С пультом по жизни

На следующий день Алина много улыбалась и веселилась: болтала с девушками на самые разные темы, что их, в общем-то, удивляло, ведь «Фериде обычно такая неразговорчивая»; посетила все уроки и сорвала каждый, опять расстраивая самых глупых учениц; выполняла все поручения Дайе-хатун и Нигяр-калфы, задорно напевая «Für immer». Казалось, все в гареме познакомились с творчеством группы «Unheilig»… но никто так и не понял, на каком дьявольском языке Алина верещала эти странноватые песни. Может, во дворце были девушки, понимающие немецкий, но – увы! – певица горланила с очень сильным акцентом. — У вас, кхм, нас в Османской империи музыка вообще причудливая, — откровенничала Алина, тщательно избавляя от пыли шкатулку с драгоценностями. — Пытаюсь внести новизну в эту скуку. Понимаете, все эти «а-а-а-а, у-а-а-а-а, у-а-а-а-а!» немного надоели, все так однотипно… Но все продолжали смотреть на нее, как на сумасшедшую. Не более. Только смотрели, но даже не пытались увести, накричать, сделать выговор, вышвырнуть из дворца. Напротив, Нигяр-калфа стала терпимее: теперь она просто замахивалась на Алину, пытаясь дать ей пощечину и тем самым быстро утихомирить, а девушка развлекалась: ненароком шептала «паузэ» и истерически хохотала, увидев замершее, искривившееся лицо калфы. Затем делала два шага назад и возобновляла действо. В итоге Нигяр зачерпывала ладонью воздух, неуклюже покачивалась и злилась все сильнее. А Алина все смеялась, ведь она была очень нехорошей девочкой, чем и умудрилась нажить себе врага в лице обычно спокойной и дружелюбной Нигяр-калфы. Да даже сериальная Хюррем в свои лучшие годы не смогла сделать это так скоро! Но тут было, увы, нечем гордиться. Алина это понимала и очень старалась себя сдерживать, но натура слишком часто брала верх. «Нужно научиться контролировать свои эмоции, дисциплинировать ум… Снейп бы понял меня», — с сожалением думала девушка. А ведь перед тем как увлечься «Великолепным веком», она была отчаянной поттероманкой*. Этот факт во дворце никого не волновал. Никто здесь не боялся Снейпа. Никто здесь вообще не знал, кто это. Все знали только про Аллаха и боялись только его. Некоторые и его не боялись, но о «некоторых» чуть позже. Когда Алина, наконец, увидела Хюррем, которая была изрядно измучена и помята: под глазами залегли темные круги, лицо бледное и заплаканное, волосы взлохмачены – она несказанно обрадовалась и вознесла молитвы всем богам в порядке строгой очереди. — Хюррем! — девушка набросилась на Апельсинку и крепко стиснула ее в объятьях, отчего та покачнулась, но сумела устоять на ногах. — Как ты, как себя чувствуешь? — Бывало и лучше, — усмехнулась рыжая и аккуратно отстранилась. — Но не будем обо мне. Как тебе удалось провернуть все это? Как мы обе остались в живых? Валиде была очень зла, отпуская меня. Она лично пришла ко мне, чтобы прочитать мораль. Тебе повезло, говорит, что заручилась поддержкой фаворитки моего сына! Только эта ведьма способна повлиять на него… и тому подобное. А теперь рассказывай и не медли! — Сначала я пошла к Ибрагиму, потому что думала, что кроме него никто не сможет мне помочь, — начала Алина. Увидев, как Хюррем изменилась в лице, она с ухмылкой добавила: — Все хорошо с твоим пашой, не волнуйся! Помнишь, как ты говорила мне о том, что он был тебе нужен только для того, чтобы втереться к нему в доверие? Так вот, не верю я тебе. Все-таки неравнодушна… — Тише, могут услышать! — недовольно шикнула Хюррем. Хоть они и сидели в личных покоях Алины, об осторожности забывать не следовало. — Давай не будем об этом, хорошо? Продолжай. — Так вот, уговорив Ибрагима, я помчалась обратно в гарем. Наткнулась на Сюмбюля. А он: «Фериде, тебя Повелитель зовет!» Ну, я и пошла. Пришла – не выдержала, рассказала все. Он сорвался с места, понесся к своей Валиде, а когда вернулся, то сказал, что все обвинения с нас сняты, — закончила Алина. — Значит, Повелитель так сильно дорожит твоей жизнью, что готов на все, чтобы сохранить ее? — задумчиво протянула Хюррем. — Я думаю, это можно использовать… — Не говори так, пожалуйста! — воскликнула Алина. Ей совсем не понравился тон подруги. — Я не собираюсь грязно пользоваться его привязанностью! — Не собираешься – так не нужно, — хмыкнула Хюррем, но в ее голосе проявились нотки досады. — Упускать такую возможность нехорошо. Так. Значит, нам ничего не угрожает? — Ровным счетом ничего, — подтвердила Алина. — Я надеюсь на это. Сегодня я попортила кровь многим агам, калфам и гаремным красавицам, однако со мной ничего не сделали. Наверняка султан приказал не трогать меня! — горделиво вскинула голову девушка. — Кстати, Гюльнихаль казнят. Поплатилась за свою ошибку. — Кто это – Гюльнихаль? — Точно, ты же не знаешь… Мария. Та, которая сдала нас с тобой Валиде Султан и имела наглость немного приукрасить факты во имя ублажения собственной вопящей гордости, — грубовато ответила Алина. — Ей дали новое имя, и теперь сия особа прислуживает у Валиде. Хюррем поджала губы. — Казнят? Это точно? — уточнила она спокойно. — Совершенно, услышала из уст султана Сулеймана! — победно улыбнулась Алина. Апельсинка приподняла брови, глубоко вздохнула и прикрыла на мгновение глаза. — Не думала, что восприму новость о ее грядущей смерти с таким… равнодушием, — она часто-часто заморгала, и было видно, что рыжеволосая девушка испытывает бурю самых разных чувств. Она, как и Алина, пока еще не умела скрывать свои эмоции. — Да, это все очень печально, Хюррем, — искоса поглядела на нее Алина, — но жалеть ее не стоит. Она предательница. А предавший один раз предаст во второй. Обязательно. — Я и не спорю! — огрызнулась рыжая и тут же поспешила сменить тему. — Ты помнишь о деле? Пока меня не было, выяснила что-нибудь про вещи? — Пока тебя не было, я думала только о том, как спасти наши жизни! — укорила ее девушка. — Но краем глаза увидела, что Сюмбюль-ага в последнее время не расстается с мешочком для денег… — Ха, а то ты не знаешь Сюмбюля? Он любую даже самую страстную и красивую женщину на деньги поменяет! Лишь бы в карманах звенело! Евнух и есть евнух! — заливисто рассмеялась Хюррем. — … подарком Повелителя за преданную службу, — выразительно добавила Алина, пропуская мимо ушей эти обидные слова. — Он недавно все хвалился, рассказывал, что за радостную весть получил этот мешочек. Красивая, между прочим, вещица. Золотая нить, камешки какие-то… — Отлично, — с улыбкой проговорила Хюррем. — Тогда можно начать с него. Ты как, с Сюмбюлем дружишь? — Ну… Рассказывать подруге о том, что происходило между ней и евнухом, почему-то расхотелось. — Переношу существование его персоны, — выкрутилась она. — А я совсем не переношу, — пожаловалась Хюррем. — Так что занимаешься им ты. Возьмешь мешочек и – сразу в камин. Как только сделаешь это, Сюмбюль-ага исчезнет отсюда, будто его и не существовало. Никто не вспомнит о нем, кроме меня. — Вот как, — покачала головой Алина. — Вопрос такой: исчезнет Валиде Султан, а что же будет с султаном Сулейманом? Он пропадет вместе с ней? — О, нет! Ты что, тогда все было бы слишком просто! Это «забытье» распространяется только на второстепенных героев, самых незначительных «убрать» и вовсе невозможно, но тут я тебе подскажу, — тихо объяснила Хюррем. — Исчезнет Валиде – все переполошатся и будут ее повсюду искать. Исчезну я – только тогда твои мучения здесь закончатся. В этом вся сложность, понимаешь? — Понимаю, — согласилась Алина. — А что будешь делать ты, пока я буду заниматься Сюмбюлем? — Я узнаю о сокровенной вещи Нигяр-калфы, — подмигнула Хюррем. — Удачи! — Удачи, — кисло пробормотала Алина. — Ладно, пойду. Ты тоже не зевай! Девушки вышли из покоев Алины и тут же наткнулись на сверкающую глазами Айдын. — А что это вы тут так долго шептались? Тайны, загадки, мистические истории? — вкрадчиво поинтересовалась она. — Скандалы, интриги, расследования, — процедила Алина и закатила глаза. — Уйди с глаз моих, — посоветовала Хюррем. — Хотя зачем утруждать тебя – уйдем мы сами, мы как раз собирались. С этими словами рыжая бестия взяла за руку подругу и, демонстративно вскинув голову, прошествовала мимо опешившей Айдын, которая просто не успела быстро выдать универсальную для каждого шпиона фразу. Алина, сохранив гордый вид, пошла за ней. Сюмбюль-ага стоял возле какой-то девушки и громко отчитывал ее. Бедняжка рыдала и едва ли не готова была упасть в обморок от стыда. — Это что же это тако-о-ое, хату-у-ун? Как ты могла? Это уму непостижимо! — Ага, простите, я не хотела… — Конечно, не хотела! Руки твои кривые сами за тебя все решили, покарай тебя Аллах? — Ага, в следующий раз я не буду вышивать ваш портрет крестиком, я клянусь! — жалостливо билась в истерике девушка, заламывая руки. — Не будет она… — фыркнул Сюмбюль. — Так изуродовала, так изуродовала… Вот еще бы Повелителя вышила да ему показала! Уж точно казнил бы тебя, криворукую! Девушка захлебнулась в рыданиях. Подружки тотчас побежали ее успокаивать, но, казалось, все было тщетно. Немного испуганная, Алина все же подошла. — Сюмбюль-ага, э-э-э, можно вас на секундочку? — мягко попросила она. Евнух обернулся. — Фериде-хату-у-ун, что такое? — спросил он, в своей привычной манере растягивая слова. Он вел себя так непринужденно, что было такое ощущение, что в гареме такие происшествия не редкость. — Мне нужно поговорить с вами… в уединенном месте, — вкрадчиво проговорила Алина. Сюмбюль широко улыбнулся и вскинул руки. — И-и-и-и! Пойдем со мной! Он привел Алину в свою маленькую, очень маленькую комнату, где он пока еще жил один. В скором времени вторую кровать займет Гюль-ага, но до этого еще надо было дожить. — Ты все-таки решила рассказать мне о своих печалях, хату-у-ун? Я слушаю тебя! — хихикнул евнух. — Я расскажу вам все, — томно пообещала Алина. Она попыталась включить всю свою соблазнительность, если таковая у нее имелась, чтобы привлечь внимание Сюмбюля, — если вы удовлетворите мое любопытство. Ага сделал круглые глаза. — Если ты о том, о чем я думаю, то-о-о даже… — Нет-нет, что вы! — ужаснулась девушка. Сама мысль о «том» ее пугала. — Я слышала, Повелитель вам подарок сделал. Покажете? — Подарок Повелителя? — немного растерялся Сюмбюль-ага. — Ах, да. Конечно, покажу, Фериде-хату-у-ун! Где ж ты была, когда я показывал? Он подошел к маленькому деревянному сундуку, стоящему в дальнем углу покоев, достал ключ из-за пазухи, повертел им зачем-то из стороны в сторону, присел на корточки. — Сейчас, Фериде-хатун, подожди, — ага вставил ключ в замочную скважину. — Совсе-е-ем недавно положил его туда, и вот опять доставать… Но для тебя мне это сделать не сложно! — поправился он, а потом отвернулся, чтобы Алина не видела его покрасневших щек. Открыв сундук, а затем хорошенько порывшись в нем, Сюмбюль нашел и продемонстрировал-таки Алине заветный мешочек. В принципе, ничего особенного, разве что птица на нем была вышита золотой нитью. Монетки в мешочке почему-то не позвякивали. — Как, вы не кладете туда деньги?! — слишком наигранно ахнула Алина, но евнух фальши не заметил. — Не решился еще, — поделился он. — Для такого подарка и деньги нужны особенные! Алина спорить не стала. Ох, как не хотелось девушке, чтобы он исчезал… Милый, милый Сюмбюль-ага. В камине весело полыхал огонь. Удачный момент. — Ага, не дадите подержать? — спросила Алина дрожащим от волнения голосом. — Уж очень красивая вещица. — Конечно, Фериде-хату-у-у-ун! — не задумываясь, евнух отдал ей мешочек и неторопливо повернулся к сундуку, чтобы что-то еще вытащить из него, пока девушка будет разглядывать «вещицу». Тогда Алина быстро бросилась к камину и, не дрогнув, кинула подарок султана Сулеймана в огонь. «Пусть это не будет ошибкой, пусть не будет ошибкой, пусть не будет ошибкой…» К счастью для Алины, ошибки не было. Однако, она чуть не расплакалась от умиления и нахлынувшей грусти, увидев замершую фигуру Сюмбюля, на добром лице которого еще не успело отразиться удивление. Он уже обернулся и теперь застыл на месте. В руке он держал засохшую розу, которая явно побывала в какой-то книге, перед тем как предстать перед девушкой. Мгновение – и он исчез. И сундук исчез. Все, что напоминало о Сюмбюле-аге, пропало за несколько секунд. Мешочек сгорел, и мир изменился в первый раз. Выйдя из комнаты Сюмбюля, Алина огляделась. Все было как всегда, если не считать того, что рядом с той девушкой, которая истерила от нападок евнуха, теперь стояла пресловутая Нигяр-калфа и хвалила за прекрасно вышитый портрет. «Надо же, какие они разные…» С грустными мыслями, Алина решила разыскать Хюррем и рассказать обо всем, но тут Нигяр неожиданно поймала ее за руку. — Повелитель ожидает тебя вечером, ты должна подготовиться, — сухо предупредила она. — Конечно, Нигяр-калфа, — отстраненно произнесла девушка и пошла дальше, не в силах спорить или издеваться. Надо же, она и думать забыла об этом! Алина нашла Хюррем на кухне, у Шекера-аги. Она о чем-то весело болтала с ним и заливисто смеялась. — Хюррем! — настойчиво позвала девушка. Хюррем обернулась и улыбнулась еще шире. — Спасибо, Шекер-ага, за компанию, — поблагодарила она, — но мне пора. Я зайду к вам вечером за кусочком перепелки! Не забудьте! — Без проблем, хатун! — дружелюбно откликнулся Шекер. Отойдя подальше, Алина вкратце рассказала обо всем подруге, умолчав только о цветке и собственных чувствах. — Отлично! Ты большая молодец, Фериде! — похвалила ее Хюррем. — Я тоже не сидела без дела. У всех расспрашивала, притворялась милой и беззаботной… Нигяр не расстается с платком, говорят, одним. Только она не для нужд собственных использует – бережет, хранит у самого сердца. Не знаю, чем так дорог ей этот платок, но очевидно, что это и есть наша следующая цель. — Твоя, — поправила ее Алина. — Теперь ты выкради этот платок, Хюррем. С Нигяр-калфой мне лучше лишний раз не видеться… — Я так и подумала, — быстро произнесла Апельсинка и задумалась. — Сегодня не будем ничего делать. Позже. Сейчас не время. Я найду подходящий момент. — Хорошо, — вяло согласилась Алина. — А мне еще к султану идти… Нигяр как раз пару минут назад подзывала, говорила, чтоб я готовиться шла. — Так иди! — хмыкнула Хюррем. — Поход к Повелителю – важное дело. День пришел к своему логическому завершению. Алина, в полной боевой готовности, еще краше, чем прежде, ступила на Золотой Путь в сопровождении суровой Нигяр-калфы. Повелитель принял девушку, та вошла в покои и привычно склонилась в приветствии. Султан Сулейман сразу же обернулся. Девушка не успела даже томно обронить свое коронное «Повелитель…», как мужчина подошел к ней, взял за руку и без лишних стишков увлек на кровать, осыпая многочисленными поцелуями. И Алина с не меньшим желанием отвечала ему. Да, видимо, они вдвоем давно этого хотели!