Чужой мальчик

      Альдо так и не пригласил Окделла к себе, обсудить проведенную военную кампанию и её последствия. Впрочем, последний не настаивал. Все свое свободное время он делил между домом и особняком Эпинэ. Айрис было плохо, очень плохо. За эти дни она осунулась, побледнела и напоминала теперь тень прежней, порывистой и порой несдержанной на язык женщины. Даже дети с испугом смотрели на мать, не понимая, что с ней происходит. Ричарду было тяжело находиться в её доме, тем более, что помочь ничем было нельзя. Решение Альдо о самоустранении в решении судьбы бывшего друга лишало его возможности бросить на стол свой единственный козырь. Постепенно в нем зрело понимание, что, случись ему просить за Рамиро, Альдо сумеет вновь обойти данное им слово. Ночами ему снились кошмары- Занха, толпы народа и осужденные на помосте. А когда он просыпался в холодном поту, о себе напоминали камни, и он снова выл в подушку, и прокусывал руку до крови. Отдушиной оказалось общение с Рамиро — веселый и любопытный малыш тянулся к нему, как каждый мальчик тянется к взрослому мужчине, нуждаясь в отцовском внимании. И Ричард смотрел с ним книги с картинками, рассказывал сказки на ночь или просто сидел, позволяя резвому мальчику удобно устроившись у него на коленях, беспечно болтать или задавать бесконечные вопросы. -Вам следовало бы жениться, монсеньор, — заметил Джок.- Дети вас обожают! Вы завоевали мальчика с потрохами! Ричард лишь криво улыбнулся: теперь он знал точно, что никогда не жениться. *** Следующие два дня он занимался делами армии -обычная рутина, бумаги, доклады, отчеты-дали ему возможность не присутствовать на суде, который тянулся как обоз по раскисшей дороге. На четвертый день ему доложили о приходе адвоката. Весь вид Инголса говорил о том, что общается он по необходимости. -Прошу меня простить, герцог. Процесс подходит к концу, приговор может быть вынесен примерно через два дня. Ричард угрюмо кивнул. — Герцог Эпинэ говорил мне, что вы хотите видеть своим наследником его младшего сына, это правда? Два дня, всего два дня… — Правда, мэтр. Мы должны были оформить это документально после моего возвращения в столицу. — Если вы не переменили решения, то это следует сделать сейчас. Я принес составленный документ, вам надо лишь подписать его, а завтра я отдам его герцогу — мне разрешили с ним переговорить. Ричард читал бумагу не видя, что читает. Два дня. А после приговора ещё пять. -Вам что-то неясно, герцог? Позвольте, я объясню. — Спасибо, мэтр. Мне все понятно! — Ричард поставил размашистую подпись и протянул бумагу адвокату. — Вот, возьмите! — Вы нездоровы? Я не видел вас в суде. -Я занят, -Ричард старался говорить ровно -Вы будете на оглашении приговора? –Инголс, казалось, хотел пробуравить его глазами. Ответить Ричард не успел: дверь стремительно распахнулась, и в комнату влетел Рамиро с деревянной лошадкой в руках. Ричард нашел в доме Айрис свою старую игрушку, видимо, привезенную ею из Надора, и отдал мальчику. -Монсеньор, уже три часа пополудни! Вы обещали поиграть! –выпалил он и застыл, увидев незнакомца. –Простите, я помешал! Мальчик попятился к двери, где возникла Кончита. Лицо у неё стало белым. — Почему ты не следишь за рребенком? — яростно произнес Ричард. Не говоря ни слова, женщина подхватила мальчика и выбежала, прихрамывая, вон. Ричард очень медленно переложил бумаги на столе и поднялся. Дверь противно скрипнула, но ключ повернулся в ней беззвучно. Не глядя на окаменевшую в кресле фигуру, Повелитель Скал прошелся по комнате, пытаясь успокоиться, и лишь затем повернулся к замершему Инголсу. -Сейчас вы напишите письмо, что неотложные дела требуют вашего немедленного отъезда, — тихо сказал он. Потом мои люди отведут вас в подвал. Посмеете сопротивляться –убью. — Я привык думать о вас не слишком-то хорошо, -отозвался Инголс после недолгого молчания. –Простите, но в этом виноваты только вы! А ваше теперешнее поведение не только нелепо, но и опасно! -Что?! -Герцог, отвести меня в подвал и убить вы всегда успеете, -Инголс вздохнул. Казалось он не боялся. –Простите меня за прошлый разговор. Но я и подумать не мог, что речь идет о…как зовут мальчика? -Рамиро! -Создатель! — Его мать из всех кэналийский имен знала только два, — хмуро пояснил Ричард. Он слегка успокоился и снова уселся за стол. -Я ещё раз прошу меня простить за наш прошлый разговор, -повторил законник. –Но, согласитесь, что я не мог догадаться! Да и вы были не очень откровенны. — В моем положении можно быть особо откровенным? — Инголс с сочувствием посмотрел на хозяина кабинета: молодой и сильный мужчина выглядел, как после тяжелой болезни. -Герцог, вы же не зря тогда приходили ко мне, не так ли? Я могу снова извиниться и заверить, что я полностью в вашем распоряжении и сделаю, что могу. Ричард вздохнул, снова сел за стол, стиснул руки и медленно произнес: — Я думал, что главное — спасти его от людей Айсмеллера. Но потом понял, вернее мне сказали, а потом я понял и сам… Он болезненно поморщился., и Инголс решил что извинений, пожалуй, достаточно, пора переходить к сути дела. -Как я понял, отец не знает о ребенке? -Нет, — кратко ответил Ричард. — Признание необходимо. Тогда мальчик сможет получить то, что полагается всем законнорожденным детям. — Тогда мальчик будет жить. — Согласен с вами. Инголс поудобнее устроился в кресле. — Отцу необходимо узнать о сыне и увидеть его. -Вы с ума сошли? -тихо поинтересовался Ричард. –Может, попросить разрешение на встречу? — Не мешайте! — адвокат принялся загибать пальцы.- Во-первых, встреча. Во-вторых, документ. Ну, с этим легче, герцог имеет право привести в порядок дела и отдать необходимые распоряжения в письменном виде. -Послушайте, зачем вы взялись их защищать, если так уверены в исходе? — в горле снова запершило. — Потому что кто-то должен это делать, — невозмутимо произнес Инголс, -потому, что надежда есть всегда. даже когда кажется, что её нет. Потому что об этом попросила ваша сестра, а я уважаю герцогиню Эпинэ. И, наконец, потому, что в договоре, который официально составлен и заверен, прописана слишком большая сумма, чтобы я мог от такого отказаться. — А вы дальновидны, мэтр. — Я имею дело с законом, герцог, и знаю, чем может обернуться непредусмотрительность, особенно в таком случае. Он посмотрел на герцога. –Я попытаюсь сделать все, чтобы мальчик стал прямым наследником герцога Алвы в глазах его подданных. Ну а доставить его туда — ваша забота. -Знаете, мэтр, я буду гордиться, что в Занхе, где, судя по всему, мы окажемся достаточно скоро, я разделю ваше общество. Вы — достойная компания! — Благодарю, герцог Окделл, — серьезно ответил Инголс, — думаю, это будет честью для меня. Он встал и неторопливо прошествовал к двери. Лицо у него было спокойным и даже слегка добродушным, как будто речь только что шла о написании какого-либо не очень значимого документа, а не о сговоре, который мог стоить головы. На пороге адвокат обернулся и задумчиво произнес — Вам следует изменить поведение, герцог Окделл. -Чем вас не устраивает мое поведение? -Нарочитостью. Все знают, что герцог Окделл бывает несдержан, порой весьма бурно выражает свои чувства и по менее значимым поводам, а тут он просто смотрит за процессом, как сторонний наблюдатель. Знаете, ещё тогда, на первом заседании, это показалось мне необычным. Я, как адвокат, знал, что вы не посещали герцога в тюрьме и не писали. Герцогиня Эпинэ сказала мне, что вы отказались просить за него короля, хотя могли бы. Такое равнодушие непонятно. — Я пытался, — вырвалось у Ричарда, — сначала решил, что не буду, что на мне Айрис с детьми и Рамиро, что думать надо о них. Но потом не сдержался. А он. король сказал, что не будет вмешиваться в действия суда, чтобы его не могли обвинить в предвзятости. — Альдо Ракану в хитрости не откажешь. Тем более вы должны вести себя как обычно. Подумайте, что бы вы делали, если бы не было мальчика, и вы бы не боялись сделать неверный шаг, чтобы не быть заподозренным в соучастии или сочувствии? Ричард пожал плечами. -Что вас удивляет в моем поведении? — Вот именно, удивляет! Вы очень привязаны к Эпинэ, и вдруг ведете себя так, как будто с ним не знакомы! Возможно, такое поведение оправдано в отношении герцога Алвы, но не вашего зятя! — Ну, я не одобряю его поступка, — пробормотал Ричард, –мне не нужен такой родственник! — Тогда, со свойственной вам откровенностью, вам следовало бы высказаться! Ваше поведение вызывает удивление, если не подозрение, а это опасно! — Хорошо, -хмуро сказал Ричард. –я постараюсь вести себя, как всегда. *** Кончита стояла, сжавшись, и смотрела себе под ноги. Ричард не любил ругать служанок, но тут сдержаться не мог. — Кьярра! Ты отдаешь себе отчет, что могло бы случиться? Где мы были бы все сейчас, главное, где был бы Рамиро? Или ты думаешь, бедного крошку пожалели бы? А герцог Алва? Твой соберано? Как ты думаешь, что будет с ним, когда он узнает, что его ребенок, пусть незаконный, но единственный, попал в руки короля? Женщина нервно мяла кружевной передник и прерывисто, глубоко дышала. –Простите, дор Рикардо, простите! Он такой резвый мальчик, и привязан к вам! Его очень сложно удержать! От слов кэналийки о привязанности мальчика стало неожиданно тепло на душе. -Ладно, — Ричард нахмурился, — впредь следи лучше. Когда она ушла, он вздохнул и провел рукой по голове, приглаживая непокорные пряди. Может, он и вправду был бы хорошим отцом. Вот только не сложилось! *** Начальник Тайной Стражи, граф Айсмеллер был зол. Вернее не зол, взбешен. Уверенный тон Робера Эпинэ, его слова о том, что его слова о ребенке Алвы — явная выдумка Дювье, который хочет получить как можно больше от своего предательства, заставили его поверить. А верить было нельзя. Он не имеет права верить вообще никому, не исключая ближайшего окружения. И вот расплата: люди, посланные в Эпинэ, сообщили, что Вивьен Гаеллэ дома не объявлялась. Более того, все знавшие её твердили в голос, что замужем она никогда не была, поэтому вряд ли её можно назвать вдовой, а что касается её сына, то имя его отца никому неизвестно. Во всяком случае, это явно не её земляк — она уже вернулась к матери в тягости, проведя несколько месяцев рядом со столицей, куда уехала оформлять наследство, доставшееся от умершего брата. Что касается кузена, который якобы за ней приехал, то сказать они ничего не могут — у госпожи Клод Гаеллэ, её матери, действительно был племянник, но он, как утверждала сама Клод, сгинул много лет назад. Ребенок, по словам соседей, был очень красив: черноволосый, белокожий и синеглазый. Многие шутили, что, будь Вивьен придворной дамой, подумали бы, что она удостоилась внимания кэналийского Ворона. Её эти шутки злили, и она сразу после смерти матери уехала куда-то, оставив дом под присмотром дальней родственницы. Айсмеллер не поленился поднять из архива материалы первого суда над Алвой. Судейские постарались на славу: в деле были десятки показаний свидетелей, рассказывающих о том, что произошло на ярмарочном поле, где должны быть казнить Фердинанда Оллара. Листая эти показания, граф поразился причудливости человеческого воображения. Но как бы люди не расписывали драматическое появление Кэналлийского Ворона, все они сходились в одном — он появился от Старого леса. А это значит только одно — он ехал с восточного тракта, проходившего через городок, где жила Вивьен Гаеллэ. Все это давало повод ещё раз пообщаться с несгибаемым герцогом. Алва терял сознание, корчился от боли, но на вопрос, где его ребенок, глумливо отвечал, что не разбрасывается бастардами направо и налево. Услышав новости, король не сдержался, и Айсмеллер убедился, что Его величество неплохо владеет солдатским жаргоном. -Вы, граф, проявили преступную небрежность, — наконец выдал Альдо, отдышавшись и упав в кресло, — процесс подходит к концу! Они должны сказать, где ребенок, прежде чем отправятся в Закат! — Можно ещё допросить Алву, — честно признался высокопоставленный палач, — но я сильно сомневаюсь, что он хоть что-то скажет! — У нас нечем надавить на него. Он умрет под пытками, но не скажет, понимает, какой козырь я заполучу! К тому же суд…. Надеюсь, ты не увлекаешься? -Нет, -уверил его Уолтер, -внешне все в порядке. Король взял со стола отточенное перо и стал задумчиво вертеть его в руках. -Времени нет, — грустно произнес он, –если бы его было немного больше! Граф не отводил взгляда от длинного пера, пляшущего в тонких, длинных пальцах. Когда, оно, наконец, треснуло, король хмуро посмотрел на своего соратника. — Алву ничем не возьмешь. А вот Эпинэ… Граф вздрогнул.-Вы решили? -Это не я, это он так решил, -усмехнулся Альдо. — Он не оставил мне выхода. Хотя… подожди. Пригласи Окделла. Я поговорю с ним. -Вы думаете, он знает об этом? — Думаю, что нет. Ричард- открытая книга, читай — не хочу. Вряд ли бы он смог так долго притворятся. Но он мог что-то слышать, видеть, но не придавать этому значения. Наш маршал хорош для войны, а не для политики! *** -Вы, мэтр, весьма неосторожны, -бросил Ричард Инголсу, когда тот переступил порог его кабинета. — Не думаю, что мой родственник убрал всех своих людей от моего дома. Вы считаете, что все должны знать о нашем общении? — Разумеется, герцог Окделл, — Инголс расположился в предложенном кресле. — Мы с вами занимаемся делами вашего зятя, ведь, согласно закону, именно вы станете опекуном его жены и детей, как его ближайший родственник. Ричард нахмурился. Хотелось задать нелепый вопрос. Но ответ он знал и так. Когда-нибудь он доберется до горла Айсмеллера, подавшего королю совет о том, что ему следует отстраниться от решения судьбы заговорщиков. А сейчас ему оставалось лишь скрипеть зубами. — Мой бывший компаньон перебрался в Ноймариен незадолго до воцарения Альдо Ракана. Старший сын герцога доверяет ему многие свои дела, считая его человеком проверенным и честным. У меня есть способы связаться с ним и поверьте, он поможет ступить в переговоры с герцогом. На север вам попасть легко, а Рудольф Ноймаринен сочтет своим долгом позаботиться о мальчике. — У герцога есть внучки? -поинтересовался Ричард. Инголс недоуменно посмотрел на хозяина Надора, не понимая, почему этот явно далекий от судьбы мальчика вопрос волнует Повелителя Скал. Но тот выжидающе молчал и адвокат, пожав плечами, ответил — Две, кажется. Но они совсем маленькие. -Тем более, мэтр! Неужели вы не понимаете? Законник несколько минут безмолвствовал, а потом весьма непочтительно фыркнул. –Знаете, герцог, вы меня поразили! Я как-то не подумал, что Великая Талигойя — не Талиг, и герцогство уже не её часть, а, следовательно, у него свои интересы, далекие как от интересов Талигойи, так и интересов Кэналлоа. -Он воспитает правителя, но правителя выгодного Ноймаринену. Герцог Алва предпочел бы несколько другое. -Юг…- у адвоката вырвался тяжелый вздох. –Не знаю… -Мэтр, нам следует решить ближайшие задачи, — тихо напомнил Ричард, -и они не менее сложны, уверяю вас. Ответить что-либо адвокат не успел: раздался почтительный стук в дверь и на пороге появился слуга, доложивший о посланце от короля.