Три кита добродетели

- Ты была в лазарете? Гермиона закатила глаза. - Была. Мне вручили кучу зелий «на всякий случай» и отпустили с миром. Рон удовлетворённо кивнул. Зная Гермиону много лет – это максимум, на который можно было рассчитывать. - Рон, всё хорошо, - продолжала Гермиона, накладывая себе овощей, и попутно бросая взгляды на него и сидевшую рядом Джинни, - правда. Вам не стоит так беспокоиться. Рон оторвался от еды и обратил на неё пристальный взгляд, заставивший замереть и чуть съёжиться. Мерлин, она никогда не ловила на себе такой взгляд рыжего друга – внимательный, серьёзный и даже местами суровый. То, с каким спокойствием он положил на стол вилку, только усугубило и без того плотное как сливочное масло напряжение. Сколько она его знала, должна быть очень весомый повод, чтобы Рональд добровольно отказался от еды. - Мы вчетвером едва не уничтожили полбашни, - он говорил спокойно, словно пересказывал прогноз погоды, - нам нужно было всего лишь взорвать дверь, но получилось разнести в клочья почти всю стену. Потом мы из последних сил держались, пока сёстры судорожно искали выход. А потом ещё полночи успокаивали проснувшихся студентов, на ходу сочиняя легенду, что твою дверь запер проклятием кто-то из завистников, пока мадам Помфри откачивала тебя в лазарете, потому что ты не пришла в себя даже после вмешательства Пейдж, и Гарри нёс тебя в лазарет на руках. Мы будем беспокоиться, Гермиона, уж извини. Два дня назад мы собственными глазами видели, как ты умерла. Стало неловко. Она даже представить не могла, что пережили её друзья в ту злополучную ночь. Осторожным движением она протянула руку через обеденный стол и перехватила пальцы Рона. - Я не хотела тебя задеть, извини. Рон вздохнул и мягко улыбнулся уголками губ. Перехватил ладонь и погладил костяшки пальцев. Ему не хотелось лишний раз обсуждать произошедшее или даже вспоминать об этом. То, что они пережили, было ужасно настолько, что вызывало единственное желание – забыть об этом как можно скорее. - Гермиона! – Фиби встретила её ласковым взглядом, опускаясь рядом на скамью, - как ты себя чувствуешь? - Живой, спасибо Мерлину и вам, - у неё даже получилось выдавить из себя улыбку. - Мы ни при чём, благодари других людей, - намекнула ведьма, едва заметно подмигнув. Гермиона перевела взгляд на соседний стол. Драко сидел в окружении своей свиты и о чём-то переговаривался с Ноттом, нахмурившись и скривив губы. Расслышать, о чём они говорят, было невозможно, но, судя по недовольным лицам, тема была одинаково неприятна им обоим, стоило лишь посмотреть, как рьяно Нотт доказывал что-то другу, словно отчитывал его, и как недовольно качал головой Драко вместо ответов. В голове стрельнула шальная мысль, уж не её ли они обсуждают. И, словно подтверждая её предположения, Теодор, раздражённо скривившись, театрально махнул ладонью в сторону гриффиндорского стола. Проследив взглядом направление, Драко встретился с ней взглядом, и саркастичная ухмылка слетела моментально, взгляд потеплел, а уголки губ едва заметно дёрнулись, сдерживая улыбку. Серые глаза на секунду опустились на её тарелку и вернулись обратно, передавая намёк. Ешь. Гермиона послушно взяла в руки вилку, по-прежнему не отрывая от него глаз. Всё-таки не сдержалась – улыбнулась, прежде чем отвести глаза и снова переключить внимание на друзей. - Вы палитесь, - раздался над ухом шёпот Джинни, - в вашем случае было бы неплохо быть поосторожнее. Гермиона повернула голову на голос. Джинни даже не посмотрела на неё, не желая привлекать внимание, продолжая наполнять свою тарелку и даже не глядя, что именно накладывает. А Гермиона ощутила такой наплыв благодарности, что была готова расцеловать подругу и задушить в объятиях. - Спасибо, Джин. Та только слегка подняла уголки губ, принимая благодарность. - Я понимаю, что рано или поздно все узнают, но… Предупреждаю сразу - Рона придётся связать, прежде чем сообщать такие новости. Обе хихикнули. Зная ненависть Рональда к Малфою, связать – это самое малое, что может потребоваться. Скорее всего, понадобится ещё Селенцио и, вполне возможно, оглушающие чары. Фиби поймала её на выходе из Большого зала. - Надо поговорить, - заговорщицки подмигнула и потащила её за локоть в сторону под настороженным взглядом Драко, которому Гермиона в последний момент отправила успокаивающий взгляд. В конце концов, это же Фиби. Ничего плохого она точно не сделает. Так и вышло. Фиби только всматривалась в неё пару минут, взяв за руки, а потом расслабленно улыбнулась. - Ты привязалась к нему, - прозвучало как диагноз. Гермиона прочистила горло и смущённо опустила глаза. Что она могла сказать на это?.. - Это не плохо, - поспешила исправиться Фиби, - его привязанность к тебе ещё сильнее. Но на самом деле я хотела поговорить не об этом. Нам нужна твоя помощь. Точнее, твоя и Драко. Гермиона растерялась. Если насчёт себя у неё не было вопросов, то… чем мог помочь Малфой? - Гарри нашёл на карте ещё один крестраж, - брови Гермионы удивлённо поползли вверх, - банк Гринготтс. - Он не говорил мне… - Наверное, не хотел беспокоить лишний раз, - Фиби только плечами пожала, - в общем, он предполагает, что крестраж спрятан в одном из хранилищ. Но, так как сам Тёмный лорд вряд ли имеет сбережения в банке, это, скорее всего, кто-то из наиболее приближённых ему слуг. Кто-то, кому он доверяет больше всего. - Ты хочешь… - Гермиона догадалась, о чём хочет попросить её Фиби. - Да. Я хочу, чтобы ты узнала у Драко, кто это может быть. Гермиона задумалась. - А если это не сейф? Если это тайник в здании банка? - Тогда будем искать тайник. Начать нужно в любом случае с того, что проще. Да, пожалуй. Эта идея имела смысл. Если кристалл показал на карте банк как место нахождения крестража, начинать нужно было в любом случае с общих хранилищ. Конечно, попасть туда будет та ещё задача, но это при любом раскладе проще, чем искать неизвестный тайник. Гермиона вздохнула. - Хорошо. Но сначала кое-кто получит нагоняй за то, что скрыл это от неё. В конце концов, лучшая защита – это нападение. - Гарри Джеймс Поттер! Стоило Гарри переступить порог общей гостиной, на него обрушился грозный голос, не суливший ничего хорошего. Гермиона стояла у камина, подперев его плечом и скрестив руки на груди. Свирепый прищуренный взгляд говорил сам за себя – пощады не будет. В этот момент Гарри пожалел, что не сказал ей про крестраж. Она всё равно узнала бы, но теперь она злится, потому что узнала это не от него. Виновато опустив голову, он пересёк гостиную и упал на диван рядом с ней. - Каюсь, - только и смог сказать. Гермиона закатила глаза. Ну что за ребёнок… - Гарри, я не хочу, чтобы из-за этого ты чувствовал себя ещё паршивее, но... - вздохнув, она упала на диван рядом с ним, - почему ты мне не сказал? - Тебе и так досталось… - Мне досталось, но война не окончена. Не скрывай от меня ничего, пожалуйста. А вот это был нечестный приём. - А ты? – он поднял на неё уже ставший уверенным взгляд. Гермиона осеклась, и он заметил, как в тёмных радужках промелькнула паника. - Ты тоже ведь скрываешь от меня. Гермиона молчала, продолжая сверлить его взглядом, и паника внутри неё становилась размером с хороший прибрежный торнадо. - Я говорил с Малфоем. Торнадо увеличилось в размерах настолько, что грозило снести к чёртовой матери прибрежные города, когда она краем сознания заметила, как начали играть желваки у него на челюсти, как случалось каждый раз, когда он был готов вцепиться Малфою в глотку. - Он, конечно, ничего не сказал… но и не надо было, у него всё на лбу написано. Прибрежные города снесло к чертям и под угрозой оказался весь континент. Гермиона продолжала молчать, слушая, как сердце глухо отбивает неровный ритм, угрожая выскочить из груди прямо через рёбра. Даже если бы захотела, она не смогла бы ничего сказать – слова застряли в горле липким комом, не давая выбраться наружу даже воздуху. - Я не прошу у тебя объяснений здесь и сейчас. Но я хочу, чтобы ты знала: если с тобой что-то случится, я от него мокрого места не оставлю. Гермиона нервно сглотнула. Она представляла себе этот разговор иначе – с руганью, истерикой, скандалом и обвинениями в предательстве, но состоялся он так – коротко, сухо и по делу. И, наверное, Гермиона была благодарна Гарри за это. За то, что не устроил громких разборок с поиском виноватых. За то, что просто констатировал факт и принял его, даже не до конца понимая, что всё-таки происходит. За то, что не потребовал объяснений. Потому что вряд ли у неё нашлись бы слова, чтобы объяснить ему. К себе Гермиона попала уже ближе к полуночи. Ещё долго они сидели с Гарри в гостиной, обсуждая крестраж и его поиски, прикидывая план действий и раскладывая варианты. Обыскать банк казалось идеей невозможной, но есть ли что-то невозможное для умной ведьмы и упёртого избранного? В конце концов, когда она уже откровенно клевала носом, Гарри отправил её спать, и она послушалась, поднялась к себе и, наконец, закрыла за собой дверь. Закрыла – и тут же оказалась поймана в крепкие тёплые объятия. - Ещё немного, и я бы наплевал на конспирацию, - бормотал Драко ей в макушку, крепко прижимая к себе. - Я была с Гарри, - просто ответила Гермиона, уткнувшись носом в чёрную рубашку. - Я скучал, - признался Драко, обхватив руками её лицо и осыпая невесомыми поцелуями, - я не видел тебя почти два дня. Отчаянно и сильно он прижал её к себе обеими руками, словно боялся, что она исчезнет, если он отпустит её хоть на секунду. - Никогда больше я такого не допущу. Я думал, что ты умерла. Мерлин, я правда думал, что ты умерла. Гермиона чувствовала, как горлу подступил ком, а в глазах предательски защипало – столько в его голосе было отчаяния. Даже представить страшно, через что им с Гарри пришлось пройти. Увидеть своими глазами смерть любимого человека – это слишком для каждого. Просто чудо, что они смогли с этим справиться. - Эй, всё хорошо, - Гермиона пыталась его успокоить, поглаживая его спину, - всё закончилось. - Нет, - протестовал Драко, - это только начало. Только начало всего этого дерьма. Они не успокоятся. Я не знаю, зачем ты им так нужна, но они не успокоятся. Гермиону передёрнуло, и он заметил – почувствовал, как она дрогнула в его руках. - Послушай меня, - Драко отстранился, только чтобы обнять ладонями её шею и заставить посмотреть себе в глаза, - мы придумаем что-нибудь. Мы найдём способ избавить тебя от этого. Я поговорю с ведьмами, с Поттером, с кем хочешь, но я найду способ сделать так, чтобы ты была в безопасности. - А ты? – тихо, робко. Несмело. Она боялась спрашивать его об этом. Боялась того, что он может ей ответить. - Ты будешь в безопасности? Всё, на что его хватило – обречённо выдохнуть и прижаться к ней лбом. - Я – нет, - коротко, честно и без прикрас, - уже нет. Гермиона зажмурилась и сжала пальцами его запястья, всё ещё обнимающие её за шею. - Это неважно, - продолжал он почти шёпотом, а она ловила каждое слово, пытаясь запечатать их в голове, - ничего не важно, кроме тебя. Ты должна быть в безопасности. Всегда должна быть в порядке. Гермиона подняла на него глаза, уже до краёв заполненные слезами. Хотела видеть его взгляд, когда он закончит то, что говорит. Когда скажет ей самое главное. То, что опрокинет их обоих через край. - Ты нужна мне, Гермиона. Ты так сильно нужна мне. Всё, что в этот момент она могла бы и хотела бы ему сказать, утонуло в его губах. Он целовал её отчаянно, наотмашь. Как будто в последний раз. Как будто ещё секунда – и её отберут у него, и она ускользнёт сквозь пальцы. В какой-то момент на окраине разума, размахивая белым флагом, появилась мысль, что он становится слишком настойчивым, но очень быстро капитулировала, когда Гермиона обняла его за шею и запустила пальцы в светлую шевелюру. Идеально, подходяще, правильно. Именно там и было самое место её пальцам. Именно здесь было её место – с ним, рядом с ним. Обнимать его, целовать со всей страстью и жадностью, на которую была способна, и рано или поздно сдаться полностью на милость победителю. Спустив руки на талию, он прижал её к себе с такой силой, что выбило из лёгких последние остатки воздуха. Секунда на то, чтобы вдохнуть – и всё сначала. Мерлин, она сводила его с ума. Рушила все его стены, посылала к чертям всю его выдержку. Тёплые мягкие губы не отрывались от него ни на секунду, обнимали, ласкали, нежили, пока маленькие пальчики осмелели и потянулись к верхним пуговицам рубашки, выцарапывая их из петель. Первое прикосновение пальцев к коже прострелило током всё тело, затянув стальной узел внизу живота. Малфой глухо зарычал, но не отстранился – не смог. Он был бы последним идиотом, если бы сказал, что не хочет этого. И теперь осознание, что и она хочет того же, буквально вышибло из него последние крохи самоконтроля, снося крышу напрочь. Гермиона ахнула, когда он вжался в неё всем телом, оторвался от неё и спустил губы на шею, оставляя дорожку мягких поцелуев от подбородка до плеча, и дальше, вниз, попутно стягивая с плеча мантию вместе с рубашкой, открывая себе доступ к коже. Боже. Ничего не соображая, она запрокинула голову в сторону, давая ему больше доступа, одновременно пытаясь непослушными пальцами расправиться, наконец, с пуговицами рубашки. Последняя, наконец, сдалась, и она скользнула рукой по мгновенно напрягшемуся животу, касаясь самыми кончиками пальцев, по груди, провела рукой по ключицам, мягко огладила плечи, наслаждаясь каждым сантиметром тела. Она почти физически чувствовала, как бурлит в жилах кровь, как участилось и стало тяжёлым дыхание, как внутренности скрутило в узел от напряжения и от внезапного, резкого, дикого желания. Быть с ним. Сейчас. Малфой тем временем нашёл пальцами застёжку мантии, проворно расстёгивая и спуская тяжёлую ткань с плеч, позволив ей упасть и растечься чёрным пятном в ногах. Не отрывая от неё глаз, словно спрашивая разрешения, медленно потянул узел галстука, и, не встретив сопротивления, отправил его на пол составить компанию ставшей уже ненужной мантии. И застыл, тяжело дыша, от накатившего ощущения, когда почувствовал, как тёплые ладошки несмело скользнули вниз по рукам, спуская рубашку с плеч. Она раздевает меня. Драко едва не зарычал от нахлынувших эмоций. Как заворожённый, он наблюдал, как она избавила его и небрежно бросила на пол ненужную ткань, тут же прижав руки к обнажённому торсу. И поцеловала. Снова поцеловала, притянув его к себе за шею, и, видит Мерлин, он не мог бы сопротивляться этим губам даже под страхом пыток. Слишком. Она была слишком. Слишком податливая, слишком желанная. Эмоции били через край, не оставив путей к отступлению для обоих. Секунда – и её рубашка летит на пол, а прохладные пальцы стреляют током в каждое прикосновение к голой коже. Кончиками пальцев он прошёлся по всему телу, куда смог дотянуться, оставляя после себя на коже шлейф мурашек, попутно пройдясь поцелуями от лица до плеч, охватив губами каждый сантиметр кожи. Гермиону прострелило до основания, когда она уловила едва слышный щелчок расстегнувшегося белья, а в следующую секунду тонкие лямки поползли вниз по плечам. Мерлин. Она ни секунды не сомневалась в том, что делала, но щёки предательски вспыхнули, выдавая хозяйку с головой. Драко не увидел – скорее, почувствовал, как она на секунду застыла, силясь справиться с волнением, и поднял на неё глаза. Никогда он ещё не смотрел на неё так. Казалось, прорвало последнюю плотину в его закрытом наглухо сознании, и все неизведанные эмоции хлынули на поверхность, окатив её с ног до головы. Желание, восхищение, обожание, настороженность, удивление – всё смешалось с серым оттенком радужки и накрыло с головой волной собственных эмоций, сдерживаемых годами и сейчас с боем рвущихся наружу. - Ты не обязана, - сдавленно прошипел Малфой, невесомо водя по щеке кончиком носа. - Я знаю, - она легонько царапнула ногтями основание шеи, с удовольствием отмечая, как судорожно от этого он выдохнул и сильнее сжал пальцы на её талии. - Ты сомневаешься, - в глаза на этот раз. Знал бы он, как сильно ошибался. Волновалась – да, смущалась – немного, но она ничуть не сомневалась, а всё, что сейчас происходило, казалось самым правильным на земле. - Похоже? – решив развеять его сомнения окончательно, она прошлась пальцами по всему телу от ключиц до груди, по прессу, задержав, наконец, руку на пряжке ремня. Малфой сдавленно выдохнул от накативших эмоций. Мерлин, эта девчонка тронулась умом. - Не пожалеешь? – последняя попытка дать ей возможность прекратить это. Но она не собиралась прекращать. Решительно бросив последнюю часть белья на пол, она прижалась к нему снова, обняв за шею, сводя с ума ощущением прикосновения обнажённого тела. - Определённо. Плотину прорвало. - Ты уничтожишь меня когда-нибудь, - хрипло, едва слышно. Резко притянув за талию, он врезался в неё бёдрами, и Гермиона охнула, ощутив его. Он чуть усмехнулся – посмотри, ведьма, что ты со мной делаешь. И она не успела ничего сказать, в следующую секунду уже снова встретившись с его губами, в очередной раз накрывшими её, обжигающими, вбирающими и очень, очень быстро доводящими до сумасшествия. Она осознала, что они перемещаются по комнате, только когда ноги столкнулись с преградой, и она упала спиной на кровать, поддерживаемая сильной рукой, тут же оказавшись прижатой сверху всем его телом. И только теперь, оказавшись с ним в одной постели, она поняла, каково это. Когда он смотрел на неё как на самое ценное сокровище, оглаживая пылающим взглядом каждый сантиметр кожи. Когда его руки – чуткие и бережные – не оставляют ни одного сантиметра тела неизведанным. Когда летят к чертям остатки одежды, стянутой наспех, как попало дрожащими руками. Когда его губы не оставляют ни на секунду, спускаясь всё ниже, обдавая горячим дыханием, заставляя задыхаться от ощущений. Когда она отбросила смущение и уверенно раз за разом проходилась пальцами по его телу, остановив, наконец, руки именно там, где они нужны больше всего, наблюдая, как он шипит от удовольствия и жмурит глаза, сдерживаясь из последних сил. Когда его пальцы оказываются там, где нужно, и делают то, что нужно, и – пресвятой Мерлин – она может поклясться, что слышит собственный стон. Когда одним плавным движением он оказывается внутри – и каждая клетка отзывается ему, спина выгибается ему навстречу, а руки обвиваются вокруг него в отчаянной попытке прижать ещё ближе. Когда он закатывает глаза от удовольствия – и она замечает. Когда она откинула голову и выгнула шею от очередного движения – и замечает он. Когда он перекатывается на спину и садится на постели, обнимая её обеими руками и не выпуская ни на секунду – потому что так ближе, ещё ближе. Когда поцелуи становятся жёсткими и требовательными – и появляется на шее первый багровый след. Когда всё сложнее сдерживаться, когда пальцы впиваются в кожу, оставляя синяки, а в отместку на широких плечах остаются красноватые следы ногтей. Когда они оба, в конце концов, разлетаются на части, неотрывно глядя друг на друга, и окончательно похоронив друг друга и самих себя. *** Сказать, что Лорд был в ярости – не сказать ничего. Это был грандиозный провал. Демон, самонадеянно называвший себя сильнейшим, спешно ретировался в преисподнюю сам, надеясь избежать гнева господина. А гнев был поистине велик. Лорда до предела злили все провальные попытки добраться до Поттера. До предела злили упрямые ведьмы, способные найти выход из любого положения. И просто до белого каления бесила эта неубиваемая девчонка. Убрать её теперь было делом принципа. Никто не мог стоять на пути Тёмного лорда. Но с ней не справился ни один демон. Теперь нужна была тяжёлая артиллерия. Кто-то, кто сможет сделать всё, и рука не дрогнет. Кто сможет подобраться на расстояние вытянутой руки, чтобы наверняка. Кто не запинаясь скажет всего два слова, отделяющие его от цели. Невесомым движением лорд обернулся к стайке приспешников и вскинул палочку, за полсекунды выхватывая из толпы нужное лицо, тут же перекосившееся нескрываемым ужасом от осознания происходящего. - Авада Кедавра. *** Ни разу в жизни Драко не чувствовал себя так спокойно. Ни разу – до этого момента. Момента, когда он расслабленно растянулся на постели, лениво плавая всем сознанием между сном и бодрствованием, и обнимая одной рукой лохматую гриффиндорку, которая уютно устроилась у него под боком, откинув голову ему на плечо. Он мог повернуть голову и уловить запах её волос. Мог прикоснуться кончиками пальцев и почувствовать её сердцебиение. Мог услышать её размеренное дыхание. Мог ощущать, как она невесомо перебирает его пальцы. Мог раствориться в ней. И – да простит его Салазар – никогда ещё он не чувствовал себя счастливее. - У тебя нет ощущения, что это всё не по-настоящему? – промурлыкал голос над ухом, вырывая его из дрёмы. Драко перекатил голову и прижался щекой к каштановой макушке. Нет, не показалось. Настоящая. У него под боком. - Нет, - запоздало ответил он, не открывая глаз. - Ай! – чуть дёрнулась Гермиона, когда цепкие пальцы слегка ущипнули её чуть повыше бедра. - Это тебе за то, что продолжаешь думать, что я могу быть галлюцинацией, - довольно пробурчал Драко. Он приоткрыл глаза, наблюдая, как Гермиона заёрзала рядом с ним, поправляя съехавшее с ног одеяло, и тихо рассмеялся, заставив её щёки вспыхнуть за долю секунды. - Мерлин, Гермиона, - хохотал Драко, разглядывая её сверху вниз, - я лежу голый в твоей постели. Немного поздновато меня стесняться, тебе не кажется? Гермиона замерла, вцепившись в несчастное одеяло мёртвой хваткой. - Особенно, если вспомнить, - Драко решил добить, - чем мы занимались в этой самой постели полчаса назад. Даже не видя её лица, он был уверен, что румянец залил её лицо до самых корней волос. Смущать Гермиону Грейнджер – отдельный вид удовольствия. Один только этот её взгляд нравился ему до одури. - Пошляк. - Реалист. Копна волос под носом пришла в движение и перевернулась, явив ему довольное и умиротворённое личико. Пробивающийся лунный свет мягко падал сквозь шторы, освещая её с одной стороны – глаза казались почти золотыми из-за этого. Подперев голову ладонями, она рассматривала его пристально настолько, словно хотела выучить наизусть, как выучила Историю Хогвартса. - Что? – не вытерпев такого внимания, мягко спросил он, потянувшись и погладив её по щеке. Гермиона только покачала головой. «Ничего». - Меня не проведёшь, - возразил Драко, - у тебя извилина из уха торчит. Гермиона фыркнула, но продолжала молчать, заставив Драко начать перебирать в голове все возможные варианты, коих оказалось великое множество. - Эй, - не вытерпел он снова, - скажи мне. Не заставляй меня додумывать самому. Иначе я грешным делом могу подумать, что ты жалеешь. - Нет, - тут же возразила Гермиона, - ни капли. Просто я всегда думаю. Было бы неплохо, если бы ты уже привык к этому. - И чем же сейчас занята твоя светлая голова? - Осознанием момента. Гермиона подняла на него глаза и наткнулась на вопросительный взгляд. - Мне очень хорошо, - неуверенно начала она попытку объяснить. Драко молчал. Ждал, что она скажет дальше. Знал, что она скажет дальше. - И очень страшно. Он продолжал молчать, только чуть погладил пальцами волосы у виска. - Страшно оттого, что я понимаю, что могу лишиться тебя в любой момент. А я уже настолько к тебе привязалась, что не уверена, что смогу с этим справиться. Что он мог ответить ей на это?.. Оправдан ли её страх? Да. Может ли он обещать ей, что она не потеряет его? Нет. Нет, чёрт подери! - Я всё думаю… - неуверенно продолжала Гермиона, - что будет дальше. Когда Тёмный лорд наберётся сил и выступит с открытой войной… что мы будем делать? Под рёбрами кольнуло. Они по разные стороны баррикад, фактически враги номер один. И когда дойдёт до открытой войны, им придётся встать в полный рост – каждому на своей стороне. И сражаться каждому за свою правду – возможно, сражаться друг с другом. И, конечно, её это беспокоило. И, конечно, этот вопрос не давал покоя. Что мы будем делать, Драко? Был ли ответ на этот вопрос?.. - Не знаю, - он ответил ей честно, как никому, - пару месяцев назад я точно знал, что мне делать. Сейчас я не знаю ничего. - Сомневаешься? – осторожно спросила Гермиона, понимая, что ступает на опасную территорию. Драко вздохнул, выпутался из её рук и сел на кровати, сцепив руки. Последнее, чего ему хотелось – говорить с ней о войне. О том, что происходило. О том, что ждёт их в скором будущем. Если оно наступит. - Эй… - Гермиона невесомо оказалась рядом, положив руку на одно его плечо и прижавшись подбородком к другому, - если не хочешь, не будем об этом говорить. - Не хочу, - Драко очень старался не прозвучать резко, но получилось паршиво, - это последнее, что я хочу обсуждать с тобой. Мне очень не хочется обсуждать, что нас ждёт, и в какой опасности мы можем оказаться. И тем более – обсуждать, что будет, если Тёмный лорд узнает о нас. Если узнает, что юнец, которого так старательно воспитывали его верным слугой, безрассудно влюбился в маглорождённую и влёт отказался от всех прежних идеалов. С большим опозданием он осознал, что именно сейчас сказал ей. Чёрт бы тебя побрал, Малфой. Ты только что признался ей в любви, драккл на твою голову. Браво, Малфой. Собирай заслуженные лавры. Осторожно он скосил глаза в сторону, чтобы посмотреть её реакцию. Но Гермиона, похоже, даже не расслышала, что ей было сказано в порыве эмоций. Ибо всё её внимание было приковано в другую сторону. Проследив глазами направление её взгляда, он едва не завыл. Метка. Она увидела тёмную метку. Чёрт. Драко обречённо закрыл глаза и устало выдохнул, опустив голову. Можно собираться, Малфой. Пока она не знала, было спокойнее. Было проще делать вид, что ты не совсем конченный отморозок. Теперь всё – спектакль окончен. Пожирателя рядом с собой она не потерпит. Он продолжал сидеть, зажмурившись, и ждал, что она добьёт его сейчас парой слов и выгонит к чёртовой матери. Ждал, что назовёт его Пожирателем и велит держаться от неё подальше. Ждал, что шарахнется от него как от прокажённого. Но чего он действительно не ждал – что она молча протянет руку и погладит уродливое тату кончиками пальцев. - Всё-таки сделали… - не сказала. Выдохнула. Медленно Малфой открыл глаза, медленно повернул голову и так же медленно поймал взглядом янтарные глаза. Она сидела так же близко, не отодвинувшись ни на дюйм, и, кажется, была совершенно спокойна. - Боишься? – хрипло, надрывно. Как в последний раз. - Нет. Не поверил. Да быть такого не может. Он же… - Я Пожиратель. - Это не им решать. - Я записан в слуги Тёмного лорда. - Но не хочешь и не обязан это делать. - Я владею тёмной магией. - Я догадалась. - Я едва не убил тебя. Эти слова он почти оторвал от себя с болью и кровотечением, как лейкопластырь. С этим спорить она не посмеет. Она действительно была на грани жизни и смерти по его вине. Из-за его грёбаной метки. - Ты не причинишь мне вред. Смотрит уверенно, спокойно. Верит в него. Сам он давно уже разочаровался в себе, а она нет. Он перехватил её пальцы и поцеловал костяшки. Отважная, безрассудная гриффиндорка. - Можно один вопрос? – ему показалось, её голос дрогнул, заставив поднять на неё вопросительный взгляд. - Я знаю, ты не хочешь говорить об этом, но это очень важно. Интрига набирала обороты. Неужели Поттер накопал что-то стоящее на Тёмного лорда? - У Тёмного лорда… есть ли такой приспешник, которому он всецело доверял бы? Драко почувствовал, как брови неумолимо ползут вверх. Не то, чтобы этот вопрос поставил его в тупик, просто он не совсем понимал, зачем Гермионе – а значит, и Поттеру – такая информация. Однако ответить или нет Гермионе – вопрос не стоял. Отказать ей было выше его сил. Тем более, если это могло помочь. - Насколько доверял? Гермиона замялась. Было ощущение, что своим ответом она может сболтнуть лишнего, и судорожно думает, что бы такого придумать, чтобы не проколоться. - Настолько, чтобы доверить свою жизнь. Стало совсем непонятно. Слуга, которому лорд мог бы доверить свою жизнь? Даже представить было сложно такого человека. Который не побоится связаться с этим исчадием ада. Который будет фанатично предан ему и даже не допускать мыслей об измене. Который будет разделять его взгляды. Щёлк. Драко подобрался. Гермиона не зря спрашивала. Такой человек есть. - Есть один человек. Такой же безумный, - начал он, сжав её пальцы, - сдвинутый на идее очистить мир от магглов и поработить волшебников. Она не переносит маглорождённых на дух. Не брезгует пользоваться непростительными ради удовольствия. Пытки магглов для неё обычное дело. И что самое жуткое – она поддерживает лорда не из-за страха, не из-за власти, а совершенно искренне. Она такая же поехавшая. Он вздохнул. - Надеюсь, вам это поможет, и я не зря сейчас сдаю это имя. Гермиона задержала дыхание. Было непохоже, что он просто сообщает информацию об очередных врагах. Он явно собирался выдать что-то намного более личное. - Беллатрисса Лестрейндж. Урождённая Блэк, - он набрал воздуха, словно перед прыжком, - родная сестра моей матери. И моя тётка. *** - Беллатрисса, значит. - Что ж, - Пайпер подцепила вилкой бекон, - если она действительно настолько предана Хозяину, это вполне логично. - Она действительно предана именно настолько, - подтвердила Гермиона, так увлечённо поглощая глазунью, что не заметила брошенные на неё вопросительные взгляды. - И ячейка в банке у неё наверняка есть. За завтраком в Большом зале было привычно шумно и тесно, студенты спешили перехватить что-нибудь из еды перед началом занятий, прежде чем разбежаться по классам, и на сосредоточенный разговор сестёр и троицы друзей мало кто обращал внимание. - Вопрос, как туда пробраться. В Гринготтс такая охрана – муха не пролезет. - А перенестись? – скептически поинтересовалась Пейдж. - Там дракон, - Гарри моментально сник, вспомнив об этом, - и огромный слой охранных чар. - А подземелья огромные, - продолжал Рональд, - надо точно знать, куда идти, иначе можно застрять там навечно. - Но у нас в любом случае нет вариантов, нам придётся что-то придумать, если мы хотим найти крестраж, - рассуждала Фиби, - а если подкупить кого-то из работников? - Не выгорит, - возражал Гарри, - гоблины ненавидят людей. Ни один из них никогда в жизни не пойдёт на сделку с волшебником, кто бы он ни был. - Хорошо, а если подчинить волю магией? – не сдавалась Фиби. Должен же быть способ! - Теоретически это могло бы сработать, - задумчиво протянула Гермиона, - но это только начало пути. В подземельях куча охранных чар, я уверена, нам неизвестна даже половина. А хранилище Лестрейндж наверняка находится на самых защищённых уровнях. - Надо поговорить с директором после завтрака, - подумав, заключила Пайпер, - не может быть, чтобы не было способа. В зале поднялся ещё больший галдёж, когда над головами послышался уверенный шелест сотен крыльев, и помещение заполнили разноцветные птицы, закружившие по зале в поисках адресата. - Всё-таки это потрясающе, - восхищённо пролепетала Фиби, задрав голову и рассматривая разномастную стаю. - Но так медленно, - протянула Пейдж, - вы же волшебники, почему вы до сих пор не изобрели альтернативу мобильнику? Вам было бы настолько проще жить! - Но это уничтожит всю прелесть совиной почты, - Гермиона как раз отвязала небольшой свёрток от лапы сычика непонятного цвета и сунула ему кусочек бекона, - и у нас есть не только совиная почта. Патронус тоже может передавать сообщение нужному человеку. - Ага, и всем окружающим вместе с ним, - пробубнил рядом Рон, не отрываясь от еды. - Странные вы, - продолжала Пейдж, - вам не запрещено использовать магию в собственных целях, а вы упускаете такие возможности. Довольно ухнув, птица скрылась из виду, а Гермиона, наскоро пробежав глазами послание отца, облегчённо выдохнула. Всё было в порядке. Три дня в Мунго определённо пошли маме на пользу. - Ладно, - Пайпер попыталась вернуть разговор в прежнее русло, - как проникнуть в банк, мы подумаем, а вы пока займитесь своими оцен… Фиби? Ведьма осеклась на полуслове, осторожно хватаясь за локоть сестры, внезапно бросившей вилку и вцепившейся в собственное горло, словно ей не хватало воздуха. - Фиби, в чём дело? - Больно… - только и смогла выдохнуть она, - кому-то… очень, очень… больно. С трудом вдохнув, она вытянула шею и сквозь шум и летающих птиц начала беспокойно осматривать зал в поисках источника таких резких внезапных эмоций. И нашла. Проследив за внимательным настороженным взглядом, Гермиона замерла и почувствовала, как сердце пропустило удар. За столом напротив Драко Малфой судорожно вцепился пальцами в пергамент только что полученного письма. Бледный как снег, он не отрывал взгляда от послания, бегая по строкам глазами раз за разом, и лёгкая дрожь в руках с головой выдавала его состояние. А в следующую секунду он сорвался с места, опрокинув кубок с тыквенным соком, и помчался на выход, не замечая никого на своём пути и неотрывно глядя перед собой. - Это он, - глухо сообщила Фиби, - что-то случилось. Гермиона едва сдержала порыв броситься следом. Как и Фиби, в последний момент удержанная за плечо уже поднявшейся со скамьи сестрой. - Я, - уверенно заявила Пейдж и, не теряя времени, направилась за блондином. Гермиона опустила глаза в тарелку, пытаясь скрыть беспокойство. Не хватало ещё, чтобы мальчики увидели, что она переживает за Малфоя. Она всё узнает у него позже. Действительно, будет лучше, если сейчас с ним поговорит Пейдж. Что-то тёплое прикоснулось к предплечью под столом. Не выдав себя ни единой эмоцией и продолжая поглощать тост, Джинни сжала её руку в порыве дружеской поддержки. Чуть улыбнувшись, Гермиона благодарно сжала ладонь подруги в ответ. Мерлин, как же ей это было нужно. - Что это было? – недовольно протянул Рон, провожая глазами младшую ведьму, - вы всё ещё не оставляете надежды его спасти? - У нас всё ещё есть шанс, - спокойно ответила Пайпер, бросив быстрый взгляд на Гермиону. - Ваше стремление помочь всем на свете когда-нибудь выйдет вам боком, - покачал головой рыжий. - Уже выходило, Рон, - парировала Фиби прямо ему в глаза, - но ведь в этом весь смысл. Ему плохо сейчас. А мы помогаем, когда плохо. Рон вернулся к еде, не желая продолжать разговор, где загодя не был победителем. Он так и не мог понять, что такого разглядели эти ведьмы в заносчивом аристократе, что посчитали его достойным помощи? То, что он влюбился? Ну, так это не аргумент, каждый может влюбиться, и плохой, и хороший. Нет, сёстры явно знали что-то ещё. И ему очень хотелось знать, что именно. Время завтрака близилось к концу, студенты уже разбредались на занятия, когда в зал вернулась Пейдж. Вернулась прямиком к Гермионе. - Ты можешь оставить всё прямо сейчас и подняться в Астрономическую башню? – едва слышно с ходу спросила она, и в глазах у неё плескалось такое неприкрытое беспокойство, что Гермиону невольно накрыла паника. Что-то случилось. - Драко там? - Да, - Пейдж осматривалась, не подслушивает ли кто. - Что-то случилось, да? - Да, Гермиона, - сквозь зубы, чтобы никто не слышал, - просто оставь вещи и иди туда. Живо! Без лишних вопросов Гермиона бросила сумку прямо на скамью и рванула из Большого зала, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. В голове стучала единственная мысль – что-то случилось. С Драко что-то случилось. Ей нужно немедленно к нему – обнять и погладить по щеке, чтобы успокоить. А потом они со всем разберутся. Что бы это ни было – они разберутся. Она почти влетела на вершину башни, задыхаясь от быстрого бега. Малфой был там. Стоял, оперевшись руками о стальные перила и обессиленно склонив голову. И что-то в его положении очень, очень ей не нравилось. Обречённость. - Драко, - почти шёпотом. Медленно, тягуче он развернулся всем телом, поднимая на неё тяжёлый, обессиленный взгляд, наблюдая, как она стремительно преодолевает последние метры между ними и замирает прямо перед ним. Привычным уже движением прижимает ладонь к его щеке, неосознанно второй хватаясь за шею. Не встречает сопротивления – он, наоборот, ледяными пальцами прижимает её руки ещё ближе к себе, мягко поглаживая запястья. Закрывает глаза и застывает в этом ощущении, пытаясь вернуться в реальность и стать таким, как прежде, хотя рассудок вероломно разваливается на части и хохочет внутри его головы – как прежде уже не будет. - Драко… - Тихо. Молчи. Сейчас пройдёт. И она молчит. Даёт ему время вернуться к ней. Вернуться оттуда, куда он загнал себя, получив одно короткое известие. Просто ждёт, когда он хотя бы начнёт ровно дышать. Мягко отстранив от себя тёплые ладошки, он прижался к ним губами, крепко сжимая своими руками. И, наконец, поднял на неё глаза, собираясь с духом, чтобы сказать ей то, что изменит всё и навсегда. - Отца убили.