Клянусь, что больше не буду вас беспокоить!

      "Такой откровенный... какая редкость".       Жув-жув-жув, глоть. Жув-жув-жув.       Наслаждаясь растекавшимся во рту ароматом свежего хлеба, Гиа отметил, как редко он видел друга таким... нет, правильнее сказать, он видел его таким впервые.       Он как метроном качался меж хорошим и плохим настроением. Довольно необычно для Юлана, слабо поддававшегося эмоциональным качелям.       Воспоминания об их с Юланом первой встрече были все такими же четкими, словно это было вчера.       Сина не отличалась долгой историей, потому его долг как члена королевской семьи - обучиться в академии иного государства. Отчасти дело в не самом высоком уровне образования страны. Потому не только Гиа, но и два его старших брата с отцом точно так же учились в Танзанитской академии.       Когда поступил в среднюю школу, поселился в общежитии для иностранных студентов, но на тот момент он был лишь двенадцатилетним мальчиком, едва окончившим начальную школу в Сине.       Но в реальности, стоило мальчику ступить на порог средней школы, как все отнеслись к нему... с осторожностью, да, пожалуй, правильнее будет сказать так.       Его смуглая кожа сильно выделялась на фоне белокожих ребят, а несколько грубое поведение среди максимально вежливых леди и джентльменов окончательно сделало его белой вороной. Радовало лишь то, что Гиа был достаточно умен, чтобы понять это и не обращать внимания. Среди всех жителей Сины, славившихся своей энергичностью и прямолинейностью, королевская семья занимала верхушку пьедестала.       Никто не заговаривал с Гиа, лишь наблюдали за ним со стороны. Словно за диковинной зверушкой в зоопарке.       Не то чтобы его тошнило от такой жизни, просто было настолько скучно, что вскоре стало все равно.       - И ты все это съешь?       - А?       Мальчик обернулся, но не заметил лица говорившего, зато стоило поднять взгляд, и его глаза столкнулись с другими, смотревшими на него сверху вниз.       В то время он ел не меньше, чем сейчас, потому вопрос был вполне очевидным. Мальчик явно задал вопрос из чистого любопытства, а не пытался высмеять Гиа за его аппетиты.       И его взгляд встретил спокойный золотистый цвет.       Необычный ученик, что перевернул жизнь Гиа с ног на голову... им был Юлан.       Он был на голову выше собравшихся вокруг ребят и улыбался, источая мягкость и спокойствие. Крупное телосложение могло отпугнуть, но лицо отличалось спокойными плавными чертами. Гиа не знал, правильно ли так говорить о Юлане с учетом его возраста, габаритов и пола, но был согласен с теми, кто считал его милым.       Его сильно удивило то, что Юлан, человек, вокруг которого всегда находится в центре внимания, решил заговорить с ним, и еще больше - то, с каким выражением лица он стоял. Не счастье, не гнев, не скорбь и даже не удовольствие. Мальчик был впечатлен тем, что несмотря на отсутствие улыбки его лицо по-прежнему оставалось красивым.       Все началось с этих нескольких слов. Затем - приветствий. Они начали общаться, и вскоре Гиа сам не заметил, как они стали часто проводить время вместе. Он понимал, что Юлан стал его хорошим другом, и слова окружающих лишь укрепляли веру в это.       - Гиа, ты так хорошо ладишь с Юланом, даже удивительно.       Юноша не знало, было ли дело в Юлане, но все больше людей стало заговаривать с ним, и Гиа даже сам не заметил, как вскоре влился в школьный коллектив.       Конечно, лишь некоторая часть учеников поладила с Гиа, но для самого юноши не произошло особой разницы. Ему было все ровно до тех пор, пока не начинали лезть в его жизнь и строить козни.       Для Гиа Юлан был тем, с кем было легко поладить. Дружелюбный, уверенный в себе, он звал его другом, но вряд ли в полном смысле этого слова.       И, пожалуй, то же касалось и самого Юлана.       Юлан, который всегда мягко улыбался, испуская цветочную ауру, рядом с Гиа терял свое очарование: если он и улыбался, то совсем слабо, слегка раздувая ноздри и чуть приподнимая уголки губ. Прежде мягкий тон голоса становился более жестким, да и в целом атмосферу вокруг него становилась тяжелее.       Они были друзьями, что не стеснялись друг друга. Если это подходит под определение "хороших друзей", то да, они были хорошими друзьями.       Но не больше.       В жизни Юлана Гиа, безусловно, занимал достаточно важное место, ну, в определенной степени, но не настолько, чтобы юноша грустил, если Гиа вдруг пропадет. Гиа и сам понимал, что реши он вдруг оборвать с ним все связи, то стал бы не больше, чем иголкой в стоге сена.       Весь мир Юлана крутился вокруг одного-единственного человека, Вайолетт.       Он нежно звал ее по имени, обращался осторожно, как с хрупкой стеклянной статуэткой. Всего одно ее имя заставляет его радостно улыбаться. Юлан был на седьмом небе от счастья лишь когда рядом была она.       Он всегда был рядом, чтобы не позволить никому причинить ей боль, ранить физически и душевно.       Вайолетт была сокровищем Юлана. Он так сильно дорожил ей, что было видно невооруженным взглядом.       Потому Гиа знал, что не может так в открытую подступиться к ней. И Юлан знал, что Гиа прекрасно это понимал.       Вайолетт была драгоценной принцессой Юлана, единственной, кому этот безразличный юноша посвящает свои сердце и душу.       Потому Гиа смог встретиться с Вайолетт лишь когда его с Юланом дружба уже почти достигла отметку в три года.       "Так и понял, что ты и есть принцесса".       Увиденная им вблизи Вайолетт была воплощением красоты большинства людей. Пускай глаза и волосы были тусклого цвета, они гармонично вписывались в образ Вайолетт, придавая ей таинственное очарование.       Будучи принцем, он видел немало принцесс других государств, да и не отличался особой скрупулезностью в красоте и уродстве, но при виде Вайолетт он только и мог, что подумать: "Она чертовски красивая".       Вряд ли для Юлана это было главной причиной, но Гиа сразу понял, почему юноша окружал ее чрезмерной опекой. Красота приносит не только пользу, но и вред.       И прямо сейчас эта чрезмерная опека особенно бросалась в глаза.       - Ну как? Вкусно?       - Ты слишком за меня беспокоишься... но да, вкусно.       В обращенной к Вайолетт фигуре не было и намека на недостатки. Но так было с точки зрения Гиа, для Клаудии и остальных он был подобен переменчивому небу.       С одной стороны спокойная солнечная погода. С другой был дождливый день или даже гроза.       И как один человек может быть таким разным? Гиа не смог сдержать вздоха, даже несмотря на то, что уже давно знал Юлана.       Настолько удивительно, что даже ожидаемо.       В целом Юлану все были безразличны, Вайолетт была единственным исключением. Своего рода фаворитизм, когда он был особенно добр к Вайолетт и мил с ней, одаривая остальных лишь равнодушием. Даже его смех был лишь для вида.       Юлан был из той категории людей, что тем больше проявляли дружелюбие, чем меньше вы их интересовали; к тому же Гиа юноша относился несколько холодно, поскольку тот смог завоевать его доверие.       Нетрудно догадаться, как сильно сейчас Юлан был раздражен.       Клаудия или незнакомый ему Мирания... хм-м, судя по всему, именно Клаудия.       Он бросил беглый взгляд на улыбавшегося Вайолетт Юлана и снова впился зубами в хлеб. Гиа, столько раз с ним обедавший, знал, что это не его обычная скорость.       Еды на его тарелке не становилось меньше; такими темпами единственным опоздавшим окажется не Гиа, а именно Юлан.       "Что-то... между ними явно что-то произошло".       Круассан у него во рту звучно хрустел. В его стране никогда не было недостатка в еде, но эта тоже отличалась большим числом ингредиентов и умелых поваров.       Он был уверен, что найдет причину пропасти между Юланом и Клаудией сразу же, на поверхности. Обычный простолюдин, дворянин или даже член королевской семьи - ничья личная жизнь не оставалась абсолютной тайной. Бытует мнение, что чем выше положение, тем серьезней охраняется их частная жизнь, но дело просто в том, что дворянам и королевской семье всегда есть что скрывать. Каждый старается влезть в чужую личную жизнь, собирает сплетни и кричит, что имеет на это право. И не имеет значения, старшеклассник ты, младенец, мужчина или женщина. Положение дает защиту имени, но не человеку как личности.       Потому Гиа был уверен, что стоит немного копнуть, и он тут же обнаружит кучу разных домыслов и сплетен об этих двоих...       Но Гиа не собирался. Незачем было.       Не то, чтобы ему не было интересно, просто раз Юлан не заговорил об этом сам, значит, не хотел, чтобы он знал об этом, либо не считал необходимым.       Было немного жаль Клаудию, чьим врагом стал никто иной, как Юлан, однако то, что обычно игнорирующий всех парень вдруг проявлял такую враждебность уже говорило о многом.       Как бы то ни было, лишь одно могло заставить сердце Юлана дрогнуть.       - ... Леди Вай тоже придется несладко.       - Э..?       - Чего это ты вдруг? Еда в голову ударила?       - Да ну тебя... И еще жалуешься на других. А сам даже не думал доедать свой обед.       - Уж мне-то времени хватит.       Наглая ложь. Уже не только Гиа, но и сама Вайолетт заметила, что юноша уже давно перестал есть, наблюдая за девушкой. Она укоряла его, призывая к еде, но юноша лишь улыбался; все же Вайолетт и сама была достаточно мягка с ним.       Когда она улыбалась, сердце Юлана пускалось в пляс. При виде этого Клаудия отвел взгляд, словно проглотил горького жука. Юлан скосил на него взгляд и снова как ни в чем не бывало улыбнулся Вайолетт.       Сердце Юлана продолжает биться лишь ради нее одной.       "Надеюсь, ничего не случится".       Парочка друзей, принцесса и принц, судя по всему, его враг. Гиа надеялся, что их история закончится счастливым концом, где никто не уйдет обиженным.       Пускай то было не в его духе, он надеялся на будущее, которого даже не мог себе представить.