Двойное знамение

Не уходи смиренно, в сумрак вечной тьмы, Пусть тлеет бесконечность в яростном закате. Пылает гнев на то, как гаснет смертный мир, Пусть мудрецы твердят, что прав лишь тьмы покой. И не разжечь уж тлеющий костёр. Не уходи смиренно в сумрак вечной тьмы, Пылает гнев на то, как гаснет смертный мир. Дилан Томас OST "Интерстеллар".

      Зловещие сны преследовали царя Асгардского по ночам. Неясное чувство опасности холодило его кровь в жилах. Жизнь ему стала не в радость. Все вокруг стало бесцветным. Он не чувствовал вкуса вина. Ни вкуса еды. Казалось, что наступили зимние холода, но тепло огня не могло согреть его.       Однажды он оседлал своего вороного коня и под покровом ночи поскакал вдоль радужного моста к Хранителю Врат, который отправил его по тайной тропе сквозь миры в центр Древа. Всеотец обошел озерного хранителя и прошел сквозь тайную дверь, что вела в подземный мир, где жили норны. - Темные думы захватили твой разум, - начала молвить старуха в черном платье, вышедшая из-за дерева. - Мед кажется не таким сладким, и поцелуи любимой женщины кажутся не такими горячими, - послышался более молодой и сильный голос. Рядом со старухой возникла женщина в синем платье. - На твои вопросы, царь царей, всегда найдутся ответы, - вдруг из ниоткуда возникла молодая девушка в красном платье с серебряным кувшином в руках. - Мне нужно знать, что нас всех ждет. Моё сердце не спокойно и чувствует великую опасность, - молвил Один Всеотец. - Твое сердце не обманывает тебя, - сказала женщина в синих одеяниях. – Сестра, поведай ему. Младшая из сестер подошла к серебряной чаше, что лежала на возвышение из камней и налила в него воду из кувшина. - Взгляни, - велела она и Один повиновался. Не спеша он подошел к возвышению и взглянул своим единственным глазом на поверхность воды. Ничего он поначалу не увидел. Но вдруг вода преобразилась и он узрел… Солнце погасло. Смерть уверенно шагала по девяти мирам. Падение Асгарда, а за ним и других царств. Кровь текла реками. Горы трупов лежали повсюду, устремив свои взгляды во тьму.       Он отвернулся, сощурив глаз. Дрожь пробрала его. Он сжал кулаки и устремил свой взгляд на молодую норну, пытаясь не показывать свой страх. - Что это? – спросил он, кивая в сторону чаши. - Это Зеркало, которое показывает то, чему пока еще не дано свершится. А ты видел то, что ждет нас всех. Конец всему. Рагнарёк… - Как скоро он случится? - Зависит от тебя, о, царь царей. Твой сын, Бальдр, - станет началом конца, если его убьют. Твой сын – есть солнце. А если убить солнце, то убьешь все живое. Со смертью твоего сына настанет трехлетняя зима. Ее холода заберут многие и многие жизни. Но распри сородичей принесут еще больше жертв. Мертвецы восстанут из тьмы. И грядет конец всему живому. - Есть ли надежда победить это зло? Можно ведь остановить Рагнарёк? - Шансы малы… - Но все же есть вероятность! - Да… Если погаснет род твой, то не быть победе над Тьмой. Твои сыновья погибнут. Первым умрет Бальдр, а вторым на поле боя Тор. Но если ты положишь начало новому роду, то будет надежда на спасение всего живого. - Кто та женщина, что будет избранницей для нового рода? - Эта будет сама Земля, что снова примет тебя в свое лоно. Настанет час, и ты все поймешь. А сейчас ступай к своей жене. Согрей её, ибо ночь холодна.       Один ушел прочь. Он оседлал своего коня и ускакал в ночь. Не менее мрачными стали его думы. Как милы были ему эти звезды, что нависали над ним. Как были милы ему эти луга и эти деревья. Но все они сгорят в адовом пламени…       Полоса сливочного цвета занималась на горизонте, потихоньку отодвигая синеву. Звездный блеск становился бледнее. Но птицы еще не проснулись и не запевали свой мотив. Он вошел в покои царицы. Она лежала в своей постели и мирно дремала. Рядом стояла колыбель из темного дуба с нависающим над ней балдахином. Он подошел к кроватке и увидел в ней мальчика, что сладко спал, посасывая во сне большой палец. Один смог разглядеть, как содрогаются его густые темные ресницы. Он видит сон, подумал Всеотец. - Бальдр, - он чуть коснулся щеки младенца своими большими грубыми пальцами и грустно посмотрел на мальчика. Слеза прокатилась по его щеке. Его сердце сжималось в груди от одной мысли, что он потеряет своих детей. Что их, возможно, ждет жестокая смерть. Он бы не хотел видеть, как в последний раз содрогается тело в муках Бальдра или Тора. Не должно видеть родителям как умирают их дети.       Он отошел от колыбели и подошел к постели своей супруги. Он снял с себя одеяния и возлег рядом с царицей. Он крепко обнял её и поцеловал в щеку. Та улыбнулась во сне и лишь прижалась к своему супругу.