Танцуй, моя Эсмеральда!

Гренгуар пытался привести Эсмеральду в чувство, но получалось у него не очень. После бурных рыданий девушка сидела на полу обхватив руками колени и смотрела в пустоту. Она не слышала ни участливого шепота поэта, ни обеспокоенного блеяния Джали. В её груди клокотала ярость, будь сейчас священник рядом с ней она не задумываясь бы метнула в него нож и наверняка бы … промахнулась. В том-то и проблема, что проклятый старик добился своего, она не смогла бы причинить ему вреда. Девушка вспомнила с каким восторгом он на неё смотрел, как бережно и ласково гладил её тело и как она прижималась к нему во сне. Как он мог от всего отречься? Правду говорят, что монахам Господь не дал ни совести, ни сытости, только и могут что за праведными речами обделывать свои делишки. И, вот она ему надоела, поэтому он решил откупиться от неё! Тут в её глазах вспыхнул злой огонек. Не выйдет поп, не будет по-твоему. Она так резко поднялась, что испугала Гренгуара и тот пролил воду которую принес для неё. - Собирайся, - крикнула она ему, - Мы пойдем к твоему учителю. Поэт сокрушенно покачал головой, когда же она успокоится? Священник занялся подготовкой своего последнего подарка для любимой цыганки. В кованный деревянный ларец он положил бумаги удостоверяющие личность девушки, и права на владение домом, затем присовокупил к этому кошель с золотом, немного подумав, священник положил в ларец простое деревянное распятие, которое хранил в ящике стола, оно когда-то принадлежало его покойной матушке. Он уже закончил сборы, как услышал нечто странное, это были звуки бубна и пение, только одна женщина на всем свете умела так петь. Он выглянул в окно и похолодел от ужаса, Эсмеральда в цыганском платье вместе с Джали и унылым Гренгуаром стояла на площади. Она пела, а потом пустилась в пляс, люди с восхищением обступили красавицу. Господи, что она творила?! Священник бросился вон из кабинета. Он ворвался в толпу и растолкав зевак оказался перед ней, девушка смеялась и ударяя в бубен, принялась кружить вокруг него в танце. Народ загоготал. Он схватил её под локоть и прошипел. - Что ты здесь делаешь? Совсем ума лишилась?! - Отпусти меня поп, мы с Гренгуаром уходим с табором, - она дерзко смотрела на него, солнце отражалось от блесток нашитых на её платье. - Разойтись! – кричал архидьякон, волоча упирающуюся цыганку в собор, - эта грешница будет каяться! Люди возмущенно загалдели, но как поспоришь с этим благочестивым чертом. Он приволок её в свой кабинет и запер дверь, девушка уперла руки в боки и смотрела на него. - Ты! – он сжал кулаки, - ты! Ты хоть знаешь, на что я пошел, чтобы выправить тебе документы! Чего тебе еще нужно? Ты будешь жить в хорошем доме, ты будешь подданной короля, ты сможешь делать все что тебе заблагорассудится. - Но я и так делаю, то, что хочу, - цыганка улыбнулась, - сегодня я хочу танцевать, а завтра хочу уйти с Клопеном и табором. Она приблизилась к священнику. - Ты еще не понял? Я всегда делаю только то, что хочу,- она засмеялась. - Проклятье, Эсмеральда! Чего ты от меня хочешь? – он схватил её запястья, - ты свободна! Если хочешь уходить со своими – уходи! Только перестань мучить меня. - Нет! – она высвободила руки и повисла у него на шее, - мучить тебя я не перестану. Он закрыл её рот поцелуем, чувствуя тяжелую поступь рока у себя за спиной. Клод принял неизбежное.