Чужой мальчик

      Эдит Окделл с непроницаемым видом смотрела на прибывших, и те невольно ежились под надменным холодным взглядом истинной герцогини. Сообщив гостям, что герцога Окделла нет дома, но ему немедленно дадут знать о гостях, она сделала знак немолодому человеку с военной выправкой, приведшему их в гостиную. -Капитан Рут, сообщите моему брату, что у нас гости! И поторопитесь! Видно, распоряжения младшей сестры Окделла исполнялись тут мгновенно, так как тот стремительно покинул комнату, низко поклонившись герцогине. Изобразив на лице нечто наподобие приветливой улыбки, та предложила гостям располагаться и тут же в комнату вплыли две служанки с подносами. -Прошу, господа! — Эдит перевела дыхание, от души надеясь, что гости не заметили её испуга. Рут сделает все, как надо. Уже, наверное, над башней реет флаг, а на встречу Ричарду отправились люди. И так сегодня тревог хватило. Надо же было этим сорванцам додуматься совершить верховую прогулку, никого не предупредив! Хорошо, что быстро нашлись, теперь Лью и Мэри уже в замке, и их не выпустят из комнат, чтобы случайно не попались гостям и не сболтнули чего лишнего. А вот где брат с Рамиро? А если они не заметят флаг или разминутся с разъездом? От страха холодело внутри. Гости, между тем, удобно расположившись в креслах, с удовольствием вкушали дары надорской земли: оленину, зайцев, куропаток на вертеле запивая их вином. -У вас прекрасная охота, -заметил барон Тримейн, — не сколько поглощая зайчатину, сколько разглядывая гостиный зал и его хозяйку. Он должен был признать, что слухи были правдивы: Надор оправился от всех своих бед и теперь процветал. Добротная резная мебель из северного дуба, паркет из темных и светлых плашек бука, дорогое удовольствие, между прочим, стены украшены головами изюбрей, волков и медведей, видно здесь увлекаются охотой. А две напольные вазы чуть не заставили его потерять дар речи. Малахит! Настоящий бархатный малахит, столь ценимый любителями прекрасного! Действительно, герцог Окделл, видно, зря времени не терял! Сестра герцога тоже производила приятное впечатление: высокая, тонкая, в платье черного бархата с серебряной подвеской украшенной черными камнями и короной волос вокруг головы, она смотрелась прекрасно, именно так и должна выглядеть герцогиня и хозяйка дома. Интересно, почему она до сих пор не замужем, неужели брат не мог ей найти жениха? Или опала сказалась на желающих обменяться браслетами с северянкой? -Да, брат увлекается охотой, -наконец-то отозвалась Эдит, зорко оглядывая стол и слегка кивая служанкам. Смена блюд последовала незамедлительно. — Опала пошла герцогу на пользу, — усмехнулся виконт Франше.-Я когда-то был в Надоре. Смею вас заверить, что это небо и земля. Тогда он смотрелся не герцогским замком, а настоящей старой развалиной! Эдит окинула гостей высокомерным взглядом. –Я прекрасно помню те времена, виконт, хотя была ребенком! Войска вывезли из замка все ценное, а правительство обложило край непомерными налогами. Откуда там взяться роскоши? -Да, Его величество Альдо I не в пример Оллару милостивей! Он просто выслал герцога! Глаза герцогини сверкнули сталью. Незваные гости вели себя нагловато. Обстоятельства требовала осторожности, но гордость дочери и сестры Повелителей Скал не позволяла оставлять намек без ответа. К тому же чего она должна боятся? Они мирно живут и не нарушают волю Ракана. — Не следует сравнивать Альдо I и самозванца Оллара! –холодно отозвалась она и с облегчением вздохнула, услышав, как стремительно распахнулась дверь. На пороге стоял хозяин герцогства. Барон Тримейн хорошо знал Повелителя Скал, хотя и не был с ним близок: Ричард Окделл не особо жаловал агарисских сидельцев. Глядя на вошедшего, барон был вынужден признать, что эти пять лет сильно изменили маршала Талига. Он стал слегка выше, ещё больше раздался в плечах, на которые свободно, в беспорядке, спадали отросшие волосы. Лицо утеряло некоторую, ещё свойственную ему пять лет назад юношескую мягкость черт, стало жестче, надменнее, суровее, а во взгляде скользило почти откровенное пренебрежение к тем, кто переступил порог его дома. -Господа! –он слегка склонил голову, как бы отдавая дань приличиям и резко повернулся к сестре -Благодарю вас, Эдит, за то, что не дали гостям скучать, и не смею более злоупотреблять вашим временем. Герцогиня Окделл улыбнулась, в свою очередь склонила голову, увенчанную короной волос, и попрощавшись с мужчинами взглядом, выплыла из комнаты. Её хватило на то, чтобы величественно пройти весь коридор до винтовой лестницы, ведущей на второй этаж, и только тут, утратив всю свою невозмутимость, подхватив юбки, бросится наверх, в комнаты детей. Ричард неторопливо опустился в свое кресло во главе стола и скупо улыбнулся -В наши леса давно не заезжали столичные гости. Что привело вас в наши глухие края? -На это есть несколько причин, герцог, -барон широко улыбнулся. –Во-первых, мне пожалованы земли барона Монтейна. Он умер в Багерлее. И я еду знакомиться со своими новыми владениями. -Вот как, не знал, — протянул Ричард.-Что же будет с его вдовой и матерью? -Как что? Старшую ждет монастырь. Что же до молодой вдовы, то говорят, она очень хороша собой. Я постараюсь подобрать ей мужа, из своих людей, они последуют в скорости за мной. Ричард мысленно заскрипел зубами. Маунтхейз не входил официально в надорские земли, бароны всегда были самостоятельны, но прислушивались к мнению своих могучих соседей. Лайон Монтейн в свое время не пошел за его отцом и его владений не коснулся гнев правительства. А вот Майкл каким-то образом оказался втянут в мятеж Эпинэ. Он женился за полтора года до восстания, и Лиз не успела родить ему сына. Так что Альдо был в своем праве, жалуя достаточно обширное владение верному человеку. А если учесть, что баронство клином врезалось в земли Окделлов, то идею можно было признать замечательной. -Разумно, -равнодушно бросил он. Баронесса молода и ей рано, пожалуй, в монастырь. Впрочем, у неё может быть свое мнение на этот счет. — Я не собираюсь руководствоваться мнением вдовы мятежника. Она поступит так, как я ей скажу. -И вы собираетесь проигнорировать мнение Глена Дугэла, её дяди? Вы смелый человек, барон. Лицо барона скривилось, как будто он съел лимон. –Он её дядя? Не знал! -Теперь знаете! — Ричард любезно улыбнулся. Пожалуй, это единственное, что тут можно сделать. Вряд ли барон рискнет связываться с кланом горного разбойника, к которому и войска короля не рисковали совать нос. В свое время Глен Дугэл, приятель отца, заявился в сопровождении таких же горластых и драчливых родичей в Надор, куда накануне вошли королевские войска, и, ударом ноги распахнув дверь кабинета, облюбованного полковником Норсом, заявил, что очень обеспокоен судьбой семьи друга, которая оказалась в таком бедственном положении, и надеется, что полковник не собирается воевать с женщиной и детьми, и так потрясенными своей утратой. Глядя, как незваный гость слегка поигрывает дирком, прикрепленным к поясу, полковник представил, как его утром находят с располосованным горлом, и поежился. Бандиты Дугэла, неслышные как кошки, могли перерезать полгарнизона и преспокойно скрыться в своих горах, откуда вряд ли можно было их достать. –Я полон сочувствия к юному Ричарду Окделлу и его семье, -буркнул он. –Надеюсь, вы будете помнить свои слова, — широко улыбнулся горный барон и покинул замок. Солдаты и курицы не стащили в деревне. А двух насильников, вздумавших поиграть с местными девушками, повесили на дереве за замковой стеной. Урок запомнили все. -Никто не будет насильно тащить эрэа к алтарю, — буркнул барон.- Но это теперь мои земли. Ей придется решить, что она делает дальше. — За Лиз Дугэл дали земли в приданное. У неё нет детей, и она может требовать их возврата при возвращении в семью. Барон нахмурился. Этого он явно не знал. -Но, думаю, вам будет легче разобраться на месте, -Ричард взял из рук слуги кубок и неторопливо принялся смаковать букет. -Вы, виконт, сопровождаете друга? -Не только, герцог, не только, — второй гость улыбнулся.-Я послан к вам его Величеством с повелением вернуться в Ракану и дать отчет семейству Салина в том, как управляется их собственность. Легкая тень набежала на лицо герцога, но он быстро справился с собой. -Когда следует выезжать? -Завтра. К моменту подтверждения мирного договора, вы должны быть в столице с отчетом. Ричард кивнул и встал из-за стола -Тогда я покину вас, мне следует подготовиться к поездке. Отдыхайте господа, слуги проводят вас! *** Эдит он нашел в детской. Вместе с детьми она сидела на диване и молчала. — Завтра, — ответил на безмолвный вопрос Ричард. –Эти с моим отъездом здесь не задержаться, так что думаю, что можно быть почти спокойными. –Рамиро уедет вместе со мной. Они с Джоком и его людьми пойдут старым трактом, о нем знают только свои. Через пару дней выйдут на большой тракт, ну а я, -Ричард прищурил глаза, — пообщаюсь с виконтом в дороге. Кажется, он болтлив, как сорока. . -Не лучший вариант, -Эдит погладила черноволосую голову. -Другого нет, -Ричарду не хотелось толочь воду в ступе даже с сестрой. –Ты должна быть тоже готова, если нас перехватят по дороге и все раскроется. Возьмешь детей и матушку и уедешь к дяде Лиз Монтейн. Глен Дугэл не выдаст — Горы не выдают, — пробормотала Эдит дрогнувшим голосом. . -А Скалы не плачут! — ответил ей брат.- Нам пора собираться, Рами. Только тут дети отмерли. –Подождите! — каким-то ломким голосом произнес Лью и выбежал из комнаты. Он вернулся минут через пять, неся в руках большую клетку. -Вот, держи! Они долетят до Надора в любом случае. В клетке слышалось тихое курлыканье. Льюис увлекался голубями, и у него в донжоне была целая голубятня. Мальчик сдернул покрывало с клетки и Рамиро ахнул: драконы! Действительно, это были голубо-каштановые почтари, способные пролететь сотни хорн Одна из самых дорогих и редких голубиных пород, известных в бывших Золотых землях. Трех птиц Ричард подарил племяннику в прошлом году на день рождения, за что удостоился как благодарности от Лью, так и выговора от матери за расточительность. И вот теперь двух из своих любимцев мальчик отдавал другу. -Ты не думай, -торопливо говорил он.- Я мэтру Инголсу их давал. Он в Олларии их отпускал, и они вернулись! И от тебя долетят, где бы ты не был! Синие глаза подозрительно заблестели. Мэри сорвалась с места и кинулась к двери. Отсутствовала она недолго, а вернувшись, протянула Рамиро расшитые перчатки -Вот! Собралась на день рождения тебе подарить, -губы девочки кривились. –Чтобы ты не думал, что я только о том думаю, чтобы за вами бегать! Я научилась! -Спасибо, -голос у Рамиро задрожал. — Вот только у меня ничего нет такого, чтобы оставить вам на память! -Память не нуждается в безделушках для подтверждения! — заметила Эдит. И желая хоть как-то успокоить детей, добавила — Нет ничего, чтобы подарить на прощание, значит, будет что вручить при встрече! *** Утром, после обильного завтрака Ричард Окделл и его гости покинули замок. Пусть барона лежал дальше, на север, а Повелитель Скал с виконтом повернул на главный тракт, на Ракану. За время дороги виконт Франше имел возможность убедиться, что его спутник мрачноват, молчалив и полон аристократической спеси, что не давало ему возможности свести знакомство поближе. Сестра Повелителя Скал, с точки зрения виконта засиделась в девках, и, как ему казалось поначалу, у него есть шансы. Пребывание в замке показало ему, что герцог-полный хозяин в своих владениях, в том числе и над своими домашними, и если он прикажет сестре идти к алтарю, она пойдет. Но Ричард Окделл мерно покачивался в седле, вздернув подбородок, и изредка бросая пару фраз сквозь зубы, и не выражал желания к дружескому общению, хотя виконт всеми силами пытался доказать ему, что он, в силу своих связей при дворе, которых добился за последние годы, может быть очень даже полезен опальному герцогу. Но тот слушал придворные сплетни и намеки о дворцовых интригах презрительно выпятив губу, как будто он рассказывал ему солдатские байки. Более всего, как показалось, Франше, герцога интересовали лишь придорожные харчевни, где он сразу же удалялся в свою комнату, приказав подать ужин туда и оставляя спутника в гордом одиночестве. Под конец виконт махнул рукой на герцога Окделла, мстительно подумав, что тот зря так кичится своим титулом и кровью. За пять лет, что он просидел в своей глуши, в столице изменилось многое. В Ракану они въехали ближе к ночи и сразу же разъехались в разные стороны. К особняку на улице Мимоз Ричард подъехал, когда пробило полночь, но его ждали. Слуги бросились заводить лошадей, а он сам стремительно вошел в дом, где не был пять лет, и с которым были связаны, пожалуй, самые драматичные события его жизни. В глубине холла его ждала женщина в белоснежном высоком чепце и черном платье. Увидев её, он шагнул вперед и обхватил за узкие плечи, не давая присесть в реверансе. -Кончита! — Монсеньор! Дождалась! -Что мне станется! Он чуть отодвинул её от себя: седые пряди, новые морщины на лбу, но все равно та же самая, к которой он так привык. И впервые за все время, что покинул Надор, он улыбнулся. *** В доме ничего не изменилось. Даже том Истории Золотых земель, что он читал перед отъездом, лежал в кресле перед кроватью. Рамиро с Джоком стоило ждать не раньше завтрашнего вечера, и он не сомневался, что Кончита подготовилась к их приезду, поэтому можно было позволить себе отдохнуть. В спальне его ждал разожженный камин, разобранная постель и бокал вина со специями. Все, как он любил. Ричард торопливо умылся, смывая дорожную пыль и буквально упал в постель мечтая лишь об одном –выспаться. Вдалеке заиграла гитара и мужской голос запел что-то яростно и страстно. Ричард открыл глаза и сел на кровати. За окном бушевал ливень, и он удивился: такая погода не была характерна для этого времени года. А гитара смеялась и рыдала, и голос звал кого-то горестно и отчаянно. Ричард решительно встал с постели и пошел на звуки. Далеко идти не пришлось. Музыка и пение доносились из-за двери комнаты, где нашла себе краткий приют Вивьен. Ричард решительно распахнул дверь и замер. Около огромного старинного камина, на небрежно брошенной то ли медвежьей, то ли волчьей шкуре спиной к нему сидел человек и застывшими глазами смотрел на огонь. На коленях у него лежала гитара, или инструмент, весьма похожий на неё. Время от времени он брал её в руки, и она то горестно стонала, то яростно пела, видимо отражая настроение хозяина. В первый момент Ричарду показалось, что перед ним его монсеньор. Но, приглядевшись поближе, он понял, что ошибается. Незнакомцу было немногим за двадцать, у него были достаточно короткие, заправленные за уши черные, слегка вьющиеся волосы, и… родинка над бровью овальной формы, один край которой был слегка темнее другого. -Рамиро! -вырвалось у него. Действительно, так мог бы выглядеть Рами лет через двенадцать. –Рамиро! Но тот не оглянулся на его окрик. Зато он вздрогнул от скрипа тяжелой двери с той стороны, где, как Ричард точно знал, была стена, и вскочил на ноги. В комнату вошел высокий широкоплечий человек лет тридцати с влажными волосами, мокрыми прядями облепившими лицо. Ричарду пришлось ущипнуть себя за руку, чтобы увериться, что он не мерещится сам себе. -Ты! -Я. Извини, что в таком виде! -Ты знаешь, что я рад тебе в любом виде! –черноволосый медленно, как лев, готовящийся к прыжку, скользнул к своему гостю и вдруг с силой ухватил его за влажную прядь и потянул к себе. -Скотина! Мог бы и написать, с дороги! Что я только не передумал за эти недели! — В харчевнях редко бывают чернила. –попробовал усмехнуться гость, но тут же взвыл от боли. –Перестань! Рамиро, что ты делаешь! -Учу уму разуму некоторых непроходимых идиотов! Влажные русые пряди намотались вокруг руки, и теперь Рамиро оттягивал голову своего собеседника назад. Тому, видно, было очень больно, но он лишь жмурился и молчал. Наконец, Рамиро разжал пальцы, отвернулся, и вернулся на свое прежнее место у камина. Только теперь Ричард обратил внимание и на узкие штаны, заправленные в мягкие сапожки, и тунику, с широкими рукавами, украшенную вышивкой по вороту, и на старинный меч лежащий рядом с гитарой. Теперь можно было не сомневаться -перед ним был Рамиро-младший, и это было так же точно, как и то, что его гостя звали Ричард Горик. Последний шагнул вперед, опустился на шкуру рядом с Рамиро и виновато вздохнул. -Прости, Рами, я действительно дурак. Рамиро не ответил, и Горик осторожно провел рукой по его плечам. — Не злись! Рамиро стремительно обернулся и больно стиснул лицо графа в своих ладонях. -Не смей так больше поступать, слышишь! Ричард Горик виновато вздохнул и закрыл глаза. Между тем Рамиро потянул за край туники, заставляя Горика поднять руки, и решительно стащил её с него. –Мокрый! Он притянул его к себе, согревая и нежно гладя спину и плечи, и Ричард увидел длинный, косой шрам на обнаженной спине. Он зажмурился, понимая, что не имеет право видеть дальнейшее, а когда снова открыл глаза, то комната имела привычный ему вид. Особняк не первый раз показывал ему картины прошлого семейства Алвы, поэтому он не удивился и не испугался. Многие из рода Алва прошли перед его глазами, включая легендарного Алонсо. Но то, что предстало перед его глазами, потрясло его до глубины души. «Скорее всего, причину звали Ричард. Ричард Горик, » — вспомнил он слова Алвы и вздрогнул. Неужели причиной того, что правда была так надежно скрыта, были эти отношения? Архив Рамиро был закрыт. И об этом в семье Алвы знали. Но из семьи сейчас остался лишь маленький мальчик. Что если сейчас кому-то взбредет в голову изучить бумаги? Или какой-либо сьентифик добьется разрешения поработать с документами легендарной эпохи? Знающих не осталось, значит, и запрещать некому. «Скорее всего, причину звали Ричард Горик». Причина, разумеется, была не одна единственная! Хотя, если честно, ему наплевать, почему Рамиро скрыл эти бумаги. Но не наплевать на то, что из этого вышло, в конечном итоге. Вероятно, Рамиро считал, что поступает верно, он же не мог предвидеть того, что случится Круг спустя. Но кэналлийский герцог и соправитель Октавия был ещё и хорошим политиком, а хороший политик …- Ричард почувствовал озноб от догадки. Хороший политик не оставляет себя без оружия! В архиве помимо личных документов могли быть копии этих бумаг! Вот теперь ему стало страшно. Если эти бумаги выплывут, Рамиро окажется в центре политических интриг и всем будет наплевать, что сын Рокэ ещё ребенок! Мальчик, который, помимо Кэналлоа, имеет все права на Талиг, желанная добыча и разменная монета в политической игре. А он обещал Рокэ, что его сын узнает обо всем, когда сможет сам принимать решения. Ричард медленно дошел до своей спальни и тяжело сел на кровать. Ему необходим союзник, который не только сможет помочь уберечь мальчика от опасности, но и передаст ему документы, когда придет время. Вот только где его искать? С этой мыслью он и заснул, чтобы снова, в тысячный раз, оказаться во дворе Багерлее, вынимая кинжал из ножен и готовясь метнуть его в черноволосого человека, привязанного к столбу. Этот кошмар всегда настигал его в минуты тревоги.