Истории о самураях, их женщинах, любви и смерти. История третья

Теперь, когда отношения с Тойей вышли на иной уровень, и почти каждую ночь Сайто проводил вместе со своей любимой, забывая о времени в жарких ласках в облюбованной ими комнатке маленькой уютной гостиницы, капитан стал спокойнее. Доводившее его до умопомрачения желание обладать любимой девушкой, позволить себе много больше, чем просто объятия и поцелуи, робость и страх признаться в этом, повести себя как-то не так, чтобы не обидеть Тойю, и мучительные попытки справиться с собой были, наконец, позади. Сейчас мечник мог с чистой совестью сказать, что он счастлив, и душа его обретается в покое. Единственное, что омрачало безмятежное счастье Сайто, это то, что Тойя не оставила надежды поступить на военную службу. Упрямая мечница снова и снова подступалась к Сайто с просьбой поговорить с Кондо-саном по поводу приема ее в Шинсенгуми пусть даже рядовым бойцом. Сайто сердился, упрашивал, молчал, но и Тойя была неумолима. Они понимали друг друга - Сайто знал, что Тойя продолжает дома ежедневно практиковаться в кендзюцу, и прекрасно знал ее мечту - стать воином наравне с мужчинами. Если бы он не любил ее так сильно, вернее, если бы она была ему безразлична, возможно, он бы и нашел способ уговорить Кондо-сана принять на службу не столько женщину, сколько прекрасную боевую единицу. И его бы совершенно не касалось, как она будет жить в казарменных условиях с толпой грубых мужиков и как собирается рисковать своей жизнью в патрулях. В конце концов, сейчас не средневековье, чтобы уж совсем игнорировать мастерство и консервативно цепляться за половые предрассудки. Тем более, в истории нередки случаи, когда женщины воевали плечо к плечу с мужчинами и даже командовали отрядами. Достаточно вспомнить лишь буке - дочерей, взращенных в семьях военной аристократии, не говоря уже о знаменитой Томоэ Годзен, в качестве старшего офицера командовавшей полком наравне с мужчинами на стороне Минамото Ёшиноки по прозвищу Кисо. Но если легендарный Кисо был согласен рисковать жизнью своей любимой женщины в сражениях со своим кровным врагом Тайра, то простой капитан Шинсенгуми Сайто Хаджиме совершенно не был к этому готов. Он даже представить себе не мог, что его маленькая, нежная Тойя может погибнуть в сражении с какими-нибудь ублюдками Ишин Шиши36 или толпой пьяных ронинов37-дебоширов. Сайто до безумия боялся потерять ее. Тойя тоже понимала нежелание любимого позволять ей идти Путем воина. Она прекрасно осознавала всю опасность и могла себе представить, как он за нее боится - Сайто каждый день рисковал жизнью на улицах города ради покоя жителей, и уж кому, как не ему знать, с чем может столкнуться Тойя, поступи она на службу в Шинсенгуми. Но у нее была мечта, которую она лелеяла с раннего детства и ради исполнения которой прошла через множество трудностей, насмешек и унижений, и мечта эта родилась и окрепла задолго до того, как в ее сердце поселилась безграничная любовь к Сайто Хаджиме. И даже эта любовь не смогла заставить девушку отказаться от своей безумной затеи и ее крамольных в мире суровых мужчин и уступчивых женщин амбиций. В то время как Сайто думал о том, в какой ад превратится его жизнь, если Тойя будет ежедневно уходить в патруль, и он ни о чем больше не будет способен думать, кроме как тревожиться о ней, Тойя лишь представляла, как было бы хорошо служить вместе с любимым, сражаться плечом к плечу, чтобы всегда быть рядом и успеть помочь, чтобы быть в его глазах такой же сильной и смелой, как и он сам. Но Кано не понимала лишь одного - ей нет нужды доказывать Сайто свою силу и способности, он в них не сомневался, но любил он ее далеко не за них. А тут еще и Кондо-сан пристал с вопросом, куда пропал ученик Сайто-куна, и что было бы неплохо все же привлечь его к службе в Шинсенгуми. Сайто знал, что поступает правильно, но все равно чувствовал вину перед Тойей, когда сам объяснил командиру ситуацию, и на душе от этого было гадко. Известие о том, что учеником Сайто-кумичо оказалась девушка, не только повергло Кондо в изумление, но и раздосадовало. Конечно же, никакой речи о том, чтобы принять в отряд женщину, и быть не могло - не говоря уж о том, что жить в казарменных условиях с огромным количеством мужчин - это не только неудобно для нее, но и совершенно неприлично, что, несомненно, испортит ее репутацию, так еще и эти кони с яйцами ей проходу не дадут, и в отряде настанет невиданный бардак, особенно, если к этому приложат руку Окита, Харада и Нагакура. Но у Кондо были на мальчишку виды - хороший боец вполне мог бы со временем стать одним из капитанов, и теперь его планы были разрушены. Кондо-кёкучо38 так расстроился, что готов был предложить Сайто принять девушку все так же под видом мальчика - в конце концов, она могла не жить в казармах, а поселиться в отдельном домике неподалеку. Однако Сайто, понимая, что собственноручно разрушает мечту своей любимой пусть даже из благих побуждений, скрепя сердце сообщил Кондо, что собирается жениться на ней и категорически против, чтобы его невеста, а впоследствии и жена, занималась подобными делами. На это Кондо-сану возразить было нечего, и он с легким сожалением расстался с мыслью о такой занятной и авантюрной затее. Вечером Сайто шел на свидание с Тойей с тяжелым сердцем. Он размышлял, скрыть ли от нее разговор с Кондо или честно признаться и объяснить, чем вызвано его нежелание позволить ей рисковать собой. Так и не решив, весь вечер он был непривычно, вернее, как раз наоборот, вновь привычно молчалив, и когда они уже направлялись в «Ширасаги», Тойя не выдержала и спросила, что случилось такого, что Хаджиме сам не свой. И Сайто начал говорить. Когда он поведал о том, что Кондо-кёкучо сам завел разговор о том, чтобы взять Тойю на службу, капитан с болью в сердце увидел, как восторженно загорелись глаза любимой, как она стиснула вместе кулачки, едва не задохнувшись от радости. И почувствовал себя последней сволочью, когда признался, что выдал командиру ее секрет и сам попросил Кондо отказаться от этой затеи. Прекрасные черные глаза потемнели настолько, что зрачок слился с радужкой, тонкие брови сошлись у переносицы, и Тойя севшим голосом выговорила: - Ты! Как ты мог?! Ты ведь знаешь, насколько это для меня важно! Ты сам рассказывал, через что тебе пришлось пройти, чтобы исполнить свою мечту! Чтобы тебя приняли и считали лучшим, несмотря на то, что ты левша и драться так, как дерешься ты, не принято! Я думала, ты единственный, кто мог бы понять меня! - Тойя! - выдохнул потерянно Сайто, беря ее руки в свои. - Я слишком сильно люблю тебя39, чтобы рисковать твоей жизнью! Разве смогу я жить, если с тобой что-то случится? Я знаю твою мечту, но я также знаю, что ее исполнение может стоить мне того, что я тебя потеряю! Тойя вырвала руки из его пальцев, отступив на пару шагов, и, едва не срываясь на крик, зло произнесла: - А предать меня и мою мечту - разве это не значит потерять меня? Я бы никогда не поступила так с тобой! Если бы у тебя была цель всей твоей жизни, я бы никогда не стала тебя отговаривать и препятствовать ее исполнению, даже если бы это грозило мне одиночеством! На все воля Небес, и не важно, сколько нам отпущено, но если бы все боялись смерти и отказывались от своих надежд, грош цена такому миру! - Тойя! - умоляюще выговорил Сайто, пытаясь дотянуться до нее, обнять, прижать к себе, успокоить, но Тойя отскочила и крикнула: - Предатель! Ненавижу тебя! Не успел капитан и слова вымолвить, как Кано тенью метнулась в соседний проулок, оставив его одного у входа в «Ширасаги». Сайто в отчаянии треснул кулаком по деревянным перилам у входа и выдохнул. - Женщины! - раздался рядом дребезжащий старческий смешок. - Что? - не совсем придя в себя, повернулся на голос Сайто и увидел проходящего мимо старика, постукивавшего посохом. - Бабы никогда до добра не доводят. Вечно им все не так да не эдак! Капризы да жеманство! Не печалься, самурай, завтра она сама будет вешаться тебе на шею. А не она - так вон сколько их, красавиц писаных, - посмеивался старик, продолжая медленно ковылять своим путем. - Таких больше нет, - вздохнул Сайто. - Ну, так добивайся своего. Женщины любят сильных. Стоит только размякнуть, и из тебя веревки будут вить. Стой на своем! И она побежит за тобой хоть на край света. А мямлю она сама бросит и удерет с тем, кто умеет показать ей ее место, - старик удалялся, бормоча что-то под нос, капитан стоял и молчал, не желая вступать с дедом в спор, а потом развернулся и пошел в Ниши Хонганджи. На следующий вечер, как назло, Сайто был назначен в ночной патруль, и поговорить с Тойей возможности не было. Через день он пришел на их обычное место встречи на мосту Сандзё, прождал два часа и понял, что Тойя не придет. Дошел до ее дома, потоптался, как дурак, под старой сливой, подумывал было покричать и позвать ее, но решил, что это будет для капитана Шинсенгуми совсем уж неприлично, и с горестными мыслями вернулся домой. Всю последующую неделю он приходил на мост Сандзё и уходил ни с чем, и постоянно снующие через мост прохожие уже свыклись с мрачным изваянием в черном кимоно и белом шарфе, каждый вечер несущим лишь ему понятную вахту. Через неделю Сайто решительно направился прямиком к дому Кано и постучался. Через довольно продолжительное время шёджи распахнулись, и глазам его предстал старый самурай, с трудом передвигающийся, хромой и без правой руки. Так Сайто познакомился с Кано Городзаэмоном, отцом Тойи, некогда известным в Киото мечником. Весь вечер тогда Сайто пил вместе с изувеченным старым мастером кендзюцу, жаловавшимся на беспутную дочь, вбившую себе в голову, что она сможет стать великой онна-бугейша40. Сетовал, что сам виноват - очень сына хотел, вот и воспитывал ее, как парня. Говорил - возьми ее себе, пусть сидит дома, как всякая порядочная жена, рожает детей и выбросит из головы глупые мечты. Плакал, вспоминая свою лихую молодость, когда рано потерял жену и воспитывал девочку так, как умел, прививая чисто мужские качества - отвагу, мужество, честь, а ничего хорошего из этого не вышло. Горевал, что сам вбил ей это в голову - чтобы выбраться из нищеты и голода, он знал только один путь - добывать славу и пропитание собственным мечом. Клялся, что сам скрутит ее, как только она вернется - и где только ее демоны носят в такое время? - и отдаст с рук на руки капитану, и что, мол, лучше мужа для его дочки и не сыскать - доблестный воин, самурай, мастер меча, да еще и уважаемый командир отряда Шинсенгуми, чего еще могла желать эта дуреха? Сайто прождал Тойю до глубокой ночи, в тоске размышляя, где так поздно может быть молодая девушка, но так и не дождался и ушел, сопровождаемый уверениями Кано Городзаэмона в том, что он даже одной рукой свяжет ненормальную девку, как только она появится, и Сайто завтра же может прийти и забрать ее, и старому бедному отцу плевать, что капитан станет с ней делать. Правда, под конец доверительно сказал, что не верит, что такой славный парень способен сделать несчастной его девочку. Сайто поклялся, что никогда не обидит ее, и с тяжелым сердцем удалился, даже не догадываясь, что Тойя уже давно прошмыгнула в окно своей комнаты, увидев при входе сандалии своего воздыхателя, и не стала показываться ему на глаза, все еще тая на него обиду. Вечером следующего дня Сайто снова пришел в дом старика Кано, но тот, уже протрезвев, лишь только покачал головой и протянул ему письмо. - Вот ведь ёкайская баба! И что ей еще надо? Такого самурая обижает! - с досадой вздохнул старый мечник. - И ведь опять удрала, и сказала, что носу домой не покажет, пока ты тут. Чем уж ты так ее разозлил? Не девка, а ведьма какая-то! Сайто, волнуясь, снял верхнюю бумагу, на которой красиво было выписано его имя, и развернул листок. Изящным легким почерком там было написано: «Сайто-сан, искренне прошу простить меня, что избегаю встреч с вами, однако и вы так же ставите меня в неловкое положение, вынуждая скрываться от вас. Мне очень больно, что мы расстались на такой ноте, но, к сожалению, я пока не готова к разговору с вами. Прошу вас, перестаньте приходить в мой дом и тем более стоять на мосту, пугая своим свирепым видом прохожих. Надеюсь, что время для встречи и разговора скоро настанет. Искренне ваша, Кано Тойя». Официальный тон письма и особенно это «Сайто-сан» резанули по сердцу, однако, кумичо не мог не заметить, что Тойя знала о том, что он каждый вечер ждет ее на мосту. Стало быть, она приходила. Чем объяснить такое? Она скрывается от него и не хочет даже поговорить, но зачем тогда приходит проверить, как он страдает каждый день, не теряя надежды увидеть ее снова? Сайто спрятал письмо в рукаве, попрощался с Городзаэмоном, вежливо отказавшись выпить, и вернулся домой. Больше ни на мост, ни в дом Кано капитан не приходил. Еще две недели прошли в горькой тоске. Каждый день Сайто надеялся, что Тойя, наконец, появится, пришлет письмо, или хотя бы даст о себе знать, но казалось, будто она забыла о его существовании. Сайто не понимал, почему она избегает его - ведь можно же было поговорить, он бы сумел объясниться, он бы сделал все, чтобы они помирились и снова были вместе. Да тенгу41 подери, Сайто был уже готов попросить Кондо-кёкучо принять Тойю на службу в качестве помощника командира, чтобы как можно реже привлекать ее к серьезным операциям. Будет сидеть с Саннаном при штабе, вроде и на службе, а вроде и в безопасности, а обсуждать приказы командира она не посмеет. Но Сайто понимал, что такая служба Тойю не устроит, и с нее вполне станется и самого Кондо за грудки взять и потребовать, чтобы ее определили в патруль. Сайто грустно улыбнулся, подумав о том, что его любимая решительна и безрассудно смела, и что она вполне способна вцепиться в Кондо-сана в буквальном смысле. А командир, сам отчаянный вояка, конечно же, не сможет ей отказать. Но почему, почему она так избегает встречи с ним? Даже если Тойя сама решила, что между ними все кончено, почему нельзя сказать об этом прямо? Отчаяние первых дней притупилось и засело в груди глухой тоскливой болью. Сайто никогда даже представить себе не мог, что настолько сильно способен любить, что даже когда, казалось бы, надежды больше не было, он все равно надеялся на что-то. Хаджиме снова превратился в прежнего молчаливого и вроде бы с виду спокойного, безучастного человека с холодным сердцем, каким и был раньше. Товарищи заметили, что с другом не все ладно, пытались разговорить, но бросили это бесполезное дело, догадываясь, что кумичо третьего отряда переживает не лучшие времена. И когда однажды бесцеремонный Нагакура в своей непосредственной манере как-то в подпитии хлопнул Сайто по плечу и сказал: «Да плюнь ты! Посмотри, сколько вокруг прекрасных девушек!», даже ветреный котяра Харада сам от души треснул Шинпачи по хребту и, нахмурившись, что-то прошептал тому на ухо, отчего Нагакура изменился в лице, икнул и тут же оставил Сайто в покое. Положение стало отчаянным, когда друзья Хаджиме стали замечать, что при задержании нарушителей порядка Сайто без особой нужды вступал в сражение, с абсолютно отстраненным лицом беспощадно убивая противника. А однажды, когда Окита перестарался с шутками по поводу личной жизни друга, Сайто превратил дружеский фехтовальный поединок в настоящий бой, закончившийся только тогда, когда остальные капитаны, безуспешно пытавшиеся увещевать и разнять двух лучших мечников, привели Хиджикату-фукучо. Тому пришлось зычно рявкнуть и пригрозить Кодексом Шинсенгуми, отдельным пунктом которого за драки между членами отряда грозило сеппуку, и только тогда оба сцепившихся как коты капитана позволили растащить себя в стороны. Навязываться с советами и сочувствием друзья считали излишним. Но даже начштаба Саннан-сан, случайно обнаружив Сайто на энгаве ночью, тоскливо любующимся на бледную луну, негромко сказал, что ни одна женщина не стоит того, чтобы свернуть себе шею от застилающей разум тоски, что путь обычного мужчины и путь воина - разные вещи, и коли уж ты избираешь своей дорогой служение клинку, думать о семейной жизни опрометчиво и нелепо. Сайто все это понимал, и держал свою грусть глубоко внутри, но отчего-то не мог сказать себе, что все закончилось, и продолжал на чего-то ждать. Впрочем, для размышлений времени сейчас особо и не было - начались горячие деньки. Ишин Шиши активизировались как никогда, двухсотпятидесятилетняя безоговорочная власть сёгуната42 Токугава пошатнулось, вот-вот могла развязаться война. Работы было валом, думать было некогда, Сайто хватался за любые задания, лишь так он очищал сознание от своей тоски и думал только о поставленной задаче, и выматывался настолько, что порой падал замертво и засыпал с абсолютно опустошенной головой, сжимая в кулаке тонкий белый поясок Тойи. Это единственное, что осталось ему от девушки, которую он продолжал любить. Спустя примерно месяца полтора к воротам Гоэйдо43 прибежал какой-то пострел, громко вопя, что у него послание господину капитану третьего отряда Сайто Хаджиме. Мальчишка, видимо, думал, что чем громче будет орать, тем важнее он покажется дежурящим на воротах самураям. Один из оглушенных охранников, проклиная мальца за его вопли, забрал послание и быстро отправился на поиски Сайто-кумичо. Хаджиме, получивший задание выйти в ночной патруль, по своему обыкновению убивал время, упражняясь с мечом во внутреннем дворе. Отвлекать его рядовому не хотелось - последнее время Сайто-сан и так был чернее тучи, да еще дергать его во время тренировок было как-то неловко. Однако подозревая, что раз сообщение доставлено с такой помпой, стало быть, оно важное и требует немедленного рассмотрения, солдат кашлянул и встретил злой пронзительный взгляд синих глаз. - Срочное послание для вас, Сайто-сан! - поклонился охранник и протянул письмо. Сайто резким движением вырвал письмо из рук солдата и замер, едва бросил взгляд на надписанное имя адресата. Сердце заколотилось где-то в горле вопреки естественной анатомии, когда Сайто, развернув верхнюю бумагу, уставился на пляшущие перед глазами строчки. «Сайто-сан, если вы еще помните меня, прошу вас встретиться со мной сегодня на нашем прежнем месте в тот же самый час. Время для разговора настало. Если вы не придете, я буду знать, что вы в патруле, и буду ждать вас завтра. Если вы не придете и завтра, я буду знать, что этот разговор больше не имеет для вас значения, и впредь не побеспокою вас. Искренне ваша, Кано Тойя» Помнит ли он ее? Маленькая жестокая кицуне44! Сайто усмехнулся про себя. Даже если бы он Тойю больше никогда не увидел, он бы помнил ее до последнего вздоха. Таких женщин не забывают. И даже в том случае, если этот разговор окажется последним, что вполне могло быть, судя по официальному тону письма, то капитан готов был пройти через любые душевные терзания, лишь бы увидеть любимую еще хоть один раз. Впрочем, даже сквозь этот прохладный тон осторожно проглядывало нечто неуловимое, отчего повеяло надеждой. - Ответ будет, Сайто-сан? - спросил осторожно рядовой. - Да, ответ будет: «Завтра», - кивнул Сайто и улыбнулся. Дежурный солдат, с облегчением увидев улыбку на лице командира, побежал передать его слова ждущему у ворот мальчишке. Тот выслушал, деловито кивнул и унесся, поднимая босыми сандалиями тучи грязных брызг. Вечером следующего дня Сайто, вернувшись с патруля, быстро приведя себя в порядок, начистившись, намывшись и гладко выбрившись, стоял на своем прежнем посту на мосту Сандзё и с волнением выглядывал в людском потоке знакомую прическу с гребешком и шпильками. Тойя опаздывала. Сайто немного нервничал, как на первом свидании, и упустил момент, когда совершенно с другой стороны, противоположной той, откуда должна была появиться Тойя, к нему приблизился невысокий молодой самурай, затянутый в легкие доспехи, с двумя мечами у правого бедра и высоким хвостом на макушке, развевавшимся на ветру. Почувствовав чье-то присутствие рядом, Сайто обернулся и встретился с глубокими черными глазищами. - Тойя?! - изумленно выдохнул капитан. - Здравствуй, Хаджиме, - улыбнулась девушка. - Прости, я только сейчас освободилась и опоздала. Я боялась, что ты не станешь дожидаться. - Я бы не ушел, не повидавшись с тобой, - Сайто робко взял ее руки в свои, удивленно разглядывая странную одежду Тойи. - Опять не узнаешь меня? - рассмеялась она с облегчением, увидев улыбку Сайто и переплетая с ним пальцы. Всю дорогу к мосту Тойя боялась встретить его холодный взгляд и равнодушные слова. Прошло почти два месяца с тех пор, как они расстались у входа в гостиницу «Ширасаги», и как знать, может быть, ее поведение, заставившее капитана Шинсенгуми побегать за ней, отвратило от нее гордого самурая? Но сейчас она видела - все в порядке, он по-прежнему любит ее, и это наполнило ее сердце теплом. - Ты мог бы уже привыкнуть к тому, как я выгляжу в мужской одежде. Правда, теперь мне нет нужды скрывать, что я женщина. Просто эта одежда удобнее для службы. - Для службы? - удивился Сайто и только сейчас заметил на ее рукаве нашивку с гербом клана Сацума. - Да, меня взяли после аттестации, и я невероятно благодарна тебе, Хаджиме - наши занятия позволили мне пройти все испытания с честью. Их не смутило то, что я женщина. Гочо45 Кано Тойя к твоим услугам! - гордо и счастливо улыбнулась девушка, сжимая пальцы капитана Шинсенгуми. - Вот значит как… - только и смог выдавить из себя Сайто. - Я знаю, что ты вряд ли разделишь со мной эту радость, - продолжала улыбаться Тойя, - но я могу лишь надеяться, что ты все-таки поймешь меня. Меня признали не только равной, но и сильнее многих. Моя мечта сбылась. И все, что мне сейчас нужно, чтобы быть бесконечно счастливой - чтобы ты принял меня такой, какая я есть, и по-прежнему любил меня. Что ты скажешь? За это время у Сайто было много времени подумать обо всем, что произошло. И в какой-то момент он стал сомневаться, а был ли он прав, запрещая Тойе добиваться своей мечты, что означало запрещать ей быть самой собой? Он подумал вдруг, как бы он сам чувствовал себя, если бы его любимая так же упрямо пыталась воспрепятствовать ему добиваться успеха на выбранном им поприще, являвшимся для него делом всей жизни, и понял, что, ослепленный своей любовью и тревогой за нее, совершил ошибку. Он смотрел на ситуацию с позиции мужчины, любимая женщина которого пыталась встать на опасный для ее жизни путь, но если бы она была мужчиной и его другом, он бы лишь гордился ею и ее успехами. Поэтому Сайто, увидев напряженный взгляд сияющих чистой радостью глаз, притянул ее к себе за руки ближе и произнес: - Я так горжусь тобой! Тойя счастливо рассмеялась и, наплевав на приличия и нескромное внимание проходящих мимо людей, обвила его шею руками. - Я так скучала без тебя! - прошептала она, прижимаясь к нему. Сайто, чувствуя, как бешено забарабанило его сердце, стремительно разгоняя кровь и обдавая жаром все тело, обхватил ее и ответил, прижавшись щекой к ее макушке: - Я каждый день ждал, что ты позовешь меня. В тот вечер они снова бродили по городу, держась за руки, и Сайто расспрашивал ее о службе, о людях, которые ее окружают, о ее командире. Его волновало все - не обижают ли ее, не пристает ли к ней кто, и понимал, что если только кто-нибудь хоть пальцем посмеет ее тронуть, он в одиночку вырежет весь клан Сацума, стоит только Тойе пожаловаться хотя бы на одного ублюдка. Тойя смеялась над его тревогами, отвечала, что ни один из бойцов Сацума не сравнится с ним, и никто ей, кроме Хаджиме, не нужен. От ее слов Сайто накрывало горячей волной, но беспокойство все равно скреблось где-то глубоко внутри. Они жарко целовались в каждой подворотне, где только можно было скрыться от чужих любопытных глаз, и Сайто, не в силах сдерживать свою страсть, так сжимал тело хрупкой девушки, закованное в легкие доспехи, что ей порой было трудно дышать, но она лишь счастливо улыбалась, комкая в кулачках ткань его кимоно на спине и плечах. За время их разлуки многое произошло. Тойя сразу успела прекрасно зарекомендовать себя на службе, и даже поучаствовать в нескольких стычках, оставив после себя достаточно трупов, чтобы имя ее стало так же известно в Киото, как и имена других знаменитых самураев. Когда они шли по городу, они не один раз услышали, как люди переговаривались, указывая на них глазами: - Вон идут Сумасшедший Волк Мибу и Бешеная Кошка Сацумы. Сайто и Тойя лишь переглядывались и посмеивались, и ночью в их маленькой уютной комнатке в «Ширасаги», неистово целуя и сжимая ее в объятиях, Сайто жарко шептал ей: «Моя бешеная кошка!», на что она отвечала, не в силах перевести дыхание: «Мой сумасшедший волк!» После яростной любви, выплеснув все накопившиеся за это время страдания, утомленные испепеляющей страстью, они лежали в объятиях друг друга, ласкаясь и перешептываясь, и Сайто, сам не зная зачем, произнес: - Тойя, ты теперь на службе, и ты не можешь не замечать, что грядут страшные перемены. Скоро будет война, и может быть, нам ее не пережить. Ты же видишь, что мечи и стрелы против новых ружей и пушек совсем не годятся. Мы больше не нужны с нашим мастерством и духом клинка. Никто больше не хочет сражаться в честном бою, глаза в глаза, где побеждает более искусный и опытный. Наступило время подлого боя с дальних дистанций, исподтишка, или полного уничтожения шальными пулями и массивным артобстрелом. Здесь смерть случайна и глупа, и она не зависит от твоего мастерства и опыта, она зависит от удачи. Я прошу тебя, уйди со службы. Уезжай куда-нибудь, пережди, и как только все закончится, я найду тебя, мы поженимся и будем жить где-нибудь вдали от всего этого хаоса. Я прошу тебя, хватит. Ты доказала себе и всем остальным, что ты лучше многих мужчин-самураев. Хватит, милая. Сейчас слишком опасно. Время для игр закончилось. Тойя, умоляю тебя, уходи и сохрани себя для меня. Ты женщина, а война не место для женщин. Тойя приподнялась на локте, брови сошлись на переносице, глаза потемнели, зрачок снова слился с радужкой, и на Сайто глянула яростная бездонная пропасть. - Игры? О каких играх ты говоришь? То есть, ты считаешь, что моя мечта следовать своему пути лишь глупая игра? Да этот мир вообще не для женщин! Вы, мужчины, считаете себя умнее и сильнее, и даже ты, который говорил мне всего несколько часов назад, как ты гордишься мной, ты такой же! Это были ведь просто слова, да? Ты по-прежнему считаешь меня глупой слабой девчонкой, не способной сражаться наравне с мужчинами? - зло проговорила Тойя. - Тойя, я просто слишком сильно люблю тебя и… - начал горестно Хаджиме, понимая, что опять задел Тойю за живое, но она не дала ему договорить: - Ты готов быть со мной и любить меня, только если я буду, как обычная женщина, сидеть дома и рожать тебе детей? Только когда мы занимаемся любовью, ты можешь считать меня равной себе? Ты не веришь в то, что я могу так же сражаться и так же побеждать, как и ты? И я также не вижу жизни без клинка, без сражений, без победы! Я не смогу жить в клетке, пока ты сражаешься и в любой момент можешь погибнуть! Я не такая, как другие женщины, неужели ты не понимаешь? Меня уже не переломить и не сделать другой! Ты ведь именно за это и полюбил меня! Тебя всю жизнь окружали домашние клуши или шлюхи, отчего же ты не нашел среди них себе такую жену, которая будет сидеть дома и смотреть тебе в рот, слушаясь каждого твоего слова, единственным желанием которой будет покорно тебе угодить? Да ты сам одуреешь от тупой бабы через год! Зачем ты влюбился в меня, зная, что я такая? Сайто, мы с тобой одинаковые! Ты никогда не отказался бы от пути воина, даже если бы я умоляла тебя об этом на коленях! Ты бы скорее отказался от меня, чем от меча, так почему же ты не понимаешь моих чувств? Мы оба хищники, которые не видят своего существования без драки за свою территорию, за свои принципы и идеалы! Но, видимо, мы хищники-одиночки. Каждый из нас должен идти своим путем, хотя я думала, что мы сумеем пройти по нему вместе. Тойя встала и начала одеваться. Сайто лишь лежал на спине и молча смотрел на ее резкие, злые движения, и внутри него была пустота. Они оба опять все испортили. Никто не смог уступить, как и в поединке, и для каждого его путь оказался важнее всего в этом мире. Но в тот миг Сайто подумал, что, возможно, мудрость и заключается именно в том, чтобы иногда уступать? Если Тойя не могла этого, может быть, он окажется чуточку мудрее? - Тойя. Уходи от Сацума. Переходи к нам, так, по крайней мере, ты будешь рядом со мной, и я смогу защитить тебя! - севшим голосом обреченно выдавил Сайто. - Ты до сих пор считаешь, что я не могу защитить себя сама? Я могу защитить даже тебя! - зло бросила Тойя, с остервенением дергая за шнуровку нагрудного доспеха, стягивая ее. Сайто отвернул голову в сторону, чтобы не видеть, как она уйдет, и сглотнул вставший в горле ком. Ну почему она не может понять, что для мужчины самое главное – защищать то, что ему дорого! У него в голове не укладывалось, зачем женщине защищать мужчину, когда есть другие способы доказать свою любовь… Но когда он услышал, что Кано, уже в полном облачении, сунула за пояс мечи, он повернулся к ней, не выдержав. Тойя остановила свой взгляд на полных отчаянной тоски синих глазах, и сказала уже мягче: - Я не могу уйти со службы Сацума, Хаджиме, потому что присягала даймё Симадзу Тадаёши, а я знаю, что такое честь и верность. Да и мой побег будет приравнен к предательству - меня будут искать, чтобы казнить, как и любого предателя. Так же было бы и с тобой, задумай ты предать Шинсенгуми. При нынешнем положении дел в стране служить кому-то означает, что вход один рё, выход тысяча. Но дело даже не в этом. Там меня приняли как равную, и не посмотрели, что я женщина. Там меня уважают как самурая и ценят как мечника. И не прячут меня за спины штабистов, боясь, что я опозорюсь или погибну в бою. Сайто резко сел на футоне, со злостью вцепился себе в волосы, дернул и простонал: - Да потому что там никто не любит тебя и не боится тебя потерять!!! - Нет, Сайто. Там просто в меня верят. Прости меня. Я очень тебя люблю, но, видимо, пока нам не суждено быть вместе. Может быть, когда закончится вся эта сумятица в стране… С этими словами Тойя, последний раз бросив на него полный боли взгляд, закусив губу, стремительно выбежала из комнаты, и Сайто, вскочив, опомнился и с досадой пнул футон - бежать за ней по гостинице в голом виде было уж совсем для самурая негоже. Может быть, когда закончится вся эта сумятица в стране… Сайто Хаджиме умел ждать. Но вот сумеет ли Тойя выжить в этом аду? А через несколько дней, когда уже стемнело, все тот же непонятно чей мальчишка принес еще одно письмо для Сайто, подписанное рукой Тойи. На этот раз парень не кричал, наоборот, вел себя, как воришка на базаре. Опасливо озираясь по сторонам, он подбежал к воротам и негромко потребовал, чтобы его проводили к господину Сайто Хаджиме, потому что письмо ему велено доставить лично в руки. Дежуривший на воротах самурай не стал ругаться, зная, что у Сайто-сана бывают очень странные дела и доносчики, а просто проводил паренька к капитану третьего отряда, отдыхавшему после трудного дня и обдумывавшему полученное от Кондо-сана задание, вынуждавшее его покинуть Киото в целях шпионажа. Увидев новое послание от Тойи, Сайто почувствовал, что его охватывает тревожное волнение - возможно, Тойя передумала и снова хочет увидеться с ним, но стоило лишь начать читать, сердце пропустило удар, и все его надежды окончательно рухнули. «Хаджиме! Сацума и Чошу подписали договор и вступили в альянс. Этому поспособствовал Сакамото Рёма. Я думаю, скоро будет очень горячо. Скажи Кондо-сану, он должен знать об этом. Я сейчас совершаю предательство по отношению к Сацума. Если бы не ты, я ни за что не сообщила бы Шинсенгуми о заключении альянса. Я никогда не думала, что исполнение моей мечты приведет к тому, что мы с тобой станем врагами. Но мы больше не на одной стороне. Я всегда буду помнить тебя. Береги себя! Прощай!» Сайто потерял дар речи. Все к этому и шло, Шинсенгуми давно и методично вылавливали и уничтожали шпионов и диверсантов Чошу, однако Сацума до сих пор открыто не принимали сторону империалистов, хоть и были за монархию. Империалисты начали сплачиваться, и скоро действительно настанут горячие деньки. То, что это рано или поздно случится, Сайто знал, как и все в Шинсенгуми, но никак не ожидал, что Сацума перейдут на сторону противника. В этот миг он думал лишь о том, что его любимая девушка сейчас находится на стороне врага, и теперь, возможно, он теряет ее навсегда. - Где женщина, которая передала тебе письмо? - спросил он мальчишку-посыльного. - Я не могу сказать, - ответил паренек. - Я должен увидеться с ней! - Я не могу сказать! - упрямо мотнул головой мальчик. - Отнеси ей хотя бы письмо! - потребовал Сайто. - Она сказала не ждать ответа, - метнулся было удрать посланник, но Сайто ловко ухватил его за шкирку. - Она не знала, что я захочу ответить. Жди! - резко буркнул Сайто и быстро набросал на листе следующее: «Мы должны увидеться, это очень важно. Чтобы нас не увидели вместе, каждый вечер в течение недели я буду ждать тебя в нашей комнате в «Цапле» с девяти до десяти часов вечера. Постарайся найти возможность прийти, потом меня не будет в Киото неопределенное время. Но даже если мы не сможем увидеться, помни, что я люблю тебя, и сдержу свое обещание. Когда все закончится, я разыщу тебя, где бы ты ни была, и мы будем вместе. Прошу тебя, только уцелей!» Сайто сложил письмо, но надписывать имя Тойи не стал на тот случай, если послание у мальчишки перехватят, и протянул посыльному монетку: - Отдашь только ей в руки. Никто не должен узнать о нем и увидеть, как ты передаешь его. Если будет риск, что письмо попадет в чужие руки - уничтожь его. Понял? Паренек кивнул, сунул монету за щеку, спрятал письмо на груди и убежал. Ни в один из дней Тойя так и не появилась в «Ширасаги», и Сайто тешил себя надеждой, что она не приходит лишь потому, что у нее нет возможности покинуть службу, или оттого, что она боится, что их могут увидеть вместе, и не хотела подвергать опасности его и себя. Больше он Кано Тойю не видел.