- Героизм, мой мальчик, нужен для тяжелых времен, - поучительно заметил Ленц. - Но мы живем в эпоху отчаяния. Тут приличествует чувство юмора. - Он выпил свою рюмку. - Вот, а теперь я сяду на нашего старого Росинанта и попробую наездить немного мелочи. Эрих Мария Ремарк. "Три товарища".
Henry Jackman – The Winter Soldier Лица… Лица… Они были повсюду! Они кружили вокруг него. Они смотрели на него своими горящими глазами. Он был беспомощен. Он не мог убежать. А мертвецы всё кружили вокруг, смеясь и крича. - Убийца! Умри! Умри! – кричали они, сужая круг, протягивая свои руки. Холодные пальцы дотронулись до кожи его шеи и лица. Холод пробрал его. А между тем коготки вонзились в его кожу и начали царапать, словно лезвия ножа. Он закричал, но никто его не слышал. Он молился, но язык его не слушался. «Зимний солдат», «Убийца!», «Джеймс Барнс» - слышалось отовсюду. Он почувствовал, как его грудь пронзила острая нестерпимая боль. Он не мог более шевельнуться. Лишь лица призраков. Лишь тьма, что затуманивала его глаза. Джеймс распахнул глаза и ртом начал глотать воздух, словно только что вынырнул из воды. Мысли прояснились. Это был лишь сон… Но вместе с осознанием пришли воспоминания. Да, он помнил, кем он был и кем он стал. Всё то, что произошло, словно в чужом сне. Словно Баки не был Баки. А был совсем другим человеком. Но все это содеял он своими руками. Он убивал. Убивал, не зная жалости. И лица во тьме лишь хотят мщения. Хотят смерти Джеймса. Он сел в кровати и осмотрелся. Уже знакомая комната. И бронзовая статуэтка феи стояла на месте. Его взор плавно переместился по комнате и заострил свое внимание на окне. Джеймс встал с постели и подошел к нему. Черные шпили небоскребов уходили ввысь. Сгущающиеся тучи грозно нависли над Нью-Йорком, предвещая сильный дождь. Джеймс смотрел на открывающийся ему вид и в груди больно щемило. Его мысли были в сороковых, когда он был молодым парнишкой, страстно любившим жизнь и красивых девушек, которые легко падали в его распахнутые объятия стоило ему только лишь улыбнуться или же по-особому взглянуть на девицу. Ностальгия по тем годам давила на него. А новый мир ужасал вновь ожившего Баки. Всё новое: начиная от технических новинок до человека. Люди изменились и не в лучшую сторону. Они стали ужасно ленивыми, ничем не интересуются, обросли жиром и всевозможными болячками, на устранение которых они тратят уйму денег; всё время смотрят в свои гаджеты, не замечая мира вокруг, стали более эгоистичными, глупыми, надменными, не имеющими толику уважения к своему собрату. Это новое поколение, за спокойное существование которых Джеймс и его товарищи боролись, вечно жалуется на то, как все плохо, хотя ничего ради лучшей жизни не делают. Конечно, и такие люди были в его время, но их было очень мало, чем сейчас. Сейчас чуть бы не вся планета такая. Такими темпами человечество скоро себя изживет… Мужчина услышал тихий шорох позади и резко обернулся, сфокусировав взгляд на вошедшего. Тот самый доктор, который все еще с опаской смотрел на Джеймса. В своем неизменном строгом сером костюме. В руках он держал что-то наподобие металлического саквояжа. - Добрый день, мистер Барнс, - с учтивостью произнес он. – Мне нужно обследовать вас. - Я чувствую себя прекрасно, - сказал Баки. - И все же я настаиваю, - он поставил свой саквояж на кресло и достал оттуда все нужные приспособления. – Прошу, - он указал ему на кресло. Джеймс подчинился и сел. Для начала доктор осмотрел кожу Баки, не найдя в ней никаких изменений. Рассмотрел белки глаз. Затем он взял статоскоп и начал слушать дыхание мужчины. Сделал запись и затем взял тонометр. Измерил давление и снова сделал запись. После он прощупал живот Джеймса. - Что ж, с вами все в порядке, пациент, - сказал он, укладывая обратно медицинские принадлежности. – Теперь вы можете идти и позавтракать, - он взял свой саквояж и немедленно удалился из комнаты. Умывшись и переодевшись в свежую одежду, которую он нашел в платяном шкафу, мужчина пошел уже по знакомому пути и вскоре оказался в столовой комнате. Его желудок свело, когда он увидел яства на столе. Он уселся и немедленно начал все поглощать, не оставляя ни крошки. Всё, что его сейчас беспокоило – это его желудок. Ощущение, будто он не ел целую вечность. Когда он наелся, то взял стакан с водой и сделал несколько глотков. Затем откинулся на спинку стула и посмотрел на пустую тарелку. - О, смотрю, вы были очень голодны, - вдруг он услышал голос за спиной. Он обернулся и увидел Александра Рассела, державшего в руках газету. Он сел по правую руку Баки, положил газету на стол и потянулся к серебристому кофейнику. Пододвинув к себе чашку, он влил в неё темную жидкость, от которой исходил легкий пар. - Сколько я проспал? - задал вопрос Джеймс, не отрывая взгляда от мужчины. - Два дня, - ответил тот. – Я уж думал, что Доктор вас отправил на тот свет. - Он, - ком застрял в горле, когда Барнс вспоминал, что произошло с ним, - он…вернул мне память, - глаза увлажнились. – Не было мне покоя тогда, не будет и сейчас. - Вы правы, мой дорогой друг, - сказал Рассел. Баки вопросительно посмотрел на него. - Прав? – «И когда мы стали друзьями?» Блондин откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на него. - Я бы хотел вам кое-что предложить, но, чувствую, вы откажетесь от этой затеи. И я могу понять вас. Все внутри охладело. - Что предложить? – едва двигались его губы. - Сражаться с ГИДРОЙ. Вместе с нашей командой. Но вы можете отказаться. Никто вас не заставляет. - Чем Щ.И.Т. отличается от ГИДРЫ? – вспылил Баки. – Вы же одного корня. - Щ.И.Т. был создан не ГИДРОЙ, а другими людьми, куда более достойными и благородным. И он пал. Земле нужны герои, которые будут её защищать. И у неё есть мы – те, кто готов положить жизнь за жизни других. - Вас не так много, чтобы защитить Землю. Вы не сможете… - Нас много, чем ты думаешь. Нас нужно всего лишь объединить и тогда нам не будут страшны и космические силы. Баки призадумался. - Что же могу сделать я? У меня нет суперспособностей. - Вы ошибаетесь. Вы можете сделать многое. У Романофф тоже нет сверхъестественных сил, но зато у неё идеальная боевая подготовка, как и у вас. Но Джеймс не решался. Он боялся вновь оказаться в цепях. Он хотел жить, хотел видеть солнечный свет и вдыхать воздух, наполненный ароматом свежеиспеченного хлеба и жареной индейки. Вкушать пиво субботним вечером с приятелями и ощущать шелковистую девичью кожу под руками. Но все это ему казалось непостижимой роскошью. - Вы правы. Я не хочу участвовать в этом, - как-то уверенно ответил Баки. - Дело ваше, - понимающе сказал Рассел. – Но помните, что наши двери всегда открыты, - и он вновь принялся читать газету. - Вы меня просто так отпускаете? - Вы вольны идти туда, куда хотите. Я не смею вас задерживать, - не отрываясь от газеты, ответил он. После этих слов, Джеймс резко встал и вышел прочь из комнаты. Ему больше нечего было тут делать. Он забрал свою бейсболку, надел куртку и уже хотел было выйти из номера, но два амбала ему не дали пройти. - Выпустите его, - послышался голос мистера Рассела за спиной. - Сэр? – один из них вопросительно посмотрел на блондина. - Делайте, что говорю, - громилы послушно расступились перед Джеймсом. - Мистер Барнс, - Баки остановился, не оборачиваясь, - еще три дня я пробуду здесь и улечу в Англию. Джеймс ничего не ответил и вышел прочь. Выйдя на улицу, он вдохнул полной грудью воздух. Его путь теперь лежал туда, где водились кошельки. Нужно было теперь найти понадежней жилье и запастись провизией. И тут Джеймс подумал, почему бы ему не уехать? Например, в Канаду? Что его здесь держит? Он попытался представить себе Нью-Йорк без него в нем. Но… Нет. Этого города не существует без сына Бруклина. Особой связью он привязан к этим местам. И интуиция говорила ему остаться. Его роль еще не была закончена, и рано было уходить за кулисы. С этими и другими мыслями, Баки брел вдоль шумной улицы. Никто его не замечал. Для всех он был невидимкой, что ему было на руку. Хочешь выжить – сделайся тенью.***
- Он согласился? – задал вопрос женский голос по ту сторону связи. - К сожалению, нет, - с некоторой досадой ответил Александр. - Очень жаль. Такой солдат нужен нам, - отвечала женщина. - Я знаю. Но принуждать его не собираюсь. Эта бедная душа и так настрадалась. Что насчет Старка? Думаешь, нужно объединить наши усилия с ним? - Это будет лучшим решением. Сражаться по отдельности – сыскать поражения. Сражаться единым целым – одержать победу. Думаю, что не только Штаб Мстителей в Америке хорошая задумка, но и в Европе. И связь с нашим кланом по всему миру будет очень помогать на заданиях. - Я тоже так думал, сестра. Надеюсь, из этого выйдет что-то хорошее, - через мгновение он спросил: - Как там маленькая Диана? - Сладко спит в колыбели, - нежно ответила женщина. – Сегодня такая тихая, дала мне поработать с документами. - Видишь, даже моя племянница понимает, какая у нас серьезная работа и старается не мешать, - улыбнулся Лекс. - Ты когда прилетаешь? - Через три или четыре дня. Завтра поеду к Старку. И еще пару дней даю Барнсу на раздумья. Но думаю, что он уже не согласится. - Хорошо. Если я понадоблюсь на переговорах, то звони, не стесняясь. - Само собой. - Доброй ночи. - Доброй ночи, сестрица, - и Рассел отключил связь.