Негласный обмен

— Ты очень странный, — оповестил Айомхэйр через какое-то время. Я, погрузившийся в Лес всеми мыслями, услышал его не сразу — только когда он ещё и по-фейрински меня как-то отвлёк, перебив мысли, разрывая. Как будто прозвучал очень резкий оклик. Вскинув голову, я внезапно наконец-то понял, что не так было в крое накидки Айомхэйра. Это не ткань — это листья, неведомым образом сросшиеся между собой и держащие нужную форму. Ещё и выглядящие так, будто их вот-вот сорвали с дерева. Прожилки на беглый взгляд вводили в заблуждение, напоминая странные нити, но это совершенно точно были самые настоящие листья. Я с трудом оторвался от разглядывания свежеопознанных листьев и вопросительно повёл плечом — мол, что? — Неужто сам не пытался в Лес попасть? — нетерпеливо повторил Айомхэйр. Сомневаюсь, что он имел в виду охоту или собирательство, хотя именно они и были основными причинами моего пребывания в лесу. Но всё-таки я ведь сейчас за ним пошёл, за незнакомым почти-сородичем. И, днями раньше, нечаянно напугал Этайн, рванув без всякой причины в чащу, потому что мне что-то показалось. Что там есть что-то… для меня. Я неуверенно пожал плечами. Врать не хотелось, но разобраться в себе не получалось. Ведь да, действительно, лес манил. Но — не настолько, чтобы это было действительно важно или притягательно по сравнению с обычной жизнью. Не настолько, чтобы не вызывать хотя бы сейчас дискомфорт, от которого отгородиться получалось, лишь сосредоточившись на какой-нибудь одной мелочи, будь то дерево, лист в одежде, звуки птиц или хотя бы спадающая на глаза чёлка. Мне кажется, я здесь слишком чужой. Сомневаюсь, что визит прямо в логово фейри что-то даст, но выбор у меня небогатый. Стоило быть благодарным хотя бы за это. (Но мне необязательно ему нравиться. Он никто для меня и не человек. Но понять, где же мои настоящие чувства, было отчего-то сложно.) — Просто ты привык притворяться, — ответил внезапно Айомхэйр на мои мысли, заставляя смутиться до прилившей к щекам крови — да как мысленную речь контролировать-то. Кажется, даже уши покраснели. — Но я все равно не понимаю, как человеков можно так долго выносить, — хмыкнул он. — У нас многие раньше сбегают, как только окрепнут. А если нет, то делают их жизнь невыносимой в ответ, — фейри захихикал. Я запоздало понял, что не только я здесь ухожу от темы. «Вы обещали рассказать про…» — я замялся, пытаясь понять, как назвать уничтоженное племя, и обвёл рукой местность вокруг нас, пытаясь показать недостающее понятие жестом. «Ещё немного», — прошелестел Айомхэйр в ответ, резко отвлёкшись от меня на что-то и ускорившись. Фейри были выносливее и быстрее людей — это я уже заметил, пусть и не мог особо похвастаться тем же. Хотя, с другой стороны, несмотря на внешне хрупкое телосложение, на недостаток силы я никогда не жаловался. Тоже… связано? Слишком многие мелочи в моей жизни внезапно находили новое объяснение. Вскоре нечто почувствовал и я. Опять шум, фоновый, оттого раздражающий сознание, спутывая мысли, тот шум, от которого не помогало просто закрыть уши. А густые заросли расступались лишь перед нами, хоть и неохотно, со скрипом старых ветвей, беззлобно цепляя нас по коже и волосам, но не оставляя ран или царапин. Айомхэйр встал как вскопанный, отчего и я послушно остановился, но он внезапно нырнул мне за спину, к чему-то прислушиваясь — уши чуть подрагивали, — а затем толкнул вперёд, впившись когтями в мой локоть. Какая-то ветвь хлестнула прямо по лицу, и я инстинктивно вскинул руку, зажмурившись… И ничего не произошло. Открыв глаза, я увидел увитый плющом туннель из лоз, открывшийся перед нами. Айомхэйр рассмеялся. «Потребовалось несколько наших, а ты сделал это один. Хоть ты и стал чужой, но земля тебя помнит, Дорхэ Иарлэйт». Не разжимая цепких когтистых пальцев, он увлёк меня внутрь. Туннель пропустил нас. Я смотрел то туда, то сюда, слишком перегруженный новыми впечатлениями — ещё даже не увидев само логово. После густого леса и тёмного туннеля солнечный свет резанул по глазам, заставляя вновь зажмуриться. Но про землю казалось полнейшей чушью. Я на протяжении девятнадцати лет, каждый день, видел мать, использующую магию как полноценное шестое чувство, так же естественно, как дышала, но сам не мог ничего. Мы когда-то вместе с Этайн тихонько экспериментировали, но нет. Люди Лучидума почти полностью отказались от магии — и она пропала за ненадобностью, эта установка шла отовсюду. Как объяснила мама, магия людей формируется в связи с характером и потребностями, а у лучидумцев их просто не было. Хотя, если сейчас подумать, на Этайн она при этом смотрела с некоторым недоумением. Но не на меня. Да и местные маги в основном шли или в жрецы, или в охотники за нечистью. Эдель в свои девять мечтала, естественно, о втором, как и большинство активных детей. Им это обычно кажется интересным. Исси, когда угомонился, тоже об этом часто вещал. Как близко он, оказывается, был к настоящей нечисти. Я поморгал, наконец отстранившись от потока бессмысленных мыслей и выхватив в многообразии образов конкретику. Нам открылась лесная поляна, идеально круглая, огороженная ровной плотной стеной деревьев. На меня уставилось несколько пар глаз — жёлтых, оранжевых и изумрудно-зелёных. «Кто это?» «Позже объясню», — Айомхэйра я узнал и услышал сразу, а вот чужая фраза с трудом выделялась из общего шума. Мой новый знакомый вновь ухватил меня за руку, и я подумал, что эти… пять фейри точно не могли издавать столько шума — во-первых, захватить целую деревню — во-вторых. Но где остальные? «Он странн…» «Это моё», — зашипел Айомхэйр на поднявшегося со своего места фейри, и тот глянул в ответ на нас недоверчиво. Кажется, в этот момент кто-то спросил, почему я молчу, но я не был уверен, что разобрал это, а не додумал сам. В любом случае, быть вновь объектом чужого внимания ужасно неуютно, и я по привычке выпустил из-за ушей ещё одну прядь, неловко прикрывая лицо. Про мои глаза, если они действительно остались синими, Айомхэйр, видимо, не солгал. Да и в целом все пятеро были окрашены в цвета леса — от бледно-зелёного до тёмно-коричневого. Глаза выделялись своей яркостью. Мои оставшиеся тёмно-русыми волосы гармонично вплетались в общую палитру. «Моё», — шикнул ещё раз Айомхэйр, увлекая на пару шагов в сторону… И - внезапно! - вниз. Земля просто разошлась под нами, и, если Айомхэйр был к этому готов и приземлился на ноги, то я от души стукнулся о пол, разве что руки успел выставить и немного смягчить падение. «А… Звиняюсь, — философски заметил Айомхэйр. — Я не знал, что ты не в курсе». Вставая и отряхиваясь от земли (пол, собственно, был земляной), я скользнул по Айомхэйру взглядом и ему не поверил. Очень уж насмешливо-изучающие глаза. — Лиусэйдх! Яма оказалась не ямой, а, скорее, подземным залом, хотя и образованным исключительно природно-магическими силами — ничего рукотворного не видать, разве что веток в углу кто-то явно вручную сорванных набросал. Глаза к темноте привыкли быстрее обычного — потолок над нами сомкнулся, не оставив дыры, лишь слабые отблески света попадали внутрь. — Тут всё это уже было, — с готовностью пояснил Айомхэйр. — Мы ничего не делали. Только убрали разруху всякую. Лиусэйдх! Ребёнок выскочил буквально из неоткуда, ущипнув меня за локоть и, хихикая, метнулся к Айомхэйру. — Моя сестра, — с гордостью представил он, потрепав девочку по волосам. Та была точно такой же расцветки, что и её брат, в похожей накидке-листьях, и, признаться честно, я бы и не понял, мальчик это или девочка, если бы предварительно об этом не сообщили. Судя по соотношению роста, она могла быть ровесницей Эдельвейс или, может, чуть младше — мне ведь неизвестно, как они растут. Только у Айомхэйра в волосы вплетены птичьи перья, а у девочки — тонкие ветви, напоминавшие изощрённую заколку. Да и слова про «на шее написано» до меня полноценно дошли лишь сейчас, когда я увидел это на другом существе. Всего три неизвестных символа, почти сливающихся с кожей. Похоже на татуировку, но вряд ли это она, скорее всего, какая-то особенная магия. Интересно, почему тогда их оставляют и после «человеческой» жизни. «Странный какой-то», — прозвучал вывод девочки, и я невольно отметил, что все эти внутренние голоса, несмотря на отсутствие звучания, чем-то всё же отличаются между собой. Чем-то, чему я не мог найти определения. Чему не находилось человеческого слова. «Затерявшийся подменыш, — Айомхэйр передёрнул плечами, снисходительно поясняя. — Иди пока, развлекись». Не уверен, что хотел знать, что именно подразумевается под развлечением, но девочка, сверкнув глазищами, пропала — лишь мелькнул быстро просвет, в который она пронырнула. «Вы живёте всегда…» Я опомнился и сцепил ладони, перестраиваясь. «Вы всегда живёте под землёй?» — Южные жили под землёй и среди деревьев. Мы — в зарослях у воды. Грубо говоря, — хмыкнул Айомхэйр. — Так… Ты ничего тут не узнаёшь? Я помотал головой. Ничего знакомого, даже интуитивно. — А земля помнит, — задумчиво повторил он. — А для нас это произойдёт только через одно-два поколения. Так, — он потёр ладони. — Ладно, я тебя просвещу, но ты тогда даёшь мне слово, что не будешь свою силу использовать против нас. Против… них? В памяти всплыло проткнутое ветвями тело с мёртвыми глазами, словно упрекая. Айомхэйр же следил за моей реакцией не мигая и протянул мне руку. Моё будущее было слишком неопределенно, чтобы разбрасываться такими обещаниями. Стоит ли, возможно, ничего не несущая информация подобных клятв? С другой стороны, я ничего не терял, ведь этой неведомой силой я едва владел. «Хорошо?..» — неуверенно протянул руку в ответ. Ухмылка Айомхэйра в этот момент выглядела весьма угрожающей, да и когти впились в ладонь весьма ощутимо. Руку захотелось отдёрнуть, но пришлось потерпеть. «Тогда Дорхэ Иарлэйт даёт слово не использовать данную ему по рождению силу своей земли против нас», — объявил фейри. «Даю», — уже увереннее объявил я. (Ведь Даин Эрка ничего не обещал.) — Отлично, — вновь перешёл он на устное общение, в этот раз делая голос чуть ниже, и небрежным жестом убрал прядь волос за ухо. — Про подмену понял? Я кивнул. Хоть сам факт и был слишком шокирующим, но про подменышей знали все, и, хотелось мне того или нет, новые знания слишком хорошо встраивались в моё детство, а облик не давал места сомнениям. Я действительно не человек. — А про Дербхэйл Идаоин ничего? Видимо, это имя что-то должно было означать, но я его до этого дня если и слышал, то точно не в этой жизни, так что лишь мотнул головой. Айомхэйр задумался. — Последняя жертва, — наконец продолжил он, видимо, решив зайти с другого конца. — Они её загнали последней. Говорят, даже пытались утащить её тело, но это невозможно. В итоге все всегда возвращаются в Лес. Мне стало неловко за незнание. Хотя я десять лет назад был ребёнком, и родители старались нас оградить от подробностей. «Откуда ты знаешь?» — уточнил я. — Слишком громкая история. Ни разу людям не удавалось так много убить наших. А тут целый народ и из-за какого-то жалкого человечка... А Дербхэйл Идаоин была потенциальной следующей королевой.. У южников власть получал самый сильный, — пояснил он раньше, чем я смог сформулировать вопрос. — И гонялись за ней дольше всего. Поэтому… — он смолк, глянув куда-то наверх. Я невольно посмотрел туда же, но ничего не увидел и не услышал, а Айомхэйр невозмутимо продолжил: — Поэтому многие считают, что она отвлекала внимание и кто-то на самом деле успел уйти. А с учётом того, что они не стали бы это делать через людские земли, да и зная повреждённые части леса… — он вытащил перо из волос и вполне уютно устроился на земляном полу, быстро вычерчивая что-то на нём. Я присел рядом на корточки, заинтересованно наблюдая, как, несмотря на схематичность, передо мной проявлялись вполне узнаваемые области карты, напоминавшей черновик картины, а не просто схему. Про таланты легенды, кажется, не врали. А ведь он вряд ли когда-либо видел настоящую карту. — Точно не к заходящему солнцу — мы бы знали, так что эта часть сразу отпадает, — он провёл линию. — На южном востоке слишком много водных духов, с ними не ужиться, — Айомхэйр заметно и выразительно поморщился. — Если к центру и севернее — слишком много людишек. Тогда остаётся к востоку, но дальше от моря… — он очертил возможное направление, и я попытался прикинуть, что там. Кажется, только мелкие города, как и у нас. В Лучидуме большая часть территории такая — леса да разрозненные поселения. Слишком сложно пробиваться через землю нелюдей. «И там может кто-то быть?» Айомхэйр пожал плечами. Я уставился на карту, отпечатывая картинку в памяти — почти уверенный, что смогу её, если что, воспроизвести. Но надо ли? *** «Даже не знаю, как дальше с тобой быть», — оповестил меня Айомхэйр. Вылезая наружу, мы оказались где-то среди деревьев, древних, раскидистых. Здесь фейри было куда больше, но они оказались слишком заняты, чтобы заострять на чужаке-мне внимание. В голове гудело от непрерывного гомона. «Ты можешь остаться. Это твой Лес, здесь твоё место». И я буду им полезен, это я уже понял. Но мне надо было убедиться, в порядке ли Этайн и родители… Лилит с Фаеланом. И, кажется, узнать, что же произошло с настоящим Даином. Но я не мог решиться, с какого конца за это взяться, как распутать этот клубок вопросов и реально ли это. «Мне надо подумать», — несчастно признал я. «Ты можешь осмотреться самостоятельно, — предложил неожиданно тактично Айомхэйр. — И решить. Ты был бы нам полезен». Возможно, он всё же верил, что Лес на меня как-то подействует, но я не был в этом уверен. Но побыть одному хотелось — слишком много физического контакта, слишком много общения, слишком мало возможности спокойно обдумать происходящее, что не получалось сделать из-за постоянного напряжения, потому я согласно кивнул. Айомхэйр скрылся в ветвях, а я решил углубиться в лес, чтобы непрошеные голоса не проникали в голову и в мысли, но внимание привлёк громкий смех и знакомый крик. Обернувшись на звук и разглядев знакомые рыжие кудри пленницы, я понял, что не смогу бросить подругу Этайн тут.