Три кита добродетели

- Вы были правы, мистер Поттер. Все они, сёстры, Гарри, Рон, Гермиона, профессор Макгонагалл и Дамблдор сидели в его кабинете, обсуждая произошедшее. Хотя со стороны ничего не казалось странным – ну, подумаешь, бладжер врезался, он для того и летает по полю - Гарри всё время терзало непонятное чувство, что они что-то упустили. Это он решил всё проверить. И это он попросил директора проверить злополучный бладжер. И сейчас они сидели у него, совершенно сбитые с толку только что полученными известиями. - Вы были правы, мистер Поттер. Бладжер был проклят. Гарри шумно выдохнул в ладони. Недаром он был капитаном. Он знал поведение любого мяча наизусть. Он знал, что бладжер не должен летать в сторону зрителей. Знал, что бладжер не должен летать с такой бешеной скоростью. Он так и думал, что что-то в этой истории нечисто. - Выпустить на поле заколдованный бладжер, и самому же на него напороться – какая ирония, - тихонько съязвил Рон. - Рон, прекрати, - шикнула Гермиона, - ты не знаешь наверняка, кто это сделал. - А есть другие подозреваемые? - Рон! - Молчу, - он поднял руки в примирительном жесте. - Запускать оружие и подставляться под него самому не очень логично, - Пейдж устало потёрла виски, - сомневаюсь, что это был Малфой. - Ты его защищаешь? – Рон хмурился - явно был не в себе. - Нет, Рон, - жёсткий взгляд заставил его умолкнуть, - как и все здесь присутствующие, я хочу докопаться до истины. - Профессор, где сейчас этот мяч? – Пайпер решила сменить тему, чтобы не вспыхнула ненужная сейчас ссора. Дамблдор молча пересёк комнату и достал злополучный мяч из своего шкафа. - Он безопасен? – на всякий случай уточнила Пайпер. - Сейчас да. Пайпер знала, что может помочь пролить свет на эту историю. Молча, перекатывая бладжер в руках, она вернулась к креслу и протянула мяч сестре. - Фиби? – можно было не просить. Фиби тоже уже понимала, что ситуация запуталась до предела, и распутать узел можно было единственным способом – увидеть будущее. Или прошлое. Собравшись с мыслями, она приняла коричневый шарик в руки, тотчас же провалившись в глубину собственного подсознания. Среди ночной мглы недалеко от главного входа в замок, в одном из проёмов притаились две облачённые в чёрное фигуры, неторопливо переговариваясь на полутонах, лениво облокотившись плечами на замковые стены. Из рук в руки упал мяч, тускло блеснувший коричневым боком в свете растущей луны. Принявший его без тени эмоций на лице разворачивается и уходит, невидимо и неслышно скользит по пустым ночным коридорам школы, и только переступив порог и закрыв за собой дверь, отчаянно зажмуривается и изо всей силы впечатывается в стену светловолосым затылком. Нельзя им говорить – это была первая мысль, стрельнувшая в голову, как только Фиби вернулась в реальность. Нельзя говорить. Нельзя никому ничего говорить, пока она не обсудит это с сёстрами. Слишком крутой поворот. - Ну что? – Пайпер, как и все остальные, ждали ответа. - Ааа… - неуверенно протянула Фиби, лихорадочно соображая, что им ответить, - демон… Нам нужно сначала посмотреть в Книге таинств, что это за демон… - Демон? Подбросил бладжер? Демон? – Пейдж, кажется, не особо поверила, да и вполне способна была отличить, когда сестра говорит неправду. - Ну да, - Фиби вскочила с кресла и, неуверенно улыбаясь, засобиралась на выход, - вы мне не поможете? Пайпер поняла её без слов. «Конечно, я вру на ходу, мне надо поговорить с вами, прежде чем выдавать эту информацию кому-то ещё». - Конечно. Спасибо за помощь, профессор, - Пайпер поднялась со стула, взглядом намекнув Пейдж, чтобы тоже шла за ними, - мы разберёмся с этим. Они обе торопливо покинули кабинет. - Предлагаю вернуться к этой теме позже, когда мы поймём, с кем имеем дело, - Пейдж не понравился предостерегающий взгляд сестры, и она решила свернуть собрание, подгоняя троицу друзей отправиться восвояси. - Мисс Холливел, - позвал Дамблдор, когда почти все уже вышли из кабинета, - задержитесь, пожалуйста. Есть ещё кое-что, что вам нужно знать. *** - Уму непостижимо… Расположившись прямо на полу своей комнаты, все трое в полнейшей тишине переваривали в своих головах всё, что только что сообщила им Фиби. И что после сестры добавила Пейдж, вернувшись от директора. И это не укладывалось в голове. Совершенно никак не укладывалось в голове хоть в мало-мальски логичную картину. То, что проклятый мяч принёс на поле именно Малфой, теперь сомнений не вызывало. Как он умудрился это сделать, учитывая, что спортивный инвентарь хранится под жесточайшим контролем, было совершенно неважно. Было непонятно, зачем он это сделал, зная, что мяч заколдован. И ещё более непонятно, зачем он подставился под него сам. А то, что его столкновение с мячом не было случайностью, было очевидно. Фиби своими глазами видела, как он летел наперерез этому бладжеру с неимоверной, просто бешеной скоростью. Летел сам. Сам подставлялся под практически верную смерть, увидев, что на пути проклятого бладжера стоит Гермиона. - Ну, тут как раз-таки вопросов нет, - Фиби развела руками, - он всё ещё любит её, и с каждым днём это всё больше заметно. - Зачем он тогда его притащил? – у Пайпер уже разошлась мигрень от всех этих мыслей. Фиби с тяжёлым вздохом спрятала лицо в ладонях. - Не знаю… не понимаю ничего. Он же знал, что мяч заколдован… - А если нет? – вдруг подала голос Пейдж, - а если его самого водят за нос? Пайпер нахмурилась. - Он же не идиот. Ему дают бладжер и говорят подсунуть его на поле. Как можно не догадаться, что дело нечисто? - Ты права. Но у меня всё равно чувство, что мы что-то упускаем. - Это ещё не всё, - Фиби вспомнила важную, хоть и малозаметную деталь, - они оба опирались плечом о замковую стену. Оба прикасались к замку и ничего не происходило. Пайпер шумно выдохнула и потёрла лоб пальцами. - Значит, защиту опять сняли. - И, вполне вероятно, опять не без его участия. Пейдж слушала их и закипала всё больше. Какого хрена он творит? Совсем из ума выжил? Идиота кусок, в замке и так полный бардак и может начаться паника в любой момент, а он ещё этот концерт устроил на всеобщее обозрение. - Я пойду поговорю с ним, - она рывком подняла с пола и направилась к двери. - Он не очнулся ещё. - Ничего, я подожду. Терпеливо посижу у окошка и подожду, пока он соизволит расчухаться, а потом размажу остатки его совести по больничной койке. Даже если придётся просидеть до утра, я дождусь и поговорю с ним, а он поговорит со мной. Хочет он этого или нет. *** Её не пустили. Не пустили к Малфою ни на секунду со словами, что состояние слишком тяжёлое и посещения запрещены. Гарри уводил её от дверей больничного крыла почти силой, осторожно, но настойчиво тянул за плечи, и не отпускал, пока они не добрались до гостиной, и она не смогла дать волю слезам. Просто рухнула в надёжные дружеские объятия, изо всех сил, но безуспешно душа рыдания, а Гарри оставалось только поймать её и покрепче прижать к себе, чтобы хоть как-то успокоить. И он поймал, и молча обнимал её, не задавая вопросов, до тех пор, пока слёзы не начали иссякать. Практически донёс на руках до постели, закутал в одеяло и устроился вместе с Джинни у неё в ногах, приготовившись караулить её всю ночь, но, в конце концов, сдался в плен Морфею сам, потратив все последние силы сегодняшнего дня на неё. А ей сон не шёл. Раз за разом она прокручивала в голове одну и ту же картинку: Малфой разворачивает метлу и с бешеной скоростью летит в их сторону, а потом его со всего маху бьёт в грудь заколдованный, как оказалось, бладжер. Она помнила это до мельчайших подробностей. Помнила тепло на плечах, когда Гарри укутал её в своё пальто. Помнила, как дёрнулся на метле Малфой, принимая на себя удар смертельного мяча. Помнила, как резво перемахнула через ограждение Фиби и бросилась к упавшему на мокрую траву телу. Помнила этот наполненный паникой звук, когда все зрители на трибунах синхронно выдохнули. И помнила его взгляд. Последний взгляд, которым он нашарил её в толпе перед тем, как потерять сознание. Ледяной взгляд, наполненный в этот раз уверенностью, спокойствием и ещё чем-то, отдалённо напоминающим облегчение. Гермиона проворочалась в постели полночи, прежде чем поднялась и решительно направилась к двери. Просто лежать и переваривать эти мысли было выше её сил, поэтому, наспех накинув на себя первое, что попалось под руку, она уверенно покинула башню, укрыв одеялом и оставив у своей постели спящих друзей. Ей хотелось воздуха. Вдохнуть поглубже и привести мысли в порядок. Просто немного побыть на улице, говорила она себе, поднимаясь по знакомым ступенькам. Столько всего произошло здесь, на этой площадке. Именно сюда хотелось приходить, чтобы подумать. Вот и сейчас, поднявшись на самый верх, она увидела, что ничего не изменилось. Тот же серый камень, те же стальные перила. Всё как всегда. За исключением одного. Никто не укутал ей плечи тёмной материей. И в Астрономической башне она сейчас была одна. Гермиона глубоко выдохнула и опустилась на выступ, свесив ноги над пропастью и сложив руки на нижние перила. Пробежала взглядом по окрестностям. Красивая ночь. Снова вздохнула и вернулась мыслями к прошедшему дню. Что ты натворил, Малфой?.. Зачем ты это натворил?.. И что теперь с этим делать?.. Услужливое девчачье сердце тут же подсказало ответы. Он прикрыл тебя от проклятого бладжера, Гермиона. Потому что у него к тебе чувства. А вот что с этим делать, ты уж, будь добра, разбирайся сама. Разум, в отличие от сердца, отказывался это воспринимать. Это же Малфой! Чтобы он осознанно пожертвовал жизнью ради грязнокровки? Ха-ха-ха, очень смешно. Наверняка это просто случайность. Просто стечение обстоятельств, просто он ловец, который увидел снитч и полетел за ним, не замечая ничего вокруг. Просто попал не в то место не в то время. Нет уж, Гермиона. Ты прекрасно помнишь, что произошло и как произошло. Помнишь, что он затормозил прямо перед твоим носом именно для того, чтобы закрыть тебя от бладжера. И прекрасно помнишь его успокаивающий взгляд. Ты поняла его даже издалека и даже без слов. Не бойся, Грейнджер. Я же говорил, что никогда не позволю причинить тебе вред. Чёрт, чёрт, чёрт! Он действительно это сделал. Действительно спас ей жизнь. Действительно валялся сейчас в больничном крыле и отращивал новые рёбра из-за того, что её жизнь была ему дороже своей собственной. Всё это не укладывалось в голове. Невозможно, это всё просто невозможно. Как и то, что сказала ей Пейдж сегодня в коридоре, где всеми силами пыталась исцелить его от полученных травм. Я не могу лечить зло. Вот так просто и одновременно адски, невыносимо сложно. Малфой – зло? Неужели Гарри прав и он действительно уже стал Пожирателем? Неужели он действительно приспешник Тёмного лорда? Неужели он действительно причастен к появлению демонов в стенах школы? Принять это он не могла, как ни старалась. Как он может служить Тёмному лорду и вместе с этим защищать её от смерти? Так не бывает, ты либо на одной стороне, либо на другой. Так на какой стороне он?.. Мерлин, Малфой! Как ты умудрился так всё запутать? Так всё закрутить, замутить, затянуть? Где твоё место во всём этом? Чего ты добиваешься? И что от тебя ждать дальше? Надо дождаться, когда он очнётся и к нему можно будет пройти. Тогда она без зазрения совести задаст ему все до единого вопросы, что крутились сейчас назойливым роем в её голове. И, видит Мерлин, он ответит ей на них на все. *** Ночь была красивой. Белоснежная полная луна освещала окрестности школы, искрилась в редких перистых облаках, поливала щедрым мягким светом Чёрный лес, делая его не таким страшным, наполняла Чёрное озеро, отчего оно казалось серебряным, отражалась от шпилей и оконных проёмов, добавляя замку ещё больше загадочности, и мягким тёплым светом ложилась на слегка пожухлую траву, очерчивая каждую травинку и упавший с Плакучей ивы листик. Пейдж любовалась на этот волшебный пейзаж из окна больничного крыла, в очередной раз восхищаясь этим миром, который умудрялся в такие тяжёлые времена быть таким прекрасным. В больничном крыле было тихо и пусто. Единственный пациент занимал единственную кровать, и только она нарушала его одиночество здесь. Нарушала осознанно, ибо у неё была цель. Малфою крупно повезло. Если бы не подоспела она, если бы испугалась и прекратила исцеление, он уже бодрым шагом шагал бы на тот свет. Но сдаваться не в её привычках, а посему сейчас он просто валялся здесь в ожидании, когда зарастёт хотя бы треть рёбер, чтобы он мог нормально глубоко вдохнуть и, наконец, прийти в себя. К слову, рёбра оказались сломаны все до единого. Раздроблены на части, практически в труху. Осколки успели задеть лёгкое и сосуды, так что этому блондину зверски повезло, что рядом с ним оказался целитель. То, что не удалось исцелить ей, исцелила мадам Помфри в больничном крыле со словами, что ерунда, и не таких видали, подумаешь, делов-то. И сейчас он лежал без сознания. А она ждала. - Эй, - послышался мягкий голос из-за спины, и рядом возникла Пайпер, - я так понимаю, спать ты сегодня не собираешься? Встретила согласный взгляд сестры. Конечно, не собирается, ты же знаешь. - Держи тогда, - протянула огромную чашку, призывно и вкусно пахнущую свежесваренным кофе, - здесь тройная порция. - Спасибо, - Пейдж слабо улыбнулась. - Может, поспишь пару часов? Я могу побыть здесь. - Я пыталась, - обречённо проговорила Пейдж, - сон не идёт. Думаю всё время. - Да уж, ситуация… - Пайпер опустилась на ближайшую кровать. - Пайпер, он творит какой-то бред. Сам открывает проход демону, а потом бесится, что кто-то пострадал. Сам приносит заколдованный мяч, а потом сам же под него подставляется. Никакой логики. Пайпер замялась, потирая руки и вспоминая прошлое. - Прямо, как Фиби тогда, помнишь?.. Конечно, они помнили. Прекрасно помнили до сих пор, как Фиби спасала невинных, даже будучи королевой преисподней. Как приходила к ним и сообщала о новых видениях. Как уничтожала демонов, будучи их хозяйкой. Как металась между добром и злом, сходила с ума, разрываемая на части чувством и долгом. - Фиби пришлось сделать выбор, в конце концов. И ему придётся, хочет он этого или нет. - Фиби выбрала семью в итоге… Пейдж поняла, к чему она клонит. Семья Малфоя на тёмной стороне, и чаша весов пока что неуклонно кренилась к ним. Но всё же было одно но. - Нет. Фиби выбрала добро. - А он?.. Пейдж устало вздохнула. Откуда она могла знать?.. - Не знаю, Пайпер. Но пока можно бороться, надо бороться. Обе молча разглядывали светловолосого пациента сквозь наполнявший комнату лунный свет. Что творилось в его светловолосой голове?.. - Пусть проснётся только. Я из него всю душу вытрясу. Устроил нам тут цирк какой-то. Не надо было никаких усилий, чтобы понять, насколько Пейдж была зла на него. Да и по сути, было за что. - Ладно, - Пайпер поднялась, чтобы уйти, - точно не хочешь пойти к нам? Мадам Помфри позвала бы тебя, если что. - Нет, я хочу застать его врасплох. Я должна быть первой, кого он увидит, когда расчухается. - Ладно, - Пайпер чмокнула сестру в макушку, - зови, если что. Пейдж бросила ей благодарный взгляд и снова вернулась к созерцанию магической лунной ночи, потягивая заботливо приготовленный сестрой напиток. В этом была вся Пайпер – принять решение сестры поступить так, а не иначе, и поддержать её в этом, и окружить заботой в принятом решении. Даже если этим решением было провести всю ночь без сна, ожидая пробуждения непутёвого пациента. А уж она дождётся его пробуждения. Ей есть, что ему сказать. *** Сознание возвращалось медленно и болезненно. Оно с боем прорывалось сквозь плотный слой сна, застилавший глаза и разум, маленькими несмелыми шагами пробиралось в голову, заполняло уши звуками, глаза – едва заметными отблесками, а всё тело – адской, вибрирующей болью, глухо отдающей в кончики пальцев. Кажется, он мог дышать. Мог втянуть воздух, удержать его в лёгких и выдохнуть обратно. Кажется, мог зажмуриться, сжав веки. Мог, кажется, едва заметно пошевелить пальцами. Кажется, был жив. Да, он определённо был жив. Нужно открыть глаза. Открыть и посмотреть, где он, чёрт подери. А может, это и есть смерть? Что ж, в таком случае это не так уж и плохо, но проверить всё равно не помешает. С трудом поднял тяжёлые, словно налитые свинцом веки, и затравленно огляделся. Взору открылся высокий каменный потолок, массивная деревянная дверь и высокие арки окон, сквозь которые пробивался в помещение тусклый утренний свет. Больничное крыло. Его притащили в больничное крыло. Голову тут же захлестнуло потоком воспоминаний. Грейнджер пришла к нему перед матчем. Он заменил один из бладжеров на проклятый. Бладжер летит в Грейнджер, а он летит наперерез и ловит его грудной клеткой, слышит, как ломаются кости и… больше ничего. Вдох. Грудь отозвалась тупой зверской болью, разлившейся от сердца во все стороны и заполнившей его до самых костей. Сжал зубы. Пройдёт. Если до сих пор не подох – то и не подохнет. С трудом разлепил глаза и осмотрелся, как мог, по сторонам. Он был здесь практически один. Его полное одиночество нарушал ещё только один человек, замерший у окна, заняв выжидательную позицию. Ведьма. Та самая, младшая, самая борзая. Борзая, почти как он сам. Которая докопалась до него в первый же день в этой чёртовой школе. Которая вывела его из себя своими разговорами о его ошибках, его семье и его будущем. Которая вытащила наружу его чувства – чёрт бы их побрал! - к Грейнджер, перевернув его ледяную душу и всю его жизнь с ног на голову. Которая стояла сейчас, бездумно смотрела в окно и, судя по всему, ждала, когда он очнётся. Или, может, не очнётся?.. Не дождётся. - Проверяешь, помру я или нет? – прохрипел он со всем сарказмом, на который был способен в этот момент. Она не дрогнула даже. Не обрадовалась и не расстроилась, что он очнулся. Ничего не сказала, обернувшись. Просто совершенно спокойно подошла и села рядом с ним. - Нет, - ответила, наконец, - мадам Помфри сказала, что все раны затянутся максимум за два дня, а я хотела поговорить с тобой, пока ты ещё лежачий больной и не в состоянии будешь удрать. Он бессильно уставился в потолок. Она подловила его. Подловила в момент, когда ему действительно не убежать. Браво, ведьма. Он поймал себя на мысли, что зауважал её. Она не так проста. Соображает. - Что стряслось? – голос хриплый, измученный. - В тебя попал проклятый бладжер, - просто ответила она, и ему не удалось скрыть панику в своём ответном взгляде, - у тебя раздроблены все до единого рёбра, разорваны мягкие ткани, осколками задето правое лёгкое, повреждены жизненно важные сосуды… и это тебе ещё повезло. Он молчал. Вспомнил все детали. Как увидел, в кого летит бладжер. Как принял решение раньше, чем подумал об этом. Как мчался наперерез мячу с единственной мыслью – успеть. Как с дикой болью и хрустом костей в ушах принял мяч на себя и рухнул на землю, готовясь умереть. Принимая смерть как единственное верное, что могло случиться, наконец. Но он не умер. А они наверняка имели достаточно времени, чтобы оценить ситуацию. И теперь ему наверняка придётся отвечать. Ведьма словно прочитала мысли. - Тебе придётся отвечать, Драко. Зачем ты это сделал? Тишина. Что она хочет, чтобы он ей ответил?.. Какие ж они… Невыносимо просто. Она что, на полном серьёзе считает, что он ей сейчас признается? Как ребёнок, ей-Мерлин. - Сделал что? – заставил себя криво ухмыльнуться, - играл в квиддич? - Ты понимаешь, о чём я, - перебила ведьма, - ты принёс заколдованный мяч на поле. И сам же в середине игры подставился под него. Чёрт бы тебя побрал, Малфой, ты хотя бы секунду соображал, что ты творишь? Он попытался рассмеяться, насколько это было возможно. Грудная клетка тут же отозвалась жесточайшей болью, отдающей во все стороны и заполнившей его с ног до головы так, что едва искры из глаз не полетели. Но это не заставило его остановиться. Самая лучшая тактика сейчас – идти в полный отказ. - Почему, если что-то случается, во всём сразу обвиняют меня? – спросил он в потолок, - я, вообще-то, пострадавший, если ты не заметила. Это становится уже доброй традицией, не искать виноватых, а просто говорить – это Малфой сде… - Ты знал, что бладжер заколдован на Гермиону? Он осёкся на половине слова, почувствовав, как сердце судорожно пропустило удар. Ещё один, ещё. Замерло и с треском провалилось сквозь оставшиеся рёбра, шмякнулось о каменный пол и размазалось, не оставив от себя ничего, кроме мёртвых кровавых ошмётков. Драко почувствовал, как холодеют кончики пальцев. Ледяным взглядом он буравил потолок, пытаясь осознать смысл того, что она ему только что сказала. Потом что она явно бредила. Потому что явно в неё тоже попал бладжер, причём, прямо в её сообразительную голову. Бладжер был заколдован на Гермиону. Невозможно. Да не может быть такого. Быть не может такого, потому что не может быть никогда. Поттер был целью, так ему сказали. «- Для кого он? - Догадайся» Сказали? Тебя обвели вокруг пальца, как первокурсника, Малфой. Реальность ухнула по голове тяжёлым осознанием того, что он натворил. Что он, мать его, натворил, собственными руками, и сам же предотвратил, разломав все рёбра и выплюнув на поле. Оставив там же, в луже крови, вместе с последними размазанными остатками своей задушенной совести и свою последнюю надежду на то, что он может выплыть из этого дерьма. - Врёшь. - Я? Зачем? После матча Дамблдор лично всё проверил. Мяч был заколдован на убийство Гермионы. Дамблдор всё проверил. Значит, то, что мяч проклят, до них дошло практически сразу. А раз так – сомневаться в директоре не было смысла. Он замер на больничной койке, боясь пошевелиться, потому что опять под кожей проснулось нечто, что мучило его недавно в собственной постели. Едва ощутимо зашевелилось, проснулось, прорезалось. Медленно расползалось от кончиков пальцев по всему телу, забиралось под ногти и за уши, и, наконец, заполнило голову паническим осознанием. Он собственными руками едва не убил Грейнджер. Ведьма, казалось, заметила его состояние. - Ты знал? Он был раздавлен. Уничтожен, поломан на части. Он перестал чувствовать боль от сломанных рёбер, потому что другая боль, мощная, убийственная и разрывающая на части, наполнила его с ног до головы. Они хотят устранить Грейнджер. Скорее всего, из-за привязанности Поттера к ней. Слишком уж он носится с этой лохматой заучкой. О том, что лорду могло стать известно о его личном отношении к этой девчонке, он даже думать не хотел. Нет, нет и нет. - Нет. Это было равносильно признанию, но его сейчас это мало заботило. Он умирал, паниковал, сходил с ума от одной мысли, что чуть не убил её. Принёс ей её смерть, сам, собственноручно. Как он мог это упустить? Почему сам не проверил заклятие на бладжере? Зачем вообще притащил его на поле? Стоило прикрыть глаза – и в голове картинка: бладжер попадает в Гермиону, и она умирает прямо на поле, истекая кровью. И он ничего не может сделать. Никто ничего не может сделать. И ничего уже не исправишь, потому что он слепо следовал приказу, не удосужившись проверить, что именно ему подсунули в руки. Идиот. Ведьма шумно вздохнула, отвлекая его от мыслей и заставляя обратить на себя внимание. - Слушай, Драко, - начала она, - я могу в какой-то степени проявить сострадание и попытаться тебя понять. Могу понять твои чувства, твои страхи. Твоё сомнение могу понять. Я не могу понять только одного. Почему ты так мечешься? Он впервые слушал её. Внимательно и немного удивлённо. - Не понял?.. - И тебе, и нам было бы проще, если бы ты уже… принял чью-то сторону. Он напрягся. Неожиданный поворот. Нахмурился. Она что, хочет, чтобы… - Ты либо с нами, либо с ними. Третьего не дано. - Слушай… - Нет, это ты слушай. Тебя кидает из стороны в сторону. Ты сам себе противоречишь. Ты творишь ересь какую-то. Ты ведь осознаёшь, что творишь? - Мне надоело, - он попытался отвернуться и закончить разговор, хлыстом бивший его по ушам и по уставшему мозгу. Меньше всего сейчас он хотел бы слушать нотации. И ещё меньше хотел бы слушать о своём будущем и о грёбаном выборе. - Мне, заешь ли, тоже. А уж Гермиона как переживает, ты даже представить не можешь. За тебя, идиота, в том числе. Под кожей опять зашевелилось. Что-то тёплое, ласковое, родное. Что придавало сил и надежды. Что держало его на плаву. Что осторожным трепетным прикосновением наполняло его спокойствием. Ведьма попала в точку. Он заставлял себя, отвлекал, материл, но не думать о Грейнджер он не мог. Гермиона переживает за него. Сама того не подозревая, одной этой фразой ведьма рассыпала в прах все остальные имеющиеся в арсенале аргументы. - Если не думаешь о себе и о нас, подумай хотя бы о ней, - вздохнув, ведьма встала, чтобы уйти, - ты не сможешь вечно служить Хозяину и вместе с этим каждый раз защищать Гермиону от него же ценой собственных костей. Невозможно… невозможно быть добром и злом одновременно. *** - В СМЫСЛЕ МАЛЬЧИШКА ПОДСТАВИЛСЯ? Стоявший перед ним Пожиратель сжался в комок от ужаса. - Мой лорд, это так. Он выпустил мяч на поле, как и должен был. Но не позволил ему достигнуть цели. В наступившей в зале оглушительной тишине стало слышно, как нервно дышит в ожидании смерти гонец, что принёс плохую новость. Неожиданно даже для себя лорд расхохотался. Дьявольский, нечеловеческий смех наполнил зал, отражаясь от каменных стен и оконных проёмов, и достиг ушей каждого присутствующего ощущением себя на самом дне преисподней. - То есть он прикрыл эту девчонку собой? – переспросил он, разделяя слова, словно перепроверяя этот абсурд, сказанный ему только что. Слуга мялся. Ответить ни да, ни нет ему не хватало духу. - Что скажешь, Люциус? Твой малец защитил грязнокровку, - не сказал. Выплюнул. Высокий светловолосый мужчина немного приподнял голову. Разумеется, Люциус не собирался признавать вину своего сына. Малфой-старший не допускал даже мысли, что Драко мог стать на защиту моглорождённой. Что его наследник, чистокровный маг мог опуститься до такого. - Уверен, что это не может быть правдой, мой лорд, - не поднимая глаз, начал он, - прошу заметить, что всё произошло во время матча. Наверняка мой сын летел за снитчем и попал под мяч случайно. - Прошу заметить, Люциус, что такое развернутое мнение меня не интересует, - припечатал лорд, словно напоминая псу его место, - но, так и быть, учитывая обстоятельства, мы проверим и это тоже. Защиту на замке сняли? - Да, милорд. - Отлично, - он едва заметно перебрал воздух пальцами, и перед ним в потоке ветра и воздуха возник бледный как смерть угрюмый растрёпанный демон, - ты пойдёшь. На тебя они точно не смогут спокойно смотреть.