сквозь тернии

В повисшей тишине Цзян Чэн, наверное, услышал бы и падение булавки. Цзинь Лин замер с видом нашкодившего котенка, не осмеливаясь смотреть дяде в лицо. — В угол. — четко разделяя слова по слогам, тихо и сурово произнес Цзян Чэн. Он не поддался расширившимися от удивления глазами племянника и прежним строгим голосом добавил, — давай, пошел. Ваньинь чувствовал не столько злость, сколько досаду и усталость. Цзинь Лин вел себя хуже обычного: раскапризничался и закатил истерику из-за пустяка. Ну, а Цзян Чэн ведь ответственный родитель? Вот и принял меры. Со всей яростью, что могла собраться в таком маленьком теле (наказание слишком несправедливо! не так уж он и виноват..), А-Лин потопал в угол между креслом и стеной. Всего через пару минут Цзян Чэн заметил, как мальчик сгорбился, облокотившись лбом на стену, и прикрикнул: — Эй! — Цзинь Лин даже в таком положении задремал, поэтому резко вздрогнул, раскрыв глаза и тут же выпрямившись. Ваньинь цокнул, но больше ничего не сказал. Когда почти через полчаса он вернулся в комнату, племянник уже спал. Всем телом он лег на ручку кресла, обхватив ее ногами и подложив под щеку ладошку. Цзян Чэн закатил глаза. Этот ребенок просто… Поставив чашку с водой на стол, он хотел подойти к А-Лину, когда тот тихонько пополз вниз с ручки кресла. Цзян Чэн было дернулся вперед, но Цзинь Лин в одно мгновение кулем свалился на пол. Без единого писка. Только звук упавшего тела раздался в комнате. Мужчина, задержав дыхание, тихо смотрел, как мальчик сонно промаргивается и как постепенно его лицо искривляется от осознания болезненного падения. На этот раз Ваньинь выругался не мысленно, очень даже вслух. И поспешил поднять А-Лина: тот расстроено захныкал ему в плечо. Цзян Чэн тяжело вздохнул, утешающе поглаживая племянника по спине. — Катастрофа моя.