Три кита добродетели

Естественно, никому в школе ничего не рассказали. Естественно, студенты не знали. Ни одна живая душа не знала. Естественно, директор усилил меры безопасности. Естественно, они поставили новую защиту. Почти незаметную. И почти никому не сообщили. Только надолго ли её хватит, никто не знал. Но это было не главное. Главное – не пугать детей. - Как я и думала, - Пейдж спрыгнула на землю, - кристалл с Главных ворот пропал. - Как это возможно? – Пайпер, явно обескураженная, помогла сестре отряхнуться от пыли, - после активации силовое поле не даёт сдвинуть их с места. - Как-то, видимо, возможно. И я сильно сомневаюсь, что это сделали демоны. - Думаешь, не обошлось без магии? - Уверена. - Получается, кто-то из профессоров… - Или студентов. И все трое поняли друг друга без слов. Подозреваемых было не так много. Меньше, чем хотелось бы – всего один. - Что будем делать? - Усиливать наблюдение. Обвинять бездоказательно тоже нельзя. - И надо сказать директору. Всё-таки в школе предатель. - Придурок. *** Этот урок никогда не кончится. Этот чёртов урок никогда, блин, не кончится. Голова болела. Сейчас Гермиона жалела, что отказалась от помощи Пейдж и не залечила рану на лбу. Ссадина была небольшая, но она постоянно надоедливо ныла, отвлекала внимание и портила настроение. Как портило настроение и всеобщее внимание, прикованное к этой чёртовой ссадине. Всем и каждому она говорила заранее заготовленную легенду – её сбил с ног первокурсник, и она ударилась о каменный выступ. И теперь каждый студент считал своим долгом бросить в её сторону как минимум взгляд, как максимум – подкол, как сделали это почти все слизеринцы. Все, кроме одного. Это было бы странно, и Гермиона определённо задавалась бы этим вопросом, если бы не одно но. В её шкафу всё ещё лежали уже два чёрных пиджака. Два пиджака с запахом льда и ветра. Его запахом. Которые он даже не спешил забирать обратно, как будто забыл о них, либо оставил у неё специально, чтобы не забыла она. И это создавало ещё больше вопросов. Ещё больше проблем. Ещё больше чёртовой головной боли, которая и так не унималась весь этот чёртов день. Осторожно обернувшись, она бросила быстрый взгляд на слизеринский стол. Малфой, хмурый и напряжённый до предела, крутил в пальцах перо и сверлил взглядом доску. Словно почувствовав, он скосил глаза и на одну бесконечную секунду встретился с ней взглядом – таким же хмурым, наполненным до краёв плохо сдерживаемой злостью и ещё какой-то эмоцией, новой, не совсем понятной, но очень отдалённо напоминающей… беспокойство? Странно. Щелчок открывающейся двери прозвучал как подарок небес. - Прошу прощения, профессор, что прерываю урок, - Фиби, как обычно, обезоруживающе улыбалась, чем раздражала Снейпа даже больше, чем Гарри, - могу я украсть у вас мисс Грейнджер? Класс затих. Не иначе, что-то случилось, раз ведьма забирает студентку прямо с урока. - Урок ещё не закончен, мисс Холливел. Мисс Грейнджер пропустит новую тему. После инцидента с Пайпер Снейп бесился от одного упоминания сестёр и не скрывал этого, но и выступать против них в открытую тоже не собирался. - Это очень важно, профессор. А новую тему, я уверена, мисс Грейнджер с лёгкостью освоит минут за двадцать перед сном. Получив неохотный едва заметный кивок от профессора, Гермиона спешно подхватила вещи и поспешила к выходу, на ходу снова бросив взгляд на угрюмого Малфоя. Ей показалось, или он напрягся ещё больше? Показалось, конечно, Гермиона, о чём ты. Это же Малфой. Фиби сидела в пустом коридоре на подоконнике, лениво глядя на начинающую желтеть осень. Блин, что случилось? Что она хочет обсудить наедине? По спине пробежал холодок. Вспомнился взгляд мужчины тогда в их комнате, который вывернул её наизнанку. Если так, то Фиби в курсе. Спокойно, Гермиона. Ты же сама хотела с ними это обсудить. Вот тебе отличная возможность. На негнущихся ногах подошла к окну. Села напротив. Попыталась спрятать бегающие глаза. Не вышло. Вспомнила, что Фиби эмпат и прятаться бесполезно. Выдохнула и сдалась на милость судьбы. Поймала взгляд Фиби. Спокойный и ласковый. - Не переживай так. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Немного отлегло. По крайней мере, Фиби не злится и не ненавидит её. - Ну, в общем и целом, не буду ходить вокруг да около… мне всё известно. Как обухом по голове. Ей всё известно. Вот так просто она говорит о таких катастрофических вещах. Просто – всё известно. Фиби, ты нормальная вообще?.. - Можно я задам вопрос? Только ответь, пожалуйста, честно, это очень важно. Кивнула. А есть варианты? Конечно, Фиби, я отвечу честно. - У вас что-то есть? Какой интересный вопрос, Фиби. Есть ли у нас что-то. У нас есть ли что-то. Для начала спроси, есть ли мы. Ответ будет, скорее всего, отрицательный. А потом спроси, что есть у нас по отдельности. Вот это будет другой разговор. Вот у меня, например, есть два пиджака с запахом ветра. У него – не могу сказать. Что ты хочешь, чтобы я тебе ответила, Фиби? - Не знаю. И это была чистейшая правда. - Вы общались последнее время? А недоразговоры на вершине башни считаются общением? - Да. Скорее, случайно. Мне показалось… мне просто показалось. - Расскажи, если хочешь. Мерлин, ну что за удивительная девушка. Расскажи, если хочешь. Если не хочешь – не рассказывай. Но имей в виду, что, возможно, она полезет в это сама, чтобы докопаться до истины. Потому что, увы, от этой истины зависите не только вы двое. Хочу, наверное, Фиби. Хочу, чтобы ты знала. Может, меня ещё можно вытащить из этого дерьма. Так что сиди и слушай. - …А он молодец, - заключила Фиби в конце её сбивчивого рассказа. Гермиона чуть не задохнулась от возмущения. Щёки вспыхнули. Кто молодец? Этот полудурок? Ну, знаете… - Я хочу, чтобы ты знала, - Фиби вдруг стала серьёзной и взяла её за руки, - всё, что происходит… всё по-настоящему. Его чувство к тебе гораздо глубже и сильнее, чем я думала. - Его ко мне… что? - Ты всё правильно расслышала, - Фиби мягко усмехнулась, - но ты должна знать ещё кое-то. Ты можешь вытащить его из-под влияния Тёмного лорда. За тобой он пойдёт однозначно, как не пойдёт ни за кем из нас. Фиби запнулась, подбирая слова. А Гермиона сидела, затаив дыхание. Кажется, Фиби собиралась сказать что-то, что не должна была бы. - Но в то же время… если ты продолжишь отношения с этим человеком, последствия для тебя могут быть… непредсказуемы. Вплоть до самых печальных. Это сейчас что она имеет в виду?.. Печальные последствия – это расставание, что ли? Да, Фиби? Ты имеешь в виду расставание? - Печальные последствия… это если меня... убьют? Фиби рвано вздохнула. - Я бы очень хотела, чтобы ты этого не знала. Но скрывать это от тебя было бы нечестно. Да. Если ты будешь с ним, есть вероятность, что тебя убьют. *** Чёртов, чёртов, чёртов демон! Чёртова ты дура, блин! Какого дьявола ты потащилась в чужую спальню? Драко был вне себя. Его колотила такая невыносимая ярость, что он был готов развалить эту школу. Разнести в щепки и пустить прахом. Дорваться до этого чёртова демона и скрутить его нахрен в бараний рог за то, что не смотрит, куда целится. Добраться до этих чёртовых ведьм и удавить их голыми руками за то, что допустили это. Это должен был быть Поттер. Какого хрена его не было в спальне? Какого хрена он не пошёл туда сам? Какого хрена она туда пошла? Малфой, приди в себя. Она всего лишь грязнокровка. Всего лишь. Всего лишь. Хватит уже. Поттер должен был словить огненный шар и попрощаться с жизнью. Поттер, блин, не она! Она не должна была пострадать. Не должна была испугаться. Не должна была получить эту чёртову ссадину, мать его! А он не должен сейчас сидеть и весь урок исподтишка наблюдать за ней, вместо того, чтобы слушать Снейпа. Он не должен смотреть на неё. Не должен следить. Не должен, не должен, не должен. Но смотрит. Как она трёт руками лоб, силясь унять боль и сосредоточиться. Как зажимает пальцами переносицу. Как зарывается пальцами в волосы. Не подозревая, что ещё одно движение - и его калёная выдержка самоликвидируется. Рассыплется на части прямо ей под ноги. И он вытащит её за руку из этого чёртова класса, притащит в больничное крыло и самолично будет сидеть возле неё, пока не заживет последняя ссадина. А потом точно так же самолично будет таскаться за ней по пятам до конца жизни в попытке проследить, чтобы её чёртова кучерявая голова не влипла в очередные чёртовы неприятности. Чёртова Грейнджер! Малфой, ты переживаешь за грязнокровку? Я начинаю бить тревогу. Что скажет отец? А что скажет отец? Отец вряд ли сейчас вообще думает обо мне. Сейчас он наверняка думает только об одном – как бы выслужиться перед Тёмным лордом. О своём сыне он пока не очень печётся. В отличие от этой девчонки, которая вчера ночью привела меня в чувство одним движением. Одним своим движением успокоила и расставила всё по местам. Так-то. Она не должна пострадать. Никогда, ни при каких обстоятельствах. Что бы ни случилось. Потому что в её руках моё спокойствие. Двадцать минут до конца урока тянулись, как грёбаные сто лет. Наконец-то. Ищу. Вон они. О чём они там говорят? О золотом Поттере? О планах по уничтожению Тёмного лорда? Наивные. Что с твоим лицом, Грейнджер? Что тебе сказала эта ведьма, что на тебе лица нет? Чем ещё она тебя напугала? Лордом? Войной? Или мной, может?.. Вспомнился разговор со второй сестрой. Чёртовы ведьмы! Если вы сейчас эту девчонку настроите против меня, вам конец. Вам всем троим грёбанный конец. Я от вас мокрого места не оставлю. Уничтожу, в порошок сотру… Уходит. Сейчас. Почти бегом. Хватает её за руку и почти силой тащит в первый попавшийся пустой класс. Закрывает дверь и рывком прижимает к стене. - Малфой… - испугалась, - ты что себе позволяешь?.. А он молчит. Молчит и смотрит, отпуская, наконец, все эмоции, бьющие фонтаном с самого дна чёрствой души. Безумными глазами въедается в её лицо, изучает, рассматривает. Яростным взглядом гладит каждую черту лица. Проваливается с головой в карие глаза. Тонет в ней без надежды на спасение. Мерлин, как давно он этого хотел. Свирепо, сжав губы рассматривает ссадину над бровью. Осторожно гладит пальцами. Она шипит сквозь зубы. Больно. Мать твою… Это я допустил. Это я виноват. Прости. Простипростипрости. Зарывается рукой в каштановые волосы и прижимается лбом к её лбу. Вдыхает её запах. Неосознанно, полной грудью. Полной грудью в себя этот запах корицы, мёда и чёрт его пойми чего ещё. Неважно. Её. Вдохнуть её до самого основания. Пусть останется в лёгких навсегда. Пусть ты останешься навсегда. Осознание приходит неожиданно, как прилетевшее Круцио в голову. И это, чёрт подери, полная капитуляция. Ты нужна мне. Ты так мне нужна. Каждую секунду видеть тебя, слышать тебя, чувствовать тебя. Чёрт бы тебя побрал, Грейнджер! Твоя едва заметная ссадина перевернула нахер всё. Спустила тормоза. Снесла начисто крышу. Выбила воздух из лёгких. Неожиданно. Одно лишь понимание, что всё могло закончиться хуже. Так не должно быть, Грейнджер. Это неправильно. Неправильно до чёртиков. Я не должен хотеть тебя видеть. Не должен хотеть твой запах. Твой бесячий голос. Волосы твои эти дебильные. Бесишь. Вся бесишь с ног до головы, Грейнджер. Но хочу тебя, как безумный. Как ненормальный. Крышу срывает. Она, кажется, не боится уже. Понимает. Всё понимает, чёртова умная голова. Сама что-то думает, что-то решает. Решается, кажется. Сама тянет руки и гладит его по щеке. Зажмурился. Вот оно. Только ты можешь мне это дать. Одним движением. Одним чёртовым движением привести меня в порядок. Поставить голову на место. Расставить мысли по полкам. И успокоить. Ты – моё спокойствие, Грейнджер. Нужна. Нужна. Щелчок в голове – и он уже не соображает. Только в следующую секунду чувствует её губы, прижимая к себе до хруста в костях. Теряется в ней. Тонет. Исчезает, распадаясь на молекулы. Задыхается, не в силах справиться с желанием. Быть с ней. Быть в ней. Сейчас. Всегда. Кажется, умирает, когда она тёплой рукой зарывается в волосы на затылке, а второй обнимает за плечи. Отвечает. Мерлин, как она ему отвечает… Он отрывается, чтобы невесомо поцеловать ссадину, словно попросить прощения. А она так порывисто дышит ему в губы, что ему срывает крышу окончательно. Рывком прижимает к себе за талию, тянет за волосы, запрокидывая голову, и настойчиво спускается рваными поцелуями от подбородка к шее, не останавливаясь и тяжело дыша. Пробуя её кожу на вкус. Мерлин, Грейнджер… Что ты творишь со мной?.. Она не ответит, она уже не соображает. Почти чёрные глаза, бездонные, безумные, полные желания, неотрывно смотрят на него, подчиняясь и подчиняя одновременно, руки лихорадочно бродят по его спине и груди, губы что-то неразборчиво шепчут, пока он снова не затыкает ей рот поцелуем. Молчи. Лучше молчи сейчас. Зарывается пальцами в каштановые волосы, чтобы прижать ещё ближе. Ещё ближе, Грейнджер. Ты всё равно далеко. Ты нужна ближе. Прямо под кожей. Чтобы ты жила во мне. Всегда была во мне. Необходима. Когда ты стала мне так необходима? Целовать. Всю тебя целовать. Не оставить живого места на тебе. Чтобы ты понимала, и все понимали – ты только моя. Отрывается от губ, целует глаза, висок, вспыхнувшие щёки, спускается ниже, осыпает горячими, почти лихорадочными поцелуями шею. Не хочет останавливаться. Не может. Уже почти не контролирует, что делает и что говорит. - Что… ты… там… делала… Щелчок. Замерла. Кажется, перестала дышать. Смотрит снизу вверх прямо в душу своим потемневшим, всё ещё мутным взглядом, пытаясь понять, насколько всерьёз ты сейчас это сказал. Какой же ты идиот, Малфой. Просто сраный идиот. Она разжимает руки, выпуская тебя из объятий. Еле заметно отстраняясь. А ты пытаешься унять сбитое дыхание, проклиная себя на чём свет стоит. Себя и свою неописуемую глупость. Потому что она поняла. Сейчас до неё дойдёт окончательно, и она добьёт тебя одной фразой. И тебе нечем будет крыть. Ну, давай. Давай, убей меня. - …откуда ты знаешь?..