Соприкосновение

На улице стояла тёплая солнечная погода. У Алана не имелось при себе часов, а мобильник разбился во время побега от торнадо, но он был готов поклясться, что ночь ещё не закончилась. Стало ли причиной невозможно раннего утра то, что он нажал на кнопку Кликера? Так или иначе, он решил, что нужно воспользоваться представившейся возможностью, чтобы как можно быстрее добраться до озера, пока ещё светило солнце, и потому гнал машину на полной скорости. Серо-зелёный внедорожник, который он угнал с автозаправочной станции, неподалёку от дамбы, вполне сносно справлялся с крутыми поворотами дороги, петляющей между излучин реки, горных склонов и густо поросших лесом высоких холмов. Лишь иногда, при разгоне на очередном прямом участке трассы из-под днища доносилось жалобное металлическое поскрипывание, а дверные стёкла начинали слегка дребезжать. При свете дня, в окружении первозданных природных красот Северо-Западного побережья ему было трудно избавиться от мучительных сомнений, они так и норовили без спроса залезть в голову. Происходящее на протяжении последних дней казалось нереальным, бредом воспалённого сознания либо же просто сном. Воображение с готовностью рисовало нужную картину: что он сошёл с ума, что всё это время провёл в плену у своих фантастических видений, обезумев после смерти Элис, как и убеждал его Хартман. "Как бы там ни было, это уже неважно — сказал себе Алан, устав бороться с собственными мыслями. —Невозможно наверняка узнать, где правда, а значит у меня лишь один путь". Мимо промелькнул бигборд, посвящённый предстоящему Фестивалю Оленя. Ему вспомнился день, когда они с Элис приехали в Брайт Фоллс. И тот день, когда они вместе решили поехать в отпуск «подальше от Нью-Йорка, на другой конец страны». Это были его слова, тогда такая идея казалась заманчивой. Проклятый промо-тур начисто выбил его из колеи, а последней каплей стало интервью на ток-шоу, где ведущий припомнил ему ту злополучную драку с папарацци. «Уедем туда, где можно побыть вдвоём, только ты и я» — так он сказал Элис. Кто же мог знать, что всё так обернётся. Да и был ли у него выбор? Машина въехала в протяжённый тоннель. Впереди мелькнуло что-то белое — Алан затормозил и увидел лежащий на асфальте лист бумаги. Страница слабо мерцала в сумраке тени. Он вышел из автомобиля, чтобы подобрать её. «Зейн вырезал у твари сердце, но она всё равно не издохла. Тварь с лицом Барбары всё так же ворковала о милых пустяках, но в приторную сладость был подмешан яд. ...он надел водолазный костюм, отвязал свою мёртвую возлюбленную от стула и взял на руки. Она слабо трепыхалась, но Томас держал её крепко. Он вышел наружу, прошёл до самого края причала и шагнул в тёмную воду, крохотным пятнышком света погружаясь всё глубже, но так никогда и не достигнув дна». Дочитав страницу, Алан вдруг содрогнулся от резкого приступа головной боли. Он снова почувствовал приближение Темной Сущности. С тех пор, как она прикоснулась к нему, между ними оставалась неразрывная связь. Это было сродни старой ране, жестоко ноющей накануне каждой грозы. Алан зажмурился всего лишь на секунду, но открыв глаза, увидел, что проникающий в тоннель с другой стороны свет исчез — ясный день в мгновение ока сменился безлунной ночью. К тоннелю направлялись несколько окутанных мраком силуэтов. Он поспешил забраться обратно в автомобиль, включил фары и ударил по газам. Он почувствовал нечто вроде мрачного удовлетворения, сбив пару одержимых. Через пару километров ему пришлось снизить скорость, поскольку дорога оказалась усеяна пятнами тьмы, которые дрожали и шипели в свете автомобильных фонарей. С асфальтовой трассы он свернул на грунтовую дорогу, которая, как он помнил по карте, вела к горняцкому поселению, заброшенному ещё в начале XX века, после истощения серебряного рудника. Разумеется, его не привлекала идея путешествия через город-призрак, но это был ближайший путь к озеру. Алан понимал, что какой бы путь он ни выбрал, Тёмная Сущность не даст легко пройти. Въезд в посёлок преграждали старые железные ворота. Как он ни пытался открыть их, но проржавевшие напрочь петли отказывались поворачиваться. Дальше предстоял путь пешком. Алан осторожно ступал мимо покосившихся старинных сооружений. Он десятки раз видел такие вот улицы — в старых фильмах про шерифов, ковбоев и грабителей поездов. Огромные, рисованные от руки вывески, классическая деревянная протестантская церковь — всё как в кино. Здания выглядели такими хрупкими, что казалось, готовы рассыпаться от малейшего толчка. Сплошь и рядом из стен торчали прогнившие и сломавшиеся доски. Проходя мимо обложенного каменной кладкой невысокого колодца, Алан отчётливо услышал изнутри размеренный стук. Он стал напротив, приготовившись к любой опасности. И всё равно замер в оцепенении, когда через круглое отверстие выползло маленькое, с ног до головы измазанное илом существо, истекающее тёмными испарениями в свете фонаря. То, что когда-то было ребёнком. Существо подняло руку с киркой. Алан вовремя опомнился и нажал на спуск револьвера. Помедли он ещё долю секунды — и кирка, вместо того, чтобы вонзиться в стену ближайшего дома, запросто раскроила бы ему череп. Одержимый покрылся шипящими светлыми пятнами и исчез, медленно распадаясь в воздухе. Местность за городом-призраком густо поросла лесом и высокой травой. Тени беспокойно плясали повсюду, из-за деревьев постоянно доносились шорохи, но пока что ему не удалось разглядеть никого поблизости. Он поднимался вверх по склону, проклиная боль в ногах и начавшуюся ещё в тоннеле неотступную мигрень, которая временами затуманивала зрение. Высматривая врагов между деревьями, смертельно уставший Алан забыл об опасности, подстерегающей совершенно с другой стороны. Он понял свою неосторожность только когда упавший прямо с неба многотонный железнодорожный вагон приземлился в нескольких метрах от него, вызвав сильный толчок, от чего Алан свалился на землю. Он сразу же поспешил вскочить на ноги и увернуться от перекатывающейся конструкции. А сверху уже летели новые громадные «сюрпризы», норовя раздавить его, как муравья под сапогом. Позади него вонзился килем в землю рыболовецкий катер, а спереди, сломав пару крепких сосен, с грохотом рухнула половина старинного самолёта. Лёгкие самолёты, рыболовецкие корабли, лодки, автомобили и даже останки утопленников — Тёмная Сущность выбрасывала наружу всё, чем когда-либо завладело озеро. Она больше не стремилась подчинить писателя, теперь Тьма делала всё, что могла, лишь бы только помешать ему добраться до того места, откуда она явилась. Когда небо наконец перестало обрушиваться на него смертоносными снарядами, он едва мог поверить, что остался жив, хотя и был весь покрыт грязью, синяками и глубокими кровоточащими ссадинами. Он из последних сил устремился к расселине между двумя скалами, ведущей к озеру. — Ни шагу дальше! — Крик прогремел в ушах и вызвал дрожание почвы под ногами. Сверху со всех сторон слетались тучи воронов, застилая небо. Они спикировали за Аланом в узкий тоннель, стремясь разорвать его на куски своими острыми клювами. Птицы оказались слишком быстрыми, несколько из них добрались до его руки с сигнальным пистолетом прежде чем, он успел выстрелить. Вспышка уничтожила часть птиц, но сумасшедшая боль в разорванном предплечье не позволяла больше пользоваться правой рукой. Алан застонал и сцепил зубы, заряжая новую сигнальную ракету. Ему пришлось повторить эту болезненную процедуру снова и снова, пока вороны не перестали атаковать. По ту сторону прохода над озером разыгрывалась ужасная буря, в вихре торнадо кружились десятки автомобилей и катеров, а также масса всяческого затонувшего хлама, ставшего теперь щитом Тьмы. За пределами расселины пришлось двигаться медленно, пересиливая напор ветра. — Ты глупец. Элис никогда не любила тебя. Ты стал ей не нужен. Она привезла тебя сюда, чтобы избавиться. Левая рука предательски дрожала. Воя от боли, Алан заставил себя подпереть её израненной правой кистью. Он прицелился туда, где временами сквозь смерч и бешено вертящиеся груды металла виднелся чёрный силуэт. — Ты неспособен писать. Без меня ты ничто. Только я могу дать тебе силу. Сигнальная ракета прочертила в воздухе красную дугу и врезалась точно по центру фигуры, сотканной из тьмы. Яркая вспышка заставила растаять торнадо вместе со всем, что было вокруг него. Силуэт Джаггер тоже вспыхнул, оглушительно взревел и угас. Но в ушах Алана всё ещё гремели её ледяные слова: — Ты обречён. Тебе никогда не выбраться из Тёмной Обители. Бросив уже ненужный пистолет, он прошёл до самого края расположенного высоко над озером Колдрон каменного выступа. А затем сделал то, что было написано в конце страницы, оставленной Томасом Зейном — крепко сжал в руке Кликер, глубоко вдохнул и сделал шаг вперёд. Вода сомкнулась над его головой, а спустя несколько секунд сознание погрузилось в давящую тьму, в мрачную бесконечную пустоту, моментально вытеснившую все мысли и чувства.