспоминал свой жуткий сон, чуть вздрагивая. Перед глазами вырисовывались те самые тёмные кроны высоких ель, снова был слышен тихий шум моря, в гостинной становилось прохладно, прямо как тогда на берегу, во сне. Такое чувство, будто он снова оказался там, но нет, он всё также, почти что не двигаясь и даже еле дыша, сидел на подоконнике, прикрыв глаза. Он дома и это его ужасно и до трепета в душе радовало. Снова оказаться в таком страшном месте и упасть неожиданно в обморок, как тогда, он никак не горел желанием, но ради того, чтобы вновь увидеть Создателя — он бы рискнул.       Восьмой гордо уверен в этом.       Его сновидение было довольно реалистичным, а ощущения, пусть и странно, но всё-таки остались. Именно диалоги, их основной разговор Пику было вспоминать вдвойне сложнее, даже образ Фёдора в его памяти был какой-то расплывчатый, нечёткий, хотя именно его король хотел запомнить лучше всего остального. Хотел сохранить в своей памяти и впредь никогда не забывать.       Их встреча — это единственное, что произошло радостного в его сне, а всё остальное — кошмарный кошмар и ужасный ужас, который даже вспоминать лишний раз даже не хочется.       С каждым днём король пиковой масти чувствовал, как Создатель отдалялся от них всё дальше и дальше. От таких мыслей Пика сразу бросало в неприятную дрожь, но он старался изо всех сил долго не задумываться над этим. Он верил, что Нечитайло вернётся, уже совсем скоро они встретятся вновь, но в живую и даже лучше, чем в сновидении. Он готов ждать его вечность, чтобы ни произошло, и какие бы мрачные вмерена не наступили в его жизни… Он всегда будет помнить о нём. Всегда.

***

      Пик был первым, кто доверился Фёдору. Он был первым, кто дал ему шанс на исправление. Удивительно, правда? Даже Феликсу понадобилось кое-какое время, чтобы полностью открыться своему Создателю. Шли дни, недели, месяца и, наконец, клоны стали идти навстречу к Нечитайло, к своему Творцу.       Но вот Куромаку…       Он был самым последним из клонов, кто смог довериться Фёдору. Не Вару, не Зонтик, не дамы, а тот самый Куромаку, который поддерживал и защищал мнение Феликса, пытаясь точно также, как и Червовый валет, оправдать своего прародителя.       Но когда Чёрный Джокер снизошёл в их мир и развеял все грозные тучи над их странами, серый кардинал не то, чтобы был рад Нечитайло — он был более равнодушен к его появлению. Он сторонился его, очень долго не подпускал к себе, пусть никаких признаков агрессии Трефовый король не проявлял. Ему было… всё равно? Да, похоже на то, но Фёдор так и не стал выяснять причину его странного поведения.       — «Я натворил слишком много ошибок. Вы, как жертвы моей бунтующей души, все имеете право ненавидеть и осуждать меня. Тогда я не стал специально лезть к Куро, выяснять, что с ним, ведь сам прекрасно знал причину. Этой причиной был я сам. Я не хотел ещё больше портить с вами отношения, поэтому, предпочёл лишь наблюдать. Моей основной задачей было и сейчас является сделать вас счастливыми, и, если я кому-то из вас мешаю найти своё счастье, я предпочту кануть в Лету, нежели быть источником наших проблем, страданий и боли… Я отнёсся к его странному поведению спокойно. Я понимал, что его недоверие ко мне взялось не с пустого места. Вообще недоверие к людям никогда не берётся с пустого места… — тихонько постукивая карандашом по твёрдой поверхности своего рабочего стола, говорил Фёдор, понурив голову, пронзительно смотря куда-то в пустоту.       — Я просто стал ждать и долго не прикасался к Куромаку, не обнимал его, и, кажется, он был мне за это благодарен… Я не видел в его бездонных глазах огоньки той злости, что когда-то полыхали в глазах того же Пика, возможно, они и были, но он пытался затушить их… — промолчав, скорее всего, стараясь подобрать нужных мыслей, Фёдор через тяжёлый вздох продолжил:       — Он не хотел, чтобы я разочаровывался в нём… А так, прошлое — это прошлое. Главное-то настоящее, и я бесконечно рад тому, что и с ним, и со всеми вами сейчас всё хорошо.» — вот что говорил Нечитайло, когда его спрашивали о Куромаку и о его закрытости. Он не видел в этом ничего странного.       Маку и впрямь пережил нелёгкие времена, прошёл через множество испытаний и принял сотни самых сложных решений, которые только были в его жизни. Его нужно просто понять, оказать нужную поддержку, а не напоминать каждый раз о его ошибках. Он слишком устал, чтобы думать о том, где он сделал что-то не то, а где принял неправильное решение. Воспоминания лишь только давят на Второго клона, поэтому он предпочитает вообще не путешествовать в прошлое, а жить только исключительно настоящим, лишь изредка думая о будущем.       А как художник узнал, что король трефовой масти наконец доверился ему?       — «Он обнял меня, — с улыбкой вспоминал Джокер чёрных мастей, каждый раз отвечая на этот вопрос, — и наконец посмотрел мне в глаза. Для меня это стало знаком того, что я прощён. И вправду, после этого он открылся мне. Открыл мне свою душу и я был этому невероятно счастлив…» — сколько времени прошло, прежде чем клоны стали полноценно считать своего Создателя своим Отцом. Что уж говорить, Фёдор и вправду дорожил ими. Он был готов пойти напролом, через огонь и воду ради своих творений, которых уже мог смело называть своими детьми. Сыновьями и дочерьми.       Фёдор Нечитайло — Творец, Создатель, Отец, Спаситель, Бог для клонов. Их луч света в кромешной тьме, их опора, поддержка и надежда!..       …А теперь представьте, каково сейчас клонам, которым пришлось попрощаться с самым дорогим для них человеком. Какого им без поддержки и ласковых слов, без объятий, спасающих от падения в бездну отчаяния? Каково им без их Создателя… Та пустота, что заполнила их души, ощущалась чрезмерно хорошо, очень чётко и сильно, даже чересчур. Ей нет конца, а заполнить её ничем нельзя.       Попросту невозможно.

***

      — «Остаётся только ждать. Снова… — томно вздохнув, Пик наконец открыл глаза и посмотрел в окно, пытаясь отвлечься от воспоминаний. Ему и так на душе было тяжко, а от мыслей о художнике ему никак не становилось легче. Скорее наоборот, только хуже.       — Я лидер. Я должен заботиться о своих братьях и сёстрах, точно также, как Фёдор заботился о всех нас… Он явно рассчитывает на меня и на… Куромаку. Я смогу. Я сильный. Фёдор так сказал… Всё будет хорошо. Он скоро вернётся. Совсем скоро…» — посмотрев на золотой цветок, Пик провёл большим пальцем по одному из его лепестков. Приятное ощущение бархата успокаивало не хуже любого антистресса. Восьмой понял, что ему срочно нужно перестать думать или иначе это закончится ещё одним обмороком от переживаний, а ещё хуже — нервным срывом. Куро уже его заработал, не хватало ещё другому старшему в семье пошатнуться.       Все рассчитывают на Пикового короля. Он об этом знает. Он сможет. Он продержится. Самое трудное теперь позади. Теперь нему нужно успокоиться. Ему нужно пойти на улицу, прогуляться.       Срочно.       Взяв горшок в руки и осторожно встав с подоконника, Пик уже собирался выйти из гостиной, как вдруг столкнулся с кем-то прямо у дверного проёма. Сильно он не отлетел и не упал, лишь шагнув назад, не потеряв при этом равновесия. Слава Создателю его цветок остался целым, но вот тому, кто столкнулся с ним, не очень повезло.       Это оказался…       — Габриэль? — вполголоса недоумённо произнёс старший, помогая встать Бубновому валету с пола. — Прости, мелкий, я тебя не заметил. Не сильно ударился? — обеспокоено спросил король пиковой масти, смотря на полусонного Первого клона.       — Пик?.. — посмотрев вверх, прямо на своего брата, Габри спросонья пытался понять, что только что произошло. — а… всё в порядке. Я не ударился… — вяло ответил эльф, как-то смущённо отводя взгляд в сторону.       — Это хорошо… — выдохнул с облегчением Восьмой, улыбнувшись младшему. — А почему ты так рано встал? Всё в порядке?       — Не сказал бы, что всё… — довольно спокойно, без всякой тревожности в голосе протараторил валет бубновой масти, отходя от старшего брата и идя в сторону окна. — сердце снова болит, да причём сильно, не как в прошлый раз. Из-за боли мне и пришлось встать так рано, к сожалению… — от такого «заявления» Пик чуть ли не поперхнулся самим воздухом, посмотрев на брата совершенно по-новому, уже с зрачками по пять копеек.       — Боль в сердце?.. — шокированный неожиданной новостью, фиолетовласый кинул взволнованный взгляд на Первого, которого, походу, совершенно не беспокоила данная ситуация. Он был так равнодушен к своей нешуточной боли, что Пику и сказать было нечего. Он был слишком удивлён и поставлен в тупик, чтобы хотя бы возразить… Король опешил, просто стоял каких-то несколько секунд, прежде чем снова подойти к брату и положить руку на его плечо, тем самым привлекая его внимание на себя.       — Почему ты ничего нам не рассказывал? Ты ведь знаешь, что проблемы с сердцем — это очень серьёзные проблемы!.. — на одном дыхании проговорил старший, продолжая смотреть на вальта, как на юродивого безумца. Тот лишь усмехнулся:       — Ничего особенного. Это не серьёзно. Ты прекрасно знаешь, что я не безрассуден, и очень бережно отношусь к своему здоровью. Эта боль в сердце связана не с какой-либо болезнью. Она преследует меня на протяжении уже нескольких месяцев. Вот, как видишь, я живой. — это должно было прозвучать, как успокоение для Пика, но от слов младшего Восьмому клону не стало легче от слова совсем.       Несколько месяцев терпеть такую тупую боль… И всё это время молчать, ведя себя так, будто ничего и не происходит, будто всё хорошо…       Безумец.       — А тогда с чем эта боль связана?.. — заинтересовано спросил Пиковый король, не понимая мотивов Бубнового валета. И впрямь, зачем он молчал всё это время? Зачем скрывал? Вот на все эти вопросы Пику предстоит узнать ответы…       — Тебе не нужно этого знать, — резко, будто отрезал, но также спокойно и непринуждённо ответил эльф, странно улыбнувшись. Лукавит. Глаза его выдают. Он явно что-то недоговаривает. — Эта информация тебе не столь нужна, а нужна совсем другая. Она так сказала.       — Она — это кто?.. — одни вопросы. Только одни вопросы, никаких внятных ответов, никакой правды. Почему Пику лгут? Что от него скрывают и почему? Как же он устал от этой лжи, но и гоняться за истиной у него почти не осталось сил… Голова уже гудит от постоянных раздумий, мысли путаются, а думать с каждым разом становится всё труднее.       Сложно. Всё слишком сложно.       — А давай я тебе её просто покажу. Так скажем, организую тебе с ней особую встречу! Я уверен, что ты вспомнишь, кто она! — радостно проговорил Габри, с ненормальными искрами в глазах смотря на Восьмого клона, отчего тому стало немного не по себе. — но выйдем мы из дома лишь только вечером, не раньше, ты же не против? — улыбнулся валет, выжидающе смотря на брата, как бы молча требуя его согласиться.       — Хорошо… — полушёпотом ответил король пиковой масти, сделав два шага назад от Первого клона. Что-то поведение Габриэля ему совсем не нравилось, он вёл себя странно. Чересчур странно. Да, Данте предупреждал его с Ромео о том, что валет бубен может вести себя не совсем обычно, но это уже переходит все границы. Ещё до этого Габриэль часто кидал пугающие взгляды на Пика, наблюдал за ним так внимательно. Король знал об этом, он чувствовал на себе эти выжидающие взгляды, но молчал. Да, он несколько раз пытался спрашивать об этом эльфа, но тот либо уходил от разговора, либо уверял, что всё хорошо.       Теперь же нужно разбираться, что случилось с самым младшим членом их семьи и лучший способ это узнать — побыть с Габриэлем какое-то время. Проследить за ним. Пика не так беспокоила необычная девушка, которая уже успела что-то рассказать его брату, как само состояние эльфа, его самочувствие. Вдруг он первее всех сбредил?       Лучше перестраховаться.       — Отлично, спасибо! Ты будешь рад увидеть её снова, обещаю!.. — походу, он и вправду с нетерпением ждал наступления вечера и был уже взволновал предстоящей встречей его старшего брата с… ней.       — А, ещё меня целый день не будет дома, поэтому не теряйте меня и предупреди заранее Данте, пожалуйста, а то он будет волноваться. Пока, братец, встретимся позже!       — Пока, Габри… — Бубновый валет вышел из гостиной, быстро скрывшись с глаз Восьмого клона. Пик снова остался один. Итак. Что это было? Без понятия! Осталось только дождаться вечера… По другому никак. Может быть, Габриэль и вправду знает чуть больше, чем все остальные? Как никак, он самый приближённый к Создателю, может, он и есть ключ к истине для Пика? И этот сон… всё не просто так.       И во всём этом Пиковому королю предстоит ещё разобраться… Дальше будет хуже…