— Повелитель.
Алина вошла в покои султана и склонилась в приветствии. Сулейман не стал долго стоять спиной к девушке и повернулся.
Но ведь совсем немного не видела его Алина! Как он изменился! Борода увеличилась, казалось, в два раза, и мужчина стал выглядеть солиднее. Он и раньше производил должное впечатление, но сейчас своим суровым взглядом голубых глаз султан буквально пригвоздил девушку к полу, и она не посмела даже шевельнуться.
— Фериде, подойди, — мягко позвал Сулейман.
Не поднимая головы, Алина сделала пару шагов вперед.
— Ближе! — хмыкнул султан. Показная суровость спала с его лица. — Чего ты так боишься?
— Вы стали другим, Повелитель. Изменились, — робко объяснила девушка. — И смотрите на меня не так, как прежде.
— Не говори глупостей, - улыбнулся Сулейман. — Пойдем, поговорим.
«Опя-я-я-ять!»
По правде говоря, Алину уже стало раздражать отсутствие близости между ними. Султан все время приглашал ее к себе за одними только разговорами, а с другими девушками развлекался до утра. Это оскорбляло и принижало достоинство Алины. Неужели она как Гюльфем, только для болтовни и годится?
Хотя, она сама не хотела этого… сначала.
Присев на кровать, Алина вымученно улыбнулась и решила сама затронуть больную тему. Она уже открыла рот, чтобы начать, но мужчина вдруг нахмурился и заговорил:
— Я знаю о том, что произошло между тобой и моей Валиде.
Алина сморщилась от досады.
«Ибрагим не успел! Да когда бы ему поговорить с ним…»
— Я не верю в слова наложницы, которая горела от ненависти, рассказывая о тебе, — непринужденно продолжил Повелитель мира. — Ненависть, как известно, как туча, закрывает яркое солнце разума. Более того, я даже представить себе не могу, чтобы моя любимая наложница была самой обычной воровкой, — он выразительно посмотрел на дрожащую Алину. — Однако, я не считаю нужным наказывать тебя за то, в чем ты не повинна. Все обвинения с тебя снимаются. В твоей невиновности я уверен. Валиде будет оповещена об этом завтра утром.
Алина была слишком удивлена, чтобы сказать что-то внятное. Она ощутила прилив благодарности, который незамедлительно согрел ее сердце.
— С тобой была другая наложница, Хюррем-хатун, — добавил Сулейман. — За ее преданность и честность я ручаться не могу, поэтому…
И снова стало холодно и страшно.
— Нет, Повелитель! — отчаянно воскликнула Алина, придя в себя. — Хюррем невиновна! Ее, как и меня, оклеветали. Она моя единственная подруга здесь… Прошу,
не нужно, Повелитель!
— Не волнуйся, — успокоил султан и положил руку на плечо девушки. — Ибрагим-паша быстро во всем разберется, я дам ему поручение. Если все будет в порядке, Хюррем-хатун будет отпущена.
— Спасибо, Повелитель, — выдохнула Алина. Но успокаиваться было еще рано. Она еще не все сказала. — Повелитель… Валиде Султан будет ждать меня завтра утром вне зависимости от того, сняли вы с меня обвинения или нет. Я должна буду озвучить госпоже свое решение…
— Какое решение? — нахмурил брови Сулейман.
Девушка вспомнила, как султанша ей угрожала, как запретила рассказывать обо всем кому-либо, и вздрогнула.
— За эти слова меня покарают, — дернула уголками губ Алина и опустила взгляд. — Мне запретили говорить, но я все равно начала…
— Говори же! — потребовал султан.
— Я должна буду сказать, готова ли я занять место Хюррем, — из глаз покатились непрошеные слезы. Девушка с досадой смахнула их, но не смогла остановить полностью. — Выжить из нас двоих должна… только одна… — она всхлипнула и закрыла лицо руками. — Простите, Повелитель…
Султан Сулейман изменился в лице. Он помрачнел и, резко встав с кровати, уверенным шагом направился к выходу из покоев.
— Повелитель! — крикнула Алина, но ответом ей был только скрип закрывшихся дверей.
Девушка была сама не своя. Что он сейчас наговорит своей Валиде? Сын же не будет жертвовать своими отношениями с матерью ради какой-то наложницы, с которой он даже не спал, которая не подарила ему детей? Это было бы слишком странно.
Или это опять козни пульта?
— Пульт, я знаю, что ты постоянно следишь за мной! — слезы так и катились из глаз, лицо покраснело, но голос Алины был тверд. — Прошу,
прекрати это!
Верни меня домой! Сделай все,
как было! Совсем не обязательно так мучить меня!
Она сразу же ощутила, что пульт дал команду «паузэ», потому что мир вокруг внезапно словно замер.
И еще стражники за дверью, наконец, перестали шептаться.
Пульт появился сразу. Он возник прямо возле люстры и теперь надменно парил над головой Алины.
— Что, интересно получается? — прогремел пульт и подлетел ближе к лицу девушки. Та сморщилась и брезгливо оттолкнула его руками. — Не зли, ох, не зли меня, женщина! Я предоставил тебе шанс побывать в твоем любимом сериале, поучаствовать во всех делах с твоим любимыми актерами, чего тебе еще надо, а?
—
Я больше не хочу всего этого! — процедила Алина. — Верни меня немедленно!
— Ну уж нет, дорогуша! — усмехнулось отродье японского производства. — Сериал еще не закончился…
— И когда же он закончится, позволь узнать? Мне что, всю жизнь прикажешь прожить тут? — все больше распалялась девушка.
— Если не умрешь от чужих рук, то почему бы и нет? — мечтательно проговорил пульт и снова взмыл под потолок. — Ты выйдешь отсюда только тогда, когда я захочу! А у меня времени много, очень много! Ты ничего – подчеркиваю! – ничего не сможешь изменить!
— Да пошел ты к дьяволу! — рявкнула Алина. — Убирайся! Ты мне всю жизнь испортил, пластмассы кусок!
— Ты сама меня звала, — хмыкнул пульт. — Но я уйду, так и быть. Больше не вернусь, так и знай, как сильно бы ты меня не звала!
— Катись к черту! — посоветовала Алина. Она взяла в руки подушку, помяла ее и замахнулась, но было поздно: пульт растворился в воздухе.
— Плэй, — прошептала девушка и без сил рухнула на кровать. Ей было плевать, что подумает тот, кто войдет сюда.
Алина была опустошена. И она ждала своего султана, который мог и решить все ее проблемы, и создать еще большее их количество.
***
— Валиде!
Султан Сулейман влетел в покои матери с озверевшем видом. Женщина уже готовилась ко сну и слегка опешила от такой невероятной наглости.
— Как ты смеешь врываться, сын мой? Тебе не пристало такое поведение! — укорила его султанша.
Повелитель мира молниеносно оглядел покои.
— Выйдите все!
Немедленно! — рыкнул он на согнувшихся в поклоне девушек. Те, заметно испуганные, поспешили исполнить приказ.
Валиде Султан, чуть растрепанная, поправила свои распущенные волосы и приподняла бровь, выказывая удивление. При этом она сохранила царственное выражение лица.
— Что стряслось?
— Как смеете вы так обращаться с моей любимой наложницей? — султан подошел ближе, и теперь он уже не скрывал своего разочарования, своего гнева. — Как смеете вы угрожать ей и ставить в неудобное положение? Я услышал от вас не всю правду, Валиде, — он посмотрел на мать с презрением. — Как вы можете утаивать от меня такие важные подробности и, соответственно, лгать мне, султану Сулейману, власть которого на всех османских землях непоколебима!
— Сынок, — попробовала потянуть время Валиде, — о чем ты говоришь?
— Я думаю, вы прекрасно знаете, о чем я! — ядовито проговорил Сулейман. — Вы поверили в клевету той наложницы, что теперь прислуживает у вас, и заставили Фериде-хатун встать перед страшным выбором!
— Ах, ты об этом. Присядь, Сулейман, не горячись, я сейчас все тебе объясню, — мягко произнесла султанша.
— Нет нужды! Я уже сообщил Фериде-хатун, что все обвинения с нее сняты, — твердо сказал султан. — Однако потом она, рыдая, сообщила мне о том, что нет смысла в моей милости! Что вы, матушка, все равно отберете ее жизнь!
— Ну уж нет, такого я не говорила! — перебила его Валиде. Внутри нее начал зарождаться гнев.
«Проклятая девчонка!»
— Я говорила о том, что она должна будет решить: встать на место Хюррем-хатун и спасти тем самым ее жизнь или же не делать этого, и воды Босфора примут в свои объятья ту рыжую наложницу! — начала терять терпение и срываться на крик султанша. — Это значит, что у нее есть право выбора!
— Замечательный выбор! Сколько справедливости, Валиде! Я поверить не могу, что слышу эти гнусные слова от вас! — оскалился Сулейман. — Дать убить себя или смотреть, как убивают человека, с которым ты был так дружен! Это немыслимо, Валиде! Просто немыслимо! Я отменяю это ваше решение. Хюррем-хатун будет освобождена! И только если ее виновность будет по-настоящему доказана, ее участь будет в руках Аллаха! Фериде-хатун трогать не смейте. Гюльнихаль-хатун казнить за грязную клевету. Разговор окончен.
Мужчина повернулся спиной к матери и уже собирался гордо покинуть покои, но его остановил грозный окрик:
— Сулейман!
Валиде встала и подошла к сыну сзади, положила ему руки на плечи. Сейчас эта статная женщина была действительно страшна. Лицо ее искривилось гримасой печали и злости. Морщины стали отчетливо видны. Глаза горели тоской.
— Я смотрю на тебя и не узнаю, — отчаянно прошептала она. — Как ты можешь жертвовать мной ради спокойствия обычных рабынь? Как смеешь ты отменять мои решения? Казнить моих прислужниц? Ты не подумал о моей репутации? Что будут говорить обо мне в гареме? Как мне потом им управлять?
— В гареме никто об этом и не знает, Валиде, — отрезал султан. — Ваша репутация не пострадает.
С этими словами он осторожно убрал руки матери со своих плеч и вышел из покоев.
Валиде Султан осела на подушки и обхватила голову руками.
— Гюльнихаль! — слабым голосом позвала она.
— Слушаю, султанша, — показалась девушка из-за открывшейся двери.
— Принеси мне чего-нибудь успокаивающего, — попросила Валиде и схватилась за сердце. — О Аллах, как же плохо…
— Будет сделано, султанша, я немедленно позабочусь об этом! — поклонилась Гюльнихаль и сломя голову бросилась на кухню к Шекеру-аге. Если она и успела подслушать, то явно не все: о своей казни девушка не знала.
***
Алина все лежала на кровати и бездумно смотрела, как по стене ползет маленький черный жучок. Она потирал лапками, и девушке казалось, что он так ухмыляется ее неудачам. Ей тут же захотелось прибить его балеткой.
Двери внезапно распахнулись, и в покои ворвался султан Сулейман. Явно расстроенный. И злой, как тысяча неверных Ибрагимов.
Алина быстро вскочила с постели и поклонилась.
«Как бы не попасть под горячую руку… Но узнать все равно нужно».
— Пове…
— Все обвинения с тебя и Хюррем-хатун сняты, — сухо перебил Сулейман, даже не смотря на нее. — Девушка будет отпущена тотчас, я распорядился. Ты можешь идти. Уже ведь ночь наступила.
— Спасибо, Повелитель! — благодарности Алины не было предела. — Как мне отблагодарить вас?
Султан постоял немного в молчании, а потом выдавил:
— Можешь прийти завтра. Но хорошенько подготовься.
— Как вам будет угодно, Повелитель! — расцвела девушка и, вновь поклонившись, она попятилась к выходу из покоев.
Теперь все было хорошо.
Завтра им ничто не помешает.
А потом можно будет, наконец, продолжить свое дело.
