***
При пробуждении Мэлвон выбежал в своей гостевой одежде на улицу и рванул направо. Нутирен, деревня, на огромных полях которой выращивают репу, лук, морковь, капусту, пшеницу. Крестьяне пряли, занимались гончарным, ювелирным, плотницким ремеслом, резьбой, но охота, рыболовство и бортничество находилось под запретом. В остальном всё организовалось для жизни и сырости, массового деторождения и увеличения населения. На самом деле, крупные деревни на землях Фолдэра насчитывали двадцать-тридцать дворов, в которых жило от пяти до пятнадцати человек. Мэлвон попал на тракт, и, почувствовав освежающий ветер, вампирская кровь утихла, но не уснула. Птенец начал замечать, какое же ночное небо красивое, и как много интересных картин он пропускал, путешествуя со Странниками. Леса осталось немного. Могучие высокие стволы казались снизу такими огромными, что они будто поддерживают само небо, раскинув свои руки-ветви во все стороны, оберегая от дождей и снега, которых тут и не бывало. Ночью природа преображалась, и приятный воздух, звёздное небо и ощущение путешествия вызывали улыбку на лице. Добрую и чистую улыбку, какую птенец не показывал около месяца. А воздух стоял, скорее всего, морозный. Погода пришла такая, при которой гулять надо только в плотной - но ещё не зимней - тёплой одежде. Убедиться в этом птенец никак не мог из-за того, что тело поддерживало температуру окружения. Так ему рассказал Зандер, и, судя по всему, верить ему стоило. Вот и дорога, и кажется, по ней кто-то едет. Мэлвон побежал, улыбаясь и смеясь. Верно, повозка с товарами. Что валялось, было не видно из-за накинутой ткани. — Эй! Э-эй! — весело кричал ребёнок, бегущий к ведущему. Им был полноватый мужичок в старой, заклёпанной тут и там куртке, толстых штанах, как и сам хозяин, и сапогах. На голову накинута шапка. Светлые пышные усы с бородой напомнили Дядю Сашу, и радость на мгновение исчезла с лица Мэлвона, чтобы тут же появиться. — Здравствуйте, вы, верно, торговец? — Нет, малой, ты чего? Торговец в отдельной телеге едет, я товары везу, — мужицким, прямо крестьянским басом ответил кучер. Он окинул взглядом мальчишку и разволновался. — Эй, мальчик, тебе не холодно в таком дранье бегать? И действительно, на Мэлвоне были чёрная рубашка и серая накидка, выданные дворецким Калленом. — Да нет, хорошая погодка, — приветливо улыбнулся и только потом раскрыл рот и мысленно ударил рукой по лбу. — Ну, вернее, да, холодновато, пустите погреться? — Конечно, залазь. Мэлвон запрыгнул прямо на сиденье кучера и облегчённо выдохнул. Мужик ошарашенно поглядел на мальчишку, а после отвёл взгляд и, доставая откуда-то плащ, спросил: — Тебе куда надо, мальчик? — В Нутирен мне. Вам туда же? — бодрым голосом спросил Мэлвон и надел поданный тёплый плащ. — Спасибо. — Не за что. Да, нам нужно переждать ночь. А что ты там забыл? — Отлично, тогда я с вами поеду. Мне поесть надо, — зажмурился и потянул ноги Мэлвон, издав тихий стон. — Поесть? Это как? — За мёдом меня мама послала, к подруге с базара, а лошадь со старости на пути подохла, — хлопнув глазами, ответил мальчишка, и тут же засмеялся. Мужчина заботливо посмотрел на мальчика и улыбнулся своим детским воспоминаниям. Мэлвон, довольный своими мыслями, встал и огляделся. И картина ему не нравилась: повозки сопровождали копейщики и два всадника. Его спутник, кстати, никакие товары не вёз: телегу планировали использовать, как приманку. Всё-таки птенец не сможет даже незаметно поесть, не то что скрыться. — Дяденька, а вы слышали о Странниках? — Каких таких? На карете которые ездят? — Мэлвон энергично покивал головой. — Чёрт их поймёт, какие-то ежи повсюду, шум постоянный и запряжённый таракан. Спасибо Демиургам, они идут обратно в Годвилль. — ДА?! А где они сейчас?! — Не хочу даже знать о них, — Мэлвон раскрыл глаза и стукнул извозчика ладонью по затылку. Тот сразу же ударил ребёнка в нос, схватил за шиворот, снял свою накидку и бросил мальчика на дорогу, сплюнув в сторону. — Ах ты тварь бессовестная, вот найду твою матерь, расскажу, пускай выпорют тебя. Мальчик кинулся на телегу, но получил ботинком в нос и прокатился по пыльной земле. — Что там случилось?! — крикнули где-то с середины колонны. — Мальчишка хам оказался, подзатыльник дал ни с того ни с сего! — и тише. — Дурь выбивать надо. Птенец откатился в кусты, где, зажав губу меж зубов, проронил слёзы. "За что он так? — думалось Мэлвону. — Ведь друзей, говорят, нужно защищать, а он меня...". А потом встал и побрёл. Минут через двадцать забыл об избиении, просто держась за нос и начиная рассматривать дорогу.***
Спустя полтора часа птенец добрался до деревни. Низкие деревянные дома Нутирена обмазывали глиной, а рядом с каждым домом стоял крупный дровяник. Деревня загорожена высоким и плотным частоколом, а рядом с воротами на траве дремал привратник. — Здравствуйте, дедушка Вилберн, — Мэлвон наклонился к морщинистому, седому, рельефному лицу. Старик, явно не спавший, открыл уставшие карие глаза. — Кто это? — пробурчал тот и глянул на мальчика. От удивления старик раскрыл глаза и наморщил лоб. — Гош, это ты? — Нет, дедушка, Гош это мой друг, — тихо хихикнув, ответил мальчик. — Я Мэлвон, из Эксиля. — Точно, Мэлвон! Ну, чего, как ты, как поживаешь? — встал с травы старик и пошёл к воротам. — Всё хорошо, мы смогли съездить За Горизонт! — радостно ответил Вилберну Мэлвон о поездке двухгодичной давности. — Часто в подземелья ходим, уже до ковчега осталось совсем немного брёвен. А вы как поживаете? — Это хорошо, хорошо, — улыбнулся дед. Собака проснулась, почуяла Мэлвона и вскочила на ноги. — Мы спокойно живём, земля нас кормит. Внука моего помнишь, Ирвинга? У него за эти два года три ребёнка родилось, два мальчика и девочка. Будет кому пост оставить, — Мэлвон радостно кивнул и посмотрел на собаку. Та отпрыгнула и залаяла. Собеседники удивились. — Не узнаёшь что ли? Это Мэлвон, он часто здесь останавливался. — собака продолжала лаять. — Ну же, ну же, успокойся, дорогая. Мэлвон. — А? — настороженно спросил птенец. Хоть он и испытывал радость от встречи со знакомым лицом, поведение собаки вызывало тревогу. — Подойти сюда, пускай она тебя понюхает, может вспомнит. Мальчик кивнул и сделал шаг. Собака заскулила и сжалась. Мэлвон непонимающе перевёл взгляд на старика, в глазах читалось то же непонимание. Ещё шаг, собака отбежала и продолжила лаять. — Что это с ней? — опасливо спросил Мэлвон. — Сам не знаю. Всегда же спокойная была. И шуметь не любила. — Попробую ещё раз, — сказал птенец и сделал несколько неуверенных шагов. Собака заскулила, а потом зарычала и бросилась на Мэлвона. Она повалила его на землю и укусила щёку, дёрнула и оторвала пласт мяса. Алые капли падали на тёмную рубашку Мэлвона, а тот кричал. — Ах ты, сука бешеная! — старик дубиной ударил собаку по морде, пнул в бок и упал вместе с ней, но всё-таки прижал суку животом к земле. — Что ж с тобой случилось, а? — поражённый птенец, дрожа, встал, и старик, не отпуская уже скулящее животное, начал рыть карманы в поисках верёвки. — Ничего, сегодня в подвале поспит, утром отведу к знахарю, — собаку, связанную удавкой, потянули к воротам. Старик цокнул и начал искать ключ от двери, когда его плечи сцепили мальчишеские ладони, а горло стало проколотым зубами. Жертва издала лёгкий стон и упала на траву. Собака взвизжала и куда-то убежала, а Мэлвон, уже сытый, потрусил в сторону поместья. Дорога перекрасилась из тёмных в более яркие и насыщенные тона, лес давил своей жизнью. Не такой уж и травмированный нос чувствовал меченые территории, гниение какого-то зверя, мысленно представил ручей с ягодными кустами. Линии между звёздами сами дорисовывались в красивые рисунки льва, мыши, жирафа, таракана, белки и кота. Ночной воздух бодрил, свежая кровь заставляла урчать, и тогда вампир упал на траву и громко захохотал детским голосом. Поднялся на дерево, закричал как можно громче "Эй!", спрыгнул по веткам и сразу на землю, перекатился и со стоном схватил свои ступни. Прижимаясь к ним и стараясь не тревожить ногу, он лежал полтора часа, пока не понял, что уже может ходить. И он встал, поплёлся меж деревьев и смеялся. Идёт по лесу мальчик с разодранной щекой, ушибленным носом, в тонкой, запачканной кровью одежде, весь грязный, но хромает и весело, искренне смеётся. Когда Мэлвон вернулся в поместье, дверь открыл услужливый Каллен и предложил омыться после охоты. Ребёнок наклонил голову, подумал и отказался. "Пускай останутся следы боя", — услышал дворецкий перед исчезновением мальчика.***
Началом следующей ночи стали умывание, переодевание в чистую форму и поход к одному обитателю здешнего жилища. — Доброе утро, — дворецкий медленно моргнул и слабо улыбнулся, — а вы не знаете, где тут мальчик один живёт, который у меня часы с сюртуком украл? — О чём вы говорите? Я не слышал ни о какой краже, — насупившийся Мэлвон топнул ногой. — Говори, где этот мелкий! — дворецкий смотрел в его детские обиженные глаза и мысленно катал их в ладошке. — Второй этаж, комната Мюиста Обертус, — вампир сразу повернулся в нужную сторону и побежал мстить. Каллен прикрыл глаза и подумал, как некрасиво разорвётся его язык, если получилось бы его выдрать. Открытая дверь показала сидящего за столом мальчика, читающего фолиант при свете горящего воска. Тот поднял взгляд и хихикнул, затем продолжил чтение. Блеснули часы. — Я пришёл за своими вещами! А ну отдавай! — прыгнул на него Мэлвон, намереваясь ударить, но лишь упал лицом в пол и почувствовал чужую туфлю на спине. Он хотел с рыком подняться, и тогда маленький ревенант наступил на левое плечо и вывихнул сустав. — Маловат ты ещё будешь, вампирчик, — хихикнул мальчик, слушая корчащегося Мэлвона. Потом с силой надавил на правое предплечье, ломая его тоже. — Так нечест.. — сверкнувший носок сместил челюсть, и резко выпущенный воздух не дал сказать ничего больше. Тем временем ревенант поднял ногу несостоявшегося мстителя, дошёл до лестницы и скинул того вниз, развернулся и ушёл. Час Мэлвон не хотел двигаться. Он задумался о счастье, семье и том, как же смешно он теперь лежит. Но время шло, и рука сигналила о боли. Мэлвон, сипя, встал и побрёл в свою комнату, где лёг на спину, положив вывихнутую руку под шкаф, и дёрнулся вбок. Болезненный крик перетёк в истеричный смех. Даже ему понятно, что это ранило связки, мышцы и что-то ещё, из-за боли непонятное. "Точно, мне же пальцы шкафом придавило", — улыбался Мэлвон тем шире, чем усиливалась боль. Повторный рывок ещё слабой руки, к тому же под весом шкафа, переломал кости пальцев, и лечение вывихнутой челюсти началось ближе к третьей четверти ночи. Ловким, уверенным движением, удалось растянуть связки и откусить кончик языка. Булькающий хохот, а затем чуть ли не безумный ржач растворял Мэлвона, закрывал от всего страшного и опасного мира, оберегал наивную, детскую душу.***
"Хоп!", — поднявшись с пола прыжком, Мэлвон тут же отряхнулся по привычке, без надобности, ведь у ревенантов повсюду наводилась завидная чистота, и побежал в лес. Проделав весь путь до Нутирена, вампир затаился на деревьях. Чесночная вонь, которая и волка бы отпугнула, заставляла морщиться, хоть и не вызывало недомоганий. Люди ходили с "оружием": вилами, топорами, молотами, разжигали факелы и костры на главной площади, устраивали какие-то танцующие-поющие ритуалы с дурманом... А в стороне расположилась торговая колонна, хмуро смотрящая на безобразия и подсчитывающая свои возможные убытки. Часть копейщиков охраняла повозки, остальные либо присоединились к деревенской истерии, либо отмечали привал в таверне. Наблюдение прервалось, едва послышался тихий скрип колёс. Сейчас же, когда ветер подул в другом направлении, нос уловил запах многоножки. "Это определённо они", — захватило волнением дух Мэлвона, и птенец побежал на юг, подальше от тракта и деревни. На пути встретился вчерашний гнилой медведь, поеденный червями. Попались и спящие волки, и совы, но вампир отпугивал их своим запахом нежизни. Конец леса вывел на "пружинную дорогу", причём на 1120-й столб от столицы. Мэлвон, увидав наконец многоножку, побежал к ней, прыгая, махая руками, пугая всё живое своим криком. Запряжённая многоножка размером с двух лошадей весьма быстро тащила пятиметровую карету-броне-трактор с одной парой колёс от телеги, другой парой, оббитой кожей. Штаб гильдии "EXILE", чьё название написали на выпуклом листе стали, хоть и был испачканный грязью, сохранял яркий зелёный цвет. Дверь с правой стороны от многоножки открыл Уничтожитель времён, высокий и загадочный брюнет с угловатыми лицом и телом, одетым во что-то фантастическое. Мэлвон запрыгнул на лестницу и, пожав руку другу, нырнул в тёплый бар. Привычные тёмное дерево, яркие лампы, запах кожи и ароматизаторов, вызвали улыбку, а вид Джош, Гоши, Дяди Саши, Великого Кутикулы и всех остальных согильдийцев вернул счастье Мэлвона. Они разговаривали обо всём. Поход Годвилль-Непостижимск-За Горизонт, к сожалению, провалился из-за проливных дождей на дальних уголках страны, поэтому сейчас Странники ищут особо редкие подземелья, собирают ковчеги и планируют исследовать дальние территории, скрытые морем или даже океаном. Сам Мэлвон, чуть смутившись, рассказывал о том, как ночевал в древних замках, как нашёл своего брата в цитадели, как бегал ночью по лесу и что начал усиленно учиться. Весёлый разговор прервала дама, сидевшая до сих пор на потолке. Все оглянулись на неё, спрыгнувшую на пол, и увидели молодую девушку двадцати лет на вид. Её тёмные, но отливающие серебром волосы уложены под ассиметричное каре. Уши богато украшены серьгами - длинными серебряными ниточками с камушком на конце. Пальцы, изящно лежащие на скрещенных руках, блестели от красивых колец. Она отряхнула руки, поправила тёмную мужскую рубашку и заглянула в глаза молодому Страннику. — Говоришь, брат тебя приютил и учит всему, чтобы помогать вести хозяйство? — её светло-серые глаза моргнули, словно туша зелёное дьявольское пламя. — Ну да. У брата столько земель, — шире улыбался ребёнок, а потом заметил, как на штанах с ремешками висел кинжал, и девушка недобро улыбалась, поглаживая его. — И каково тебе врать друзьям? — она прищурила глаза и резко распахнула. Волнение вызвало громкий смех. — О чём ты, Джесс? — обратился хмурый Гоша, переводя взгляд с мальчика на девушку. — Ты не расскажешь, маленький мальчик? — ДжессНэш нагнулась, потрепала мальчишку по волосам и хихикнула. — Он вампир - извиняюсь, недоросток вампира - и брат двух преступников. Они не общаются и не влияют на него, сразу говорю. — Мэл, — сурово глянул Александр, а птенец рассмеялся. Но никто не расслабился, не забыл о неловкой ситуации, а хмуро сосредоточились на Мэлвоне. Тот сразу же почувствовал воскресшие терзания человечности, опустил голову и вздрогнул. — Вон, — низким, болевшим голосом приказала глава гильдии, Джош. — Тебе здесь не место. Маленькими шагами вампир пошёл к выходу. Дойдя до двери, он поднял голову, обернулся, пытаясь увидеть надежду, но реальность дала ему осуждающие взгляды и пугающую Джесс. — Пока-пока, мой маленький вампир, изгнанник из общества Изгнанников. Буду ждать тебя, — и запрыгнула на потолок, в свою недоступную комнатку. — Ну и пошли вы все к Патриархам! — крикнул Мэлвон и, выйдя, хлопнул дверью. Джесс расхохоталась. Кладбищенское молчание прерывало только дыхание. — Я не могу поверить в это... — тихо проговорил дрожащий Гошин. — Он был мне как потерянный сын. А ты выгнала его. Зачем?! — Подумай головой, Гош, — тяжёлый взгляд остудил отставного военного, и это дало секунду на глубокий вдох. — Подумай. Даже если бы он выпивал только зверей, то рано или поздно заинтересовался бы людьми. Монстрам не место здесь. — А Джесс?! Что она, человек?! — Она не наслаждается убийствами. Её сила непонятна, но она не использует её для зла, в отличие от... от таких, как он. Все замолкли. Каждый прокручивал разговор и убеждался: Джош права. Только это не спасало от тоски. Гошин был готов вернуться в третий долгий запой. Может быть, найдёт кого-то, похожего на жену или сына, но вероятность, что ожидаемо, ничтожна мала. Бармен Александр переживал за потерю любимого согильдийца, одного из восстановителей гильдии. Джош попрощалась с хорошим приятелем, а Уничтожитель времён грустил по Фантазии и бесконечной энергии русого аристократа.***
Мэлвон вернулся к Нутирену. Селяне успокоились, только копейщики так и сторожили товары, и некоторые пьяницы шатались по деревне. Вампир медленно и тихо, прячась в тенях, подгоняемый Зверем, шёл к примеченному дому с двойной крышей. До него оставалось несколько десятков метров. Птенец пытался действовать, как истинный каинит, вспоминал редкие подсказки Зандера об охоте. И, наконец, он подошёл к высокой усадьбе, самой высокой в этой деревне. Принадлежала она, кажется, овдовевшей Мательд, матери торговцев. Когда Мэлвон прошелестел в дверь, то увидел за столом морщинистые руки в тёплых одеждах, светлые, но с частыми нитками седины волосы, которые спускались по усталым плечам. Мательд... Она была строга, но добра ко всем и не теряла надежды в лучшее. Однако она покинула мир живых не более часа назад. Мэлвон зацепился взглядом за её взрослое тело, и сожаление промелькнуло в голове, но тут же развеялось под влиянием памяти о "друзьях". Это слово стало противным. Птенец, крадясь, нашёл подвал у лестницы на второй этаж. Мэлвон спустился по лестнице, закрыл люк, обложил себя мешками муки, горшками, тряпками, и стал ожидать сна. Нужно вернуться в поместье.