Танцуй, моя Эсмеральда!

Эсмеральде снился кошмар, ей опять было пятнадцать и её хрупкое тело оказалось придавлено невыносимой тяжестью мужчины. Только насильником был красавец-капитан, с чьих пшеничного цвета усов капала вязкая слюна, похоть исказила прекрасные черты, он прерывисто и тяжело дышал. Она все никак не могла вырваться, а его руки с каждым разом становились настойчивей, он грубо рвал её юбку и до боли сжимал юную грудь. Девушка зажмурилась, ожидая самого страшного, но внезапно, её мучитель перестал терзать свою жертву. Его движения стали бережными и нежными, теплые руки ласкали её тело осторожно, почти робко. Ей было сладко, нега теплой волной растекалась по телу, она открыла глаза, но вместо красавца-капитана встретила умоляющий взгляд архидьякона. Вздрогнув всем телом, девушка проснулась, она обливалась потом, грудь бурно вздымалась. Проклятый монах проник в её сны! А все из-за вчерашнего, там, в темноте он на минуту показался ей тем мужчиной, которым не был и никогда не будет – её мужчиной. Сейчас она встряхнула с себя остатки сна и энергично встала с кровати. Деньги! Ну, конечно, как она могла быть такой беспечной? Следовало отсчитать 65 ливров и отнести их Клопену. Девушка открыла кошель и высыпала прямо на кровать часть серебра вперемешку с золотом. Спешно отсчитывая нужную сумму, она думала, в чем же понести их? Решение пришло само собой, можно увязать деньги в один из её красочных платков, плясунья остановила свой выбор на красном под цвет платью, которое намеревалась сегодня надеть. Теперь оставалось подумать куда спрятать деньги и нож, оставлять их в шкафу было небезопасно, наверное Ортенз станет рыться в её вещах по приказу попа, тогда остается только найти незаметное место, где её сокровища были бы в безопасности. На сегодняшний день у неё было почти 180 ливров, несколько украшений, которые она в свое время стащила у доверчивых синьор, и конечно же, нож, оставленный в наследство от Исабель. С таким приданным она становилась завидной невестой, Эсмеральда улыбнулась. А, если еще и немного подоить священника, то можно будет совсем хорошо устроиться. Зачем ему деньги? Он все равно не сможет жениться и родить детей, пустые траты, пусть лучше поможет ей, а уж она будет за него молиться. Непременно будет, цыганка ухмыльнулась. Эсмеральда обшарила всю комнату, приподнимала ковер, заглянула под кровать где впрочем, нашла глиняную ночную вазу, которой поспешила воспользоваться, заглянула даже за зеркало и обстучала каминную полку. Никаких зазоров обнаружено не было, девушка уже решила было носить все с собой под юбкой, но вспомнив манеру попа периодически зажимать её где-нибудь в укромном уголке, от этой мысли пришло отказаться. Покусывая от досады нижнюю губку цыганка присела на кровать, и тут её осенило, не обязательно прятать что-то у себя в комнате, можно просто закопать все в саду! Засунув сверток с деньгами в потайной карман нижней юбки, девушка вышла из комнаты, проходя мимо соседней двери, она решила на всякий случай попробовать её открыть, закрыто - слава богам! Внизу никого не было видно, со стороны кухни доносился стук ножа и грубый голос горбуна, кажется, эта парочка о чем-то беседовала. О чем могли говорить глухой с немым для Эсмеральды было непостижимо. Стараясь двигаться, как можно незаметнее она подошла к двери, солнце уже вовсю светило, пригревая землю. Девушка услышала козлиное блеяние и пошла на звук, обойдя дом, она миновала обложенный камнем колодец и вышла в большой яблоневый сад, который виднелся из окон её спальни. Джали был тут, козлик радостно подбежал к цыганке и она с мягкой улыбкой погладила его по спинке. Сад был большой и ухоженный, в дальнем углу стоял нужник, по периметру каменной ограды были посажены какие-то травы, по запаху Эсмеральда смогла угадать только мяту и душицу. Дело осложнялось, если кто-то ухаживал за садом, значит, он мог бы заметить свежевскопанную землю. Может утопить все в колодце или нужнике, а как достать обратно? От бурного мыслительного процесса у девушки чуть не разболелась голова. В конце концов, она решила осмотреть нужник, он представлял собой обычное для такого рода построек деревянное сооружение. Единственное, что привлекло внимание девушки - это были крупные булыжники, которыми кто-то обложил туалет по низу. Зайдя за нужник, цыганка попробовала оторвать один из булыжников, и тот с великим трудом поддался, под камнем извивались жирные дождевые черви, бледные мокрицы разбежались, стоило солнечному свету проникнуть в это царство тьмы. То, что надо! Эсмеральда стала утапливать сверток в сырую почву, когда это удалось, она водрузила сверху булыжник и немного попрыгала на нем, чтобы утрамбовать. Выглядело почти не заметно, девушка удовлетворенно улыбнулась. - Что вы делаете, госпожа? – раздался грубый голос откуда-то сверху. Эсмеральда обернулась и увидела Квазимодо, его единственный глаз сиял пронзительной синевой. Он выглядел воистину устрашающе, но испугала её не внешность. - Ты ведь глухой? – спросила она. - Да, - он цедил каждое слово, словно совершал тяжелую работу, - но я могу угадывать по губам. - Ах, вот оно что…, - она мягко положила ему руку на плечо, отчего великан залился краской, - бедный мальчик! - Нет, - он отпрянул от неё, - я счастливый человек. - Наверное, твой хозяин плохо с тобой обращается, - она подошла к нему и взяла двумя руками его огромную ладонь. - Нет, хозяин добр, - он стоял склонив голову словно пристыженный, но руки не отнимал, - так что же вы делали? - Это упражнение для ног, - девушка потянула его в сторону дома и великан послушно за ней последовал, когда она говорила то поворачивала к нему голову и старалась растягивать слова, чтобы ему легче было её понимать, - видишь ли, я должна танцевать для твоего господина, а для танцев мне нужно делать упражнения на равновесие. Эти камни подошли как нельзя лучше, жаль, что они располагаются в таком нечистом месте. - Если вы хотите, я перенесу их поближе к дому! Хозяин не будет возражать, это Ортенз решила, что с камнями нужник выглядит красиво! - Квазимодо пытался изобразить улыбку. - Нет, мой друг! – Эсмеральда остановилась и посмотрела на него, - Я не хочу расстраивать Ортенз, кроме того есть и другие упражнения, так что не трогай камни. - Да, госпожа! – он кивнул. - И, перестань называть меня госпожой, - она вновь очаровательно улыбнулась. - Может быть хозяйка? – неуверенно предложил Квазимодо. - Нет! – этого еще не хватало, подумала цыганка, - называй меня просто Эсмеральда, это мое имя и я его люблю. Мы ведь с тобой друзья, так что можешь меня называть просто по имени. - Друзья? – горбун жутко улыбнулся, что судя по всему означало радость - да, наверное… Эсмеральда. «Готов!» - подумала она торжествующе. В доме Ортенз уже накрыла стол к завтраку, цыганку ожидали горячие булочки, янтарный мед в белой чашке, паштет из щуки, и паштет из фасоли, варенные утиные яйца и парное молоко в кувшине. - О, все выглядит восхитительно, Ортенз, - всплеснула руками маленькая плутовка, - ты настоящая мастерица, а вот я не умею готовить. Ортенз слегка покраснела, её круглое белое лицо сияло от удовольствия. Эсмеральда знала таких девушек, дурнушки, которые как мотыльки на пламя слетались к ней отовсюду. Она влекла не только мужчин, но и женщин, которые как завороженные попадали под влияние её чар. В обществе женщин ей было отчаянно скучно, но смешливая, живая цыганка нравилась всем без разбору. Многие пытались ей набиться в подруги, но она дипломатично уходила от проявлений бурных девичьих чувств. Теперь же ей было необходимо очаровать эту корову, как знать, может быть в один прекрасный день они с Квазимодо помогут ей. - Очень аппетитно, - добавила она потирая ручки, - кстати, ваш хозяин, должно быть, ушел рано утром? Ортенз с готовностью закивала, потом как будто что-то вспомнив, побежала на кухню, вскоре она вернулась и протянула цыганке аккуратно свернутый листок бумаги. - Я не умею читать, - нахмурилась Эсмеральда, но тут же заулыбалась, - Но я знаю того кто может. Без лишних слов она вскочила из-за стола и побежала в комнату к Гренгуару. - Пьер…, - тут плясунья пораженно умолкла, поэт спал, запрокинув голову с открытым ртом, абсолютно голый. - А! Что?, - он вздрогнул и дико озираясь смог наконец сфокусировать взгляд на девушке, испуганно прикрывшись простыней поэт покраснел, - Ты что здесь делаешь? - Нет, это ты что делаешь?! – Эсмеральда уже оправилась от первого потрясения, - ты почему спишь нагишом?! - Я, это.. – он замялся, - постель была слишком чистой, а моя одежда очень грязная, я не мог испачкать эти простыни! - Значит у меня, ты дрых как ни в чем не бывало, а здесь слишком чисто!! - Эсмеральда уже искала взглядом что-нибудь тяжелое, чтобы запустить в него, но не найдя, просто сердито вышла из комнаты. Да, как он смеет! Не то, чтобы она хотела лицезреть его наготу каждое утро в течение тех полутора месяцев, что они провели под одной крышей. Но мог хотя бы из простой учтивости придумать какую-нибудь безобидную ложь, ну, вроде как жарко стало, или что знатные господа так и спят в своих постелях, но нет же! Бедный Квазимодо, каково было ему рассматривать жалкие стати поэта! Выросшая, среди цыган Эсмеральда почти не видела обнаженных взрослых (дети не в счет), ни мужчин, ни женщин, все телесное в таборе было под запретом. Во Дворе чудес она пару раз наблюдала справляющих нужду бродяг, но всегда вовремя отворачивалась, чтобы не лицезреть их малопривлекательную плоть. Гренгуара же девушка успела рассмотреть, ничего интересно на самом деле и его унылый уд, был похож на дохлую рыбешку такой же обмякший и бледный. Самым близким общением с этой частью мужского естества для неё было нападение насильника, и то в первое мгновение ей показалось, что негодяй, просто тычет в её бедро склизкой палкой, а потом появилась коза. Иногда ей попадались парочки бесстыдно сцепившиеся друг с другом на манер собак, но срамные части обычно прикрывала женская юбка, а все что видно было от мужчин это напряженный зад. К тому же, пялиться на такое было попросту небезопасно, мало ли кому взбредет в голову, что она жаждет присоединиться. Малыш Фуко еще когда они были детьми предлагал ей подглядеть за одной семейной парочкой, уж слишком громко кричала женщина, он говорил, что можно сквозь дырку в шатре увидеть все. Но Эсмеральда тогда пнула его в колено и убежала под крылышко к Исабель, больше с такими глупостями он не приставал. Вот и получилось, что проживая среди самого разного отребья цыганка в вопросе пола была куда неопытней чем даже барышни из благородных семейств или монахини. С пылающим лицом все еще сжимая в руках листок бумаги, девушка себя за стол. Квазимодо бросил на неё сочувственный взгляд, он тоже пережил пару неприятных мгновений когда, проснувшись на рассвете, застал поэта в таком расхристанном виде. Ортенз непонимающе улыбалась, она что-то показала жестами Квазимодо. - Да, этот там голый, - невозмутимо ответил горбун, чем вызвал новую улыбку у Ортенз, которая снова стала мельтешить руками, - не знаю. - Если ты спрашиваешь, почему он так спит, - вмешалась Эсмеральда, обращаясь к служанке, - это потому что у него нет чистой одежды, а он не хотел испачкать твои драгоценные простыни! Ортенз понимающе кивнула и снова что-то показала жестами Квазимодо, тот нехотя поднялся и направился в сторону спальни Гренгуара, вскоре он показался неся грязную одежду, которую скинул рядом с порогом. Сам горбун сел за стол и продолжил с упоением жевать булку с размазанным по ней паштетом. Ортенз подошла к куче тряпья бережно её собрала и унесла на кухню. Эсмеральда рассеянно пила молоко, продолжая вертеть бумагу, что этот поп написал, неужели он думал, что она умела читать? Когда-то её пытались научить читать арабскую вязь, но это было давно еще в Андалузии, тогда она так и не преуспела. Считать другое дело! Деньги любят подсчет, а Эсмеральда любила деньги, хотя и тратила их порой на всякую ерунду, такую как красивый бисер к платью, или на какие-нибудь сладости. От этих мыслей её отвлек Квазимодо, который протянул к ней руку. - Позвольте мне прочесть, - тушуясь, попросил он. - Ты умеешь читать? – Эсмеральда смотрела на него широко распахнутыми глазами, но потом все же вложила записку в его ладонь - Да, немного, хозяин научил, - с гордостью произнес он, и потом поднес записку к здоровому глазу, - «Любезный, Гренгуар», - начал по слогам читать горбун, - «передайте своей дорогой супруге, что я надеюсь увидеть её в добром здравии этим вечером. Надеюсь, она не забыла о нашем уговоре, сегодня пришла её очередь выполнять условия». Это все.. Эсмеральда кусала губы, значит так, он даже и не думал обратиться к ней напрямую, знал, что она неграмотная. Еще одно унижение, уууу, проклятый поп, она ему покажет! - Спасибо, Квазимодо, - она поднялась, - ты пока ешь, я поднимусь к себе, а когда спущусь мы пойдем в город. - Да, гос… Эсмеральда. Цыганка ласково улыбнулась и поднялась в спальню. Как она и думала, Ортенз разложила её платья в шкаф и заправила кровать, даже ночную вазу успела вынести. Деньги лежали там где она их оставила, на столе, судя по всему служанка даже не прикоснулась к красному свертку. Вот, и славно! Цыганка посмотрела в зеркало, пригладила волнистые блестящие волосы и лучезарно улыбнулась. Как славно, когда ты молода и прекрасна! Как здорово, что в мире столько простаков, которых можно с легкостью обвести вокруг пальца. Она любила танцевать, и жила всегда словно танцуя, выделывая замысловатые пируэты, где-то прогибаясь, где-то высоко подпрыгивая. Она не была зла или порочна, просто ей приходилось выживать, а для этого нужно было помнить, что танцуя танец жизни – главное не останавливаться.