Излом

"Майлс, Нора, я скучаю…" Чарли бродила между торговыми рядами местного рынка, аппетитно жуя только что купленный рогалик. И хотя на душе скребли кошки, но способность девушки восстанавливаться относилась не только к её физическому здоровью, но и к духовной составляющей. Конечно, простая установка «проще быть одной» и все вытекающие из неё выводы и умозаключения также помогали откинуть болезненные воспоминания. Мэтисон действовала по принципу: «Если много и часто думать о том, что произошло, можно сойти с ума. Мне это нужно? Нет». Тем более, как хорошо, когда можно отвлечься на чужую жизнь. Чарли ловила себя на мысли, что безумно соскучилась по воле. И люди казались другими, более интересными что ли. Небольшой городок, куда проводил девушку Крис, поражал умиротворённостью и спокойствием. Складывалось ощущение, будто война не тронула эту обитель зелени и тишины. Позже Чарли узнала, что данная территория находилась под особым покровительством генерала Монро. Никто не знал – почему. Взамен город обеспечивал часть армии продуктами. Хотя, что мешало солдатам просто забирать нужное количество припасов – вопрос, на который также никто не мог дать ответ. В общем, у генерала были весьма странные отношения с этим городом. Прохаживаясь по рынку, Чарли поразилась разнообразию, похоже, сельское хозяйство занимало первостепенное значение в развитии населённого пункта. Память девушки услужливо доставала из закромов приятные картинки. "Майлс, Нора, я скучаю…" Но спустя несколько секунд всё стало чёрным… Звук оглушил, ударная волна швырнула Чарли в бетонную стену магазина, засыпав обломками и камнями. ************* - Давай, девочка, приходи в себя. Чарли усиленно пыталась вынырнуть из облака розового тумана со странным, специфическим запахом гари. Чья-то ладонь осторожно, но настойчиво похлопывала девушку по щекам. Нежный, женский голос тихо произнёс: - Полегче, Майкл, так ты оторвёшь бедняжке голову. - Не переживай, Кира, малышка явно родилась в рубашке. Посмотри, на ней ни царапины, только небольшая рана на затылке. - Рана хоть и небольшая, но есть. Мужчина ласково произнёс: - Солнце, ты забываешь, я уже почти врач. - Извини, я просто нервничаю из-за взрыва. Раньше ничего подобного не случалось. Чарли открыла глаза. Но только спустя минуту неясные очертания какого-то пятна превратились в реальное лицо симпатичного парня. Волосы цвета соломы торчали в разные стороны, голубые глаза смотрели с тревогой, а полные, чувственные губы улыбались. На вид ему было лет тридцать. - Привет, я - Майкл, помощник врача. Откуда-то выплыла миловидная пухленькая женщина с мелкими чертами лица, но огромными миндалевидными глазами насыщенного зелёного цвета. Она осторожно взяла Чарли за руку. - Я - Кира, жена Майкла. Медсестра в местном госпитале. Как ты? Мэтисон повернула головой влево, вправо. Больно, но терпимо. - Вроде нормально. - Как тебя зовут? Девушка открыла рот, но не смогла произнести собственное имя. Беспомощность и паника отразились в голубых глазах. - Меня зовут… Я знаю, - истеричный смешок рванул горло, Мэтисон коснулась рукой виска, - я знаю как меня зовут… Майкл пришёл пострадавшей на помощь: - Успокойся, всё в порядке. Такое иногда бывает. Тебе нужно немного времени. Кира ласково добавила: - Ты так похожа на мою младшую сестру, оставшуюся в Калифорнии. Её звали Кэтти. Давай ты будешь Кэтти, пока не вспомнишь своё настоящее имя. Хорошо? - Да, - выдавила Чарли-Кэтти, ощутив себя одинокой песчинкой на берегу Тихого океана, о котором когда-то читала. Но когда, что и при каких обстоятельствах вспомнить не смогла. Взрыв забрал её память, а вместе с ней и личность со всеми чувствами, эмоциями, переживаниями, поражениями, победами, а также родными и близкими. ************* Молодая пара приютила девушку, которой некуда было идти. Возможно, и было куда, но она об этом забыла. Несколько дней Кэтти проработала в местной больнице, основные медицинские навыки она знала, а остальному довольно быстро научилась у Майкла. Тем более, тяжёлых пациентов отвозили сразу в госпиталь в лагере Монро, лёгкие же случаи не требовали особых умений. Третий день генерал не находил себе места. Во-первых, на его город напали, и не мятежники, а обычная организованная банда, без определённых целей и принципов, не так давно обосновавшаяся в лесу. Устроив взрыв, они забрали со складов оружие, медикаменты и провиант. Вызов Себастьяну Монро брошен, и в данный момент лучшие силы армии прочёсывали лес с единственной целью - уничтожить врага. Во-вторых... это самое "во-вторых" лишило сна, заставило потерять покой и разбередило всё ещё кровоточащую рану с новой силой. Монро ничего не знал о дальнейшей судьбе Чарли: успела Мэтисон покинуть город или нет. Он оторвал её от себя, но девушка вновь и вновь вторгалась в его жизнь, даже не присутствуя в ней физически. Отсутствие сведений в разы обострило тоску, проникающую в кровь, в вены, в сердце. И так было до сегодняшнего вечера, пока Крис не передал информацию о некоей Кэтти, потерявшей память при взрыве, сильно похожей на Чарли и живущей в доме молодого врача и его жены. - Она ничего не помнит? - при этих словах недобрый огонь зажёгся в холодных глазах генерала. Сердце доктора предательски дрогнуло, соблазн слишком велик, даже для Монро. Судьба жестока, особенно к сильным. Себастьян не отрывал взгляда от Чарли-Кэтти, беседующей с раненым. Того самого взгляда, в котором даже Крис ничего не смог прочесть. Что чувствовал Монро? Может, боль, а может, радость. Для окружающих осталось загадкой. Юноша, лежащий на кровати, с перебинтованной в нескольких местах ногой, отчаянно флиртовал с новой медсестрой, не замечая генерала, стоящего чуть поодаль. Молчаливый гнев подступил откуда-то изнутри, мужчина сделал два шага вперёд. Солдат вздрогнул, попытался отдать честь, но в его положении получилось комично. Монро властно кивнул, чем вогнал несчастного в ступор, и обратился к девушке: - Здравствуй, Шарлотта, - звук хриплого голоса заставил обернуться. Кэтти посмотрела на мужчину с любопытством, похоже, незнакомец знал её раньше. Под этим обычным взглядом Чарли Мэтисон Монро пробила холодная дрожь, он сжал зубы, пытаясь сдержать нахлынувшие чувства. Никогда, никогда раньше она не смотрела на него без ненависти и страха, не считая того раза, когда умирала в его руках. В эту самую минуту, здесь и сейчас, дальнейшая судьба девушки была определена. - Мы знакомы? - Да, - тихо ответил генерал, попытавшись придать своему лицу спокойное выражение, - ты работала у меня в госпитале. Посмотри на свою руку. Чёткий символ армии Монро не оставлял сомнений. - Меня зовут Шарлотта? – очарование её голоса, её открытого взгляда сковывали Монро железной цепью. Ему казалось, что сильнее быть уже не может, он ошибался… - Да, но все называют Чарли, - генерал произнёс её имя мягко и осторожно, пробуя на вкус, как будто шагал по тонкому льду незнакомых ощущений. - Надеюсь, ты вернёшься к нам? Крису тебя очень не хватает. Он – врач в моём лагере. Чарли перевела взгляд на доктора, стоявшего у входа в палату. - Привет, - несмелая улыбка озарила красивое лицо. Неужели в её будущем появился лучик света. - Привет, - произнёс Крис, стараясь подавить тяжёлый вздох. Его взгляд обратился к Монро с немой мольбой. Также молча генерал ответил: «Я не могу оставить её здесь и подвергнуть риску». Но врач увидел иное: генерал не смог отпустить её, не смог отпустить её... другую. ************* Чарли идеально вписалась в отлаженную работу госпиталя в лагере Монро. В первые дни девушка отчаянно пыталась вспомнить: кто она и откуда, но некая сила блокировала прошлое, предоставляя Мэтисон шанс понять мир снова, найти другое место под солнцем, быть иной, а, может, наоборот, стать самой собой. По ночам, вглядываясь, в ночь Чарли ощущала тяжесть в груди, что-то тёмное и злое копошилось внутри, пытаясь вынырнуть на поверхность и испортить её новую реальность. Крис не знал, когда память вернётся к Мэтисон, и вернётся ли вообще. Но чем больше времени они проводили вместе, тем чаще врач ловил себя на подлой, ужасной мысли: «Пусть всё останется, как есть. Довольно боли и ненависти, довольно мести, столь несвойственной доброму, светлому, чистому существу». Думал, а затем корил себя за это. Проходили дни, мужчина поразился умению Чарли общаться с ранеными. Не считая хороших навыков работы медсестрой, у девушки был дар забирать душевную боль других, превращая её в грустные воспоминания, а иногда просто вышвыривая за пределы личности. Совершенно чужие люди рассказывали Мэтисон сокровенные тайны, делились личным и дорогим, пока девушка ловко меняла повязки или ставила уколы. Для особо тяжёлых больных Чарли писала письма под диктовку, читала книги на ночь. Она нашла часть себя, и в этой части была счастлива, но иногда другая половина девушки – дикая, взрывная, отважная и ждущая перемен, - отчаянно рыдала в подушку, пытаясь вспомнить и понять, отчего невыносимая боль сжимает сердце, что сломано, а что уцелело в её прежней жизни. Где-то пряталась тьма, жестоко ощутимая во мраке ночи, что-то противоречило её существованию, что-то страшное, способное уничтожить, растоптав её хрупкий мир. Но расчётливое утро всё быстро расставляло по своим местам. Монро логично и продуманно выстроил историю её появления в лагере и знакомства с ним лично. Она сводилась к нескольким словам: раненую девушку нашли в лесу, никто о ней ничего не знал, а особой разговорчивостью эта самая девушка никогда и не отличалась. Говорить кому-либо что-либо о прошлом Чарли было запрещено под страхом смерти, и все молчали, понимая, Монро и смерть настолько неразделимы, что некоторые, видя Монро, видели и старуху с косой, причём, не у него за спиной, а у себя перед самым носом. О том, что будет, когда память Мэтисон вывернет наизнанку прошлое и настоящее, генерал предпочитал не думать. Может, это было слишком легкомысленно, может, глупо, но иного он не хотел. Жизнь Монро разделилась на две части, тяжело сочетающиеся между собой, как, впрочем, и жизнь Чарли. Но в отличие от неё, он помнил, и воспоминания причиняли боль. Ближе к ночи Себастьян взял за правило навещать раненых, перекидываясь с ними парой-тройкой слов. Затем, как бы невзначай заговаривал с медсестрой, проводя в обществе Мэтисон от пяти до десяти минут. Пару раз генерал задерживался и на более долгое время. Он не мог удержаться от возможности посмотреть в голубые глаза, полные интереса и любопытства, когда увлечённо рассказывал Чарли о мире до отключения, о том, чем жили люди, чего хотели, о чём мечтали и к чему стремились. И не только чужие люди, но и он сам. Мужчина не замечал, как в такие минуты становился самим собой, на несколько минут скидывая маску жестокого диктатора. Но это замечала Чарли. Она ловила себя на том, что видит другого генерала, совсем другого. И, порой, эти два разных образа так трудно подходили друг другу. Раздвоенные, измученные, сдерживающие себя, но одна по незнанию, другой – по личному выбору, они существовали рядом, замечая обострившимися чувствами малейшие оттенки настроения друг друга. Он видел в ней невыраженную энергию и боль, периодически проявляющуюся в красивых глазах, и тогда мысли о том, что всё может закончиться в любой момент, повергали сердце во тьму. Она часто замечала холодную сдержанность в движениях, мимике и даже взгляде, но списывала это на особенности личности генерала Монро. Чарли предпочитала плыть по течению, не вдумываясь в детали. Что-то внутри подсказывало: так проще, так правильнее, так должно быть. Но они продолжали притягиваться, отталкиваясь, и отталкиваться, притягиваясь. Невыносимая пытка для двоих, грозящая перейти в зависимость. В те редкие дни, когда Монро был слишком занят и не приходил узнать о состоянии раненых, Чарли ловила себя на мысли, что день кажется каким-то незавершённым. Монро же мучился, как наркоман, вовремя не получивший дозу. Генерал не отдавал себе отчёта в том, что на несколько минут в день становился прежним… благодаря ей. Кто она? Юная девчонка, вновь познающая мир. Точнее, часть мира, где ей выделили больше места для иных чувств, чем в прошлый раз. Кто он? Умудрённый опытом тиран, ищущий часть себя посредством обмана и иллюзий. Неизвестно, сколько времени могло продолжаться это странное взаимодействие двух людей, каждый день разделявших себя на части, но произошли события, кардинально изменившие расклад чувств. В один из дней Чарли помогала Крису в операционной. Количество морфия не рассчитали, и Мэтисон вынуждена была нестись на первый этаж за дополнительной дозой. Девушка так переживала за несчастного пациента, что, выскочив в коридор, с силой врезалась в генерала, также куда-то спешащего. Бутылочка упала на пол, но, к счастью, не разбилась. Монро подхватил едва не упавшую Чарли, поставил на ноги, и, внимательно всмотревшись в лицо девушки, спокойно спросил всё ли в порядке, получив утвердительный кивок, поспешил дальше. Но Мэтисон не смогла сдвинуться с места. Никогда ранее, сколько себя помнила, Чарли не подходила к генералу так близко. Ощущения накрыли горячей волной, разливаясь по дрожащему телу. Сильные руки, прижимающие к себе, горячее дыхания на лице, тёплые губы на губах. Никаких кадров, только тепло, надежда и спокойствие окутали разум, погрузив в уютный кокон прошлого. Похоже, в её жизни было не только плохое. Из весьма расплывчатых образов Чарли вырвал рёв Криса: - Мэтисон, ты где? Схватив валявшуюся на полу бутылочку, Чарли мигом взлетела вверх по лестнице. Спустя пару часов девушка набралась смелости и задала терзавший её вопрос: - Крис, а у меня ничего не было с Монро? – краска залила лицо Мэтисон, но назад дороги не было, жить без малейшего намёка на прошлое крайне сложно. Врач подавился чаем, прокашлялся и ответил, отведя глаза: - Не знаю, - затем добавил чуть сурово, будто злясь на самого себя, - Чарли, я никогда не был твоей нянькой, и откровенные разговоры мы не вели. Он или лгал, или недоговаривал – это Мэтисон определила чётко, но, зная характер Криса, добиться от мужчины большего не представлялось возможным. Внезапно части пазла сложились в нечто цельное, но с весьма смутными очертаниями. Каждый день генерал приходил к раненым, и некоторое время уделял и ей. Может потому, что… Два дня Чарли держалась, изо всех пытаясь бороться с соблазном спросить Монро в лоб. Не спала ночами, ворочаясь с боку на бок, анализировала их совместные разговоры, его взгляды и жесты, но не находила ничего, подтверждающего догадку. Да и прислушиваясь к собственным ощущениям, однозначного ответа не получала. Сказать откровенно, от себя любимой девушка не получала ничего позитивного, кроме боли, затаившейся глубоко внутри и терпеливо ждущей своего часа. Чарли Мэтисон не задумывалась об отношении к Монро, она просто хотела приоткрыть завесу прошлого. ************* В этот вечер генерал казался особенно усталым и напряжённым. Он выслушал отчёт Чарли о состоянии раненых и собрался уходить. «Нет, только не это. Ещё одной бессонной ночи я не выдержу», - мысль пронеслась в голове, заставив набраться смелости. - Можно спросить? – тихий, несмелый голос заинтересовал Монро. Себастьян обернулся, кивнул. Мэтисон старательно отводила глаза, кусала губы, но продолжала молчать, чем приводила генерала в замешательство. Облокотившись о стену, Монро странно улыбнулся, пытаясь угадать, что твориться в голове у девчонки. - Что ты хочешь узнать, Шарлотта? Будь Себастьян одет по форме, возможно, Чарли так бы и не решилась на вопрос, но в футболке и джинсах он был для неё не генералом, а обычным человеком. Обманчивое спокойствие заставило прыгнуть в ловушку. Набрав полные лёгкие воздуха, Чарли выпалила на одном дыхании: - Между нами что-нибудь было? Мужчина резко отшатнулся от стены, за пару секунд превратившись в хищника. Тело напряглось, взгляд, сосредоточенный на Чарли, холодный и отчуждённый, выжигал внутренности, медленно добираясь до сердца. Мэтисон почувствовала боль и что-то ещё, мерзкое и страшное, отчаянно рвущееся наружу. Но вопрос и последовавший за ним ответ ослабили порыв. - Ты вспомнила? - Нет, - она в спешке произнесла это короткое слово, чтобы остановить силу внутри него, а может, и внутри себя. Монро расслабился, возможно, слишком быстро, не в силах вынести напряжение. Он казался опустошённым и выхолощенным. Взгляд потускнел, лицо превратилось в равнодушную маску. Чарли перешла на шёпот: - Столкнувшись с тобой сегодня утром, я почувствовала… я почувствовала, - она не смогла продолжить, не смогла взглянуть ему в глаза. Монро понял реакцию иначе. - Шарлотта, посмотри на меня. Девушка отрицательно замотала головой, мечтая лишь о том, чтобы он ушёл. Рука мужчины осторожно коснулась подбородка, заставив Мэтисон повернуть голову. Знакомое движение вырвалось из бессознательного… Взгляд голубых глаз встретился со взглядом серых. Чарли будто ударило током. И вновь нечто злое и опасное начало расти глубоко внутри, рыча и набирая силу, чтобы разрушить её мир. Девушка отскочила, тяжело дыша. И вновь Монро ошибся в её реакции. - Извини… и успокойся,.. между нами ничего не было, - но почему слова звучали со странным оттенком горечи или ей показалось, возможно, генерал просто устал. - Но что я помню… - Чарли сбилась, но быстро нашла нужные слова, - что я чувствую, что ощущаю… Монро обречённо посмотрел на девушку: - Я думаю, что знаю природу твоих ощущений, Шарлотта. Это действительно было, но более ничего… Он лгал и не лгал одновременно – как такое возможно? Она хотела спросить: где, как и при каких обстоятельствах, но остановилась, чётко поняв, генерал не ответит. - Забудь об этом, Шарлотта... Спокойной ночи. Монро ушёл, оставляя девушку на границе света и тьмы. Он сказал: «Забудь об этом», вызвав странной просьбой прямо противоположный эффект. ************* Отгоняя реальность, Себастьян почти поверил в созданную самим собой иллюзию, но внезапный страх перед её воспоминаниями вернул всё на свои места. Скоро настанет час расплаты, и хотя Крис не мог дать точного прогноза, Монро не сомневался – этот момент близок. Всё чаще недобрый огонь вспыхивал в голубых глазах, всё чаще она замирала от звуков чужой речи и собственных ощущений, прислушиваясь к тому, что творилось внутри. Кого он хотел обмануть? Она вспомнит, и будет больше ненависти, больше страха и сильнее желание убить. После опасного разговора с Мэтисон, Себастьян стал реже приходить к раненым. И ему безумно надоели сплетни о том, что в последнее время генерал изменился, стал каким-то другим. Разумеется, в лицо никто ничего сказать не смел, но люди есть люди: даже выполняя стратегически важные задачи, они находились в периодическом поиске причины, так повлиявшей на поведение их предводителя. И, конечно, были и те, кто считал, что у причины голубые глаза, светлые волосы и добрая улыбка. Сам того не желая, Монро загнал Чарли в ловушку сложных ощущений. Желая вспомнить, девушка терзала себя попытками, подпитывая внутреннюю энергию, сосредотачиваясь, улавливая и погружаясь. Но на это требовались силы. В один из вечеров Мэтисон доэкспериментировалась до головной боли. Решив, что с неё хватит, Чарли отправилась к раненым. Странно, но среди них её мятующаяся душа обретала покой, пусть ненадолго, но всё же. У кровати одного из любимых больных стоял Крис. Тяжёлый взгляд врача Чарли знала слишком хорошо. - Нет, - слова вырвались криком души, Мэтисон отчаянно замотала головой, пытаясь прогнать страшную картину. – Ещё вчера я писала письмо его девушке. Ещё вчера мы… Но поток иссяк, врезавшись в холодную стену отрешённости. - Чарли, ты должна… - Крис пытался подобрать правильные слова, - ты должна смириться, отстраниться, и научиться видеть смерть со стороны. - Но она здесь, - прошептала Чарли, глядя на бледное лицо, капли пота на лбу, сухие, потрескавшиеся губы, продолжающие звать кого-то в безумном бреду. Мэтисон неотрывно смотрела на парня, ему не было и двадцати. В очередной раз судьба скривилась в безобразном оскале, в очередной раз девушка выстояла, глядя ей в лицо. - Я останусь с ним до конца, - решение, достойное сильной. Крис не стал возражать, поняв всю бесполезность попытки. Юноша умер через три часа. И в этот миг исчезли все звуки, даже ветер за окном. Вязкая тишина, неся с собой ледяное, звериное одиночество, окутала девушку, проникая под кожу, дразня совершенством исполнения и начиная сводить с ума. Прячась от неё, Чарли закрыла лицо руками и отчаянно зарыдала. Открыв массивную дверь, Монро услышал сдавленные рыдания. Но почему, когда ему казалось, что он отыграл партию, Мэтисон находила новые способы сломить сопротивление. Измученная, дрожащая, она полулежала на кровати умершего юноши, уткнувшись лицом в его колени. Картина потрясла генерала, видевшего множество срезов жестокой войны. Судорожные рыдания сотрясали хрупкое тело, руки с силой сжимали одеяло. Чарли не слышала ничего и никого вокруг себя, с каждой секундой глубже погружаясь в пучину отчаяния. Монро осторожно взял девушку за плечи, тихо позвал по имени. Сквозь глухую тоску и дикую боль в мир Мэтисон ворвалась жизнь. Реальный, дышащий, горячий и сильный… он нарушил страшную тишину, граничащую с безумием. И не важно, кем он был ранее... Обернувшись, не контролируя порыв, Чарли прижалась к генералу, крепко вцепившись в его рубашку и спрятав заплаканное лицо на груди мужчины. Монро не смог сопротивляться. Обняв Мэтисон, Себастьян коснулся губами виска, погладил шёлковые волосы и неожиданно для самого себя зашептал ласковые слова утешения. Сколько лет он не делал ничего подобного? Сколько лет способны ждать чувства, чтобы в нужный миг вернуть из темноты чьё-то страдающее сердце. И снова руки, горячее дыхание и те же губы… Чарли погрузилась в ранее знакомые ощущения. Её не волновало прошлое, её не трогало настоящее, она не думала о будущем. Рядом с ним ей было хорошо и спокойно, боль уходила. И часть души прежней Мэтисон приняла это… Девушка успокоилась, дыхание стало ровным, слёзы высохли. Монро мягко, но настойчиво отстранился, поцеловал Чарли в волосы и со словами: - Тебе пора спать, Шарлотта, - поспешил покинуть комнату, старательно избегая растерянного взгляда голубых глаз. Звук удаляющихся шагов генерала растворился в тишине. С губ Чарли сорвался истерический смешок. Одинокая и раздавленная, с зияющей пустотой внутри себя, Мэтисон чётко осознала: она больше не может существовать между двумя реальностями. - Я устал, Шарлотта. Но девушка смело переступила порог кабинета Монро, не обращая внимания на скрытое предупреждение хозяина. По коже скользнуло ощущение, испытываемое беззащитным существом, вошедшим в клетку к голодному тигру. Объяснять себе бесполезно, память продолжала издеваться над Чарли, скрывая картинки, а вынимая из бессознательного обрывки чувств и тасуя их, как опытный фокусник. "К чёрту всё. Я должна понять, и он мне в этом поможет". Полумрак кабинета сбивал с толку. Фигура Монро, сидящего на диване, казалась безжизненной статуей, сливаясь с тёмными предметами окружающей обстановки. Мэтисон сделала всего пару шагов, не решаясь подойти ближе. - Почему? - вопрос, обращённый в пустоту. Генерал не собирался отвечать. Чарли пыталась уловить его настроение, безрезультатно. Свет свечей, горевших в другой части комнаты, не мог рассеять тьму вокруг него. Девушка заметила только руку, сжатую в кулак. - Почему ты бежишь от меня? - ещё один вопрос без ответа. С каждой секундой напряжение между ними усиливалось в разы. Казалось, оно заполняет собой пространство, вытесняя воздух. Девушке стало трудно дышать, но поворачивать на полдороги не в характере Чарли Мэтисон. И не важно, имеет она право на вопросы или нет. Сегодня ей нужны ответы. - Что между нами было? Молчание. Злость зародилась внутри. Какого хрена здесь вообще происходит? Монро, сжав руки в кулаки, с трудом сдерживал себя. Она должна уйти, уйти, оставив его одного. Это больно, но больнее совершить ошибку, ни на минуту не забывая, что она не помнит. - Кто ты… для меня? Наконец, шестым чувством Чарли ощутила, что зацепила хищника. Следующий вопрос заставил Монро сделать судорожный вдох. - Кто я… для тебя? Его броня дала трещину, Мэтисон не понимала как, откуда и почему она узнала об этом, но истина зародилась глубоко внутри, с каждым ударом сердца обретая ясные очертания. Чарли знала, что небезразлична Монро, и это знание придало сил. Девушка не помнила, как оказалась рядом с ним на диване, сжимая горячую руку в своих холодных. Она пыталась найти ответ в его глазах, но полумрак не давал шансов. Оставалось только крепко держать мужчину, заставляя понять и поверить, что сможет спасти. Спасти от чего? Чарли не знала, но это перестало быть важным. Монро осторожно освободил ладонь, слова прозвучали грубо и холодно: - Ты играешь с огнём, девочка, - если бы она могла видеть его взгляд в этот миг, но она не видела. Одинокий, потерявшийся мотылёк летел на призрачный свет чувственных иллюзий, созданных настойчивым бессознательным... - Мне холодно, Басс. Искренние слова, чуть дрогнувший голос и имя, произнесённое, как последняя надежда обрести себя, разнесли тщательно выстроенную защиту. Со стоном, полным бессилия и тоски, Монро притянул Чарли к себе, губы коснулись губ… Жестокий тиран нежно и трепетно, боясь поверить в реальность происходящего, целовал свою любимую пленницу. Прижимая всё ближе и ближе, стремясь почувствовать её тепло, её хрупкое тело, ощутить дыхание, мягкие губы, нежную кожу… пусть на пару минут, чтобы запомнить, запомнить навсегда… Поцелуй противоречий… сердце диктатора раскололось на части, одновременно рыдая от счастья и боли. Одна рука Чарли несмело коснулась щеки Монро, другая более уверенно зарылась в волосы. Движение неопытной девушки вызвало жгущую волну желания, тело Себастьяна охватил огонь, слишком долго томившийся внутри. Губы мужчины, едва касаясь, заскользили по нежной шее, оставляя дразнящую дорожку поцелуев. Рука опустилась ниже, слегка сжав упругую грудь. Чарли издала тихий стон, инстинктивно выгнувшись навстречу Монро. Охватив его лицо ладонями, Мэтисон хрипло прошептала: - Мне кажется, я никогда не была с мужчиной. Нет... Занавес опущен... В непонятном для Чарли порыве, генерал крепко прижал девушку к себе, уткнулся лицом в волосы, в серых глазах заблестели слёзы. Слишком много боли для одного дня, слишком много боли для одного человека… Он отпустил её также неожиданно, как и несколько минут назад прижал к себе. - Уходи, Шарлотта… Я устал. Бывают страшные моменты, когда достаточно нескольких слов, способных уничтожить иную реальность. Чарли бежала по лестнице, пытаясь понять "почему". Споткнувшись, девушка перелетела через четыре ступеньки и приземлилась на колени. Боль послужила толчком к глухим рыданиям. И, наконец, нечто злобное и агрессивное, запертое глубоко внутри, почувствовало зияющую дыру в броне Мэтисон и вырвалось наружу, круша и ломая созданную иллюзию. Чарли сидела на каменном полу, раздавленная грузом вернувшихся воспоминаний. Монро искорёжил прошлое, изменил настоящее и уничтожил будущее. В ту же ночь девушка покинула лагерь генерала.